«Господа просила… все слова, как стон, о здоровье сына у святых икон…»
Она шла по улице и спрашивала:
- Вы не знаете, где продают время?
Навстречу идущий народ только ей улыбался и ни слова. Она заглядывала в витрины магазинов. Одна, другая улица... И, вдруг, отозвался мальчуган:
- Я знаю, бабушка! Это на соседней улице! Пойдёмте, я вас туда отведу.
Свернув за угол, она увидела вывеску «Часы».
- Нет, малыш, мне часы не нужны. Мне нужно время. Где же его продают? Казалось, что улицам не будет ни конца и ни края...
Среди ночи Нюся проснулась и уже до утра не смогла заснуть. Мысли лезли в голову - сон не брал. Она думала о сыне. Уже который месяц он пил и не мог выбраться из этой алкогольной ямы. Яма его засасывала, как могила. Что делать? Как помочь? Она готова была отдать свою жизнь кому угодно, лишь бы сын жил нормальной жизнью. А ведь как хорошо жил. У него было всё: семья, красавица жена, дети, хорошая квартира, почёт и уважение на работе. Золотые руки и умная голова. Было счастье, всё разлетелось на мелкие осколки.
Что же произошло? Кто виноват? Как же так? Что-то не правильно...
В её молодые годы так не пили – не на что было пить и некогда. Все работали, поднимали страну из разрухи после войны.
В шестнадцать лет она вместе с такими же молодыми девчатами рыла окопы и противотанковые рвы – чтобы фашисты не прошли в её город. Бегала на железнодорожную станцию помогать стирать бинты, халаты и бельё для раненых. Она до сих пор видит эту станцию Минутку с эшелонами раненых и кровь... много крови. И живёт она сейчас на улице Окопной, там, где в годы войны своими руками рыла окопы. Всё шло как у всех, время только летело очень быстро. Судьба так распорядилась, что муж умер рано, и она ушла жить к дочери. Кем она только не работала и дворником и прачкой и посудомойкой. Её часто спрашивали:
- Когда на отдых Анна Ивановна?
Она в ответ:
- Нет, рановато, ещё надо Вале, дочке помочь, кто ж ей поможет?
Весь дом был на ней - сварить, постирать, убраться. Всё успевала. А сейчас уже нет сил - Васина алкогольная беда подкосила её здоровье. Восемьдесят шестой год пошел, с работы уволилась. Дворником работала, старалась сделать свой город чистым. Сейчас всё больше дома хозяйничает.
..... Вася, сынок! Ты ж ещё такой молодой, а выглядишь глубоким старцем. Совсем спился, в последние дни он уже ничего ни ел, только лежал. Друзья-собутыльники, как мухи... сидели около его пенсии.
Она смотрела на старика с бородой, лежащего в гробу и думала: Совсем не похож на сына, может это ни Вася? Вася сынок был красивый и рос очень ласковым мальчиком. Бывало она придёт с работы уставшая, а он уткнется носом в ладони и говорит: Мама, до чего цветами пахнет! А руки то пропахли порошком «Астра» и «Лотосом». Какую модельную обувь шил своими руками – загляденье. Любую машину мог отремонтировать.
Хорошим отцом и любящим мужем был. Был...
Может это опять сон? Какой же он долгий, этот сон...
Господи, пусть я проснусь! Она плакала, а слёз не было. Говорят, что сухие слёзы... это когда плачет душа. Её душа разрывалась на части. Она догадывалась, что все жалели только её. Чего пьяницу и забулдыгу жалеть? Измучил он всех своими затяжными пьянками. Вот и жена рядом сидит и дети его стоят. Последняя дань, человеку уходящему, в мир иной... Скорби на их лицах она не видела, да и откуда скорбь? На их лицах она читала: Скорее бы всё это закончилось... Она была одинока в своем горе. Изредка, поднимая голову, она пыталась увидеть своих родных и знакомых, но никого не видела. В глазах была темнота. И только тяжёлые шаги священника говорили ей, что она ни одна в морге. Священник ходил вдоль гроба, последнего пристанища её сына на этом свете, и повторял одну и ту же молитву несколько раз.
« Может слова забыл? Скольких умерших за день отпел этот священник?»
Машина с гробом и автобус с провожающими её Васю в последний путь, долго петляли по улицам осеннего города. Потом «копачи» закидали её родного сына камнями. Земли мало, город стоит в горах. Всё как сон... На поминальном обеде она вглядывалась в сидящих рядом людей, они все были на одно лицо и ели... ели. Мелькали одни рты и ложки. И только один из его друзей сказал тёплые слова о её сыне Васе, потому что был трезв, и скорбил о своём товарище по-настоящему. Возможно, думал, что он может быть следующим...?
Нюся не помнила, как её привезли домой, как уснула тяжёлым сном. Только когда забрезжил рассвет, она открыла глаза:
« Что же мне снилось, дай Бог, вспомнить! Я всю ночь искала время... ».
Солнце быстро поднималось из-за гор.
« Что это я всё лежу, пора делами заниматься. Вон сколько не глаженого белья лежит, пыль на серванте, посуда грязная в мойке...нужно и обед сготовить.
Если я не купила время, значит, оно у меня ещё есть...?»