Обернись

Ночью ноябрь, тайком от осени, общается с зимой. Та обещает ему все прелести снежности, а в ответ предлагает стать своим четвертым месяцем. Он молчаливо соглашается, соблазненный ее строгой красотой, поэтому выходя на улицу в глуховатую темень можно очутиться как в сыроватом фонарном полусвете декабря, так и в захватывающем дух морозном кипятке января. Тут главное воздух, первый вдох, вся соль - в нем. К утру, конечно, осень отвоюет сына, пристыдив неполной семьей и плохой компанией, но ночи ноября - зимние ночи. Поэтому и ощущения человека в них двоякие. Все расслаивается. Собственное тепло на холод ветра. Прибитая статичность неба на моргание хаотичной алмазности. Вынужденное движение по шоссе на армейскую вытянутость деревьев. Человек будто и тут, и там, одновременно. И в осени всей плотью, и глазами на зиме. Только до того, что дальше, - мысль и взор не доходит. Весна так невероятно впереди, что ее и не существует вовсе. Исключительно как слово, пустая скорлупка, бездомная раковинка, полная первого снежного рвения. Хорошее время для обнаружения у себя, например, души. Она выглядывает смело из своего схрона, уверенная, что останется незамеченной, по причине концентрата мысли на мифологичности и нуминорности весенних радостей, но нет, идея подсказывает внутреннему созерцателю, где вернее искать тепло, и тот разворачивается, успевая запечатлеть и душу, и дверь, за которой та скрылась.