Случайная встреча
Был замечательный тёплый весенний вечер 17 апреля 2008 года. Я вошла в прекрасное купе комфортабельного вагона скорого поезда С-Петербург – Москва. Место у меня было очень удобное – нижняя полка по ходу поезда.
Вскоре в купе вагона вошли трое. Я предположила и не ошиблась – это была семья: муж, жена и сын. Они продолжали негромкий разговор, очевидно, начатый задолго до того, как оказались в вагоне.
Мама давала советы сыну, который слушал её и соглашался, потом она спрашивала, уточняя что-то, он отвечал.
Это был среднего роста, крепкого телосложения юноша с чистым взглядом и красивой, излучающей свет, улыбкой.
Мама, моложавая изящная женщина, продолжала говорить, было видно –
она волновалась.
Отец произносил иногда одно или два слова, сильно заикаясь и растягивая их. Дефект речи как будто смущал его, и он, в основном, молчал.
И я поняла, этот скромный человек, почти не слышит, и жена иногда поясняла ему смысл своего разговора с сыном – жестами.
Он, стараясь понять, о чём говорили сын с матерью, внимательно смотрел на них, ни на что другое не отвлекаясь, смотрел с теплотой и нежностью.
Мне эта семья сразу понравилась. Сын был в форме военно-морского флота, которая ему очень шла. Мама, казалось, вот-вот расплачется, но,
видно, прикладывала не мало усилий, чтобы сдержать слёзы – ей так не хотелось отпускать сына.
Муж переживал и за сына, и за жену.
Расставание было мигом высокого напряжения чувств, проявлением большой человеческой любви, взаимной любви. Мне показалось, что его жену что-то тревожит.
Вроде бы всё хорошо, как я поняла из их разговора: сын учится в С-Петербурге, родители нашли время и возможность приехать и навестили сына.
И нет никаких веских причин для напряжения и волнений. Но это – взгляд со стороны.
И вот объявили, что поезд отправляется и провожающим следует покинуть вагон.
Очевидно, есть какая-то причина, которая беспокоит женщину, подумала я, когда они покинули купе.
Вскоре муж с женой вернулись. Жена присела напротив меня и заплакала навзрыд.
Муж погладил её, как маленькую девочку, по голове, но она продолжала плакать. Расстроенный, он вышел из купе.
Мне было очень жаль эту симпатичную женщину, я не знала причину её слёз, не знала, что так печалит её, но мне хотелось её успокоить.
Очевидно, предположила я, они живут где-то далеко от С-Петербурга и она теперь не скоро увидит сына.
И чтобы её как-то отвлечь, я поинтересовалась – далеко ли они едут.
– Нет, не далеко, мы едем в Тверь, – она платочком вытерла глаза и мягко взглянула на меня, – правда, там ещё добираться до нашего посёлка, но, вообще-то, недалеко.
– Как Вас звать? – спросила я.
– Татьяна.
– И почему же, Таня, Вы так опечалены. У сына с учёбой всё в порядке?
– Да, в этом отношении он молодец!
– Ну, так в чём же дело, зачем так переживать.
Вы живёте недалеко, можете в любое время навестить его при желании.
– Да, Вы правы, это так. Но вы не знаете, где он учится.
– Догадываюсь – в Высшем военно-морском.
– Верно, но ведь учится он не просто в военно-морском…
–Что Вы имеете в виду? – не поняла я.
– Он учится на подводника, – она снова промокнула глаза, мокрые от слёз.
– Сколько мы ни отговаривали его, сколько ни убеждали – ничего не помогло. Видите, какой он. Заявил, что хочет быть только подводником, – она тяжело вздохнула.
И по голосу, я заметила, что она недовольна поступком сына, очевидно, связано это с тревогой за него.
Мне хотелось вселить некоторое спокойствие
за сына:
– Да как же Вы можете плакать, когда ещё не произошло ничего плохого.
Сын ваш успешно учится в таком замечательном ВУЗе, который выбрал сам. Ведь это так?
– Да, он мечтал об этом уже давно.
– Вот видите. Вы не плакать должны, Вы должны гордиться сыном. В наше время столько никчёмных молодых людей, которые увлекаются пивом, наркотиками и ещё сами не знают чем – вот чьи матери должны плакать.
Ваш сын проявил такой высокий патриотизм, выбрав не только романтичную, но и трудную, точнее, героическую специальность.
Вы должны гордиться, что сын Ваш будущий офицер-подводник. Кому, если не Вам, надо ходить с высоко поднятой головой?
А Вы чувствуете себя такой несчастной, да и после своего визита оставляете сыну одну тревогу, разве не так?
– Вы говорите верно, он старался меня успокоить, но я очень страдаю.
– Но ведь и сын тоже страдает, он же чувствует, как Вы переживаете, а это его тревожит. И всё это может отразиться на его нервной системе, а у него и так достаточно большая нагрузка.
Он заслуживает лучшего. Ему просто необходимо, чтобы Вы радовались вместе с ним его радостям.
Ему ведь нравится выбранная им специальность?
– Очень, я даже удивляюсь, очень нравиться.
– Вот видите, он должен почувствовать, что Вы восхищаетесь им, что гордитесь своим сыном, а я искренне говорю, что сын Ваш этого заслуживает.
Он смелый человек, потому что выбрал отважную профессию, потому что не искал в жизни лёгкого пути.
А пошёл по тернистой, но светлой дороге, проявив настоящий мужской характер, поверьте, я говорю истинную правду.
Ибо я знаю моряков-подводников, которые гордятся своей специальностью и служением Родине. Это факт.
Среди военных специалистов подводники – самые смелые, самые отважные и самые уважаемые среди военных моряков.
Мне было приято, что Татьяна перестала плакать.
– Вы вырастили замечательного сына. Я восхищаюсь Вами. И сын ваш должен почувствовать, что Вы верите в него, верите, что у него будет всё хорошо.
Ему нужна эта вера. С ней ему намного легче учиться, служить и выполнять поставленные перед ним военные задачи, а он готов принять и выполнить их, как бы трудны они ни были.
Женщина внимательно слушала меня, может быть, она по-новому оценивала сложившуюся ситуацию в своей семье, не знаю, но лицо её просветлело, она улыбалась:
– Я как-то не задумывалась об этом, утонув в своих переживаниях. Вы правы и спасибо Вам.
– Это не мне спасибо, это Вам спасибо за такого прекрасного сына, – искренне произнесла я вслух, а подумала о том, чего не могла сказать.
Я вспомнила московский вечер 1992 года.
Когда я после работы вернулась домой, Валера Ленский, мой муж, был уже дома. Он любил газету "Известия", выписывал её и всегда внимательно читал. Как только я вошла, он говорит:
– Лариса, газета новая пришла, а там статья о подводниках. Может быть написано о твоих друзьях?
– Да, ладно. Такого не может быть. Шутишь, конечно.
– Но ведь все моряки Владивостока стояли перед тобой на коленях, – пошутил он.
Тем не менее, я юмор его поняла, потому что у меня среди открыток была давняя поздравительная красочная открытка, на которой молодой принц приклонил колено
перед красивой девушкой-красавицей.
А на открытке написаны поздравления и следующие слова:
Лариса Александровна,
пусть все мужчины будут всегда у Ваших ног.
Капитан-директор
к/б флотилии "Дальний Восток": Борисов (подпись),
Первый помощник
Капитана – помполит: Рязанцев (подпись)
и примкнувший к ним
Председатель Профкома Коломиец: (подпись).
После ужина я решила прочитать газету:
– Валера, давай газету я всё же почитаю, что интересного пишут о подводниках.
Но то, что было написано, меня поразило. Это было как гром и молния в ясный солнечный день. Действительно, писали о моих друзьях, о подводниках. Конечно, я не ожидала этого, трудно было в это поверить, но это была правда, к сожалению, горькая правда.
Я вспомнила свою юность, вспомнила студенческие годы, вспомнила своих друзей тех лет.
Молодых офицеров – подводников, которые из тогдашнего Ленинграда прибыли во Владивосток на службу на Тихоокеанский флот: и Геннадия Панарина, и Сергея Черепанова, вспомнила и Виктора Зуева, с которым мы учились в одной школе, он закончил ТОВВМУ имени Макарова (Тихоокеанское высшее военно-морское училище им. адмирала С.О. Макарова во Владивостоке).
Они были подводниками, высококлассными специалистами. Я даже не могла предположить, что они окажутся на одной подводной лодке.
Помню, с каким вдохновением мои друзья уезжали из Владивостока.
– Конечно, Владивосток – прекрасный город, и так не хочется его оставлять, – сказал Серёжа Черепанов, – а на Камчатке то место, куда мы едем, по сравнению с Владивостоком – просто дыра, но, представляешь, там нас ждёт новейшая современная субмарина, такая красавица!
Это был год 1966, уже осень.
С каким энтузиазмом, увлечённые своим делом, эти интересные люди уезжали, чтобы встретить свою красавицу – новую самую современную подводную лодку с баллистическими ракетами большой мощности, на которой базировались две торпеды с ядерным боезапасом.
Геннадий Панарин уже был командиром ракетно- артиллерийской боевой части, капитаном 3 ранга. На этой подводной лодке он – пионер освоения на ТОФе первого в истории отечественного флота ракетного комплекса с подводным стартом баллистических ракет, сравнимого с тогдашним американским "Поларисом А-1".
Сергей Черепанов был начальником медицинской службы на данной подводной лодке.
Виктор Зуев, капитан-лейтенант, был заместителем Панарина. На первой же боевой службе он, обнаружив в перископ силуэт огромного транспорта, идущего прямо на лодку, которая шла ночью при волне 5 баллов под РДП (работа дизеля под водой), успел уклониться маневром срочного погружения на безопасную от таранного удара глубину.
Нет, они не знали, что пройдёт чуть больше года,
и в марте в 1968 году погибнут в мирные дни где-то
у Гавайских островов на этой новейшей удивительной субмарине.
С того дня эта гибель подводной лодки во время боевого дежурства станет тайной века.
Моё стихотворение о них:
МОИМ ДРУЗЬЯМ
Подводная лодка
С рассветом однажды
Покинула тёплый
Приют свой Лохтажный.
В поход автономный
Подводник уходит
Он долг свой военный,
Конечно, исполнит.
Все верят в удачу
И в спокойный поход,
Что спуск их подводный,
Как обычно пройдёт.
Возьмут пеленг снова,
Над крутою волной.
Всё чётко увидят:
Что и как над водой.
Как тихо на море!
Закат догорает,
И шёлковый вечер
Глаза закрывает.
В отсеках подлодки
Никому невдомёк,
Что вечер сегодня
У них жизни возьмёт.
О гибели этой субмарины контр-адмирал Алексин
вспоминает:
– Командование не было уверено, что лодка погибла.
И, чтобы не хоронить людей раньше времени, было принято решение: подождать, пока не закончится полный срок автономного существования лодки…
О погибших молчали, но не до окончания автономного
плавания, а более 20 лет.
Газета "Известия" № 158 от 9 июля 1992 года сообщила о гибели подводной лодки ПЛ-574, с экипажем порядка 100 человек, среди которых были и мои друзья.
Очевидно, пройдёт ещё много лет, прежде чем тайна её гибели будет раскрыта, а возможно, и не будет.
Разве могла я рассказать об этом Татьяне, моей попутчице, матери будущего офицера-подводника.
Нет, не могла. Но я могла искренне восхититься её сыном и такими родителями.
В наше сложное время, мне даже начинало казаться (если смотреть сегодняшнее телевидение), что молодых людей интересуют только деньги и развлечения.
Ан, нет и, слава Богу!
В глубинах нашей Великой Родины, я бы сказала –
к счастью, и сейчас есть такие необыкновенные, яркие молодые люди. Они живут в маленьких городах, в посёлках, в деревнях и вырастают значащими личностями.
Я восхитилась своими попутчиками, едущими со мной в поезде из С-Петербурга, прекрасными людьми, родителями курсанта-подводника.
Я была знакома со многими офицерами-подводниками, такими обязательными, смелыми, целеустремлёнными.
Быстро летят дни в нашей жизни, по разным дорогам они разводят людей. Но мы помним своих друзей, и, если годами мы ничего не знаем о них, всё равно верим, что они живы.
Прочитав, как и многие, этот номер газеты "Известия" в тот памятный год, я узнала о загадочной гибели подводной лодки, на которой погибли и друзья моей юности.
А, узнав, я плакала, вспомнив этих замечательных ребят, мне не хотелось верить, что тех молодых красивых людей так давно нет в живых.
Вспомнились годы юности, годы больших надежд, радостных и чистых встреч.
Я пролистала книги, подписанные ими и подаренные мне в те далёкие годы. Я плакала – мне было жаль, что таким коротким оказался их жизненный путь, пусть и ярким.
Но я даже не думала тогда об их матерях. Мне и в голову не приходило подумать о том, сколько тревог и волнений пришлось пережить матерям этих мальчиков, которые после окончания школы выбрали эту героическую, опасную профессию – быть подводником.
Сколько страданий выпало на долю этих матерей, когда они ждали много лет весточки от своих сыновей и ничего не знали, где, когда и при каких обстоятельствах погибли сыновья в мирные дни, сыновья – подводники, офицеры военно-морского флота.
И вот встреча с замечательной семьёй в поезде вернула меня в прошлое.
В лице Татьяны – матери офицера-подводника, определившего свой славный путь, я увидела лица матерей тех подводников, которые уже погибли, увидела и лица, полные надежд, матерей тех ребят, которые и сегодня несут военную вахту в море под водой в суровых условиях океана.
В этой миниатюрной женщине по имени Татьяна я увидела большое сердце, красивую душу, увидела любящую мать, которая смогла понять сына и принять его выбор, с волнением и тревогой, но принять.
Сколько ещё тревог и волнений ждёт её впереди.
Сколько таких замечательных матерей, никому не известных, живут в нашей стране, сколько замечательных их сыновей посвящают свою жизнь служению Отчизне.
Нет, я не слышу, да и никто не слышит ни по радио, ни по телевидению передач о таких людях, которым хочется поклониться, хотя бы мысленно, потому что такие люди и составляют главную основу и опору нашего Государства.
Моё стихотворение о сложной военной службе
моряков-подводников:
У ПРИЧАЛА
Субмарина стоит у причала.
А недавно –
только "Полный вперёд!"
Непрерывно
на вахте звучало.
Автономным
был далёкий поход.
И, возможно,
не простой переход.
Очень точно
рейс закончился в срок.
Только что
лодка прибыла в порт.
Субмарина –
на поверхности вод.
В глубине
в море нас не качало.
Только вот
сердце сильно стучало.
Очевидно, военная служба
Постоянно
в напряженье держала.
И, конечно,
матросская дружба
Нам надёжно
под водой помогала.
А теперь на борту тишина.
У причала
тихо плещет волна.
Освещает в море чайку луна,
Замирает
жизнь в порту до утра.
Экипаж засыпает устало –
Тишина сразу всех укачала.
Субмарина
в порту отдыхает,
И волна её нежно ласкает.
Очерк "СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА"
опубликован в альманахе
"СИЯНИЕ ЛИРЫ" № 11
и в книге "ДЫХАНИЕ НАШИХ ДНЕЙ", М., 2016г.