Да, есть в моей биографии такой постыдный эпизод – участие в налёте и хищении государственного имущества. Сейчас я, разумеется, этим совсем не горжусь, но и скрывать не считаю нужным.
Дело было в посёлке Буранный, под Магнитогорском, где жили мои дедушка и бабушка. На дворе стоял 1971-ый. Лето. Июль, кажется. Или август. Вашему покорному слуге шёл пятый год.
И так случилось, что свинтил я (тогда ещё ни разу не налётчик) как-то после ужина на улицу и немного там задержался. Ну как немного... в общем, в час ночи еще не вернулся. А часиков с восьми-девяти вечера меня, оказывается, усиленно искали - дедушка-бабушка, мама-папа, трое родных дядек и добровольцы из сочувствующих соседей.
Забегая вперёд - нифига не нашли. Сам вернулся. Где-то в полвторого.
А задержался, надо сказать, по вполне уважительной причине - мопед поломался. Нет, не мой. У меня тогда вовсе никакого мопеда не было. Сашки Городецкого, соседа. Он меня, когда я вечером погулять вышел, позвал на мопеде прокатиться.
Вот сами скажите, положа руку на сердце, - какой нормальный четырехлетний мальчишка откажется от такого предложения?
Короче, сел я к нему на бачок, и поехали. Покатались немного и ещё наших мальчишек встретили, поселковых. Все где-то Сашкины ровесники - кому пятнадцать, кому шестнадцать, одному даже все семнадцать с половиной. Тинейджеры, как сейчас говорят. Тоже на мопедах, что характерно. А тот, которому семнадцать с половиной, - на мотоцикле "Восход". Постояли мы с ними, потрепались, ещё покатушки устроили, а потом совместно решили съездить в совхозный сад (в народе его ещё называли Шустов, или Шустиков сад), натырить яблок.
К слову сказать, у всех дома сады-огороды. Посёлок хоть и городского типа, но даже те семьи, что жили в многоэтажках, имели свои земельные участки. Земля там хорошая, росло почти всё, кроме разве что совсем уж тропической-субтропической экзотики. Тех же яблок в каждом доме – летом, как говорится, хоть попом ешь.
Но в неухоженном совхозном саду, понятное дело, всё гораздо вкуснее и привлекательнее.
Поехали. Натырили.
А на обратном пути у нас с Саней мопед поломался. Перестал заводиться и сам ехать. И пошли мы домой пешком (с другими пацанами я солидарно не поехал). А там километров шесть...
Ну что, вернулись наконец. На часах, как я уже говорил, около половины второго. Дома, помню, все встречают. Никто-никто спать не лёг, еще и соседи в гости пришли. Сидят, понимаешь, все за большим столом, смотрят... Я у порога стою, Борькой (это дядька мой, младшой; ему тогда лет тринадцать было) нежно за шкирку придерживаемый... стесняюсь.
- Ну, - непривычно строго обращается ко мне дедулька (действительно непривычно; дед меня, самого первого своего внука, просто обожал и, в общем, разрешал и прощал практически всё), - и где же ты был, охламон?!
- В Шустиковом саду, - вздыхаю. Деду – профессиональному педагогу, директору школы - я никогда не врал, даже желания такого не возникало.
- А что ты там делал?! - это уже мама удивляется. Нервно так удивляется, не по-доброму. И, кажется, начинает ремешок взглядом искать. Что мне совсем не нравится и даже самого начинает слегка нервировать. И от беседы отвлекать.
Но раз начал колоться, так чего уж... Признаюсь:
- На шухере стоял.
Тут бабуле дурно делается. Бледнея и хватаясь за сердце, она меня спрашивает - мол, на каком шухере, внучек, зачем.
- Ну как, - говорю, - пацаны за яблоками полезли, а я на шухере стоял. Чтобы сторож не застукал.
- И что, - это опять дедуля спрашивает, - много яблок набрал?
Посреди наступившего гробового молчания подхожу к столу и вываливаю на него добычу. Свою долю. Всё, что поместилось в три кармана - два на детских шортиках и один нагрудный на рубашке. На мой тогдашний взгляд, вполне себе такая приличная добыча – целая жменька некрупных яблочек-ранеток. Может, даже чуть больше.
А дальше всем плохо сделалось. Кто под стол сполз, кто из комнаты на свежий воздух ломанулся... В общем, никакой педагогики в тот раз не получилось. Я потом свою воспитательную порцию получил, на следующий день. Когда дедулька наконец смог говорить со мной и не плакать, не хрюкать, не кашлять одновременно.
Помогло. С тех пор я в налётах не участвую.