Бумажные номера

Александр Черенков
Полиграфисты знают, что переплёты для придания книге соответствующего эстетического вида часто печатают с помощью методик блинт или конгрев. То есть какие-то  элементы на переплёте становятся выпуклыми, а в другом случае - углублёнными.  С точки зрения этих сведений внешний облик автомобильного номера вполне укладывается в результат этих технологий. Продолжая эту справку, скажем, что художники при изготовлении макетов переплётов (проект издания) давно научились с помощью обычной бумаги имитировать до полной иллюзии все эффекты применения штампов.

Вообще художники – мастера на иллюзии. Вот у Павла Корина в мастерской две доски висели. На одной – на натуральных гвоздях реальные  бублики, а на другой доске  - всё то же самое, но нарисованное, но так, что все гости норовили выпечку  с картины цапнуть.
 
Теперь плавно переходим к сути самой истории.
 
Художник работал в мастерской и ждал второго художника – собственного сына, который уехал на его машине по делам в центр. Тот что-то задерживался.  Наконец он услышал через открытую форточку шуршание автомобильных шин и шум мотора.  Когда всё умолкло, хлопнула дверь подъезда. Послышались шаги по лестнице, дверь распахнулась и прямо с порога:

- Пап, не ругайся, -  у меня сняли один номер за отсутствие техосмотра.
 
- Да, что ругаться-то, и у меня могли снять. .. Но, наверно, лихо ехал, привлёк внимание, вот и остановили документы проверить. А техосмотра нет.  Когда его нет, дорогой сынок, надо ездить тихонько-тихонько… Однако  получается: если сейчас домой с одним номером ехать, то на каждом перекрестке придётся деньги платить. Дороговато получится… Вот что, снимай оставшуюся железку, сейчас номер делать будем…

Положили номер на картонку, обвели, чтобы габариты были. Потом на другой картонке начертили все буквы и цифры и аккуратно ножичком вырезали и приклеили резиновым клеем на первую картонку. Уже номер есть, но вид не тот. Поэтому весь номер  «замечательный»  намазали резиновым клеем и сверху накрыли бумагой, которую потом аккуратно расческой притерли. Сын говорит:

- Как настоящий!

- А теперь темперой нарисуем чёрные цифры.  Чтобы имитация была полной, сверху покроем лаком для живописи.

Сын кричит:

- Совсем настоящий!

Посушили под феном, чтобы лак отвердел. Обрезали по размеру и с обратной стороны картонку тоже лаком покрыли, чтобы номер наш совсем влаги не  боялся. Приложили к готовому бумажно-картонному  номеру  настоящий, отметили дырки. Их пробили пробойничком. Отверстия тоже лаком покрыли. Подождали мнут пятнадцать, пока просохло. Вручил сыну номер и говорю:

- Ставь на место, а я пока собираться буду.

Вышел – машина с номерами. Домой поехали, но тихо-тихо – техосмотра нет.
Прошло недели три. Еду я мимо Белорусского вокзала, и тут меня гаишник жезлом останавливает.  Проверка документов. Про себя думаю: «Сейчас обнаружит, что техосмотра нет, и будет номер снимать. Лишь бы передний снимал, а то задний – картонный».

Действительно, он говорит:

- Как же так, техосмотра нет?

- Виноват, командир, - отвечаю я. -  Руки не доходят.

- Да у вас уже по срокам уже полгода руки не доходят.

- Виноват, работа такая.

- Что же за работа такая? – интересуется гаишник.

- Не поверите  -   художник.

- А-а-а, художник. Так вы же люди свободные. Службой не лимитированные.

Думаю про себя: «Ишь, развитый, - какие слова знает».

- Должны время найти. Придется у вас номер передний снять.

Я говорю:

- Какой ужас! Меня же штрафовать теперь будут везде!

- Ну, быстрее техосмотр пройдёте.

У него оказывается и отвертка в кармане – быстро номерок скрутил, винтики с гайками мне в ладошки высыпал и пошел на пост, размахивая моим номером. Конечно, я очень кислое лицо сделал, но делать нечего – нажал на газ и в мастерскую.
 
Там по отработанной технологии через тридцать минут изготовил новый номер – ну прямо, как фабричный вышел!  И на место привернул. Думаю – через Белорусский  больше ездить не буду, - там гаишники от скуки нашего брата просто так останавливают.

Прошло месяца три, ездим с сыном спокойно  – то он, то я со сделанными номерами. Потом я уж и забыл, что слово себе дал: через Белорусский  вокзал не ездить. Память подвела… Поехал. Видимо, опять тот самый служивый попался. Жезлом машет. Встал - деваться некуда. Подходит, говорит:

- Ваши документы.

Даю.
 
-О-о-о-о, как у вас давно техосмотра не было. Придется передний номер у вас снять.

Я напрягся…  А вообще-то смех душит. Подходит он  и снимает мой номер как обычный металлический. А я рядом стою. Он винтики с гаечками мне в ладонь высыпал, а номер схватил и только тут понял, что это картон. Служивый аж с лица спал, чувствуется, что очень это его задело. И кричит:

- Это что за безобразие! Что это вы с фальшивкой ездите?

А я ему спокойно говорю:

- Какая же фальшивка? Это номер – мой. Он в документах  указан.

Больше ни слова не говоря,  постовой  помчался второй номер снимать. Но я-то знаю про себя: «Сейчас ещё больше удивится!».  Стал лейтенант его снимать, но уже винтики с гаечками мне в ладошку не высыпал, а по асфальту разбросал.

Я рассердился и ему говорю:

- Вы что  же мою собственность  по асфальту раскидываете?   Мне теперь такие где-то искать надо.

- Я вас за это оштрафую! – кричит.

- За что?

- За езду без номеров!

- А в правилах такого пункта нет. Может, я на ремонт еду.

Тут он совсем из себя «вышел» и картонки мои пополам порвал и веером в воздух запустил.

- Проваливай! – орёт,  – Чтобы я тебя больше тут не видел!
 
А мне это и надо.  Подобрал разорванные номера.  Сел за руль и по газам. Опять   в мастерскую. Снова номера сделал.  На бумажке написал печатными буквами БЕЛОРУССКИЙ. Приклеил к рулевой панели, чтобы в другой раз не забыть. Ездили с самоделкой  до тех пор,  пока не прошли техосмотр. Тут государственные знаки вернули.
 
Однако  бумажные знаки, изготовленные  собственными руками,  не стал выбрасывать  –  мало ли что…  Теперь они у меня на стене между картин висят.