Цитируется по ДеВитту "Месть Викторио" пер.с англ. дым61.
Голубые Горы.
…Шаман апачей Белой Горы по имени Мечтатель (Nock-ay-det-klinne; Dreamer), внимательно слушал старого человека, который рассказывал историю о смерти вождя Викторио (Bidu-ya, Beduiat). Казалось ему невероятным, что один из величайших воинов апачей ушел тропой духов, но еще более странным было то, что его место уже занято этим стариком Kaz-Tziden — или Нана, как его называли мексиканцы и белоглазые.
Нана было далеко за семьдесят и он страдал от старой травмы лодыжки, но никто из его людей никогда даже не помышлял упоминать ни о его травме, ни о его возрасте. Ибо все они знали, что был он все так же крепок, как и раньше и мог запросто проскакать до семидесяти миль в день, без всяких жалоб и дискомфорта. Старик был у Викторио в сегундо — вторым в команде — во время войны в Нью-Мексико и теперь принял командование остатками группы чирикауа, которые называли себя Tcihene, или “ люди красной краски(глины)”.
После резни в Трес-Кастильос (Tres Castillos) , которая унесла жизнь Викторио и большинства из его людей, Нана собрал всех выживших (17-19 человек) и доставил их в тайный оплот, что высоко в горах Сьерра-Мадре, в Голубые Горы, как Tcihene их называли. Он назначил Кайтенае (Kaytennae) своим личным сегундо и только убедившись, что все его люди были в полной безопасности, совершил долгое и опасное путешествие в Сан Карлос, резервацию в ненавистной пустыне Аризоны, где его группа, предположительно, должна была быть интернирована.
Целью Нана в Сан-Карлосе был набор людей. Ему нужны были воины, но мужчины в резервации были обескуражены смертью Викторио, одного из величайших военачальников, и опасались расправы над их семьями, в случае ухода с Нана. Однако, его поездка в Сан-Карлос не была полностью провальной, потому что там, замаскированный под безобидного и пьяного калеку, он встретил человека с Белой Горы по имени Мечтатель — шамана, который сказал, что обладал силой, способной воскрешать мертвых.
Мечтатель был невысоким и худым человеком, возрастом в пару раз младше Нана. Бледная кожа лица лишь усиливала его мистический вид. Когда-то он посещал школу белоглазых в Санта-Фе, где многому научился, но так и не поверил в религию белых, под названием христианство. Единственная часть этой религии, которая его очень впечатлила, это был рассказ о воскрешении Христа и именно эту часть концепции он выбрал и добавил в свои собственные ритуалы. В дополнение к тому, что он являлся влиятельным шаманом апачей Белой Горы, Мечтатель был еще воином и разведчиком, под командой генерала Крука, но... пока тот не предложил ему выслеживать своих собственных людей.
После того, как Нана закончил свой грустный рассказ о смерти группы Викторио, старый вождь предложил Мечтателю план, якобы способный вернуть гордость в сердца заключенных в резервации Нью-Мексико и Аризоны и, одновременно, отомстить за гибель Викторио. Для осуществления этого плана, Мечтателю необходимо было присоединиться к группе Нана, в качестве шамана.
- Я сделаю то, что ты просишь - ответил Мечтатель после нескольких минут молчаливого самосозерцания - но только на короткое время. Я должен буду вернуться снова в Сан-Карлос и помогать здесь моему народу.
- Договорились - сказал Нана, и они приступили к обсуждению общей стратегии. Мечтатель, имевший гораздо больше опыта, чем Нана в общении непосредственно с белоглазыми, сделал странное предложение, которое Нана никогда не принял бы в расчет, разве что только в такие отчаянные времена.
- Я слышал, что вы с Викторио спрятали много золота в ряде горных пещер - сказал он.
- Мы хотели вернуть священный металл в землю, которой он и принадлежит - ответил медленно Нана.
- Я изучал белоглазых и знаю, что они больше всего любят. Это называется "деньги", а ценнее денег для них только золото. Почему бы не дать им золото, чтобы они вернули вам землю?
- Но ведь запрещено прикасаться или обладать золотом - возмутился Нана.
Мечтатель пожал плечами:
- А жить рабами в Сан-Карлосе, или быть беглецами в Голубых Горах не запрещено?
Нана нахмурился.
- Мои люди, недавно потерпевшие поражение от мексиканцев, не сражались бы зная, что мы собирались выкупить нашу землю, как если бы мы покупали мескаль, в каком-нибудь салуне.
- Тогда не стоит им пока говорить - предложил Мечтатель - Скажи им только, что это война мести.
- Это может сработать - Нана, наконец, согласился.
- У меня есть еще одна мысль - сказал шаман - ты знаешь чирикауа-апача, которого белые зовут Чиуауа?
- Да - ответила Нана. – он «синий мундир», скаут белых и поэтому наш враг.
- Не будь так уверен, старик. Он сейчас здесь, навещал своих жену и детей. Мы должны поговорить с ним и рассказать ему о нашем плане. Он может нам помочь.
- Если ты так думаешь - Нана неохотно согласился.
Через два дня они исчезли из Сан-Карлос под покровом темноты, а ближе к рассвету увели двух лошадей из загона на соседнем ранчо, стараясь не потревожить белоглазых, спавших в саманном доме. Далее, Нана привел их к одному из тайников в горах Galiuro, где взяты были два ружья, некоторое количество боеприпасов и небольшой запас сушеной конины.
Оставаясь в предгорьях горных хребтов и пересекая открытые пространства только в ночное время, через три дня они пересекли границу Аризоны и попали в Мексику, незаметно и без преследования. Нана был доволен их легким побегом, но понимал, что не мог вернуться обратно к своей группе с пустыми руками.
В первую ночь после того, как они перебрались в Мексику, Нана и Мечтатель остановились и проанализировали свое положение. Было крайне важно, чтобы его люди были хорошо снабжены оружием и Нана поступил так, как поступал обычно. Он развел небольшой костер и исполнил короткую молитву, медленно поворачиваясь во всех направлениях.
На этой земле
Где мы живем,
Уссен имеет силу.
Он дает эту силу мне
Для поиска оружия.
Теперь я ищу это оружие,
Что только Уссен Великий
Может дать мне.
К концу молитвы он был повернут к югу, определенный признак того, что они ехали в правильном направлении.
- Скоро, очень скоро - пообещал Нана Мечтателю - мы должны найти боеприпасы для моего народа. Молитва никогда не подводила.
На следующий день они обогнули маленький городок Фронтерас и Нана заметил пыль в небе на юге. Торопясь, они пришпорили хромающих лошадей и покинули предгорья, поскакав к главной тропе. Каждый из них погрузился в рыхлый песок в десяти футах с каждой стороны от тропы. Под песком, Нана произнес еще одну короткую молитву.
Прямо здесь, в этом самом месте
Я превратился в мираж.
Пусть они не видят меня
Ибо я - песок.
Они ждали неподвижно в течение почти часа, прежде чем услышали звуки приближающегося обоза. После того, как лошади прошли их позиции, Нана подал сигнал криком перепелки и оба воина вынырнули из песка и открыли стрельбу из карабинов Винчестера.
У мексиканских солдат не было ни единого шанса, чтобы защитить себя. Каждый был поражен ровно одной пулей в спину или голову, раненых добили, перерезав им горло. Затем апачи быстро собрали разбежавшихся от шума стрельбы мулов и лошадей и вскоре обнаружили, что трое из вьючных животных были нагружены боеприпасами, которые, видимо, предназначались для небольшого гарнизона во Фронтерасе.
Нана усмехнулся Мечтателю, тихо поблагодарил Уссена за помощь, после чего они приступили к процессу уничтожения следов. С трупов было снято оружие, включая патронные ленты, затем их погрузили на мулов и лошадей и переместили на небольшое расстояние к узкому и глубокому арройо. Они сбросили трупы в арройо, а затем навалили на них тяжелые камни. Нана знал, что чем дольше смерть солдат останется тайной для гарнизона, тем большим временем он будет располагать для того, чтобы добраться до своей цитадели.
После того, как тела были скрыты, Нана и Мечтатель использовали ветки мескита, чтобы замести видимые следы борьбы. Наконец, через час работы, они с Мечтателем сели на своих коней и двинулись снова в южном направлении, с захваченными военными трофеями, плюс еще пять солдатских лошадей. Тем самым, проблема со свежими лошадьми была решена до самого конца их долгого пути.
- Уссен благословил нас - заметил Мечтатель, который никогда не говорил много, если только не проводил церемонии - давай молиться за продолжение невидимости.
На всем протяжении пути, их молитвы были удовлетворены. Несмотря ни на что, они не были замечены ни мексиканцами, ни – что того хуже - другими мексиканскими солдатами, которые постоянно патрулировали предгорья Голубых Гор в поисках ненавистного врага. По крайней мере отчасти причину их невидимости можно было причислить к божественному вмешательству, но в большей мере все-таки к огромному мастерству Нана, который, казалось бы, знал наизусть все горы, каньоны и речки на огромной территории, теперь уже белоглазых, как в юго-западной Аризоне, южной части Нью-Мексико, Техасе, так и в большинстве мексиканских районов Соноры и Чиуауа.
Нана также, зорко наблюдал за природой вокруг себя, ибо растения и животные говорили ему, где он находился и что происходило в непосредственной близости. Когда он увидел горного льва, то он точно знал, что поблизости не было посторонних. Кугуар был и явным знаком того, что они были уже близки к своей цели, ибо зверь этот редко кочевал к северу от Голубых Гор.
На восьмой день путешествия были замечены зеленые попугаи с красно-желтыми головками, которые грызли сосновые шишки и стало понятно, что они приближаются к лагерю. Они въехали в узкий каньон, где вскоре их путь был заблокирован знакомым потоком. Мечтатель пропел молитву Великой реке, а Нана приложил ладонь к губам и пропел песню преследования. Эта церемония обеспечила безопасный проход через бурлящий поток.
Медленно они пробирались все выше и выше в Голубые Горы. Там не было никаких следов или троп, по которым можно было бы следовать, но Нана точно знал, куда он идет. Он также почувствовал, что за ними следят с высоты и ему было приятно, что он не смог сразу заметить наблюдателей. За их продвижением следил мальчик, прятавшийся среди валунов и дубовых зарослей, с венком из травы на голове, для маскировки.
Исти (Istee), сын Викторио подросткового возраста, исполнял свои обязанности. Как только он определил идентичность гостей, которые были ниже его, он достал небольшой кусочек зеркала из поясного мешочка и подал сигналы в сторону Кайвайкла (Kaywaykla) , младшему дозорному, дислоцировавшемуся намного выше его. Сигналы подавались в двух последовательностях. Первый был - две быстрые вспышки, что означало - шли двое мужчин. За этим последовала пауза со счетом до пятнадцати и во второй последовательности, - луч света в форме круга, что означало, что мужчины были друзьями.
Так как, только один человек знал расположение их укрытия, Кайвайкла мгновенно понял, что зеркальные вспышки означали только одно - возвращение Нана. Он оставил свою позицию и быстро побежал обратно, в лагерь группы чихене.
- Дедушка едет! - крикнул он Кайтенае (Kaytennae), который был на дальней стороне лагеря и играл в обруч-и-шест (hoop-and-pole) с Мангусом (Mangus).
- Хорошо - произнес сегундо - Пойди скажи сестре твоего отца, а также - жене дедушки.
Кайвайкла побежал искать Лозен и Нахдесте (Nah-des-te), в то время как Кайтенае жестами дал знать, что выходит из игры.
Между тем, Нана и Мечтатель проходили позиции наблюдателей. Исти рад бы их поприветствовать, но побоялся выглядеть в глазах воинов неразумным ребенком, который не смог сохранить свою позицию незамеченной. Нана, который уже точно знал, где скрывался Исти, крикнул перепелкой. Польщенный, что с ним поступили, как с взрослым, Исти негромко откликнулся.
- Вот цитадель моих людей - сказала Нана Мечтателю, когда их маленький караван прибыл на плато высоко над каньонами. Лагерь чихене был расположен среди высоких сосен в плоском горном парке с питаемым весной прудом в нижней его части. Нана с грустью увидел, как мало викиупов (wickiups) его группы осталось, но ничего не произнес.
Девятнадцать выживших в сражении при Трес-Кастильос собрались чтобы посмотреть, как Нана въезжает в лагерь со своими и трофейными лошадьми и мулами. Кайтенае продвинулся вперед и взял под уздцы лошадь Нана.
- Что ты делал, дедушка? - спросил он в традиции Tcihene, в виде косвенного приветствия.
- Убивал мексиканцев – ответил Нана, медленно спешиваясь. Его тело было задеревеневшим и все болело от многодневной верховой езды, но он постарался не подать виду.
Кайтенае хлопнул себя правой ладонью по губам в характерном жесте Tcihene, означающим “о чем речь!”
Нана указал на Мечтателя коротким кивком.
- Вот один из Сан-Карлоса, который умеет возвращать мертвых к жизни - сказал он в косвенной форме, чтобы избежать прямого использования имени человека. - Он присоединится к нам на время, как наш шаман. Кто-то должен построить для него викиуп.
Нана прихрамывая подошел к одному из мулов и открыл седельные сумки, чтобы показать оружие и боеприпасы. Небольшая группа зрителей немедленно отозвалась ропотом.
- Я вижу, ты не потерял свою силу - заметил Кайтенае.
- Викторио и наши люди ушли, потому что у них кончились патроны - произнес Нана с волнением в голосе. - Вот почему они убили только трех мексиканцев, в то время как мексиканцы убили многих из них. Пока я живу, у чихене не будет нехватки в боеприпасах.
Нана оставил вьючных животных и медленно пошел туда, где стояла его жена. Он обнял ее жестом, обычным только для закрытой от глаз личной жизни, но теперь жесты стали открытыми, потому что каждый из выживших был как член одной семьи.
- Я рада снова видеть тебя, мой муж - тихо молвила Нахдесте, так что никто, кроме Нана не мог ее услышать.
Нана отпустил ее и обратился к своим людям.
- Сегодня мы должны отдохнуть, а завтра будет день для пиршества, чтобы приветствовать нашего гостя. Кроме того, я хочу созвать совет, чтобы рассмотреть план рейда мести против мексиканцев и белых глаз. В моих сумках (parfleches) женщины найдут зерно, которое мы привезли из Сан-Карлос. Зерна проросли и готовы к изготовлению тисвина (tizwin) к нашему празднику.
После своей краткой речи, Нана захромал к своему шалашу, сопровождаемый внимательной Нахдесте. Но прежде чем они достигли места назначения, жена отбежала к вьючным животным и извлекла проросшую кукурузу из парфлешей Нана.
- Если вы хотите тисвин завтра вечером - пояснила она с улыбкой, - я должна начать его делать сегодня вечером.
На следующее утро Кайтенае поднялся до восхода солнца. Стараясь не разбудить жену Гуайан (Guyan), он разбудил своего приемного сына Кайвайкла и жестом велел ему покинуть викиуп. Снаружи, он прошептал ему инструкцию - сгонять к Мангусу и Исти и сказать им, чтобы собирались на утреннюю охоту. Нана рассказал им о своем желании устроить праздник, но кроме сушеного мяса они ничего не могли предложить ему и их новому шаману.
- Помни, сын, ничего не ешь - напомнил он мальчику. Tcihene считали, что они должны охотиться на пустой желудок, ибо тогда Уссен может сжалиться над ними и дать им дичь, в которую можно будет стрелять. В то время, как Кайвайкла собирал других, Кайтенае взял свое ружье, боеприпасы, а также рогатую голову оленя, которого он убил несколько недель тому назад. Некоторое время спустя он присоединился к Мангусу и двум мальчикам, которые седлали лошадей, выбранных для сегодняшней охоты. Несмотря на то, что они не собирались очень далеко путешествовать, чтобы найти оленей, Кайтенае знал, что доставить мясо обратно в лагерь на лошадях будет намного быстрей и удобней.
Исти и Кайвайкла были взволнованны и чувствовали себя привилегированными. Хотя они были еще детьми, но отсутствие достаточного количества воинов в их группе, требовало от них более быстрого превращения из мальчиков в мужчин. Однако, Кайтенае не позволял им носить огнестрельное оружие на охоте—они были вооружены более традиционными луками, сделанными из дикой шелковицы и стрелами из тростника с наконечниками из кремня.
Первые лучи солнца появились над вершинами восточных Голубых Гор, когда охотники отправились на юг. Когда они выезжали из лагеря, они слышали как Нана поет с утра песню, в которой благодарил Уссена за один из величайших даров, которые он посылал людям Tcihene, это любовь между мужчиной и женщиной. Знакомые звуки песни наполнили сердце Кайтенае счастьем, потому что это означало, что их группа, хоть и маленькая и несчастная, но все еще была жива.
Он крикнул перепелом, когда они миновали позицию наблюдателя по имени Фрэнк, молодого воина с именем белоглазых.
Охотничий отряд продвигался на юг через высокие сосновые леса почти час, прежде чем Кайтенае приказал спешиться и привязать лошадей. Они были на усеянном деревьями хребте, который спускался к парку, похожему на тот, в котором Tcihene расположились лагерем. Внизу, в свете раннего утра, отчетливо было видно небольшое стадо оленей, пасущихся на траве. Кайтенае проверил направление ветра, чтобы он дул им в лицо, а затем жестом показал своим людям, чтобы они занимали позиции. Мангус увел мальчиков с горного хребта вправо, где парк сужался и превращался в каньон. Здесь будет их работа - ловить оленей, которых спугнет Кайтенае.
Кайтенае установил голову оленя сверху своей собственной, крепко привязав ее кожаными шнурками по бокам. С винтовкой, спрятанной у его правой ноги, он медленно пополз со склона, напоминая со стороны пасущегося оленя. Левой рукой он опирался на палку, что позволяло периодически наклоняться вперед, имитируя щипание травы.
Таким образом Кайтенае осторожно приблизился к игнорирующему его стаду, на расстояние пятидесяти ярдов. Не желая более испытывать свою удачу, охотник быстро поднялся и выстрелил в большого быка, который тут же завалился. Остальное стадо, испугавшись ружейного выстрела, побежало в сторону конца парка, и через несколько секунд Кайтенае услышал выстрелы винтовки Мангуса. Он снял с себя оленью голову и пошел по следу табуна, пока не вышел на остальных охотников.
Скоро появился Мангус и сказал ему, что он не только убил самку, но еще и был один бык в начале каньона, пробитый стрелами двух мальчиков. Уссен действительно благословил их в это утро, подумал Кайтенае.
Следуя канонам охоты по древним заветам Дитя Воды, когда он жил еще на земле, Кайтенае положил голову животного на восток и приступил к ритуалу разделки. Нельзя было находиться с восточной стороны, также наступать и переступать через тушу. Он присел у горла и сделал разрез ножом вниз к центру тела и вдоль внутренней части передних и задних ног. Осторожно он срезал кожу с ног, затем надрезал мясо, сломал ребра оленя, и удалил внутренности, чтобы не испортилось мясо. Он слил в желудок максимальное количество крови и завязал отверстие —его жена сможет сделать его любимое блюдо. Затем он повернул тушу и обработал с другой стороны, после чего тщательно вытер тушу с кожей в четырех направлениях, и обратился к духу животного: “Когда ты снова увидишь меня, не бойся. Может, мне повезет еще раз» ”.
Кайтенае завершал разделку туши, он отрезал ноги, переломил позвоночник в области шеи и ниже ребер, потом разделил остальную часть туши на транспортабельные куски. После чего привел своего коня, привязав мясо к нему плетеными из юкки ремешками, также подвесил наполненные кровью желудок и кишечник, добавил голову и двинулся на помощь к Мангусу. То, что придется повторно возвращаться с лошадьми из-за большого количества мяса, совсем его не смущало. Он был просто счастлив, что охота получилась такой удачной.
В лагере, Нахдесте и три другие женщины занимались подготовкой к предстоящему празднику. Конечно, Гуайан и другие выполняли все ее поручения — это было из уважения к ее возрасту и опыту, которые не оспаривались. Предыдущим вечером Нахдесте растерла проросшие зерна кукурузы между двумя камнями и начался многочасовой процесс кипения. Как только охотники покинули лагерь, она добавила в кипящую кукурузу предварительно забродивший сок мескаля. В течение часа тисвин пузырился, брожение кукурузы началось. Если повезет, то напиток будет готов к началу вечера.
Нахдесте отправила молодую девушку Дахдеглаш (Dah-de-glash) в сопровождении воина Санчеса для охраны, к более низким высотам, чтобы собирать мескитовые бобы, а Гуайан поехала собирать орехи пиньон. Даже Лозен, которая обычно не участвовала в женской работе, потому что она была воином, вызвалась помочь в поисках перепелиных яиц и ягод можжевельника.
В то время как женщины занимались собирательством и приготовлением пищи, Нана построил небольшой шалаш - парилку возле пруда, с помощью дубовых ветвей воткнутых в землю по кругу и связанных друг с другом в вершине, для придания конструкции куполообразного вида. Он пел и молился негромко в ходе строительства. Мечтатель внимательно наблюдал, но не предпринял никаких попыток помочь ему— парильня больше была нужна для здоровья, чем в религиозных целях. После того как каркас был закончен, Нана накрыл его шкурой и смастерил дверь, выходящую на восток, которая могла быть плотно прикрыта большой лосиной шкурой. Затем он развел костер недалеко от двери шалаша-парильни и окружил его четырьмя большими камнями.
Прошло около часа, прежде чем он пригласил Мечтателя присоединиться к нему. Вместе они использовали палки, чтобы закатить раскаленные камни в шалаш. Нана натер их тела растертыми иглами сосны пиньон и завязал венки из дикой полыни вокруг голов. Они разделись до набедренных повязок и вползли в шалаш, аккуратно прикрыв шкурой вход, чтобы не выходило тепло. Внутри они наслаждались теплом и пели четыре песни снова и снова—песни о банном поте, земле, небе и потерянных землях апачей Tcihene и Белой Горы. Когда жар стал настолько силен, что они почувствовали, что их тела могут получить ожоги, они поспешили из шалаша и искупались в пруду. Цикл повторялся четыре раза и сочетание жара и холодной воды успокаивало их, снимая боли от долгой поездки.
Кайтенае и его охотничий отряд вернулись в лагерь в середине дня и спокойно приняли похвалу женщин по итогам удачной охоты. Кайвайкле и Исти были даны инструкции обойти всех членов группы и сказать им, что можно приступать к приготовлению пищи. Наступало время начинать праздник.
В течение нескольких минут, небольшая группа Tcihene собралась у главного костра. После шалаша-потельни, Нана уже переоделся и был одет так элегантно, как это было возможно при данных обстоятельствах — в ярко-красную хлопковую рубашку на пуговицах, вельветовый жилет, длинные мокасины из оленьей кожи, подвязанные выше голени, ожерелье из бисера, а шейный платок его был затянут серебряным кончо. С мочки уха свисала золотая цепочка от часов.
Нахдесте с помощью Дахдеглаш распределила тыквы с кукурузным пивом-тисвином и чашки между всех, а потом начала жарить стейки из оленины, которые были нанизаны на зеленые ветки и держались над раскаленными углями костра. Гуайан приготовила любимое блюдо Кайтенае - своего рода "кровяную колбасу", путем добавления в кровь горного лука и измельченного chiltepines—дикого перца чили. Затем она положила желудок с кровью в круг горячих камней на углях и начала готовить.
Циновки-подносы из плетеных листьев юкки, заваленные продуктами и деликатесами передавались по кругу: жареный и вяленый на солнце мескаль, смешанный с ягодами можжевельника и сумаха, блины из мескитовых бобов и сваренные вкрутую перепелиные яйца. Стейки из оленины были съедены прямо с палочек, на которых они готовились. Гуайан захихикала, извлекая желудок из жара и передавая его своему мужу, который оценил ее работу теплым взглядом.
Хотя они не использовали термин белоглазых “десерт”, заключительное блюдо их праздника имело право на это определение независимо от того, где бы оно ни было подано. Это была восхитительная смесь из сушеных опунций с пудингом из мякоти пиньона и юкки. Нана причмокивал от удовольствия, поедая все это ложкой, вырезанной из ствола юкки. После праздника, Нана поднялся на ноги и обратился к своим людям, которые замолчали.
- Это время для тех из нас, кто остался решать, что делать дальше. Мы должны созвать совет и решить, следует ли начать большую войну мести. Чтобы помочь нам с нашим выбором, наш гость и новый шаман проведет церемонию.
Нана присел на место, а Мечтатель поднялся на ноги. Он был облачен в белую хлопчатобумажную рубаху, магический шнур с нанизанными на него бирюзой, ракушками и бусинами, и шаманскую шапку, украшенную рогами и мехом вилорога. В левой руке, выкрашенной цветом солнца, он держал небольшую погремушку из тыквы. В его правой руке было блюдо с пыльцой рогоза, краской и кучкой травы.
Опустившись на колени, Нана начертал крест из пыльцы ходеттина на мокасинах Мечтателя и преподнес ему четыре обрядовых подарка, которые означали, что он был принят в группу в качестве шамана: орлиный пух, выделанную оленью шкуру, бирюзу и ракушку морского ушка.
Мечтатель наклонился и натер лицо Нана пыльцой, после чего Нана проделал то же самое с лицом Мечтателя. Тогда шаман закурил папиросу из дикого табака, медленно выпуская дым на четыре стороны: север, восток, юг, запад. После, начал медленно трясти погремушку и говорить, гипнотизируя группу.
- Все в нашем мире — животные, растения, звезды в небе, молнии — есть сила, которая заставляет проявляться вещам, которые проявляются. Но мы видим лишь малую часть этой силы. Это смиряет меня, когда я вспоминаю, что Уссен, в своей мудрости, дал власть большинству невинно проявляющихся вещей, которые существуют в нашем мире. Даже обычный, с острыми колючками мескаль имеет право кормить нас, чтобы поддерживать нашу жизнь. Недавно я узнал про еще одно подобное священное растение, ранее неизвестное даже для шаманов. Вот как это произошло.
Я встретил человека из липан-апачей в Сан-Карлосе, который рассказал мне эту историю. Несколько лет назад его народ вымирал из-за какой-то болезни белоглазых и никакое излечение не было найдено. Этот человек поскакал на коне в пустыню и решил помолиться на любое красивое растение, какое он увидит, в надежде на то, что лекарственное растение проявит себя само.
Спустя некоторое время он выехал на место, где произрастало множество маленьких кактусов. Растения были покрыты сотнями красивых розовых цветов и человек липан начал молиться на эти цветки, говорить им какие они красивые, и как он сильно желает, чтобы его люди были такими же красивыми и многочисленными.
Тогда, один из кактусов обратился к человеку из Липан.
- Возьми меня столько много, сколько сможешь. Отвези домой и сделай викиуп с дверью, обращенной на восток. После съешьте меня все, кому это необходимо.
Человек Липан поспешил обратно к своим людям и сообщил вождю о случившемся событии. Они решили накормить кактусами людей племени но боялись, что плодов не хватит для того, чтобы накормить всех. Удивительно, но сколько люди их не брали, количество не уменьшалось и оказалось достаточным.
После того, как они съели плоды, их болезнь ушла и люди полностью выздоровели.
Мечтатель сделал паузу и медленно осмотрел лица окружавших его людей.
Затем, взял с блюда маленький сморщенный плод.
- Вот, эти маленькие вещи – мягко произнес он – имеют великую силу. Они могут лечить болезни. Они могут сделать нас настолько сильными, что мы никогда не устанем, не проголодаемся, не захотим пить, нам не будут страшны пули белоглазых.
- Если съесть этот плод, его сила перейдет в нас на некоторое время и мы должны извлечь полезный урок из видений, которые нас посетят.
Мечтатель поместил в ладони Нана четыре плода, которые тот передал Нахдесте. Так как у ее мужа была проблема с зубами, Нахдесте должна была пережевать не слишком мягкие плоды, чтобы Нана смог их затем проглотить. Каждый из присутствующих, включая Лозен и Исти, получил по четыре морщинистых кнопки.
Мечтатель разделил церемонию на четыре раза, в результате чего каждый получил четыре раза по четыре куска растения.
- Это называется Пейотль и он очень горький – сказал провидец – жевать необходимо до тех пор, пока он не станет мягким, а затем проглотить его. После, некоторых из вас может стошнить, но это нормально. Очистите свое сознание и слушайте меня. Пройдет время, прежде чем вы почувствуете власть Пейотля.
В течение этого времени, Kaz-Tziden (Нана) будет проводить совет.
Выше - часть художественного вымысла ДеВитта, имеющая мало общего с реальной историей, хоть и получившая высокую оценку специалистов. Реальная история - в эксклюзивных профессиональных переводах Андрея Каткова - здесь, рекомендую:
http://www.proza.ru/avtor/coacuche
.............................
Дэйв ДеВитт про книгу.
(предисловие)
В память Апачей Нью-Мексико,
Солдат Буффало
И выживших из Девятой Кавалерии.
Почему я, по сути своей документальный писатель, который известен как “папа перца чили”, написал вдруг исторический роман про индейцев Нью-Мексико 1881 года? Потому что все это происходило здесь, где я живу и еще я подумал, что это просто потрясающая история.
Я начал изучать материалы по рейду Нана, в ходе исследования для книги о тайнах Нью-Мексико, еще не раскрытых до конца. История продолжилась после работы над путеводителем «Нью-Мексико», который был закончен и издан в «Texas Monthly Press». Я продолжал читать и исследовать материалы, перемежая с редактированием журнала «Перец Чили» и позже, журнала «Fiery Foods & BBQ» (Огненная Еда).
Я также писал и издавал книги по острой пище, перце чили и барбекю…
Конечно, я собирал все возможные тексты, ксерокопии книг, старых газет и отчетов того времени, информацию с микрофишей.
История продолжала интриговать меня на протяжении многих лет, и я рассматривал возможность написания документального отчета этого рейда, но пришел к выводу, что этого будет мало. И тогда, идея превратить историю в роман, посетила меня. После того, как я решил написать эту историю, я понял, что еще необходимы будут дополнительные исследования, которые включали бы понимание – взглядом «белоглазого» - жизни и культуры апачей. Это превратилось в своего рода навязчивую идею. Количество информации о культуре апачей было огромным в юго-западных университетских библиотеках и я надолго схоронил себя в этих книгохранилищах, пытаясь понять обычаи, традиции и обряды этого народа. В противоположность этому, информация об армии США, принимавшей участие в конфликте, была для меня более понятна, особенно учитывая тот факт, что я был воспитан как сын военного и еще в средней школе проводил немало времени в Библиотеке армии США в Пентагоне, где мой отец работал на Министерство обороны.
Фактическое написание романа проходило намного легче, чем все прошедшие исследования. Во- первых, я не был чужд написанию романов, ибо специализировался в области литературы в Университете штата Вирджиния и получил степень магистра по предмету в Университете Ричмонда. Тогда я преподавал композицию и литературу в Университете Содружества Вирджинии в течение трех лет. Во- вторых, я написал несколько романов, прежде чем Викторио и Нана привлекли мое внимание, и один даже был опубликован: «The Mute Strategy» (Немая стратегия) в 1979г. В- третьих, история предоставила мне сюжет и график, а все остальное, что я должен был сделать нужным в характеристиках, диалогах и знании апачей и кавалерии, я узнал во время моих исследований.
Таким образом, Месть Викторио (Avenging Victorio) является романизацией исторических событий и в контексте написания беллетристики, я старался быть как можно более точным в историческом плане. Кроме того, я старался не принимать ничью сторону в конфликте, изображенном здесь, но я должен признаться, что я чувствовал большую симпатию к апачам, как к людям, чей образ жизни, по сути, был полностью разрушен.
Будем надеяться, что читатели найдут эту историю такой же увлекающей и волнующей, какой нашел ее я.
Дэйв DeWitt
Альбукерке, Нью-Мексико.
Вождь Нана.
Апач (чирикауа — чихенне /мимбре/). Родился ок. 1800 г. на юге шт. Нью-Мексико. Племянник вождя Дельгадито. Индейское имя Каз-тзиден, или Сломанная Ступня. Был признанным военным лидером апачей и пользовался огромным уважением. В декабре 1878 г. Нана с 63 индейцами пришел в резервацию Мескалеро и сдался. Американцам стал широко известен в 1879–1880 гг. во время войны с Викторио. Имел нескольких жен, одна из которых, судя по всему, была мескалеро. Еще одной его женой была бедонкое Надосте, родная сестра Джеронимо. У них был сын, убитый в 1878 г. Известно о его дочере Гейянум. Нана был ближайшим помощником Викторио, но избежал резни в Трес-Кастильос, находясь в рейде за боеприпасами. Хромал на одну ногу, а в поздние годы сильно страдал от ревматизма. Несмотря на хромоту и свой возраст, в июле 1881 г. покинул мексиканские горы Сьерра-Мадре и совершил ставший легендой набег в США. 13 июля во главе отряда пр. в 15 бойцов он пересек Рио-Гранде вблизи форта Куитмэн, шт. Техас, и направился на север в сторону Нью-Мексико, где к нему присоединилась группа из 25 сбежавших из резервации мескалеро-апачей. Несмотря на предпринимаемые армией усилия, ситуация быстро вышла из-под контроля. Генерал Поуп позднее писал, что апачи Наны «пронеслись по стране от одного горного массива к другому словно стая голодных волков, убивая всех, кто попадался им на пути, и уводя всех лошадей, на которых могли наложить лапу». За 6 недель, что продолжался набег, воины Наны сражались с солдатами дюжину раз, и те ни разу не смогли нанести им поражения. За полтора месяца небольшой отряд Наны проделал более 1000 миль по американскому Юго-Западу, иногда покрывая по 80 миль в день. Его безрезультатно преследовали ок. 1000 солдат и 700 гражданских. Апачи убили ок. 50 белых людей, еще больше ранили, угнали не менее 200 лошадей и мулов, захватили 2 женщин и много добычи. Неизвестно, сколько апачей погибли, потому что они увозили убитых и раненых, но потери их были минимальными. К 24 августа апачи пересекли границу и ушли в Сонору. Армия не «загнала их в итоге обратно за мексиканскую границу», как писали потом в рапортах, — старый боец сам ушел туда, когда посчитал, что миссия его выполнена. Апачи говорили, что никто из них не сражался за свою жизнь так долго, как Нана. Он был одним из самых прославленных бойцов племени и до конца жизни пользовался искренним уважением сородичей. Умер 19 мая 1896 г., похоронен на апачском кладбище у форта Силл в Оклахоме.
Вождь Викторио.
Апач (чирикауа-чихенне). Родился ок. 1825 г. Также известен под именами Люсеро, Биду-йя, Бедуиат. Вождь крупной локальной общины, пользовавшийся огромным уважением всех чирикауа благодаря проявленной в боях храбрости и мудрой стратегии. Впервые привлек к себе внимание американцев в 1853 г. Весной 1877 г. все апачи были перемещены индейским агентом Джоном Кламом в резервацию Сан-Карлос, шт. Аризона. Многие племена были враждебны друг другу, временами происходили стычки. 2 сентября 1877 г. Викторио и Локо приблизительно с 300 соплеменниками прибыли в форт Уингейт, шт. Нью-Мексико. Их вернули в Охо-Кальенте ждать решения о переселении из Сан-Карлос. В итоге Локо и его группу вернули в Сан-Карлос, а Викторио со своими людьми бежал в резервацию мескалеро у форта Стэнтон. Несмотря на мелкие грабежи, совершенные апачами во время бегства, им позволили остаться у мескалеро. 21 августа 1879 г. люди Викторио вновь бежали из резервации и укрылись в Блэк-Рэндж. В ходе преследования и последующих схваток апачи несколько раз наносили американцам и мексиканцам поражение. К началу 1880 г. Викторио вернулся в Нью-Мексико. В апреле он был обнаружен в каньоне Эмбрийо, но захватить его не удалось. Командующий Департаментом Эдвард Хатч приказал разоружить всех индейцев резервации мескалеро, полагая, что они оказывают помощь ренегатам. Частично он был прав. Викторио укрылся в Блэк-Маунтин, затем, после схватки со скаутами Генри Паркера, ушел в Мексику, но в конце августа вернулся, обосновавшись в Канделариа-Рэндж. Дважды оттуда вождь пытался проникнуть в Техас, но был остановлен солдатами. В итоге, 15 октября 1880 г. в горах Трес-Кастильос, шт. Чиуауа, группа Викторио была застигнута врасплох милицией подполковника Хоакина Террасаса, кузена губернатора Чиуауа Луиса Террасаса. У индейцев практически не было боеприпасов, и схватка превратилась в резню. 78 апачей были убиты, 68 женщин и детей захвачены в плен. В числе погибших был и Викторио. Мексиканцы потеряли 3 убитыми и 10 ранеными. Участники резни получили премию за скальпы в 17 250 песо и выручили 10 200 песо за пленников. Террасас был повышен в звании до полковника. Викторио считался величайшим партизанским лидером Америки, и даже враги называли его «величайшим индейским генералом, когда-либо рождавшимся на Американском континенте», хотя это и несколько преувеличенное заявление. Он был женат всего один раз, имел дочь и 4 сыновей, 3 из которых были убиты врагами.
( Стукалин Ю.В. Первая энциклопедия Дикого Запада.)