1.
Открытие Нового Света обрекло его, счастливый в своем диком неведении народ, на истребление. Туземцы и представить себе не могли, что подаренных сухих ароматных листьев табака первооткрывателям окажется мало, и вскоре тысячи соплеменников прольют кровь за не представлявшие для них ценности кусочки золота. Безжалостные конкистадоры истребляли коренное население, образуя колониальные поселения.
А пока католическая Испания обогащалась, английский король Генрих VIII развлекался, то женясь, то разводясь, то казня своих жён. Вдобавок Папа Римский предал его анафеме из-за брака с Анной Болейн. В ответ король сменил католицизм на протестанство и, что неслыханно, сам провозгласил себя Главою Церкви Англии. Однако позже Анна была лишена головы: к своему несчастью и великому огорчению Генриха, отчаянно нуждавшегося в престолонаследнике, Болейн родила одну дочь, Елизавету. Именно она, имевшая малую вероятность на воцарение, пришла впоследствии к власти. И период ее правления назовут «Золотым веком» для Англии.
Рыжеволосая протестантка Елизавета I особенно была ненавистна Папе Римскому и испанскому королю Филиппу II, которому она, к слову сказать, отказала в свое время в браке. Можно было только представить их бешенство, когда Королева-девственница покусилась на господство Испании в морях и добилась ошеломительного успеха, покровительствуя исследовательским экспедициям и... пиратству! Испания грабила американских туземцев, а английские каперы – груженные несметными сокровищами галеоны Филиппа II.
Одним из таких легальных разбойников был капитан «Черной Смерти» Джон Дейвис.
2.
Минуло столетие, как Христофор Колумб открыл Новый Свет. Гавань форта Кагуэй с ее безупречной голубизной вод и белоснежным берегом была настоящим пристанищем для морских скитальцев, не жалованных любовью Испании.
Море жадно проглатывало заходящее за горизонт алое солнце, обещая сильный ветер грядущего дня. Наконец-то впервые за долгое время плавания все члены команды «Черной Смерти» смогли ощутить хоть и песчаную, но все же твердь под ногами, а не деревянную палубу, пропитанную соленой морской водой и кровью моряков.
Неспешно ступая в сторону таверны, капитан делал вид, будто тоже наслаждается пребыванием на суше и готов вкусить все прелести данного положения. Однако в душе он ощущал себя совершенно иначе. С беспокойством он обернулся и еще раз тоскливо посмотрел на свой трехмачтовый фрегат, безмятежно заякорившийся в гавани.
Дэйвису было едва за сорок, но его фигура не уступала по стройности и физической силе двадцатилетнему мужчине. А в бою, благодаря опыту, полученному в многочисленных сражениях, он непременно вышел бы победителем. Пират был, как, впрочем, и любой моряк, смугл от загара, и на фоне бронзового лица явственно выделялись белые склеры и бирюзового, цвета моря, глаза.
Члены его команды давно отметили, что цвет глаз их капитана меняется в зависимости от его настроения. Когда Дейвис был зол, глаза обретали небесно-голубой оттенок. О хорошем, бодром настроении сигнализировал зеленый цвет. А когда Джон погружался в свои мысли, когда его терзали сомнения или же он обдумывал свои предстоящие шаги, именно бирюзой отливала радужка его глаз, обрамленных черными густыми ресницами.
Его каштановые короткие волосы имели несколько оттенков, неравномерно выцветая на палящем солнце. Валлиец по рождению, он был скуласт, губы имели правильную форму средней толщины, а на подбородке красовалась эспаньолка.
Капитан «Черной Смерти», сойдя на берег, надел поверх заправленной в бриджи белой туники коричневый камзол с плоскими пуговицами. Ремень с четырьмя заряженными мушкетами оставил на борту, вооружившись лишь саблей, ведь в тот вечер он решил пропустить лишь пару кружек пива со своей командой.
Джон Дейвис ровно полжизни провел в море. Единственный сын валлийского мелкого землевладельца, он рос вместе с такими же мальчишками небогатых дворян. Как и его лучший друг Уолтер Роли, вместе с которым он часто убегал любоваться проходящими мимо обрывистого берега торговыми кораблями, Джон мечтал о дальних берегах и морских приключениях. И, оставаясь верным своей мечте, юный валлиец отправился в Ливерпуль, чтобы освоить мореходные классы. Уолтер же не смог окончить и первого курса Ориэл Колледжа, соблазнившись отправиться в первое плавание со своим старшим братом Хэмфри Гилбертом. Оба друга были схожи не только своей любовью к мореплаванию, но и жаждой знаний. Они никогда не упускали ни малейшей возможности самообразования.
Вскоре Джон и Уолтер вместе приняли участие в пиратско-исследовательской экспедиции сэра Гилберта, где Роли посчастливилось проявить себя храбрым капитаном. Его заметили, и после успешного подавления восстания в Ирландии Уолтер с рекомендательными письмами был отправлен Лондон. Тридцатилетний стройный храбрый красавец не мог не приглянуться стареющей королеве: его карьера при дворе пошла в гору. Роли уже не мог самолично участвовать в экспедициях, но именно он, разделяя горячую любовь Дейвиса к открытиям, всячески оказывал протекцию в его исследованиях.
Джон был человеком дела, а не слова. И придворные хитросплетения и интриги его совершенно не интересовали.
Команда ценила в своем капитане храбрость, благородство, чувство справедливости и хладность разума. Даже в самую черную минуту, когда, казалось бы, смерть неизбежна, когда отчаяние охватывало сердца моряков и кровь стыла в жилах, валлиец выводил «Черную Смерть» из передряг.
Дейвис видел королеву лишь однажды. Едва прибыв в Лондон после своей третьей экспедиции, в которой одержал победу в стычке с двумя испанскими военными кораблями, один из которых потопил, а второй обратил в бегство, он был вызван в Уайтхолл. У пирата были опасения, что, несмотря на протекцию Роли, дабы не спровоцировать открытую войну между двумя государствами, Джона, по всей вероятности, объявят преступником и казнят, сделав его козлом отпущения. Поэтому свободолюбивый валлиец, имея пару козырей в рукаве, решил сам выбрать время для аудиенции, выследил карету Елизаветы и каким-то невероятным образом запрыгнул в нее на ходу, возмутив не на шутку монаршую особу и испугав фрейлин.
– Такой дерзкий поступок может стоить вашей головы, капитан Дэйвис! – строго произнесла Елизавета.
– Моя королева, сожалею, что посмел таким наглым образом ускорить нашу встречу! Но я опасаюсь, что моя жизнь может оборваться раньше, чем мне позволили бы донести до вас важную информацию, касающейся безопасности государства, – ответил пират, удивленный тем, что Елизавета узнала его.
– Да что ж от вас так несет ромом?! – скривилась она. – Что же знаете вы такого, о чем молчат мои шпионы?
– То, что в данный момент из Лиссабона под звон колоколов и восторженные аплодисменты католиков вышли более ста тридцати кораблей с двумя с половиной тысячей орудий на борту. Тридцать тысяч человек, не менее, готовы мстить за смерть Марии Стюарт. И вся эта армада движется прямиком в Лондон.
Королева, казалось, побледнела еще сильнее, что было заметно даже под толстым слоем белой пудры. Ее покрытые тонкой, сморщенной от времени кожей, кисти задрожали и со злостью впились в подол платья.
– Видит Бог, я не хотела ее казнить, – прошептала Елизавета, а затем, с минуту обдумывая, решительно продолжила. – Мы дадим отпор! Если я была неправа, то проиграю. Так и быть. Но без боя Англия не сдастся!
Дейвис, почуяв запах горелого, поспешил попрощаться:
– Что ж, моя миссия выполнена! Извольте откланяться…
Джон собирался было покинуть экипаж таким же внезапным способом, как и попал в него, но королева дала понять, что еще не все сказала.
– Не так быстро, капитан Дейвис!
Пират прищурился и вопросительно посмотрел на нее.
– Ваша информация очень ценна. Я отдам немедленно распоряжение об укреплении нашего флота и строительстве сотни кораблей, один из которых возглавите вы. Еще один шанс доказать свою преданность британской короне. И кстати, подвеску с изумрудом из золота, что две минуты назад украшала мою шею, вы можете, так и быть, оставить себе.
– А можно опустить ту часть про мое участие в бою? – натянуто улыбнулся пират.
Королева впилась в Дейвиса холодным взглядом.
– В бой так в бой!-- патриотично воскликнул Джон, опустил голову в знак благодарности и под восторженные оханья фрейлин выпрыгнул из кареты.
3.
Капитан зашел в таверну и отметил, что практически все пираты «Черной Смерти» были заняты выпивкой и травили байки о собственной отваге и значимости во время взятия на абордаж торговых кораблей, а на их коленях, заливаясь смехом, восседали девицы, готовые за пару монет сделать вечер своего клиента еще слаще.
Дейвис единолично занял свободный столик в углу и, сделав пару глотков пива из глиняной кружки, смотрел на всеобщее веселье равнодушным, почти отсутствующим взглядом.
– Ты все мрачнее день ото дня, капитан, – подсевши к нему с бутылкой рома, констатировал Билли Уотсон, квартирмейстер «Черной Смерти».
Билли был ровесником Джона и ни на малейшую долю не уступал ему ни в чем, будь то ум, храбрость или сила. А в последнее время и без того непререкаемый авторитет Билли окреп сильнее, так как члены команды все реже видели своего капитана на квартердеке.
– Что с тобой, Джон? – спросил он. – Ты сам не свой. Ты изменился после захвата того французского судна. Что, графиня выпила все соки из тебя?
Уотсон хрипло засмеялся, но тут же замолк, едва не поперхнувшись ромом, когда на него исподлобья недружелюбно посмотрел капитан.
– Прости, Джон, но не один я замечаю твои изменения. Команда чувствует перемены в тебе. Мы давно не нападаем на корабли, все жаждут наполнить свои кошельки. Недовольство нарастает. Слава Богу, хоть на землю сошли, пар, так сказать, выпустить.
– Позволь поинтересоваться: а ты мне на что? – съязвил Дейвис.
Билли вопросительно посмотрел на него, и валлиец понял, что перегнул палку.
– Прости, Билли, – опустив голову, бессильно прошептал капитан. – Но я действительно уже много месяцев сам не свой. Меня терзают сомнения. Я не знаю, как быть дальше…
Джон залпом осушил кружку пива, и та же судьба постигла вторую. Вытерев рукавом губы, Дейвис признался:
– Вот это все мне опостылело, меня от этого тошнит.
– Ты опять с ромом переборщил?
Валлиец отрицательно покачал головой и рукой указал на смеющихся в пьяном угаре людей.
– Постоянные попойки, разврат на суше, а потом снова в бой, на смерть, лишь для того, чтобы было чем отплатить пьяной шлюхе?.. Ради чего?.. Я влюбился, Уильям. Влюбился в собственную пленницу… Тереза де Бурже… Кажется, пришла пора для миссис Дейвис.
Билли сочувственно смотрел на своего капитана. Как мужчина он понимал его.
– Она молода и сможет дать тебе много сыновей, – подбодрил квартирмейстер.
– В том-то и дело. Она очень молода, я больше чем вдвое старше ее. Она влюблена в меня, влюблена в мой поэтичный образ отважного капитана, покоряющего океаны и разоряющего вражеские корабли. Но какова перспектива? Я должен обеспечить ее будущее. Нельзя жениться на ней, не дав определенных гарантий. Ведь выйдя за меня, она лишится наследства своих родителей. А я в любой момент могу погибнуть. Стать женой пирата – весьма авантюрная затея, знаешь ли.
Взглянув прямо в карие глаза Билли и разглядев в них признаки солидарности, Дейвис продолжил:
– Я хочу уйти на покой и насладиться остатком жизни в объятиях любимой женщины. Хочу сам воспитывать своих сыновей и дать им образование. Кажется, на это нужна вечность, которой у меня нет.
Билли с минуту пялился сквозь горлышко на содержимое бутылки, о чем-то размышляя. И, наконец, задал вопрос:
– Так поэтому мы уже два месяца бесцельно болтаемся в море?
– Я обдумывал свой гениальный план, – ответил валлиец (а плана, к слову сказать, не было) и, склонившись к уху квартирмейстера, прошептал: – Я ищу решение, которое бы стало красивой точкой в моей пиратской истории и одновременно разрешила бы финансовый вопрос. Хоть единая ниточка, за которую я мог бы зацепиться!
Билли поднялся со стула и перед тем, как удалиться, похлопал капитана по плечу:
– Надеюсь, друг, ты скоро найдешь то, что ищешь. И в твоих интересах этому случиться как можно раньше. Иначе в следующее неудачное плавание тебя высадят на необитаемом острове с бутылкой рома, несмотря на все твои заслуги и авторитет. А я постараюсь как можно дольше оттягивать этот момент.
Раздосадованный Джон так и остался сидеть за столом, изучая щель между досок, как вдруг к нему лихо подсел голубоглазый парень лет двадцати, черная косынка на голове которого скрывала его волосы .
– Капитан Дейвис, такая честь для меня! Меня зовут Гарри! Всегда мечтал попасть на «Черную Смерть»! Возьмите меня в свою команду! Я никогда не был в плавании, но вы…
Казалось, его нескончаемый поток хвалебных речей с дурацким акцентом никогда не остановится, а необычайно белоснежные зубы, не сочетающиеся с пиратским образом жизни, вкупе с улыбкой во весь рот были последней каплей в чаше терпения капитана на сегодняшний вечер. Парень не успел договорить, как Дэйвис сорвался с места и, схватив его за грудки, прижал его к стене так, что тот оказался подвешенным в воздухе.
– Послушай меня, сопляк! – прорычал капитан. – Ты думаешь, что вот так просто можно подсесть ко мне и напроситься в команду?! Место на моем корабле нужно заслужить! Ты вообще представляешь, что такое быть на пиратском корабле?! Это месяцы качки! Тухлая вода, разбавленная ромом! Рвота и понос! Это черные зубы от цинги! Строгая дисциплина! Заканчивающиеся припасы! Сводящий с ума штиль! Это пьянящий запах крови, заливший палубу, и оторванные пушечным ядром конечности! Это щепки, торчащие из трупа твоего товарища! Всё ещё хочешь в мою команду, а, щенок?
Небесного цвета глаза Дейвиса были полны ярости, и валлиец даже не заметил, что его монолог был произнесен в полной тишине и все посетители таверны устремили свой взор на него и несчастного паренька. Капитан оторвал от него руки и вышел вон. В висках стучало, сердце бешено билось. Пират вышел на безлюдный берег и бессильно упал на колени, сжимая в кулаках белоснежный песок. Над горизонтом поднималась из воды большая полная луна, и Джон отчаянно смотрел на нее. Его глаза наполнились слезами, он явственно ощущал свою беспомощность перед сложившимися обстоятельствами. Возможно, впервые в жизни он не знал, как ему быть.
– Господи, понимаю, что я последний человек, на которого ты устремил бы свой взор! Но внемли мне! Укажи мне путь! Мне как никогда нужна твоя помощь… И я клянусь тебе, что, если ты изберешь меня и призовешь на свершение деяний, угодных твоей воле, я тот час же безоговорочно оставлю все и пойду за твоим посланником. Так дай же мне знак!
Конечно, небеса не разверзлись, и никто сверху не пролил луч говорящего света. Капитан бесцельно побрел, куда глаза глядят, как вдруг упал, споткнувшись о какого-то пьяницу.
– Эй, а я тебя знаю, – заплетающимся языком промямлил пьянчуга.
Приглядевшись, Дейвис признал в нем капитана одного из небольших суден, стоящих в гавани.
– Ты просто не представляешь, что у меня есть!
– Ох, мне не до твоих интимных откровений, поверь! – поднимаясь, отрезал валлиец.
– У меня есть карта, понимаешь? Карта!
Джон стряхивал песок с одежды:
– Да ты меня удивил! Целая карта…что ж! Хочешь, я тебе продам одну из своих? И у тебя их будет аж две!
– Брррррр… У тебя карты простые, а у меня непростая!
– Бога ради! Порази меня! Она из золота?
– Нет… Но она ведет к источнику вечной жизни!
– Слушай, проспаться б тебе! К источнику вечной… жизни…
Дейвис огляделся по сторонам. Никого.
– Ох, нельзя так нам, капитанам, напиваться. Надо выручать друг друга. Верно, приятель? – Джон похлопал пьянчугу по груди и заметил, что под одеждой у него действительно спрятана свернутая в рулон карта. – Так где, говоришь, твой корабль?
Однако капитан просчитался: свидетели все же были.
4.
Утром в своей каюте капитан «Черной смерти» не знал покоя и ходил из одного угла в другой, пока его команда частично пребывала на берегу и отходила от вечерней попойки. Джон потирал руки и периодически подбегал к столу, всматриваясь в украденную карту. Он уже успел сравнить ее с другими картами, и у него было достаточно времени на осознание того, что карта подлинная, а указанные на ней земли отсутствовали на всех других. Значит, их кто-то нашел и скрыл. А просто так скрывать обычные острова не будут. Ведь открытие и есть открытие! Ему ли не знать? По всей видимости, там действительно находился источник вечной жизни. Или, в любом случае, нечто ценное.
Но теперь перед капитаном стоял вопрос: как уговорить команду плыть неизвестно куда за неизвестно чем?
В дверь постучали, и Дейвис разрешил войти. Это был Билли.
– Капитан, доброе утро!
Квартирмейстер заметил оживление в движениях Джона.
– Вы так бодры с утра? Купили ящик отличного рома? Что же случилось за ночь? Вам уже кто-то что-то сказал?
– Прости, что сказал?
– Да у меня тут наводка есть. Подумал, вдруг вам ее тоже кто-то уже донес.
– И ценная наводка?
– Это уж вам решать, – ухмыльнулся Билли и крикнул: – Заходи, Гарри!
В каюту вошел вчерашний парнишка из таверны, что так рьяно рвался в команду.
– По-моему, я вчера ясно выразился! – схватился за мушкет Дейвис.
Билли загородил собой юношу.
– Постой, не горячись, Джон! Сначала выслушай его, а потом решишь, что с этим делать.
Капитан недоверчиво посмотрел на мальчишку, затем перевел взгляд на квартирмейстера, мол, твоя ответственность. Хотя в душе Джон знал, что Билли не привел бы информатора, не имей он на то весомых оснований, а попросту бы получил информацию, как обычно, у девочек из борделя, откупившись парой золотых. Значит, паренек не дешевое трепло и знает, чего хочет.
Однако игру стоило продолжить. Мушкет с демонстративным грохотом опустился на стол, поверх него капитан положил свою руку, готовую в любой момент спустить курок, если не будут приведены весомые доводы.
– Прошу прощения за наглость, капитан Дейвис, но мне нужны определенные гарантии, – промолвил юноша.
– Ты смеешь выдвигать свои условия? – прищурившись, спросил Джон.
– Мое единственное условие – место в команде.
– Команда – это братство! Способен ли ты защитить своего собрата, защитить команду, если того потребуют обстоятельства?
– Да, я способен! – самоуверенно ответил Гарри.
– Что ж, если твоя информация заслужит моего внимания, ты получишь это место, так и быть. А теперь к делу.
– Я знаю маршрут «Инфанты» и ее график!
Джон едва ли не подпрыгнул на месте, но стоило сохранять равнодушный вид. «Инфанта» - испанский галеон, перевозивший золото из Перу в Испанию. Семь. Миллионов. Золотых. Пиастров… И вопрос с Терезой закрыт! Всего лишь пара пригоршней обеспечит безбедность до конца жизни. А как капитану ему полагалось гораздо больше.
– Полагаю, ты можешь зарисовать его на карте?
Оглядевшись по сторонам, юноша ответил:
– Зарисуй я вам маршрут, что помешает вам впоследствии избавиться от меня?
Валлиец на пару секунд взял паузу для раздумий: «А ведь малыш смышлен не по годам!» Гарри продолжил:
– У меня отличная память. И маршрут я бы зарисовал легко. Но я этого не сделаю. Я буду указывать направление.
– А чем ты докажешь свои слова?
Парень подошел к столу и крутанул на ребре золотую монету. Несколько секунд она вращалась и с дрожащим звоном легла. На аверсе явственно была видна особая чеканка перуанских монет испанского короля Филиппа II.
Гарри, воспользовавшись образовавшейся паузой, сказал:
– Во время шторма меня сбило порывом ветра с мачты «Инфанты». Но меня никто не хватился, полагая, что я не выжил.
– Что ж, нам видимо придется привязывать тебя к мачте веревкой, пока не выйдем на след «Инфанты». Ты в команде! Квартирмейстер, присмотри за ним.
– Спасибо, капитан! – возрадовался юноша, чуть ли не кинувшийся обнимать капитана. Его глаза восторженно блестели, словно было утро Рождества. – Я так признателен…
– Билли, убери его, а? – скомандовал, сморщившись, Дейвис и спрятал разряженный мушкет в ящик стола.
5.
Вскоре капитан произнес перед командой речь, в которой он упомянул золото «Инфанты». Все члены проголосовали «за» скорейшее отплытие. Но перед таким серьезным плаванием было принято решение о килеванее судна для увеличения скорости корабля. «Черная смерть» должна была обеспечить безбедное будущее не только самого капитана, но и всех членов команды. Спустя две недели фрегат был готов к отплытию: провизия и корабельный скот запасены. Ждали лишь команды капитана.
Дейвис никогда не был таким целеустремленным и в тоже время таким размякшим. Единственное, что заставляло его идти вперед - это любовь к Терезе де Бурже.
Несколько месяцев назад, в один из благословенных дней, матрос, сидевший на рее, крикнул: «Паруса!» Они принадлежали французскому кораблю. «Добыча!» – подмигнул Джон своему квартирмейстеру Билли.
– Право руля! Курс вест-зюйд-вест! – скомандовал валлиец с квартердека. – Быстро на брасы! Отдать фок и грот!
– Слышали капитана? Шевелись!
Увеличив маневренность, взяв право на борт, корабль увеличил угол сближения. В скором времени он зашел сзади французов и украл их ветер. Увидев черный флаг, французы спустили свой, давая понять, что сдаются без боя. Вскоре капитан «Черной смерти» ступил на борт плененного корабля. Их капитан выступил ему навстречу, и в его глазах Дейвис увидел сомнение в сделанном выборе о сдаче.
Сомнение – самое шаткое и зыбкое состояние. Дать бой или сдаться – в любой момент чаша весов может склониться в пользу одного или второго варианта. А залезть в чужую голову невозможно. Как у капитана, у Джона не было никакого выбора. Но едва он потянулся за саблей, как вражеский капитан уже обнажил свою. Абордажная команда Дейвиса ринулась в бой, но численное преимущество было на стороне французов. Завязался кровавый бой. Пара выпадов, и голова французского капитана скатилась с его плеч прямиком к ...ногам прелестной юной дамы, которая, вопреки здравому смыслу, на крики поднялась на палубу. Ею оказалась та самая Тереза де Бурже, охочая до приключений графиня. Не будучи дурой, томно взглянув в глаза Джону, пробудив в нем остатки повадок английского джентльмена, графиня изобразила обморок и через пару минут оказалась в каюте капитана на борту «Черной смерти».
Укладывая ее на свое спальное место, валлиец не мог не восхититься ее красотой. Бледная кожа, из-под которой, казалось, видны вены. Густые, прямые черные, как смоль, волосы, обрамляли ее лишенное морщин гладкое лицо с прелестными чертами и пухлыми розовыми губами, которых так и хотелось коснуться истосковавшемуся по женской ласке капитану.
Вернувшись на квартердек капитан, видя, что его команда не одерживает верх, отдал приказ об отступлении. Подавлять сопротивление было бесполезно: не хватало людей.
– Отшвартовывайтесь! – скомандовал валлиец.
Канаты, соединявшие собой не только сами судна, но их судьбы, были перерублены, и вскоре в борт французского корабля полетели пушечные ядра, пустившие его на дно.
Когда стихли последние крики тонущей команды и багровеющий в закате Атлантический океан поглотил французское судно, Дейвис счел возможным вернуться в свою каюту. Он застиг Терезу у окна: по всей видимости, она наблюдала ту же картину.
– Зачем? – тихо спросила она, не поворачиваясь.
Оцепеневший капитан даже не думал, что ему придется оправдываться. За столько лет мореплаваний он ни перед кем не оправдывался. Принимал решение. И все. Советоваться он мог только с Билли Уотсоном, чтобы его решения не навредили команде. А тут женщина…
– Я не уловил сути вопроса…
– Зачем вы потопили корабль? И людей?
– Они сделали свой выбор, дав отпор!
Тереза повернулась к капитану, ее глаза были полны слез, однако, ее голос не дрожал. Она не забилась в угол и не требовала пощады. Это был признак твердости характера и таящейся внутренней силы.
– Но вы вольны были просто уйти…
– А на ближайшем берегу они бы рассказали, что пиратский флаг – пустышка? И что можно вот так запросто оказать сопротивление?! Этому не бывать! Слишком много моих предшественников и братьев положили жизни во имя страха, что нагоняет этот флаг!
Тереза попыталась что-то возразить, но ее слова так и застряли в груди, лишь молчаливо скатились слезы по щекам. Джон продолжил:
– Вам надо понять, что один лишь страх перед пиратским флагом заставляет людей сдаваться без боя, сохраняя им жизни. Не у всех из нас есть цель убивать ради убийства. А товар – он везде товар!
Почему он оправдывался перед ней, валлиец и сам едва ли мог понять. Возможно, она задавала те вопросы, которые с удовольствием задала бы ему его совесть, не будь она погребена под толщей соленой воды…
– Позвольте представиться – капитан Дейвис.
– Дейвис… – прошептала она. – Графиня Тереза де Бурже. И какова моя цена, по вашему мнению? Полагаю, вы попросите выкуп за меня?
– Возможно…возможно… – трепал эспаньолку Джон.
Графиня схватила с капитанского стола глиняную кружку и швырнула в стену рядом со стоявшим Дейвисом.
– Я требую немедленной конкретики! – воскликнула она. – Я вам не ваш матрос!
Взбешенный валлиец в пару шагов оказался впритык с графиней.
– Послушайте, мы уже несколько месяцев в море, – говорил он низким, угрожающим тихим голосом, надвигаясь на нее и заставляя отступать, пока она не оказалась прижатой к стене. – Я вам кажусь тираном и недочеловеком, но поверьте, по сравнению с остальными, я едва ли не единственный разумный человек на корабле. И ссориться со мной я вам не советую.
Они смотрели друг другу прямо в глаза, и сила была на стороне капитана. Графиня часто дышала, отчего ее грудь поднималась высоко. А Дейвис, казалось, был сотворен из камня и вовсе не дышал. Лишь скулы на его лице играли от сдерживаемой ярости.
– Вам приготовят каюту.
Как только француженка скрылась за дверьми, капитан осел в кресле. Что-то она в нем пробудила. Это было очевидно. И новое чувство вовсе не нравилось ему. А его возможные последствия и вовсе вызывали страх. Жить настоящим и не думать о будущем – таков был его девиз. Каждое утро, вставая с постели, он не мог предсказать, что его ждет. И думать, что будет через год, через десять… было бесцельной тратой времени.
И вот он увидел перед собой женщину, которая смотрела на него сверху вниз. Даже не как на равного! Оказывала ему сопротивление, а не заглядывала в рот и не просила платы за это. Теперь каждый день за ужином он общался с ней, вспоминая, что такое быть джентльменом, о своем воспитании, о прочитанных книгах…
А она в нем видела уже не чудовище, а неимоверно сильного по духу мужчину, который ежедневно принимал тяжелые решения в этом суровом мире пиратов, от которых зависела не только его собственная жизнь. Да, эти решения весьма спорны с моральной точки зрения. Но либо стоило привыкнуть к условиям выживания, либо ожидать гибели.
Молодая впечатлительная девушка и опытный отважный капитан - естественно, они полюбили друг друга. Их страсть не могла остаться незамеченной на корабле, и Дейвису пришлось дать слово Терезе, что он в скором времени решит их будущее. На одном из островов карибского бассейна, населенного крестьянами, ведущих спокойный оседлый образ жизни, пират купил ей небольшой скромный дом, чтобы не привлекал внимания, и нанял пару слуг и охранников на случай нападения испанцев.
6.
Билли застал капитана за заполнением журнала.
– Ты записываешь то, что говорит Гарри? – между прочим поинтересовался квартирмейстер.
– Друг мой, в журнале записывают то, что видят, а не слышат. Не слово, а дело.
– Все ждут твоей команды для отплытия.
– Я понял тебя, Билли. Пойдем, прогуляемся по палубе.
Мужчины вышли из каюты. Большая часть команды находилась на берегу и занималась своими «делами»: прощались с подругами, обещая вернуться, валялись пьяные на песке, до волдырей сгорая на солнце, а кто-то набивал брюхо сносной едой, предвкушая скорую пиратскую диету. Те же, чья очередь была нести свою вахту, драили палубу, проверяли узлы, следили за готовность «Черной смерти» к предстоящему отплытию. Дейвис по-хозяйски, убрав руки за спину, вместе с Билли неспешно шел к носовой части корабля, попутно делая замечания, как вдруг они услышали звон сабель и поспешили на него.
По-юношески резво и проворно, улыбчивый Гарри сражался с одним из членов команды – Угрюмым Робом.
– В чем дело? – спросил капитан, и бой прекратился.
Тяжело дыша, Угрюмый Роб ответил:
– Капитан, из-за этого сопляка совершенно невозможно находиться на гальюне!
– И отчего же? – ухмыльнулся Билли.
– Знаете ли, я имею полное право расслабиться в отхожем месте! А он тут тренируется якобы – задирает членов команды! Я не потерплю такого отношения к себе и решил проучить сопляка!
Дейвис не заставил себя долго ждать:
– Так может он так ваши естественные процессы ускоряет?
Роб открыл было рот, чтобы ответить, но капитан не дал ему слова.
– Что происходит, Гарри?
Парень, зардевшийся румянцем, весело махнул саблей и ответил:
– Чтобы не терять навыка, я всегда тренируюсь, как только выдается свободная минута! Чтобы выпустить пар и не терять навыков.
– А девушку найти себе не пробовал? – поинтересовался Джон. – А ты, Роб, успокойся. Не лишним было размяться перед отплытием! За эти недели жиром заплыли ваши бока. Оставьте парня в покое!
Билли велел Гарри подойти и прошипел ему:
– Ты совсем дурачок или притворяешься? Без головы останешься – моргнуть не успеешь!
– Видимо юноша считает себя бессмертным, – предположил валлиец. – Если честно, Гарри, мне плевать на тебя. Но пока от твоих знаний в голове зависит наше предприятие, я бы предпочел, чтобы она оставалась у тебя на плечах. Ты понял меня, Малыш?
Гарри молча кивнул и по немому указанию капитана последовал за мужчинами в каюту.
Дэвис развернул на столе карту и по краям поставил глиняные кружки, чтобы она не свернулась.
– Давай , Малыш! Пришло время рассказать о маршруте «Инфанты».
– Ну… 10 марта, то есть три дня назад, она должна была выйти из порта отправления и через два дня она будет… здесь, – Гарри ткнул пальцем в карту, указывая на небольшой остров.
– Для пополнения запасов воды, – догадался Джон. – А дальше?
– А дальнейший маршрут я укажу, когда прибудем в эту точку.
– Послушай, Малыш. Мне ведь ничего не стоит убить тебя прямо сейчас. Меньше людей – больше доля. И ведь команда совершенно не расстроится – ты не нравишься никому.
– Но тогда, капитан, как вы можете быть уверенным, что я вас сейчас не обманул? И я весьма полезный член команды.
– Умираю от любопытства – чем же?
– Я очень внимательный человек и неплохой информатор!
Тут по-отечески вмешался Билли, понимая, что парень явно что-то скрывает и мечется в своем решении сказать «Б» после того, как сказал «А»…
– Гарри, малыш. Если ты что-то знаешь, расскажи. Теперь «Черная смерть» – твой дом, а команда – семья.
Парень потупил взгляд и решился продолжить.
– Капитан «Плохой девчонки» тридцать дней мутил шторм в трюме . А когда очнулся, понял, что его обокрали. И уже второй день ищет какую-то карту, которую у него умыкнули еще три недели назад. Старик рвет и мечет. Его вот-вот готовы сместить, если он не найдет воришку. Ведь команда считает, что Маккензи потерял карту с зарытыми сокровищами, которые они должны были забрать на каком- то обратном пути.
– Да, я что-то слышал такое… – подтвердил квартирмейстер, слегка кивая головой и поглядывая на Джона.
– Вот только я видел, кто украл карту, – продолжил Гарри, взглянув так же на капитана.
Дейвис замялся, ведь он не рассказал про свой поступок Билли.
– И?
– Я видел, кто украл карту, – повторил парень. – Да не я один. Были еще двое пиратов, которые видели, но не слышали разговор вора с Маккензи. А я был ближе и все слышал. Они хотели напасть на них, но я заметил и опередил. Одного я устранил, а второго ранил. Он от страха где-то столько времени отлеживался, а когда я его обнаружил, не смог подобраться к нему. Поэтому я дал Маккензи ложную наводку, и тот ускакал на лошади вглубь острова с парой человек. А пока капитана нет, второй свидетель уже вернулся на корабль. Каюсь, я этот момент прошлепал. Поэтому через несколько часов Маккензи вернется, узнает все, и придется действовать…
– Кому? – недоуменно спросил Билли.
– Мне! – ответил Джон. – Вели всем возвращаться срочно на борт, в каком бы состоянии они ни были! Я позже все объясню, Билл.
Капитан подошел в Гарри и в знак признательности похлопал его по плечу.
– Похоже, я теперь у тебя в долгу.
Через полчаса вся команда собралась на корабле. Капитан, щурясь от заходящего солнца, придавшего его бронзовой коже золотой оттенок, поднялся на квартердек.
– Я знаю, что вам последнее время пришлось нелегко со мной. И кое-кого из вас уже одолевали сомнения на мой счет! Вы изголодались по охоте, вы хотите утолить жажду наживы! Что ж! Я вас как никто другой понимаю. Как капитан, я обещал вам золото «Инфанты»! И я приведу вас к нему. Этот бой будет самым важным в нашей жизни. Будьте уверены! Так не медлим ни минуты!
«Да!» – по-дикарски отозвалась команда, приветствуя слова своего капитана. И под одобрительное улюлюканье улыбающийся Дейвис скомандовал:
– Поднять якоря! Поставить все паруса! Направление зюйд-зюйд – вест!
7.
Джону пришлось в очередной раз солгать Билли. Вернее, квартирмейстер предположил, что кража карты, ведущей якобы к сокровищам, и была тем гениальным планом, о котором толковал в таверне Дейвис. И Билли выразил свое недовольство этим инцидентом, ведь не удержавшись от кражи, капитан подставил команду. И теперь «Черная смерть» на всех парусах неслась наперерез так кстати ставшему известным маршруту испанского галеона. Ведь за пару дней им необходимо было выйти к определенным координатам и захватить «Инфанту».
Гарри травил анекдоты и веселил команду, отчего стал любимцем пиратов. Дейвис зауважал его: парень умел держать язык за зубами. А Билли немного расслабился от того, что ему меньше нужно было опекать мальчишку.
Прошло около полутора суток, когда рано утром «Черная смерть» оказалась у выхода из пролива «Праздника Всех Святых» в Атлантику. Впередсмотрящий крикнул вниз:
– Корабль! Я вижу корабль.
И указал направление. Дейвис тут же схватился за подзорную трубу.
– Это она… это «Инфанта», – не веря своим глазам, произнес капитан. - Осадка низкая, значит, полный… Поднять брамселя! Курс на сближение!
– Корабль! – крикнул еще раз впередсмотрящий.
– Я уже слышал! – ответил Дейвис.
– Еще корабль! За кормой!
Джон и Билли обернулись. Легкая бригантина показалась на горизонте.
– Вот черт! – сплюнул от злости за борт Дейвис. – Это «Плохая девчонка»!
– Проклятье, Джон! – сругнулся квартирмейстер и с укором взглянул в глаза капитана. – Маккензи, сукин сын…
– Через четыре часа мы догоним «Инфанту», – с надеждой посмотрел на галеон капитан.
– Но прежде через три часа «Девчонка» нас, – обрубил Билли.
– Возьмем галеон, а потом отобьемся от Маккензи!
– Возьмем сразу два корабля?! На пару слов, капитан!
– У меня нет времени!
– Пара минут у вас точно есть, – сквозь зубы прошипел Билли.
Мужчины быстрым шагом направились в капитанскую каюту. Квартирмейстер оперся на стол и недовольно сложил руки.
– Я не могу допустить это безумие! – воскликнул Билли.
– Я отвечаю за корабль.
– А я за команду!
Дейвис очень близко подошел к Билли, и, активно жестикулируя и глядя для убедительности в глаза, спокойным голосом произнес:
– Мы возьмем «Инфанту», а «Девчонка» отправится в объятия Нептуна. Маккензи пьяница, но не дурак. Он дождется развязки нашего боя. Старик посчитает, что ему проще будет одолеть ослабевшую команду, тем более численность по всей вероятности явно упадет. И захватит золото «Инфанты» нашими руками. Или же он понадеется, что галеон потопит нас своими пушками. В любом случае он будет отомщен или разбогатеет сильнее, чем от тех сокровищ на карте, которую он преследует.
– А что будем делать мы?
– Отобьемся пушками с другого борта, саблями и мушкетами. Как повезет! – ухмыльнулся капитан.
– А если он зайдет с носа?
– Билли. Я успею развернуть «Смерть» для выстрела. Он не получит наше золото. Верь мне. Конечно, ты сейчас можешь выйти на палубу и рассказать о своих размышлениях на мой счет команде. Но нам не избежать боя. Так что лучше? Если люди пойдут в атаку, охваченные сомнениями, или воодушевленные жаждой обладания золотом? Что в их интересах?
Квартирмейстер опустил глаза, ковыряя носом сапога расщелину меж досок, и через пару секунд промолвил:
– Сегодня либо будем купаться в золоте, либо пировать в аду.
Джон обнял друга:
– Ты прав, старый пес, спасибо!
8.
Капитан Джон Дейвис решил применить излюбленный маневр: зайти с кормы атакуемого корабля.
– Поднять черный флаг! – поступила команда с квартердека.
Джон не выпускал из рук подзорную трубу, все время глядя на «Инфанту» и теребя эспаньолку.
В это время Гарри, беззаботно опершийся на край борта, и Билли стояли чуть поодаль и наблюдали за капитаном.
– Они сейчас развернутся для выстрела… Ведь они видят нас, – еле слышно проговорил парень, почесывая затылок под черным платком, защищавшим голову от перегрева. – Какого черта делает капитан?
– Гарри,-- раздраженно произнес квартирмейстер, – капитан знает, что делать!
И с озабоченным другими делами видом покинул юношу, подойдя к Дейвису.
– Какого черта ты делаешь? – натянув улыбку для маскировки паники, переадресовал капитану вопрос Билли. – Ты слишком рано выбросил флаг.
– Боже, Билли, если б не твое лицо и хриплый бас, я б подумал, что команда выбрала квартирмейстером мою маму! – выдохнув, капитан аргументировал свои действия: – У «Инфанты» настолько тяжелая и неповоротливая корма, что у них просто нет времени для разворота.
Казалось, такое видение успокоило Билли. Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, и над палубой пронеслась команда капитана:
– Занять позиции! Приготовить абордажные крючья!
Повисла гнетущая тишина, и только волны с шумом разбивались о «Черную смерть». Все ждали команды, сидя на корточках и прячась за фальшбортом .
– Черт, ноги уже затекли, - пожаловался Угрюмый Роб Гарри, – надо завязывать… Стар я уже.
Парень хотел было ответить что-то, как в опрометчиво высунувшуюся голову Роба прилетела пуля, забрызгав каплями крови лицо Гарри. Юноша несколько секунд приходил в себя, не смея отвести глаз от размозженного черепа.
Началась перестрелка, и вот абордажные крючья вцепились в борт вожделенной «Инфанты». Команда с яростным криком во главе со своим капитаном ринулась в бой. Гарри по деревянному мостику, перекинутому с борта на борт, перебрался на палубу галеона, где тут же ввязался в бой с высоким испанцем. Одержав над ним победу, он так же лихо расправился с еще парой соперников. Отражая атаку и пятясь назад, Гарри спина к спине столкнулся с Дейвисом.
– Простите, капитан, я вам на пятку наступил! – бодро извинился парень.
– С тебя всего лишь бутылка отличного рома! Я смотрю, ты во вкус вошел! Сколько на твоем счету уже? – отбиваясь двумя саблями от соперника, спросил капитан.
– Четвертый сейчас будет! Ой…
Неожиданно сабля Гарри вылетела из кисти:
– Ничего, справлюсь и руками!
– Я ж говорил: заведи девушку, – пошутил Дейвис и передал парню свою вторую саблю. Затем выхватил мушкет и выстрелил в грудь оппоненту: – Надоел!
Внутренний голос капитана призывал его подняться на корму «Инфанты». Перешагнув через труп испанца, он быстро последовал в заднюю часть корабля, обходя сражавшихся, и устремил свой взор на горизонт. И не зря, ибо с большой скоростью приближались три корабля с красными крестами на парусах.
– Военные испанские корабли… – пробормотал Дейвис, не веря своим глазам. – Все назад! Руби канаты!
Почти одержав верх, оставшиеся в живых члены команды «Черной смерти» вынуждены были по приказу капитана вернуться на борт. Едва расцепившись, корабль устремился в открытое море на юг. Все с тоской и отчаянием смотрели на удаляющуюся «Инфанту». Пираты видели, как тела их погибших товарищей выбрасывают в воду на корм рыбам. А Джон, скрипя зубами, не сводил глаз с преследующих их испанских кораблей…
9.
В открывшуюся дверь каюты капитана влетел Гарри, приземлившись на пол. Следом вошел раскрасневшийся Билли с засученными рукавами. Дейвис, натянутый словно пружина, сидел за столом и изучал карты.
– Какого черта, Малыш?
Парень приподнялся и молча тыльной стороной кисти вытер разбитую губу.
– Какого черта у меня на заднице уже сутки висят военные корабли? – произнес капитан, отложив свертки и встав из-за стола. – Хочешь сказать, что ты не знал про эскорт?!!
И с силой двинул в челюсть Гарри, отчего тот вновь рухнул на пол. Сплюнув кровь на пол, юноша выдавил:
– Знал…
– Сукин сын, – вырвалось у Билли.
Небесно- голубые глаза Дейвиса злостно блестели и нервная улыбка не сходила с губ.
– Слышал, Билли? Знал и не сказал.
Квартирмейстер испытывал непреодолимое чувство дикого стыда, ведь именно он привел парня и поручился за него. А теперь их жизни висят на волоске.
– Зачем, Гарри? – недоумевал Билли. – Я почти поверил тебе…
– Я предполагал, что они будут заняты другими делами… – ответил юноша.
– Действительно, у военного эскорта же могут быть иные задачи, кроме как сопровождать тонны королевского золота! – не выдержал капитан. – Три сотни пушек! Они и щепок от нас не оставят!!!
Джон занес кулак над Гарри, но парень поймал его в ударе и, сдерживая с невиданной силой, поднялся:
– Потому что я знал, что они вас не оставят в покое. Чтобы никому не было повадно красть у короля. Знал, что ваши запасы воды и еды скудны. Знал, что вам не куда будет деваться, кроме как последовать по маршруту на краденой карте за обещанным бессмертием.
Сказать, что Дейвис был удивлен, – ничего не сказать.
– О чем он, капитан? – не понимал, в чем дело, Билли.
Гарри ответил за Джона:
– Эта карта, что он украл, ведет к источнику вечной жизни.
– Малец, ты совсем головой двинулся? Джон, ответь же.
Капитан замялся и тянул с ответом, однако произнес:
– Возможно, что кроме клада, она ведет к бессмертию. Я решил ну… проверить заодно.
Гарри скептически сморщился:
– Врет он! Там про клад ни метки-отметки нет!
Билли с грохотом придвинул стул и устало сел на него:
– То есть, капитан, ты украл какую-то карту из-за слов пьяницы про бессмертие? И пока бы мы рыли песок, ты якобы бессмертной водичкой упивался?!
Дейвис сложил руки на груди и закатил глаза:
– Ну не просто ж так старик Маккензи за мной погнался?
Билли, почесывая лоб, выдохнул:
– Знаете что? Катитесь вы оба…
Встал и, громко хлопнув дверью, вышел.
Оставшиеся переглянулись.
– Карта?
– Карта!
10.
Было принято решение плыть к тем островам, что указаны на украденной карте, но не были помечены ни на одной из существующих. Уже трое суток испанцы преследовали «Черную Смерть». Еды не осталось, а воды было каждому по три глотка в сутки. Команда была истощена, кроме того, резко похолодало.
– Скалы! Впереди скалы! – надрывно выкрикнул с мачты впередсмотрящий.
Билли прошедшие двое суток практически не общался с Дейвисом как с другом. Только по делу. Поэтому именно он принес эту весть капитану.
– Вперед по курсу скалистая гряда, которую никак не обойти. Что будем делать?
Джон обернулся, оторвав взгляд от окна, через который наблюдал за идущими по пятам испанскими кораблями.
«Значит, впереди земля! Карта верна!» – обрадовался он. – Главное, не разбиться!»
– Пойдем! – скомандовал капитан и бодро выбежал на верхнюю палубу, прихватив с собой луковицеобразную бутылку рома.
Он рефлекторно обернулся на испанцев – они приближались, добежал до носа – впереди скалы. Кроме того, неожиданно начал спускаться туман. А в нем разбиться – ничего нет проще.
«Решение», – метался Дейвис, – «Мне необходимо решение».
– Чертовщина какая-то! Бесовщина! – шептались в команде, оглядывась на застилающую все вокруг белую мглу. – Кракен, это точно все Кракен!
Отхлебнув пару глотков и не поморщившись, Джон прорычал и ноздрями втянул запах рукава его кожаного плаща.
– Они хотят увидеть «Черную смерть», разнесенную в щепки? Что ж, почему бы это не устроить? – бормотал он себе под нос.
Однако Гарри был тут как тут и не сдержался:
– Вы либо гений, либо чокнутый.
– Это две крайности одной сущности, – подмигнул пират и довольно скомандовал: – Спустить шлюпки! Готовиться к буксировке! Достать запасные мачты!
В этот момент до ушей Дейвиса донесся крик Билли, и устремив на него взор, он обнаружил, что его квартирмейстер с полными отчаяния глазами и вытянутой рукой указывал на едва заметную, но стремительно прорезающую молочную пелену мачту «Плохой девчонки».
– Проклятый Маккензи, неугомонный старикашка! – только и успел выдавить из себя Джон, как в «Черную смерть», словно москиты, вонзились абордажные крючья.
Из тумана на борт начали прорываться чужаки, и кто как мог оказывал сопротивление. Однако всеобщее истощение и моральный дух вряд ли были козырем людей Дейвиса, и они стремительно пополняли ряды мертвецов, пропавших бесславно в чужих водах.
Словно во сне, бесконечном и тягучем, засасывающем, будто зеленая трясина, во сне, когда не понимаешь правда ли это, когда мозг отказывается принимать происходящее. В состоянии, когда молишься, чтобы явь оказалась сном, пребывал Гарри. Он отчаянно наблюдал, схватившись обеими руками за покрытую черной банданой голову, как тела его товарищей пронзают сабли и рвут плоть выстрелы мушкетов... Парень почувствовал внутри себя растущий и бурлящий комок гнева, будто изжога, он поднимался вверх, и эту силу невозможно было обуздать. Мышцы налились мощью, лицо раскраснелось … «Спасти команду!» – единственная мысль, замкнувшая в голове юноши. За тем, что происходило дальше, он наблюдал словно бы со стороны. От его ударов врагу невозможно было скрыться, чужаки разлетались, словно перья, в стороны. Пострадали даже мачты, безнадежно накренившиеся под своим весом.
Билли, квартирмейстер, стоял как вкопанный, наблюдая за Гарри. А сам не видел, как со спины на него с шакальим оскалом летел с саблей в руке враг. Вот только что парень был на корме, то на носу и вдруг он поравнялся с Билли, а за его спиной уже на коленях стоял смертельно раненный пират «Плохой девчонки». Спустя мгновение юноша одним ударом сабли заставил захлебываться собственной кровью чужаков, намеревавшихся выстрелить в Дейвиса, на что Джон одобрительно кивнул Гарри, мол, премного благодарен.
Однако, несмотря на возросшую мощь Гарри, вскоре численное преимущество оказалось на стороне Маккензи. Ковыляя с тростью по деревянному трапу сквозь туман, он выдавил из себя вместе со смехом:
– Вот он, знаменитый ублюдок Джон Дейвис! Окружен, наконец-то. Скользкий ты, как угорь! Но я проворней тебя оказался.
Ступив на борт «Черной смерти», к своему удовольствию старик обнаружил семерых оставшихся в живых членов команды, среди которых были сам Дейвис, его квартирмейстер и Гарри.
– Признаюсь, всегда завидовал я тебе! – сплюнув, продолжил Маккензи. – Слаженная команда, твоему квартирмейстеру ровни нет ни на одном корабле. Билли - верный пес. А о красоте твоей дамы сердца ходят легенды! Интересно, как она отреагирует, когда я принесу ей весть о твоей бесславной кончине загнанного испанцами вора-неудачника? Я хоть и немолод, но мне интересно было бы узнать, насколько сладки ее губы. Ахаха!
Команда Маккензи следом за ним разразилась смехом.
Дейвис смотрел на него исподлобья с ненавистью. И вдруг в глазах мелькнула искра усмешки.
– Чего это ты расплылся в улыбке, Дейвис? – смутился Маккензи.
– Да все знают, что ты языком трепать только горазд. Все шлюхи в Кагуэй давно с тобой дел не имеют: ты как мужчина уже никто, но видимо надежда умирает последней? – съязвил задорно Джон. – Ты только одну и ту же пьяную байку про несчастную свою судьбу травишь, попутно распуская сопли. А потом требуешь, чтобы вернули твои золотые назад, мол, девка неумеха!
Раздался всеобщий гогот, только оскорбленному старику было не до смеха, и он с силой ударил тростью стоящего рядом своего пирата в живот, отчего тот согнулся пополам от боли. Все его подручные тут же угомонились. И только команда Дейвиса продолжала смеяться.
– Недолго тебе смеяться! – зло огрызнулся старик. – Заряжай мушкеты! Есть последнее желание, Дейвис?
– Я уж думал, ты не спросишь! Принеси-ка рому! Есть на вашей каракатице приличный ром?
– А вот хрен тебе, а не ром, Дейвис! Пли! – скомандовал Маккензи, восторженно трепеща от сделанной подлости.
Раздался щелчок спуска затвора. «Неужели это конец?» – промелькнуло в голове Гарри.- «Только не в этот раз!» Время снова растянулось, как патока. Парень видел, как пули вылетают из ствола в направлении его товарищей. Дейвис свирепо смотрел прямо в дуло, Билли инстинктивно зажмурил глаза, кто-то отвернулся или закрыл лицо рукой... «Только двоих успею...» – признал парень и, оказавшись между Билли и Джоном, с силой отпихнул от себя обоих так, что те разлетелись в противоположные стороны друг от друга в воду. И присев на одно колено, Гарри ощутил каждой клеткой своего тела тот комок скопившегося гнева и отчаяния, что за эти доли секунды образовались в нем, и невероятным образом преобразовал в огненный шар. Казалось, каждая клеточка его кожи освободила обжигающую энергию, которая испепеляя все вокруг, разрастающейся дугой прокатилась по «Черной смерти»...
11.
– Биииилли! Капиииитан! – оказавшись в воде, протяжно кричал Гарри в надежде на отклик.
– Гарри… – кто-то хрипло отозвался, и парень поплыл на голос.
Это был Билли.
– Найди Джона, умоляю… – велел мужчина Гарри, – я тебя тут подожду. Продержусь...
Парень недоверчиво взглянул на бывшего квартирмейстера, но все же послушался его и принялся нырять под воду.
В это время Дейвис уже прощался с жизнью, его тело поглощали ненасытные воды, словно примагничивая ко дну. Будто находясь по ту сторону зеркала, он завороженно наблюдал, как на поверхности догорают остатки его «Черной Смерти» и «Плохой девчонки», как тела других моряков опускаются вслед за ним. Кислород заканчивался, и Дейвис начал хватать воду ртом. Ужасная обжигающая боль охватила легкие капитана. Он на мгновение широко распахнул глаза, а затем, будто смирившись, прищурился и улыбнулся: «Жаль, нет ромового моря. В нем было бы не обидно утонуть...». В голове всплыл образ любимой, а вода казалась уже не такой пронизывающе ледяной. И вот Джон практически таял в объятиях Терезы... Наконец-то покой…
– Черта с два ты у меня на покой уйдешь! – услышал знакомый голос паренька пират, и рвотный рефлекс заставил его перевернуться на бок и извергнуть из себя морскую воду.
Горло дико драло, и Дейвис, с жадностью хватая воздух, вскочил на ноги.
– Господи, кто у меня на груди танцевал? – ощупывая солнечное сплетение, возмутился капитан.
– Я всего лишь откачал тебя, не стоит благодарности! – махнул рукой Гарри.
Дейвис поморщился:
– Ты ж не засовывал свой язык…
– Нееее, – быстро замотал головой Гарри.
– Ну, слава пиратскому Богу! И я даже не хочу знать, что произошло и как ты нас спас.
Гарри промолчал, сделав вид, что не понял о чем речь.
– А Билли где? – боясь услышать ответ, спросил пират.
– Я здесь, живучий ты сукин сын!
Дейвис обернулся: чуть поодаль, прислонившись спиной к камню и укрытый куском парусины, лежал Билли. Джон быстро подбежал и упал перед ним.
– Как ты, старина?
– Бывало и лучше, – ответил квартирмейстер.
Он закашлялся, и кровь пошла ртом. Только сейчас Дейвис заметил большую острую щепку, торчащую из живота Билли. Вероятно, она настигла бедолагу при взрыве кораблей.
– О Билли! – с сожалением помотал головой валлиец, на секунду заглянув в глаза другу и тут же отведя свои, полные слез.
Сильный порыв ветра высушил их. Вдруг перед ними рухнул огромный осколок корабля.
– Испанцы, – пояснил Гарри, указав на горизонт и затем похлопав ладонью о ладонь.
Туман рассеялся, и мужчины могли наблюдать, как настигшие места крушения испанские военные корабли несколько минут обозревали местность. И видимо, сделав заключение, что «Черная смерть» вероятнее всего разбилась о скалистую гряду в тумане, развернулись и отправились восвояси.
Наступала ночь. Холодало, Гарри развел костер и отправился на поиски съестного.
Билли глядел в безлунное, усыпанное бесчисленным количеством светил небо:
– Подумать только, сколько же лет мы провели под звездами! Сколько раз мы ориентировались на их сияние. А вот так, чтобы просто полюбоваться ими, и времени как-то не находили…
– Эх, рому бы сейчас. Да, дружище...Ты как всегда прав, – устремив взор ввысь, ответил Дейвис. – А помнишь, как мы познакомились? Ты был такой дерзкий! И все время подтрунивал надо мной, в каком бы порту мы не встретились. Мне так и хотелось порой хорошенько поддать тебе, как следует. Чтобы не зарывался. Но тебе не было равных, и я решил, что обязан позвать тебя в свою команду. Помнишь, что ты ответил мне тогда?
Молчание. Валлиец посмотрел на друга. Его глаза так и остались устремленными вверх, в неподвижных расширенных зрачках отражались звезды.
– Вот и тогда ты мне ничего не ответил, – вздохнул Джон и провел ладонью по векам Билли, сомкнув их навсегда. – Ты просто пришел на следующий день и принял команду. Ты просто пришел и больше никогда не уходил. До сегодняшней ночи...
Когда Гарри вернулся, Джон уже мастерил из щепок корабля крест над последним местом пристанища Уильяма Уотсона, погибшего квартирмейстера команды сгинувшей «Черной смерти». Парень с досадой бросил кролика на песок возле костра, отвернулся и побрел к воде. Дейвис заметил, что юноша пару раз подносил кисть к лицу, но со спины слез не увидишь. Устало поднявшись с колен и отряхнув руки, Джон последовал за Гарри.
Они с минуту молчали. Гарри заметил, что капитан не сводит с него глаз.
– В чем дело?
– Знаешь, я только что заметил, а что за длинные странные шрамы у тебя на левом виске? Давно ли они у тебя?
– Вечность… – грустно засмеялся парнишка и продолжил. – Я уже сбился со счету, в который раз тебе жизнь спасаю! За тобой очевидно должок.
– А ты мне, на секундочку, должен чертов корабль и команду! Это ты нас сюда притащил.
– Не надо на меня свою вину перекладывать! И нет тут никакого источника вечной жизни. Обычная пресная вода.
– Вода – и есть жизнь. А когда вернусь домой, внесу этот остров на всемирную карту, во владения Её величества. Тогда будут помнить, и знать обо мне потомки. А значит – мое имя будет жить вечно. Хоть и не я сам. Пойдем, малыш, поищем: может, прибило хоть одну бутылочку рома к острову. Выпьем с тобой.
Парня передернуло:
– Прошу, не называй меня так.
– Хорошо, Гарри! Как скажешь, дружище!
– И не Гарри я! Меня зовут Градимир. Я русский, и мы ни ром, ни другой любой алкоголь не пьем! И тебе не советую.