Сколько всего интересного происходит в мире, сколько стран на планете, в которых хочется побывать. Жаль, конечно, но это только пустые мечты: что называется, отъездился и отсмотрелся. Сижу перед телевизором, тупо щелкаю кнопки на пульте, каждый последующий канал хуже предыдущего. Бандиты, полицейские, депутаты, проповедники, шарлатаны-экстрасенсы, просто штатные и заштатные трепачи из разнообразных ток-шоу. Интересно, на каких дебилов это все рассчитано? Наверное, на таких, как я. Уже пятый час мучаю пульт и свой усыхающий мозг. Надо бы пересилить это состояние, встать и заняться делом. Надо! Но не хочется. Лень шевелиться, даже думать и то лень.
Кажется, наконец что-то интересное. Показывают толстого мужика, который путешествует по разным странам с одной целью: нажраться до отвала в каком-нибудь местном кабаке и рассказать нам про то, как всё это вкусно. Да, на это стоит посмотреть. Единственный минус, что слюна начинает заполнять рот. Тьфу на этого обжору!
Вот она какая, эта депрессия – непроходящее нежелание включить себя для связи с внешним миром. Всё неинтересно и противно. Раньше хоть были какие-то увлечения, ну там в киношку завалиться или водочки попить с друганами. А теперь ни киношки, ни друганов: жизнь начинается с утренней пробежки в сортир и заканчивается вечером в постели с давно не стираной простыней.
На прошлой неделе звонила моя бывшая супруга, предлагала помириться, мол, вернись, всё прощу. А что, собственно, прощать? То, что я ее ни видеть, ни слышать не могу? Так это исключительно из-за жениной патологической жадности.
– Дай денег, дай денег! Другие мужья своим женам дарят дома на Рублевке и «порше» к новой норковой шубке. А ты только кошачьи слезы вместо зарплаты домой приносишь.
Это, конечно, правда, но зарплата научного сотрудника не предполагает, что хищники начнут плакать изумрудными слезами или хотя бы притаскивать в зубах золотые украшения с брюликами.
До женитьбы все было совсем иначе, была учеба, потом работа, целыми днями крутился, как та пресловутая белка, успевая еще и за женщинами поухаживать, и в лесок с приятелями на шашлычок-коньячок смотаться. Видно, избегался. Белка в этом колесе сдохла от переутомления, а ее шкурка подрастеряла все волосёнки.
– Всё у меня хорошо, настроение прекрасное, жизнь удалась, – это я сам себе сеанс психотерапии провожу.
И действительно, повторил фразу двадцать три раза, а на двадцать четвертый почувствовал, что ангедония* вроде как куда-то запропастилась, даже захотелось пивка выпить. Но пиво, пожалуй, подождет, а вот достигнутый результат надо закрепить, а для этого хорошо бы обратиться к специалистам, которые эту депрессию лечат: как раз на прошлой неделе по телику показывали передачку из какого-то медицинского центра о лечении сниженной самооценки при потере интереса к жизни. Некое светило в белой шапочке рассказывало, что мы эту «депрессуху лечим на раз», приходите, записывайтесь. Я даже адрес почти запомнил: где-то на проспекте Мира недалеко от Института имени Склифосовского. Поскольку интернет еще не отключили за неуплату, то быстренько сумел найти искомый центр.
Сбегал в душ, побрился, натянул на себя более или менее приличный свитер и отправился по найденному в интернете адресу. Центр располагался в двухэтажном здании, наверное, раньше это был какой-то магазин или ремонтная мастерская. Поднялся на второй этаж, там на меня сразу накинулась тетка в белом халате и со шваброй.
— Почему вы тут без бахилов ходите?
— А мне кто сказал, что нужно бахилы с собой приносить?
— Можно купить в автомате на первом этаже. Его там специально для таких забывчивых, как вы, повесили.
Внизу действительно висел автомат, который за две десятирублевые монетки выбросил мне картонную коробочку. Натянул бахилы на свои стоптанные ботинки, после чего предпринял следующую попытку по проникновению в заветный центр. На этот раз удалось добраться до стойки, за которой сидела девушка по имени Анжела, во всяком случае, именно такое имя было написано на ее бейджике.
– Здравствуйте! Вы записаны на прием?
– Нет. Я хотел бы попасть на консультацию по поводу депрессии.
– Больной – это вы или ваш родственник-знакомый?
– Это я!
– Хорошо. Давайте паспорт и три тысячи рублей.
Через минуту Анжела дала мне две копии договора на оказание платной консультации и ткнула накрашенным ногтем с блёстками в места, где надо было поставить подпись.
– Присаживайтесь, вас скоро вызовут.
Оглядевшись по сторонам, обнаружил на стенах множество разнообразных цветастых дипломов и свидетельств на разных языках. Все картинки были аккуратно помещены в фоторамки, прикрыты стеклом и своим сияющим видом убеждали посетителей центра в том, что они находятся в заведении, оказывающем услуги на высочайшем мировом уровне. Прочитать текст на картинках не успел: меня пригласили пройти в кабинет с табличкой на двери: «Врач высшей квалификационной категории Оболенская Анастасия Николаевна. Кандидат медицинских наук». Почему-то сразу вспомнилось строчка из песни про корнета Оболенского, которому предстояло раздавать патроны и наливать вино какому-то поручику.
Анастасия Николаевна внимательнейшим образом выслушала мои жалобы, затем поведала, что прежде всего для понимания проблемы надо воспользоваться имеющимися инструментами скрининга, затем оценить тяжесть моего состояние по шкале Занга. Что касается лечения, то, вероятнее всего, придется использовать электросудорожную терапию. Не знаю, от этого ли предложения, или просто так совпало, но я явственно почувствовал, как через все тело прошел электрический импульс, заставивший меня вздрогнуть.
– Что это с вами такое, – докторша была явно удивлена.
– Мне кажется, что начала действовать электросудорожная терапия.
– Что-то как-то рановато. Вы, случайно, не злоупотребляете алкоголем или разными там психотропными препаратами?
– Из алкогольных напитков предпочитаю хорошее пиво и мясные закуски, – вспомнил я толстого телекорреспондента, рассказывавшего на днях про знаменитую мюнхенскую пивную. – А что это за лечение судорожным электричеством?
– Не судорожным электричеством, а электросудорожной терапией. Это такой метод лечения депрессии, при котором через мозг спящего больного пропускается электрический ток, вызывающий судороги. В результате происходят химические изменения, и в голове пациента выделяются химические вещества, повышающие настроение.
– Другим способом повысить настроение никак нельзя?
– Почему же нельзя? Можно применить и другие методы лечения, но в нашем центре именно этот метод является основным. И вы знаете, результаты просто ошеломляющие.
– Не сомневаюсь!
– Ну, тогда я выпишу вам направления на анализы и флюорографию, затем надо будет получить консультацию у психиатра – это не у нас, советую обратиться в клинику имени Корсакова. После того как все сделаете, приходите, и мы начнем лечение.
Из кабинета Анастасии Николаевны я вышел с твердым намерением собрать в ближайшие дни все требуемые справки, чтобы вернуться с ними в медицинский центр. Однако, усевшись дома перед телевизором, меня начали одолевать сомнения. Действительно, зачем это по собственной воле и в почти незамутненном сознании буду подвергать себя пыткам электрическим током. Это во-первых. Во-вторых, стоимость анализов и самого, так скажем, лечения такова, что на эти «бабки» можно слетать в Грецию и провести там пару недель. Может, депрессуха после этого сама пройдет? С этой мыслью завалился спать.
Проснулся с чувством ожидания чего-то приятного. Так бывало в детстве: просыпаешься в день рождения или первого января и знаешь, что сейчас найдешь подарки, приготовленные родителями. Оглядел комнату: подарков не было, зато была моя неприбранная берлога с художественно разбросанными вещами и вкраплениями немытой посуды.
– Господи! До чего же я довел себя? Как здесь можно находиться?
К вечеру квартира приобрела жилой вид, даже были вымыты окна и холодильник, из которого пришлось выбросить массу всякой дряни, представлявшую собой просроченные и засохшие продукты. Постельное белье кувыркалось в стиральной машине, а всякий хлам был безжалостно отправлен в мусорный контейнер на улице.
На следующий день первым делом посетил парикмахерскую, где вокруг моей лысины была сооружена модная прическа под условным названием «а-ля охранник олигарха». Посмотрел на себя в зеркало: вроде как не очень страшно, даже отсутствие волос на большей части головы смотрится вполне пристойно. Депрессия явно стала сдавать свои позиции. Неужели сам факт визита в медицинский центр мог так благотворно сказаться на самочувствии? Стоп! А ведь действительно, после разговора с Анастасией Николаевной что-то изменилось.
Какой же я кретин! Во время приема даже не рассмотрел как следует эту кандидатшу медицинских наук. Я-то не рассмотрел, а вот моя депрессуха, похоже, оценила ситуацию и очень опечалилась от увиденного. Надо вспомнить, как выглядела Анастасия Николаевна. Очки? Были, это точно. Они придавали лицу строгость. Волосы светлые, уложенные на затылке в пучок. Как-то старомодно, но зато, если пучок распустить, то очень даже может быть, что будет красиво. Глаза, какие глаза? Вспомнил. Смотрел на них сквозь линзы ее очков, они – серые. Осталось разобраться с возрастом, ну это не проблема: бегом домой к компьютеру, посмотрим в разных поисковиках и точно найдем.
Быстро найти информацию в интернете не удалось. Провайдер, змеюка такая, все-таки заблокировал мой аккаунт за неуплату. Пришлось бежать к ближайшему банкомату, чтобы «бросить» денег на счет, а потом еще ждать почти час, пока доступ во всемирную паутину будет восстановлен. Зато теперь я знал почти все про доктора Оболенскую из медицинского центра, рассматривал ее фотографии, залез в социальные сети, посмотрел комментарии ее друзей к различным постам. Главное, я усвоил: возраст тридцать пять лет и при этом никакого мужчины рядом на данном этапе не наблюдается. Правда, некто Руслан Мамедов пытался познакомиться путем размещения на страничке в сети фотографий роскошных букетов роз, но, судя по всему, виртуальные подарки не слишком впечатлили Анастасию Николаевну.
Взял со стола телефонную трубку и набрал номер центра.
– Здравствуйте! Вы позвонили в медицинский центр. Мое имя Анжела, слушаю вас.
– Анжела, добрый день. Запишите меня, пожалуйста, на прием к доктору Оболенской.
– Прием первичный или вторичный?
– Вторичный.
– Минутку. Ближайшее окно – четверг, пятнадцать тридцать.
– Хорошо, мне подходит.
– Назовите, пожалуйста, вашу фамилию и номер контактного телефона.
Так, дело сделано. Осталось только придумать, что и как сказать доктору.
Утром в четверг я был полностью готов к визиту в центр, оставалось только купить букет цветов. Вспомнил картинки, присланные Русланом Мамедовым, выбрал самую красивую и распечатал на цветном принтере. Продавщица в цветочном магазине попросила предварительно оплатить заказ и вернуться через два часа, которые требовались ей для того, чтобы сложить цветки и различные декоративные растения в произведение искусства, изображенное на фотографии.
Мое появление с букетом в центре, похоже, никого не удивило. Видимо, пациенты часто приносят цветы врачам. Глядя на мой ухоженный вид, тетка со шваброй почему-то даже не вспомнила про бахилы. Ровно в половине четвертого меня пригласили в кабинет врача.
Доктор меня явно не узнала.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Напомните вашу фамилию.
Я назвал. Анастасия Николаевна набрала ее в компьютере, затем с любопытством осмотрела меня с ног до головы.
– Это вам я собиралась проводить сеансы электросудорожной терапии? Хорошо же вы меня разыграли. Журналист, что ли?
– Нет, Анастасия Николаевна, не журналист, всего лишь научный сотрудник на факультете материаловедения в университете. После визита к вам моя депрессия прошла как-то сама собой. Вот пришел поблагодарить вас за чудесное исцеление, – протянул доктору произведение искусства от флориста.
– Насчет чудесного исцеления это не ко мне, лучше обращаться к разным святым или экстрасенсам, – букет был помещен в громадную вазу, стоящую в углу кабинета.
– Я говорю сущую правду. После нашего прошлого разговора произошли, как вы и говорили, ошеломляющие перемены. Мне вновь стало интересно жить, захотелось нравиться кому-то. Собственно, поэтому пришел к вам, чтобы пригласить в ресторан. Столик уже заказан. Умоляю, не отказывайтесь. Я – хороший.
– Наверное, хороший. А к психиатру, как мы договаривались, вы уже обращались? Что он вам сказал?
– Он сказал, что мне надо обязательно пригласить вас в хороший ресторан. Потом добавил, что если Анастасия Николаевна откажется, то она сделает большую ошибку, потому что следующего такого пациента придется ждать не менее ста лет – очень редкий экземпляр!
– Послушайте, редкий экземпляр, вы уже истратили всё время, отведенное на прием. Давайте прекратим этот бессмысленный разговор. Никуда я с вами не пойду. К тому же прием больных сегодня у меня до девяти вечера. Или вы думаете, что я все брошу и побегу развлекаться?
– Нет, не думаю, я заранее выяснил расписание и знаю, что завтра и послезавтра у вас выходные дни. И столик в ресторане я заказал, естественно, на завтра, на семь вечера. За оставшееся время вы сможете навести необходимые справки обо мне. А после этого решайте – продолжать нам знакомство или нет. Завтра в половине седьмого буду ждать вас около подъезда. Если не выйдете, я просто уеду и больше никогда не побеспокою вас.
– В таком случае давайте расстанемся. Я не привыкла знакомиться подобным образом, прощайте.
На следующий день в шесть вечера я припарковал машину недалеко от подъезда Анастасии Николаевны. Она вышла в вечернем платье без двадцати семь.
Я собирался провести приятный вечер в интеллектуальных разговорах, но ресторанная обстановка и испанское вино сделали свое черное дело: пришлось воспользоваться услугой «трезвый водитель». В моих первоначальных планах значился только поход в ресторан и не более того, но когда мы подъехали к дому Анастасии Николаевны, она совершенно неожиданно для меня расплатилась с водителем, сказав, что в его услугах мы больше не нуждаемся.
В квартире работал кондиционер, было прохладно, если не сказать, что холодно. Видя, что я поежился, Анастасия Николаевна взяла в руки пульт.
– Сейчас сделаю теплее. Ты, я вижу, замерз.
– Ну, раз мы перешли на «ты», скажи, как лучше тебя называть? Настя?
– Дома я откликаюсь на имя Стася, если не возражаешь.
Естественно, я не возражал. Стася принесла бутылку вина и бокалы.
– Разливай, предлагаю выпить на брудершафт и начать альтернативное лечение твоей депрессии.
– Что, тоже электричеством?
– Конечно, путем отключения электрического освещения.
Утром, после проведенных нескольких сеансов ночной альтернативной терапии, мое состояние явно улучшилось. Стараясь не разбудить Стасю, я тихонько встал и пробрался на кухню, сел на табуретку, стоявшую около окна. Жильцы выходили из подъездов, расходясь и разъезжаясь по своим делам, дворники-гастарбайтеры что-то подметали и перетаскивали какие-то коробки. Увлекшись наблюдением за происходящим во дворе, я не услышал, как в кухню вошла Стася, только почувствовал ее руки на плечах.
– Доброе утро! Как твоя депрессия? Прошла?
– Вы знаете, доктор, мне кажется, что уже лучше, но достигнутый успех необходимо будет закрепить.
– Возможно, я подумаю, а пока предлагаю позавтракать и выпить кофе. А там будет видно.
Москва, 2016
* Утрата способности переживать радость.