В попутном направлении

Вера Редькина
Неожиданно офис перевели в другое место. Хоть уходи с работы – добираться стало неудобно. Но куда уйдёшь?

     Лариса стала искать выход. В попутном направлении можно было найти человека с машиной. Чтобы хотя бы по утрам не опаздывать на работу.

     И нашла! Она приходила в условное место. Вскоре приезжал Евгений. Он сразу предупредил, что ждать больше трёх минут не будет. Попросил не использовать духи – у него аллергия на острые запахи.

     Лариса согласилась на эти несложные условия. Предложила некую сумму на бензин, но Евгений сурово взглянул и сказал:

- Чтобы больше об этом не было и речи.

     Вот так и стали попутчиками. Сначала изредка обменивались короткими репликами в дороге. Потом постепенно привыкли друг к другу, рассказывали о работе, говорили о политике, о себе.

     А сейчас вот Евгений держал в руках конверт. Запечатанный белый конверт с письмом. Выходя из машины, Лариса как-то по-особенному посмотела и попросила прочитать чуть позже.

     «Чуть позже» не имело конкретных временных границ. Покрутив конверт, Евгений распечатал его.

Хочется сказать  счастье моё, горе моё, а скажу :

     Дорогой мой попутчик Женя!
Сегодня была последняя поездка вместе. Прости, прости меня, что не хватило сил сказать тебе. Просто сказать!

     Помнишь, мы как-то застряли в основательной пробке и ты предложил свернуть в ближайший переулок. Мы зашли в ресторан. Простой, небольшой, чистый. И нас там накормили вкусно-вкусно. Ты хорошо ешь. По-мужски жадно, но не хищно. Вкусно. Я любовалась и понимала, как приятно твоей жене вот так сидеть дома, на кухне. Уютно. Неспешно ужинать, о чем-то говорить, смотреть друг на друга. Это счастье. Бытовое и незаметное для тех, кто его имеет.  Желанное и невозможное для тех, у кого его нет. Счастье ведь имеет разные цвета и оттенки.

     Помнишь, ты как-то торопливо убрал пакет на заднее сидение, освобождая мне место. Я подумала, что это была картошка. А ты сказал, что яблоки. Именно такие яблоки вы любите и грызёте словно белочки орешки. Ах, как царапнула меня ревность, на которую я не имела ни малейшего права. Ты так и не узнал, что в тот день я тоже купила два яблока. Для нас с тобой.  И не осмелилась предложить.

     Помнишь, ты взял меня за руку и предложил поехать вместе с тобой в выходные на дачу. Ты говорил, что думал обо мне, когда ездил за город в предыдущие выходные. Рассказывал, как в свете луны красиво и загадочно смотрелись верхушки елей. Как волшебно серебрился снег. Как мечтал, чтобы этой красотой мы любовались вместе.
     Я не ответила тебе. Лишь молча вышла из машины. Да и что я могла сказать? На секундочку только представь себе, как бы это было в реальности. Приехали бы в ледяной загородный  домик… А дальше? Мы же всё понимаем. Вряд ли до утра читали бы стихи.
     Мы стали бы ворами и обманщиками.  Пока нарастает азарт, такие люди стремятся обвести вокруг пальца тех, кто им доверяет. А потом наступает желание сбросить вину на другого.  Мол, я семейный человек. Подумаешь, случился ни к чему не обязывающий роман с одинокой женщиной. Не захотела бы, проявила бы строгость и ничего бы не произошло.
Безо всяких «бы» ничего между нами не могло быть.

     Помнишь, ты сказал, что давно уже не любите друг друга с женой. Связывает только привычка. Живёте словно добрые соседи.  Ты говорил, что до встречи со мной даже подумать не мог, что способен испытывать такие чувства.

     Говорят, пациенты часто влюбляются в своих лечащих врачей. Женщины влюбляются в инструкторов по вождению. Оказывается, попутчики тоже банально влюбляются. Этому способствует замкнутое пространство.  Притягивает или отталкивает. Если отталкивает – значит, несовместимость.

     Только, как выясняется, и притяжение не всегда совместимо. Ты женат, а для меня это непреодолимый барьер. Другая женщина подарила тебе молодость и родила тебе детей. Другая женщина видела твои взлёты и падения. Вы вместе шли по жизни. Другая женщина была рядом, когда в твоих роскошных волосах появлялись первые серебряные паутинки.

     Для неё, не для меня, ты заботливо купил целый пакет любимых яблок. А я, наивная, вымыла заранее два крупных, сочных, румяных яблока и представляла, как будем грызть их, словно дети. Чтобы сок по губам, чтобы хруст был, чтобы смеялись беззаботно. А потом мне почему-то было стыдно, что могла себе это представить – с чужим мужем.

 Однажды мы стояли в глухой пробке (на самом деле в автомобильных пробках приходилось частенько коротать время). Говорили о чем-то. Я заметила ресничку на твоей щеке и смахнула её. Сама испугалась, что прикоснулась к тебе. А ты закрыл глаза и спросил:

- Там нет ещё какой-нибудь пушинки?

- Нет, - пролепетала я и вжалась в кресло. Мне было неловко.

Ты – не мой. Нельзя трогать чужое! Нельзя! И пусть твоя жена никогда не узнает и не встревожится. Мы были только попутчиками в попутном направлении.

     Сама не знаю, когда ты стал мне очень дорог. Не стану искушать судьбу. Я выхожу из твоей машины. Иногда я занимала место на переднем сидении. Оно принадлежит только жене!

     Так случилось, что мне предложили работу в другом городе. Там наш филиал. Согласилась сразу же!

     Буду помнить, как ты склоняешься над рулём. Буду помнить твой голос. Буду помнить, как пальцами слегка барабанишь по рулю.  Буду просто помнить… Наверное, всплывут в памяти ещё какие-то мелочи. Но это уже неважно…

     Евгений дочитал, задумчиво сложил листок по сгибам, аккуратно вложил в конверт.

     Долго сидел в машине, вспоминая поездки с попутчицей…

     Садясь в машину, она часто ударялась лбом о дверцу. Вскрикивала как девчонка: «Ай!» И смеялись оба.
     Когда задавал неудобные вопросы, Лариса вжималась в сидение и, опустив голову, смахивала невидимые пылинки с беупречно чистой юбки. Потом дерзко и одновременно покорно взглядывала, начинала говорить. Пылало лицо, блестели глаза. А голос так грудно, волнующе и красиво звучал. Из обычной женщины, каких множество проходит мимо, Лариса становилась самой привлекательной, милой.
     Всегда словно в коконе из пуленепробиваемого стекла. Видишь, слышишь, а прикоснуться не можешь – есть преграда.
     Неожиданно появилась и ещё более неожиданно ушла…

     Поднялся в лифте на свой этаж. Встревоженная жена участливо взглянула в глаза.
Евгений как отрезал: «Всё нормально!»
Нормально!  Хотелось плакать как в детстве…  Громко, в голос.
 
     Долго плескался в душе. 
     А что случилось? Ни-че-го! Жизнь продолжается. Всё правильно. И больно. Такая сладкая боль! Пройдёт со временем. Или  останется навсегда. Это надо пережить…

     На большегрузных авто водители порой пишут «пустой». На лобовом стекле легковушки Евгения можно было разместить «Всегда занят!»

     Больше попутчиков он не брал.

     Вот и всё!