Сергей Зверев воткнул в землю вертикально лопату, сложил ладони на черенке, положил подбородок. Собрав губки в кучку, задумчиво и грустно уставился в далекий горизонт. Лицо без косметики, худое изможденное, под глазами мешки, из-под облезлой ушанки виден бритый затылок.
- Все, надоело, блин.
Сашка Сивой, продолжая копать, покосился на него. С ухмылкой крякнул.
- Ну ты смотри чего делают: все имущество забрали, одели в грязный ватник, поселили в бараке со всякой сволочью, дали лопату и копай им тут. Бред какой-то!
Сашка приостановился, нахмурился. Крепкий, жилистый с угловатыми чертами лица и глубоко посаженными глазами.
- Почему это со сволочью? Серега, это все твои бывшие клиенты.
Зверев отвлекся от горизонта, тоже капризно нахмурился и махнул ладошкой.
- Клиенты бывшими не бывают, сам знаешь. Только раньше я меньше штуки за прическу не брал, а теперь вот мало того что копаешь от зари до леса да еще брей их всех наголо за баланду.
- Да уж, да уж… эт те не фунту фуагры. Ха! А мои клиенты уже все того… тю-тю, на том свете кокаин нюхают, - Сашка зажал рукавицей ноздрю, громко сморкнулся. Зверев почесал нос.
- Ой, какой ты добренький, бандюга! Я теперь до отбоя только о кокосе думать и буду.
Сашка приостановился, тоже воткнул лопату и в сладких воспоминаниях уставился в серое, мрачное небо.
- А мне бы щас бутылку дениэлса и телочку…
Сережа густо покраснел, принялся за работу.
- Тоже мне, - бубнил Зверев под нос, - губу раскатал, я бы и от водки не отказался.
- Вообще-то ты прав, Сережа. Какой там дэниэлс к черту! Хоть бы стаканчик родимой поднесли… , а на счет губы – продолжал он вдруг развеселившись, - это ты не прав. Куда нам – ха-ха! – до тебя, Сереженька. Не угнаться! Это ж ты у нас мастер свои силикончики раскатывать! – Сашка раздался громким хохотом.
Зверев бросил лопату.
- Все надоело, блин! – он всплеснул руками, - мало того, что они тебя в ватник одели, на три тачки кинули, две квартиры в центре Москвы и три особняка на курортах, да еще клиентура опускает ниже плинтуса! Не буду я тебе больше щеки брить!
- Серег, да не обижайся, я ж так, любя, - Зверев опять покраснел, - ты пойми, старик, тут про плинтус забудь, тут уж скоро ниже уровня земли опустят с такой жизнью.
- Типун тебе на язык! Подбодрить ты всегда умеешь.
- Да какое тут…
Они присели на бревно, Сашка достал пачку папирос, выбил одну для друга. Закурили в задумчивом молчании…
Вдруг издали послышался резкий окрик:
- Эй, девочки! Че сачкуем мать вашу за обе титьки?! Я че тут всех вас один строить должен?! Че свисток на обед что ли был, буржуи е..ные?! А ну греби чернозем, да поактивней! – коренастый бригадир стоял поодаль, широко расставив ноги и вложив в шаровары руки.
Сашка и Зверев тут же вскочили, хватанули лопаты и стали быстро копать.
- Принесла черта нелегкая, будь он проклят! - прошептал Сашка.
- Ох, знал бы я пять лет назад какую змею на груди пригрел, удавил бы.
- В смысле? – удивился Сашка.
- Да водила он мой бывший, - с горечью в голосе объяснил Зверев. Тот аж присвистнул.
Меж тем бригадир подошел к рабочим, встал, как говориться, над душой. Долго смотрел. Те в полном молчании ковыряли тяжелую, холодную почву.
- Слышь, ты это… комочки-то комочки разбивай.
Зверев стал колотить лезвием лопаты по бугристым комкам чернозема. Бригадир сначала смотрел с увлечением, потом с интересом, а потом возмутился:
- Ты как долбаешь? Дура! - он отнял лопату и стал показывать как надо. Тот обиделся и уткнул руки в бока, капризно уставился в сторону, но посматривая на дело начальника.
- Понял как надо?
- Да понял я, понял, - гнусавя ответил Зверев.
- На, держи инструмент, показывай.
Сергей Зверев начал методично разбивать комки так, как показал бригадир.
- Вот так, вот так… тут ведь с умом надо, ты ж не для себя стараешься, для родины. Понимаешь? Для р о д и н ы! Понял? Слыхал про светлое будущее? - он достал пачку парламента, чиркнул спичкой, задумался. - Ну ладно парни, я, наверное, пойду, – но вдруг он приостановился, как будто что-то вспомнив, почесал в затылке, - и… эта… Серега… ты мне можешь подровнять немного, там на сзади, да с боков? А?
- Конечно-конечно, Иван Палыч, наш добрый и заботливый руководитель.
- Ну и ладушки. Зайдешь тогда вечерком ко мне. Ага?
- Говно вопрос, - недовольно кряхтя под нос, проговорил Зверев.
- Ха! – порадовался бригадир, - а помнишь, как тогда ты тогда меня за пробку материл?
Зверев нахмурился.
- Да ладно, Серж, я про то не в обиде. Чего уж теперь обижаться то? А хочешь, я тебе такой стильный ватничик справлю с кошачьим подбоем на воротнике? Да ладно-ладно, не сердись, все хорошо будет.
Бригадир ушел. Пошел мелкий дождик. Зверев шлепнул со злостью лопату:
- Е…ю мать! – когда ж они комбайны купят-то?
- Эх, Серега… это еще не скоро. - включился Сашка Сивой, - сам понимаешь – с заграницей у нас тяжело, не купишь. Санкции, видите ли, занавес и все такое. Надо, знамо дело, индустриализацию опять проводить. Все эти джипы наши, да майбахи на станки переплавлять. А где кадры? – Сашка вопросительно посмотрел на Зверева.
- Где кадры? – повторил тот.
- А за бугром кадры, своих надо воспитывать. А где, спрашивается учителя?
- Где учителя?
- Мало, нету их почти. Повымирали. – Сашка прищелкнул языком, Зверев обиженно-капризно хмыкнул.
- Так что, Сереженька, рассчитывать нам пока не на что. Слава Богу живы хоть, похлебка есть, да небо над головой.
Оба вернулись к работе, дождь заморосил сильнее и вдруг послышался протяжный гудок сирены на обед. Оба с облегчением бросили лопаты, побрели в сторону серых бараков.