Включили музыку. White rabbit. Мелодичная, успокаивающая, безумная.
Шел дождь. Мокрый асфальт почернел, и среди травы показались дождевые черви. Они жалко барахтаются, доживая последние часы своей жизни. Смелые вороны пируют, несмотря на дождь. В их хищных глазах голод и ост
рый ум. Проходят прохожие, и черных птиц уже нет. Высоко в небе темные тучи.
В черных глазах огонь. Одинокий ворон остался. В нем то ли глупость, то ли смелость. Все смешалось. Он сыт по горло. Ничто не тревожит и не зовет. Привычное «кар» от него не услышать. Он словно потерян. Его черные крылья в потрепанных перьях. Он слишком много боролся и мало отдыхал.
Воронье сердце колотится, опережая стрелки часов. Все в нем будто трепещется. Он ждет, что кто-то придет. Ожидание утомило его, а запах озона пресытил. И он вновь летит. Широкие крылья, расправив он пусть недолго парит. И в этом мгновение все слилось. Потоки ветра, свобода, тяжесть от капель и темнота. Но он летит, пускай болит, пускай тяжело. Но в этот миг – он ворон, он силен, он сыт.
У скромного жилья он завершает полет. Здесь тихо, все свои и нет прямоходящего шакалья.
Он устал от падали. Его достали короткие крылья. Он хочет ввысь, но стая зовет как всегда вниз. Все в его мире смешалось. Но все смешалось с черным. Черные улыбки, черные друзья, черные глаза… И в этом мире есть солнце, что опять взошло. Оно вынырнуло из туч, и дает тепло.
Солнце, было, есть и будет его лучшим другом. В нем он купается, в нем он живет. После дождя просыхается. Черные крылья свет не прожгет. Холод не сломит. В его жизни был и лед.
Жилье опустело. Стая зовет. А в его сердце пусто. Тревожной вечер. Блики фонарей. Наш ворон идет в мир людей.
Он слышит музыку. Она успокаивает и зовет. Свет горит в окошке, и сквозь форточку тепло идет.
В этом доме, рядом с окном. На кровати, свернувшись клубком, лежит девушка рядом с зонтом. Книжки, рисунки, творческий хлам. Безумные краски то тут то там. Чудный мир – не для ворон. Не для этого наш друг рожден.
В свете ламп девушка плачет. Ее горе проливается вместе с дождем. Ей тоже одиноко, тоже никто не ждет, даже кот. В ее мыслях опять сумбур, как и в песне.
Ворон тихой походкой подлетел поближе. Она уснула на мокрой подушке. Свет горит, одеяло на полу. Он не знает что делать. Он может смотреть. Черный наблюдатель.
Смотреть свысока его удел. Так все говорили ему, даже когда он был в яйце. Но скорлупа разбита… И он гасит свет. В комнате темно, тепло. Шмыг в окно и ворона в доме нет.