Просвещённое семейство Кара и Кары уже несколько лет, как обосновалось на самой макушке ели сквера Театральной площади. Для воспитания детей расположения лучше не придумаешь: справа оперный театр, слева – картинная галерея, впереди – дворец творчества. Кара отличалась особым вкусом, ей во всём хотелось «не как у всех».
Каждую весну судьба им преподносила не больше, не меньше, три голубых в крапинку яйца, которые впритык умещались в тесном гнёздышке.
- Дорогая – говорил Кар, - Соседи Каркухины отстроили себе кар-ролевское гнездо. Пора и нам расширять кар, гаризонты.
- Кар-рикатура! – возмущалась Кара.
- Не согласен, чудесные полнометражки. У нас же, кар-рликовая квартирка.
- А я тебе говорю, что с милым рай и в кар-ртонной каробке, и в кар-рточном домике. Главное – равновесие и кар, гармония.
Детки вылуплялись, вырастали и вылетали из гнезда: создавали новые семьи, строили новые гнёзда. Всё как у всех. Но не в этот раз.
- Радость пришла в наш дом – воскликнул Кар, положив в гнездо, где красовались четыре пёстрых яйца едва распустившуюся фиалку, – Наконец-то и у нас будет два мальчика и две девочки! Мальчиков я научу добывать пищу и строить гнёзда, а девочки будут кар-рошими хозяйками.
- Кар, опять ты за своё! У Каркуновых и Карковых девочки стали хорошими хозяйками, а у Карюхиных и Каркухиных, в конце концов, мальчики каждый год строят новые гнёзда. И что дальше? Сплошная серость.
- Да, дорогая, такова жизнь и эта жизнь у нас песней зовётся – парировал Кар.
Кара понимала, что спорить бесполезно, её любимый Кар, в общем-то, прав.
Но она твёрдо знала, что воронята рождаются для счастья и полёта. А как иначе, если вокруг столько красоты.
Под лучами тёплого майского солнца в гнезде Каров появилось четверо прелестных птенцов с отменным аппетитом. Вскоре птенцы оперились, и родители развели крыльями, когда заметили, что один птенец совершенно не похож на остальных. Этот был абсолютно белый от кончика клюва до кончика хвоста.
- Как? - только и смог вымолвить папа малышей.
- Не Как, а кар-ртинка, самый красивый воронёнок на всём сером свете – сказала мама, - И, к тому же, девочка, назовём её Карла.
Мальчики росли под папиным присмотром, а девочек воспитывала мама, только Карла плохо поддавалась воспитанию. Карле никак не давалась наука Энтомология. Да, да, эта наука отличать питательного жучка от ядовитой мухи – сложная штука. Разбить воробьиное яйцо ей оказалось тоже не под силу, куда уж там, раскрыть створки грецкого орешка. А воровать продукты из сумок прохожих? Нет, нет, этому не учили в просвещённом семействе Каров.
Кар сокрушался: «В кого ты такая нескладная? Посмотри, Кара, у неё же оба крыла - левые!». Братья дразнились.
- Эй, сестричка, разбей яичко!
- Бей одной левой, станешь кар-ролевой!
Карла старалась не обижаться, ей хотелось летать. Она раскрывала свои лёгкие крылья, и ветер уносил её далеко от глупых насмешников и высоко, где ласковое солнце окрашивало золотом её белоснежное тело.
Но больше всего остального Карла любила рисовать. Она рисовала везде: на скамейках сквера возле театра, на афишах музея, на асфальте, на крышах домов, даже на шляпах прохожих. Сначала её рисунки напоминали кляксы. Но, совсем скоро рисунки стали до того хороши, что находили отклик у соседских ворон, сующих клюв в чужие кар-ртинки.
- Ого – говорила одна, - Это не клякса, это кар-равай!
- И правда, очень похоже на кар-равай. – отвечала другая.
- Вот это карп, какой аппетиный.
- Да, почти как настоящий.
- Смотрите, кар-ракатица! – говорила третья.
- Карла, здорово у тебя получается. Нарисуй ещё что-нибудь, например, кар-рову.
- А для меня, пожалуйста, кар-рабль. Красивый белый кар-рабль.
И Карла рисовала. И все восторженно хлопали крыльями и говорили: «Ах, Карла, ты настоящая художница или нет, настоящий художник».
Но, однажды кто-то попросил нарисовать радугу.
- Радугу? – переспросила Карла, - Не знаю, надо попробовать.
С первого раза ничего не вышло и со второго ничего не получилось. У Карлы не было цветных красок, была только одна – белая, но юная художница не сдавалась. Она рисовала и рисовала, пока однажды, после освежающего дождя, на небе не вспыхнуло огниво солнца. Всеми цветами радуги заиграли опытные образцы Карлы, и даже отразились двойной радугой в летнем небе.
- Ах, какое счастье – сказала мама Кара.
- Да, Кара, наша дочь не просто художник, а волшебник, который умеет распространять счастье, - сказал папа Кар.
- Я всегда говорила, что вороны рождаются для счастья – сказала Кара.
- И для полёта – добавил Кар.
- И для полёта – согласилась Кара.
- И для строительства – сказал Кар.
Кара не возражала, она знала, что спорить бесполезно и Кар был, в общем-то, прав.