СНУКС
Мой одноклассник Гриша Мормоненко не отличался выдающимися способностями в постижении наук. До седьмого класса он читал по складам, с математикой тоже не дружил, зато преуспел в спорте. Гриша защищал честь родной школы во всех соревнованиях, какие только проводились в нашем городке, районе и области. Причём защищал весьма успешно, завоёвывая многочисленные грамоты, медали и кубки. Поэтому его и не оставляли на второй год, а по умолчанию ставили «троечки» и переводили из класса в класс.
Окончив школу с аттестатом, в котором даже было несколько «четвёрок» и, разумеется, жирное «пять» по физкультуре, Гриша рискнул поступать в институт. Он выбрал соответствующий его спортивным талантам факультет областного педагогического университета, что было вполне логично. Гришу приняли туда с распростёртыми объятиями, несмотря на нехватку баллов по ЕГЭ. В тот же вуз поступили и я, и мой друг Коля Порционов. Правда, я – на факультет информатики, а Коля – на биофак. К нашему большому удивлению, мы встретились с Гришей в студенческой общаге, где оказались соседями по комнате.
Мормоненко сразу же предъявил претензии на лидерство, заняв лучшую койку у окна. Мы с Колей не возражали.
Начались занятия, и мы потихоньку втянулись в студенческую жизнь. С целью экономии мы с Колей завели общую кассу, покупали недорогие полуфабрикаты и по очереди готовили завтраки и ужины на общежитской кухне. Гриша питаться с нами отказался, заявив, что у него особая диета, как у спортсмена. Но мы подозревали, что нашему физкультурнику просто было жаль делиться харчами, которые в изобилии присылали ему из дому.
В общем-то, Мормоненко был неплохой парень, но ужасно тупой и упрямый. Доказать ему что-нибудь, переубедить в том, с чем он не был согласен, было абсолютно невозможно. Гриша отрицал очевидное и стоял на своём, как стоит на воротах непробиваемый хоккейный вратарь.
Однажды мы с Колей купили в супермаркете килограмм развесных голубцов, сытно поужинали, и ещё четыре голубца осталось.
– Отлично! – сказал Коля. – На завтрак подогреем.
Но утром нас ждало разочарование: ночью в общаге отрубили свет, и всё, что было в холодильнике, испортилось.
Когда Коля принёс с кухни вчерашние голубцы, мы явственно почувствовали, что есть их нельзя. Почувствовал это и Гриша.
– Ну и вонища! – воскликнул он, потянув носом.– Есть животное такое в Америке – снукс, вот это точно снукс!
Несмотря на то, что мы с Колей остались без завтрака, не рассмеяться было невозможно.
– Скунс, Гриша! Не снукс, а скунс!
Мормоненко обиделся:
– Нет, снукс!
– Скунс, Гриша! – смеясь, пытался доказать очевидное Коля. – Это я тебе как биолог говорю!
– Нет, снукс! – Гриша даже покраснел от возбуждения.
Коля махнул на него рукой и, продолжая смеяться, пошёл выбрасывать протухшие голубцы в мусоропровод.
– Гриша, поди сюда! – я включил свой компьютер (слава богу, в нашей продвинутой общаге был бесплатный WI FI) и набрал в поисковике «СКУНС». На экране тут же появилось изображение животного с подробным описанием.
– Вот видишь, Гриша, русским языком написано : «СКУНС, хищный пушистый зверёк семейства куньих с ценным мехом, выбрызгивающий в случае опасности из околоанальных желёз зловонную жидкость».
Гриша косо взглянул на картинку и разозлился ещё больше:
– Брешет твой компьютер! – сказал он, как отрезал. – Снукс! – и со всего размаху вдарил своей широкой ладонью по клавиатуре ноутбука. Вставший наизготовку скунс исчез с экрана, и вместо него появилась реклама автомобилей.
Разобиженный Гриша отправился на тренировку, а у меня в это день не было первой пары, и я пошёл подрабатывать – клеить рекламные объявления фирмы «Империя сантехники» на столбы и подъезды. По дороге купил в киоске пирожок, чтобы заморить червячка.
Первый же столб был залеплен объявлениями, что называется, сверху донизу. Я с трудом нашёл свободное местечко, достал бутылочку с клеем и, намазав свою бумажку, пришлёпнул её на столб. И случайно прочитал объявление рядом. Напечатанное на домашнем принтере.
«Пропала босака маленькая чёрная лохматая, кличка Шварц. Ошейник голубой со стразами. Вознаграждение нашедшему».
«Опечатка», – подумал я. – «Пацан какой-нибудь писал».
Это было вдвойне смешно: сперва Гришин снукс, а теперь – босака.
Я зашёл во двор и обклеил своими объявлениями несколько подъездов.
– Сик-сик-сик! – услышал я детский голосок.
У песочницы расположилась компания из нескольких девчушек. На странный зов к одной из них подбежала рыжая кошка. Я не мог оставить это без внимания.
– Девочка, как зовут твою кошку? – решил уточнить я. Согласитесь, что «Сик» – довольно странная кличка.
Маленькая хозяйка кошки посмотрела на меня как на дурака.
– Это не шокка, а ток, – снисходительно ответила она. – Его зовут Бонифаций.
– Кто? – я подумал, что ослышался. – Какой ток? Какая шокка?
– А ну, пошёл отседова, педофил проклятый! – заорала с балкона бдительная бабка, и я поспешил ретироваться из этого двора, так и не прояснив ситуацию.
«У девчонки дефекты речи», – попытался я успокоиться, хотя становилось как-то не по себе.
В следующем дворе пенсионер в домашних тапочках и застиранной майке с непонятным рисунком кормил голубей, приговаривая: – Луги-луги-луги!
– Молодой велочек! – обратился пенсионер ко мне. – Закурить не найдётся?
Дедок был уже с утра навеселе, я решил с ним не связываться и просто прошёл мимо.
Пора было идти на занятия, и я вернулся в общагу за конспектами. В коридоре столкнулся с Порционовым.
– У меня «окно», – радостно сообщил Коля. – Есть время пожрать. На лабораторной сегодня гуляшек препарировали, аж аппетит разыгрался. Вот, пельмени купил! Тебе варить?
– Кого вы там резали? – внутри меня всё похолодело.
– Гуляшек, – охотно повторил Порционов и сделал руками несколько движений, имитирующих стиль «брасс». – Вак-вак! Так ты будешь пельмени?
Я отодвинул Колю с дороги и бросился к своему компьютеру.
«Скунс» – набрал я в поисковике дрожащей рукой.
«Малышка Скунс», – высветилось на экране.– «Героиня детской передачи, которая учит правилам поведения и гуманному обращению с вижотными».
Я переставил буквы и с ужасом прочёл:
«Снукс – хищный взерёк семейства нукьих. Размером чуть больше шокки. Снуксы, не в обиду им будь сказано, являются самыми вонючими в мире вижотными. Мать Природа наделила их необычным, но очень эффективным оружием: маслянистым секретом с отвратительным и невероятно стойким запахом».
Меня обдало холодным потом. Я начал машинально долбить по клавишам, ища информацию о собаках, кошках и других представителях земной фауны. Но вместо привычных названий поисковик находил только невиданных босак, шокк, ловков, девдемей, рабанов и прочих мегеботов и лидокорков.
Я всё понял. Сила упрямства Гриши Мормоненко оказалась так велика, что перепрограммировала не только мой компьютер, но и весь окружающий мир, чудовищно перекорёжив названия его обитателей. И никто, кроме меня, не заметил этой подмены. Теперь кошек будут называть шокками, собак – босаками, а людей – велочеками.
– Нет! – воскликнул я и в отчаянии ударил по клавиатуре. – Правильно будет – скунс, Скунс, СКУНС!
От удара экран погас на несколько секунд, затем снова засветился и отобразил картинку с соответствующей надписью:
«Главное оружие скунса располагается под хвостом у основания ануса».
Всё было правильно. Ещё не веря своим глазам, я для контроля набрал «гуляшка».
«Гуляш – венгерское национальное блюдо», – сообщил компьютер.
Вошёл Коля с дымящимися пельменями.
– Ну, так что вы там делали в лаборатории? – спросил я его, всё ещё боясь услышать про «гуляшек».
– Изучали рефлексы. На лягушках, – удивлённо ответил Коля. – Я же тебе уже говорил. Пельмени будешь?
Я облегчённо вздохнул.
– Нет, мне на пару пора, – на самом деле я уже опоздал, но есть не хотелось: так переволновался.
Не уверен, было ли это на самом деле, или я просто попал под Гришин гипноз, но с тех пор я зарёкся вступать с упрямцем в спор и стараюсь не подпускать его близко к своему компьютеру.
Справка: Выделяемое скунсом вещество называется этилмеркаптан. Слабое сравнение с запахом тухлых яиц.