— Послушай, — сказал седой старец зрелому воину, что сидел на пне, сплёвывая кровь. — Образумься! -
Воин нехотя поднял голову, встал. И ответил:
— Ты сам-то веришь, что я образумлюсь? -
— Нет. Ни единого мгновения, — вздохнул тяжко старец.
— Зачем же пришёл? -
— Я всё ещё на что-то надеюсь. -
— Значит, ты всё-таки похож на меня. И при этом — осуждаешь… -
— Да никто тебя не осуждает! И мы, вообще-то, одной крови. И ты говоришь — похож… — вздохнул опять старец.
— Кровь — одна, но она абсолютно ничего не значит. Откуда б тогда взяться предателям? Дух — вот что главное, а он-то у нас разный… -
— Дух? дух… — повторил старец. — Вот почему ты дерёшься насмерть только в нашем краю? Ты ведь величайший из воинов, и равных тебе никто не помнит. Ты был бы с нами в величайшем почёте! -
— То и верно, что дух разный! А с кем ещё драться? В других краях и близко равных нет. Но повторюсь — будет беда, я приду, и буду защищать вас. А сейчас — прощай. Я одинок со своей силой… -
Воин встал, и направился в старые горы.
Старец вернулся к месту состязаний. Другие воины уже пришли в себя, и некоторые даже держались на ногах. Один даже ругался:
— Лютый, зверь! Ломает без пощады… -
Старец нахмурился.
— Помолчал бы! Хиляк… -