Бесчувственен и черен от одиночества, золою серой стелется под ноги мой беспросветный вечер. И за семью печатями сургучными воспоминания сладкие остались, опущенные от бессилья руки, да годы долгие разлуки. Затаились в памяти. Венчания несбывшегося, златые свечи последней встречи, погасли от воска слез. И в прошлом застрял с добром намерений обоз. Истаял безвозвратно след. В ненастье не греет ни огонь искусственный камина, ни крепкий чай кирпичный, ни виски, ни шотландский плед. И ласка женская, случайная не радует, не лечит. И лишь одна подруга славная, как верная жена, поэзия любимая – безбрежная страна со мною пребывает, не предает, лишь силы придает.
Да томик Мандельштама на коленях, и старики: Овидий и Верлен, вновь, безоружного, меня берут в желанный плен.
«Но, где снега былых времен?» - грустит, печалится Вийон. И Бунин, Пастернак и Блок, и Фет. Все верные давнишние друзья. И с ними снова оживаю, воскрыляюсь я. И нет конца, и нет числа достойнейшим поэтам. Нет! И распрямляю вольно, смело плечи. Надеюсь, верю, что еще не вечер.
Евтерпа, муза драгоценная моя, люблю и пью до дна тебя. И вот уж на руках держу новорожденное, спеленатое рифмами, дитя. И растворяется в лучах рассветных стылый, исчезающий вчерашний вечер. Сломаю безрассудно все сургучные печати и распакую чемоданы, устрою счастью будущему встречу. И пусть часов, не наблюдаемых влюбленными, звонит, играет беспрерывно праздничный и колокольный бой.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: Будь ласков — сказать ему,
Нам по пути с тобой.*
Источник вдохновения «стихов виноградного мяса» здесь:
http://www.proza.ru/2016/10/20/1459
* Еще далеко мне до патриарха... О. Мандельштам (1931)