Григорий Сундуков медленно и лениво приоткрыл один глаз. Сон, долгожданный сон уже ушел — кто-то несколько минут усердно тряс его за плечо. Сон, которого он был лишен на двое суток — все это время шли бои. Сон, его заслуженный сон кому-то удалось прервать. Григорий надеялся, что это хотя бы по делу — если нет, то разбудившему его не позавидуешь…
— Товарищ старший лейтенант! — настойчиво шептал сержант Кондратьев.
— Чего тебе? — сонно пробурчал Гриша, открывая второй глаз. Он уже понял, что поспать ему сегодня не дадут. — Случилось чего?
— Нет, — Кондратьев мотнул головой. — То есть, да. Поймали вот…
— Что? Кого поймали? — он сел на постели, поправив на плечах шинель. — Посвети, ни черта ж не видно.
Кондратьев чиркнул спичкой, зажигая свечу. Маленький, слабый огонек осветил небольшое подвальное помещение, в котором находился Сундуков. Сундуков, протерев ладонями лицо, щурил глаза, пытаясь разглядеть незнакомца.
— В лесу нашли, — пояснял Кондратьев, почесывая пальцами затылок. — Там речка разлилась, мелко правда… А она идет через нее, мокрая вся.
Сундуков наконец разглядел того, кого привел ему сержант. Это была невысокая молодая девушка, смело осматривавшая помещение. Он заметил, что она и вправду вся была мокрая — значит, действительно шла через речку. Девушка стояла, обхватив себя руками, чтоб хоть как-то согреться. Почувствовав чужой взгляд на себе, она подняла ресницы, взглянула с той радостью жизни, которая была в ней. И тут же словно тень прошла по ее лицу, в глазах что-то затворилось, не впуская чужой взгляд в эту ее жизнь.
— Говорит, от наших, — продолжал тем временем Кондратьев. — Просила, чтоб привели к главному и сообщили полковнику. Не знаю, Сундук, что с ней делать теперь…
— Иди, — Гриша мотнул рукой в сторону двери. — Сам разберусь.
Кондратьев, хмыкнув и пожав плечами, вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Сундуков встал с кровати, жалобно скрипнув матрасными пружинами, и подошел к девушке. Та, не обращая внимания на капельки воды, скатившиеся ей с волос на лицо, исподлобья смотрела на него.
— Как зовут? — деловито спросил он.
— Доложите полковнику Крылову, что с Сашей Зубко все в порядке, — произнесла она, не отводя взгляда и твердо глядя на него.
— С чегой-то я должен докладывать о ком-то полковнику, а? И почему ты не ответила на мой вопрос?
— Доложите полковнику, — настойчиво повторила девушка.
— Да кто ты вообще такая? — Сундуков обошел ее кругом, оглядывая со всех сторон. — И откуда ты знаешь Крылова?
— Доложите полковнику. Потом узнаете все.
— Пока ты не ответишь на мой вопрос, — он встал напротив нее, — я никому ничего докладывать не буду.
— Вам же хуже будет, — она равнодушно пожала плечами.
— Да что ты? — усмехнулся Сундуков. Его уже начинала забавлять эта особа. — А кого, уж прости за нескромность, ты еще знаешь из начальства? Или только Крылова?
Этим вопросом Гришка надеялся завести ее в тупик — мало ли чего девке в голову взбрело. Да и о Крылове в этих краях кто только не знал — личность здесь многим знакомая.
— Жаркова, Синицына, — начала перечислять она, — Гуляева…
— Погоди, — прервал ее Сундуков, — хватит. Понял я уже, что всех знаешь.
— Так доложите Крылову. Что время зря тратите?
Сундуков вздохнул и, подойдя к телефону, крутнул ручку, поднес трубку к уху, дожидаясь ответа. После того, как она назвала ему несколько фамилий из старшего командного состава, он понял, что спорить с ней бесполезно и лучше уж действительно доложить Крылову о том, о чем она просила.
— Тебя-то саму как зовут? — спросил он у девушки, пока его соединяли с начальством. Но ответа он дожидаться не стал — услышал в трубке голос Крылова. — Товарищ полковник, это говорит старший лейтенант Сундуков. Тут к нам привели… девчонку какую-то. Просит передать, что Саша Зубко в порядке. И… Да? — Удивленно взглянул на девушку. — Понял, товарищ полковник. Да, хорошо. Все будет исполнено.
Он положил трубку и внимательно посмотрел на девушку, которая начала мелко дрожать. У него в голове вертелось множество вопросов, которые он хотел задать ей, но почему-то спросил только:
— Озябла, да?
Она неуверенно кивнула.
Гришка прошел к другому концу комнатки и взял с небольшого столика полотенце. Вернулся к девушке и протянул его:
— Снимай мокрую одежду. Вытрешься, вот. А то заболеешь еще… Вещи положи сюда, к печке. Они подсохнут…
Девушка полотенце взяла, отошла к кровати и начала расстегивать пуговицы на кофточке.
— Значит, ты — Сашка? — спросил Сундуков, на секунду повернув голову в сторону девушки. Этой секунды ему хватило, чтобы разглядеть несколько синяков возле плеч и на груди.
— Отвернись! — прикрикнула она и уже чуть тише добавила: — Сашка, да.
— А синяки откуда? Кто тебя так?
— Сказала же, отвернись! Не твое дело, — угрюмо пробурчала она. Через пару секунд тихо спросила: — Ничего, что полотенце испачкаю? Там вода грязная в реке была…
— Ничего, — парень устало потер пальцами переносицу. — Что ж ты сразу не сказала все? Что ты от Крылова, разведка…
— А почему я сразу должна была выкладывать тебе все? Ты мне не начальство, так что… — она тихо шмыгнула носом. — И что дальше?
— Закончила уже?
— Закончила. Но не поворачивайся!.. Лучше скажи, что накинуть.
Гришка со вздохом стянул с плеч шинель и, вытянув руку за спину, отдал ее Сашке. Все это время он боролся сам с собой — старался не поворачивать голову, хотя ему этого так хотелось. Да и тупо смотреть в кирпичную стену напротив немного поднадоело.
— Все, можешь повернуться.
Сундуков повернулся и, быстро оглядев девушку, закутавшуюся в его шинель, прошел к столу. Быстро покрутив ручку телефона и приложив трубку к лицу, приказал, чтоб принесли два ведра горячей воды и таз. После этого достал из ящика стола чернильницу, ручку и пару листов бумаги, выложил все это на столе.
— Садись, — сказал он девушке, указывая рукой на стол. — Крылов сказал…
Сашка молча села за стол и принялась что-то быстро писать по бумаге. Внезапно остановившись, она прикрыла рукой написанное и внимательно посмотрела на Гришу.
— Отойди, — попросила она.
— Да я и не смотрю, — он пожал плечами.
— Все равно отойди.
Гришка, фыркнув, отошел. В это время как раз принесли горячую воду с тазом. Сундуков, занеся ведра и вылив воду в таз, достал свою чистую рубашку, положил ее рядом с тазом и позвал Сашку.
— Пожалуйста, — он кивнул в сторону таза.
— Может, выйдешь? — Саша подошла к нему. — Или мне при тебе мыться?
— Ну вот, с собственного места гонят…
— Дай мне пятнадцать минут.
— У тебя есть двадцать минут, — произнес Гриша, взглянув на наручные часы. — Потом захожу. Если не успеешь — твои проблемы.
Сундуков ушел, громко хлопнув за собой дверью. Его поражало поведение этой Сашки. Она быстро перешла на «ты» и вообще вела себя с ним очень… смело. И это нравилось Григорию.
Гриша вернулся ровно через двадцать минут, неся в руках тарелку с кашей и стакан с чаем. Он с трудом нашел их среди ночи — ужин уже давно прошел. Саша же успела вымыться и сидела за столом в его рубашке, которая доходила ей почти до колен. Она снова что-то писала на листе бумаги.
— Возьми, поужинай, — Сундуков поставил перед ней тарелку.
Девушка, кивнув, быстро дописала и, свернув листок трижды, положила его в конверт. Заклеив его, протянула его Грише и сказала:
— Пусть передадут Крылову.
Гришка, взяв конверт, снова вышел наружу. Нашел Кондратьева, отдал ему конверт и, приказав, чтобы передали, вернулся в свой подвал. Сашка, закончив с ужином, сидела на краю кровати и, распустив косу, пальцами расчесывала волосы.
Сундуков остановился у стола и, опершись на него, стал наблюдать за девушкой, за тем, как она управлялась со своими густыми волосами. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что ему все это нравится и особенно нравится Сашка.
— Скоро ты? — спросил он, взглянув на часы.
— Почти закончила, — Саша начала спешно заплетать волосы в тугую косу. — Во сколько за мной приедут?
— Крылов сказал, что утром.
— Отлично…
— Как же так получилось-то, что ты через речку шла?
— Не через речку, а через лес. Речка разлилась от дождей, там затоплено все чуть выше колена. Немцы кругом были, пришлось плыть. Долго у берега в воде сидела, потому что стреляли. Когда перестали — сразу же в вашу сторону побежала.
— А ты сама-то откуда?
— Тут, со станицы.
— А лет тебе сколько?
— Семнадцать вот исполнилось недавно.
— А мне девятнадцать, — он пригладил ладонью волосы. — А синяки откуда?
— Я же говорила, что в лесу немцы кругом были. Натолкнулась вот на одного.
— Это он так? А как же ты?..
— Я всё, — перебила она его, откинув готовую косу за спину.
— Ложись к стенке тогда.
— А ты где?
— Рядом.— Встретился с ней взглядом. — И нет, на пол не лягу. Я еще тут здоровым нужен, а с воспалением легких я вряд ли пригожусь. Холодно ведь. На дворе хоть и весна, а холодно.
— Тогда я лягу. Постели.
— И тебя не пущу. Крылов вряд ли обрадуется, если увидит тебя завтра больной. Надейся, чтоб от твоего купания в реке ты не заболела… Ложись спать.
Сашка, обиженно фыркнув и дернув плечиками, все-таки легла лицом к стенке, поджимая под себя ноги. Гриша, покачав головой, достал из пачки сигарету и закурил.
— Меня, кстати, Григорием зовут, — выпуская дым через нос, произнес парень. — Гришка Сундуков.
— Вот и познакомились, — усмехнулась Саша и чуть тише добавила: — Сундук.
Докурив и затушив маленький огонек свечи, Гришка лег рядом с девушкой, накрыв сверху ее и себя своей шинелью. Закинув одну руку за голову, второй он шарил по своей груди, расстегнув все пуговицы на гимнастерке, и думал.
Через пару минут Саша заворочалась, перевернулась на спину, подтянув к себе шинель, и тихо произнесла:
— От тебя табаком несет.
— Ну уж извини.
Сундуков приподнялся на локте и посмотрел в ее лицо, пытаясь разглядеть ее в темноте. Наклонив голову немного вперед, он увидел тонкие дуги бровей, чуть трепещущие ресницы, аккуратный носик и небольшие губы. Он даже не отстранился, когда она неожиданно раскрыла глаза.
— Чего тебе? — спросила она, хмуря брови.
— Красивая ты, Сашка, — улыбнулся Гриша, замечая в ее глазах живой огонек.
— И что?
— Дай поцелую, а? — Гришка наклонился ниже.
— Крылов же наверняка сказал, чтоб со мной ничего не случилось до утра? — она прищурилась.
— Так и не случится ведь, — Сундуков наклонился еще ближе, обжигая ей щеки своим дыханием.
— Гришка, отстань.
— Ну, чего ты…
Он положил ладонь на ее худое плечо и поцеловал. Целовал вздрагивающие под его губами веки, щеки, теплые губы Сашки так, что оторваться не мог. Его пьянил запах ее волос — они пахли речной водой и мылом. Когда поднял голову, сердце его бешено колотилось.
Сияющими глазами Саша смотрела на него. Дыхание ее участилось.
— Дурак ты, Сундук, — она улыбнулась уголками губ.
— Может, и дурак, — он лег на бок рядом с ней и, приобняв одной рукой, придвинул ее к себе. — Зато счастливый.