Елена Презлобная - Мне было очень холодно

Головачук Виктория
Мне было очень холодно...

Я сидел под двумя одеялами, натянув на себя все свои кофты, и три вязаных свитера. В окно в изнеможении билась муха. Похоже, она решила, что там - на улице, ей будет гораздо теплее.

Легким инеем покрылись окна, цветы скукожились, и если бы они могли, то сами бы ушли к соседям в теплицу.

- Холод, закаляет человека, делает его более выносливым, - сказала мать, пробежав мимо меня, в легком халатике.

- Пока я стану более выносливым, я испущу дух, - недовольно пробормотал я, и поплотнее укутавшись в свой кокон, шмыгнул носом. Великолепно, из-за холода не хватало еще и подхватить простуду.

- Ты у меня мужик, или кто? Давай, воспламеняй меня на подвиги... Рыцарь мой, сопливый.

- Не имею сведения, кто придумал, что мужчины легко выдерживают холод - я скоро скончаюсь, от него! - разозлился я.

И почему собственно сейчас, когда так холодно, отопление не работает?

Несчастная муха, приуныв, упала на подоконник, и взирала на меня опечаленными, агатовыми глазами, словно говоря: - "Нет, не доживем мы даже до первых весенних цветов, Юрка - дадим дуба".

- Так иди на улицу, погрейся, - предложила мать, - А то я сама уже мерзнуть начала, глядя на тебя.

А это было замечательной идеей. Почему бы не сходить к друзьям, и не посмотреть, как они справляются с холодом.

Натянув на себя самую теплую куртку, зимние брюки, и самую теплую шапку, я пошел к Димке. Не к Максу же идти, с его странностями.

Узнав, что тот не дома, а в парке, удивился - по такой холодине на улице разгуливает. За поворотом, я неожиданно увидел Наташку: укутанную в рыжую, подлысоватую шубу, и согревающуюся горячими пирожками с капустой.

Мне тоже захотелось, но я не подал виду. Мужчины слюни не роняют.

Неожиданно зазвонил мобильный. От ужасающего, безумного крика гиены, я дернулся, и смешно замахал руками. Моя мать опять заменила мне мелодию вызова, считая, что это весело.

Наташка обернулась, и покосилась на меня своими рыбьими глазами.

Отлично, теперь с меня будет смеяться весь город.

Подняв трубку, оказалось, что звонит мать.

- Ну как, оценил песенку? - усмехнулась она.

- И не только я, и даже весь парк, - со злостью бросил я.

- Я тебе чего звоню, мне только, что Наташина мама позвонила, и сказала, что у них автономное отопление, и ты можешь пойти к ним погреться.

- Да я лучше до смерти замерзну! - вспылил я, и заметил как хищно ухмыльнулась девушка, посмотрев на меня.

И почему моя мать не поймет, что между мной, и Наташкой ничего в принципе быть не может. Меня от нее тошнит, в прямом смысле. Да и она цены себе не сложит - "раскрасавица".

- И какую надпись над могилкой написать?

- Окоченел, но не покорился!

Мать засмеялась, и положила трубку.

Наташка тем временем доедала уже шестой пирожок, и с глубочайшим презрением кинула взгляд на Димку. Тот увидев меня, помахал рукой и покосился на пирожки.

- Угостишь, а Натали?

- Охренел, что ли? - ответила ему Наташка, и круто развернувшись, потопала в булочную.

- Ах, что за женщина! Диво дивное! - картинно раскинув руки, и послав воздушный поцелуй, ей вослед, проговорил Димка - явно работая на публику.

Несколько девушек захихикали, мой друг, подмигнув им напоследок, быстро очутился рядом со мной.

- Сегодня чудный день! - радостно изрёк он, сияя.

Я его энтузиазма не разделял.

- Может, и отличный, но я замерз - до жути.

Димка заговорщицки на меня посмотрев, неожиданно предложил пойти к Максу. Я охотно согласился.

Макс сидел на лавочке, и ел мороженое.

Меня сразу взял озноб.

- Макс, ты псих! - резюмировал я.

- Я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся друг, - Мороженку хочешь?

- Вы издеваетесь?! Холодно же!

- Как может быть холодно, когда на сердце тепло и радостно? - удивился Димка, похлопав меня по плечу. Макс безмолвствовал, и ел мороженое.

Я отвернулся чтобы этого не видеть. Но я знал, что он его ест, и это мне не давало покоя.

- Да ну вас! Я домой. - развернулся и ушел я, не обращая внимание на крайнее недоумение в глазах приятелей.

Мне было холодно.

Неожиданно, решил заглянуть в булочную, погреться. Там стояла Наташка. Вышел. Лучше замерзнуть на улице, чем греться в одном помещении с ней.

Димка знакомился с какими-то девчонками, а Макс купил себе еще одно мороженое.

Я демонстративно ушел домой.

Уже близко знакомая муха, радушно встретила меня слабым жужжанием, и потерла от холода передние лапки.

- Что-то ты уж очень быстро вернулся, - удивилась мать.

- Там тоже холодно, - кратко объяснил я.

- Естественно, не лето все-таки.

Я переоделся, сел в любимое кресло, и обернувшись в одеяло, стал ждать лето и пристально смотреть на календарь.

А там, черным по белому, все еще было написано - двадцать седьмое октября.