Пожилой мужчина подошел ко-мне и сел рядом. Мы оба смотрели на пруд. Не подалеку купалась пара лебедей, нежась в брызгах воды и лелея друг друга своими смешными клювами. Егор Степанович первым завязал разговор:
- Здравствуйте, юноша. С чем пожаловали?
Меня слегка сбил с толку такой вопрос. Мне казалось, что повествовать будут мне, а не наоборот. Тем не менее, я собрался, как мог:
- Линда говорила, что каждый из группы проходил этап знакомства с Вами.
Мужчина кивнул и спросил:
- А как ты думаешь, зачем?
Я задумался. Очень логичный вопрос на самом деле:
- Думаю, тут может быть много причин. И верную из нас двоих знаете только Вы.
Старик все так-же смотрел на лебедей. Пока он не пришел, я не обращал на них внимание. Но теперь они казались чем-то притягательным. Забавно, как люди способны лишь находясь рядом… Стоп, я понял:
- Кажется, я понял причину.
Старик рассмеялся:
- Неужели? Никто до тебя так и не дал мне внятного ответа. Будешь первопроходцем?
Эти слова впитали в себя немного моего энтузиазма, но я ответил:
- Я считаю, Вы должны повлиять на меня. И не только используя птиц.
Я кивнул в сторону лебедей, и они перестали казаться мне объектом обожания. Кажется, Егор Степанович был удовлетворен моим ответом:
- Ты молодец…
- Максим. – представился я. И мне вдруг стало стыдно, что я не сделал этого раньше.
- Максим. – повторил мужчина. – Ты правильно воспринимаешь.
- Забавно, - усмехнулся я. – Миша вот, постоянно повторяет, что я все не правильно воспринимаю.
- Не возможно воспринимать не правильно. У разных людей может быть лишь разная перспектива. Он не воспринимает так, как это делаешь ты.
- Похоже, что Вы уже знакомы со-мной.
- Напротив, - возразил мой собеседник. – Я общаюсь с тобой впервые. Если Линда объяснила тебе, как устроен счет времени в этом месте, то ты понимаешь. Вот скажи мне, какой у вас там год?
- 2016-й. – быстро ответил я.
- А у меня вот 2022-й.
Что? Невозможно! Даже с учетом странности времени, это не возможно. Я не постеснялся это сказать:
- А мне кажется, что Вы меня пытаетесь запутать.
- Ты уверен? – спросил Егор Степанович.
Я активно кивнул.
- Что ж, ты прав. У меня сейчас не 22-й. Скажи мне на милость, как ты это понял?
- Очень просто! – похвалился я. – Человек, обманувший однажды, проще распознается как лжец впредь.
Еще одна порция улыбки с лица старика.
- Хороший ты парень, Максим. Думаю, мы с тобой поладим. Но, теперь о главном. Попробуй вспомнить свое первое погружение в кокон. Опиши, что ты видел. Одна из моих задач – помогать толковать вам информацию.
Я легко вспомнил тот вечер. Рассказал о синем пламени, о том как выбрался, и как увидел Лею на крыше заброшенного дома. С винтовкой отца. Старик задумался, затем изложил:
- Ты наверное уже знаешь, что время – капризное дитя. Мы можем заглядывать назад, не можем смотреть вперед, и погибаем, если нарушим его правила. Однако вселенная сыграла злую шутку с нашим видом. Каждый из нас, побывав впервые в обьятих кокона, увидел момент своей смерти.
У меня ёкнуло сердце. Неужели вот так. От руки лучшей подруги. Молодым. Но старик поспешил меня успокоить:
- Твоя проблема в том, что твой момент наступит очень рано. Большинство из нас видит, как умирает старик или старуха, иногда до самого конца не узнавая в этом образе себя. Я вот, например, вообще не видел своего конца. Но, разумеется, это не значит, что я буду жить вечно. – старик рассмеялся. – Рано или поздно, мне надоест бессмертие, и я повисну на петле или выстрелю из пистолета в свой старый висок, похлопав старушку смерть по плечу, как равный.
Мне стало не по себе от таких откровений. Но на то они и откровения, чтоб будоражить кровь в жилах.
- Самое важное, пожалуй то, ты не в силах ничего изменить.
Пожалуй я ошибся. Он не хотел меня успокоить. Это больше похоже на подготовку. К неизбежному.
- Время не терпит вмешательства. Не терпит изменений. Меняя код времени, ты становишься парадоксом. А парадоксы априори должны быть уничтожены.
Мы замолчали. Егор Степанович мудрый человек. Он дал мне время переварить, смириться. Вот только мудрости его не хватило на то, чтобы понять, что я не могу с этим смириться.
Он снова уставился на лебедей. По-правде говоря, они начинали меня бесить. Хотелось запустить в них чем-то тяжелым, но как назло в этом месте не было ничего похожего. Это натолкнуло меня на ассоциацию с психушкой. Белые цвета, мягкие стены, смирительные рубашки.
- Это все, что я должен узнать? – прийдя в себя, спросил я.
- Ты не должен был это узнавать. – с грустью произнес старик. – Никто из вас не должен.
- Тогда зачем? – я посмотрел на него не то с грустью, не то с обидой.
- Такова моя роль во-всей этой истории. – ответил Егор Степанович. – Мне проще это сделать, поскольку я этого не понимаю. Мне ведь не показали мою кончину. Не расстраивайся Максим. Это не повод. Постарайся воспринимать это так: да, ты узнал, что как ты умрешь. Но ведь в любом случае, это произошло бы именно так, даже если бы ты остался в неведении. Зато теперь, ты сможешь сделать все, чего не успел бы. Ведь ты обладаешь примерным чувством оставшегося времени. Большинство лишены этой привилегии.
- По Вашему, это привилегия? – спросил я.
- Мне кажется это таковым. Я в это верю. Ведь, как я сказал, мне не показали последнее издыхание. Поэтому я и шучу на счет бессмертия.
В первые минуты принятия этой информации было как-то тяжело. Но я перестал воспринимать ее как человек, и передал эстафету кокону. Он разобрался. Его апатия и прагматизм – это лучшее, что случалось.
- Нам пора заканчивать. – подитожил мой собеседник. – Возвращайся и живи. Просто живи. Доверяй кокону, он не подведет.
Я встал, и в последний раз одарил крылатую парочку неодобрительным взглядом. Внезапно, старик слегка приобнял меня, и все тревоги прошли сами-собой…
… Пробуждение было мягким, плавным, - чего не скажешь о послевкусии. Иногда, вставая по утрам, во-рту словно нагадила стая бездомных котов. Знакомо это чувство. Вот оно сейчас гадило у меня в душе.
Да невозможно с этим смириться! К черту, тоже мне пророк Моиссей. Я сам решаю свою судьбу. В комнату вошел Тэнус. Мое кислое лицо заставило его спросить:
- В чем дело Макс?
- Да вот, - ответил я. – с Егором Степановичем пообщался. Узнал, как сдохну.
Тенус улыбнулся, и сел рядом. Похлопал по плечу, сказал:
- Не парься, сосед. Рано об этом волноваться.
- А по-моему, самое время. Поскольку, старость я не встречу.
Я не сразу заметил это выразительное лицо друга. Некая примесь аппатии с испугом застыли на его фэйсе. Я спросил, чем дело. Он меня шокировал:
- Знаешь, друг, а у нас действительно много общего. Говоришь, молодым умрешь? Тогда мы с тобой в одной упряжке. – Тэнус слегка подергивал голову, словно пытался прогнать из головы песню, которая приелась и звучит на повторе. – Я ведь тоже приказал себе долго жить.
Я обнял своего друга за плече, и глазами задал воспрос. Он ответил:
- Меня должен убить Прут. Я видел, как я лежу в постели. Перед глазами его лицо, а затем яркая вспышка.
Я не мог в это поверить. Никогда не верил в судьбу. В то, что все предопределено, и наша жизнь изложена в глобальном сценарии. Время – капризное дитя, с самым мощным оружием в руках.