Огни станции светились в темноте ноябрьского вечера всеми цветами словно растворившейся в сумерках радуги. Богдан увлеченно и внимательно, как будто наблюдая за падающей звездой, следил за приближающимся прожектором тепловоза. Громко и протяжно просигналив в темноту, прибывал пассажирский поезд,появляющийся на этой станции раз в сутки. Всё вокруг стало оживать, беспорядочно двигаться и звучать разнокалиберным многоголосием встречающих и отбывающих людей, беспощадно игнорирующих тех, кто оставался на месте. Богдана кто- то толкнул тяжелой сумкой и не извинившись, помчался дальше, к вагонам с едва различимыми номерами.
В окнах остановившегося рядом плацкартного вагона можно было видеть всех его пассажиров, а самому оставаться для них невидимым. Богдан подумал, что это напоминает подглядывание в замочную скважину, но без риска быть застигнутым врасплох и пристыженным. Вот две девушки склонились над ноутбуком и, касаясь чёлками друг друга, чему- то синхронно и легко улыбаются на экране. Явно студентки после сессии, стряхнувшие с себя груз экзаменов и не теряющие ни мгновения наступивших каникул. Напротив сидел парень примерно такого же возраста с выражением напускного равнодушия на лице, по которому можно было сразу же догадаться, что он мучительно и давно ищет подходящий предлог для знакомства с попутчицами. Но те не отрывались от монитора и совершенно не обращали на него внимания, вынудив парня повернуть голову и безразлично смотреть в пустоту за окном. Богдану даже показалось, что тот уставился прямо на него и поэтому перевел взгляд на соседнее окошко. Там сидела компания из троих мужчин, которые, вплотную придвинувшись к столику, заставленным пустыми бутылками, что-то бурно обсуждали, разгоряченно жестикулируя и, видимо, перебивая друг друга. Все были полураздеты, вероятно, в вагоне было очень тепло. Это предположение заставило Богдана поёжиться и на секунду позавидовать тем, кто был внутри. По смятым на полках постелям было понятно, что едут мужчины уже очень долго. По вагону прошла проводница, что- то мимоходом у них спросила, те в свою очередь проводили её смехом, а один из компании быстро поднялся и побежал вслед за ней.
Тепловоз дал долгий гудок, состав вздрогнул, медленно и нехотя двинулся вперед. Богдан скользнул взглядом по другим окнам вагона, в которых с каждой долей секунды было всё сложнее кого-то рассмотреть, успел заметить нескольких спящих пассажиров, группу беседующих женщин и прижавшегося носом к стеклу ребёнка.
Поезд набирал обороты и навсегда уносил на своих колесах целую жизнь с мыслями и желаниями едущих в нем людей, с их загадочным прошлым,неизбежным будущим, улыбками и снами. На площадке последнего вагона стояла проводница с фонарем, её длинные волосы растрепались на ветру, и она, как показалось Богдану, улыбнулась ему. Он, прощаясь, помахал рукой вслед. Но почему то так, как машут люди, голосующие на обочине мимо проходящим машинам в надежде не остаться одним на дороге . Поезд, сверкая красным стоп-сигналом, умчался в ночь.
--Ну, ты не замёрз? Я ведь старалась недолго. Поехали?- к Богдану подошла женщина, держащая в руках сверток с продуктами из привокзального магазина.
-Поехали, мам ,-ответил Богдан и привычно крутанул руками колеса инвалидной коляски. Он часто в это время года просил мать приезжать сюда, к проходящему в темноте через станцию и мимо него поезду..