Альберт

          
          Наступил сентябрь 1986 года. Как всегда  у мужа началось осеннее обострение его хронического заболевания и ему пришлось срочно ложиться в больницу. Больница находилась в самом центре Москвы и считалась не только одной из лучших по профилю его болезни, но, пожалуй и лучшей в России, тогда ещё в Союзе. Палата находилась на первом этаже в самом конце длиннющего коридора, который  дугообразно изгибался и тянулся от самого входа.

       Определившись с палатой и расположившись на свободной кровати у самой двери, муж задремал, а я пошла выяснять кое-какие вопросы в ординаторскую, находящуюся  в противоположной  стороне первого этажа. Возвращаясь обратно я заметила неотступно следовавшего за мной  высокого, довольно плотного  мужчину в тёмно-синем спортивном костюме.
--- Девушка,  вы не заблудились? Может вам помочь чем-нибудь?- заигрывающим тоном попытался он привлечь моё внимание. Я оглянулась и резко, не без доли удовлетворения, отрезала:
--- Разве что до палаты довести, где мой муж лежит.
    Он немного смутился, больничная интрижка явно не светила. Тем не менее он продолжал идти  рядом, но уже совсем другим тоном участливо стал расспрашивать  про то, чем муж страдает и т.п. Так мы дошли до палаты и оказалось, что он также является её обитателем как и остальные шесть человек, кровать его стояла около окна в этом же ряду, что и кровать мужа. Мы познакомились,  его звали Альберт Ефимович Розенфельд.

      В больничной палате, в этом замкнутом пространстве характеры людей, ещё и обострённые страданиями физическими, проявляются гораздо острее, чем в  привычной рабочей или спокойной домашней обстановке, когда все кругом здоровы и счастливы.

        Альберт  лечился уже недели две и дела его шли на поправку, поэтому  видя моего только что доставленного и страдающего от болей и высокой температуры мужа, проникся  самыми тёплыми чувствами сострадания, старался как-то помочь: он заметив, что я неотлучно нахожусь около мужа, приволок откуда-то тумбочку, помог установить на неё эл.плитку и всячески хлопотал и выказывал внимание, помощь и сочувствие. Потом выпросил у сестёр телевизор и водрузив его на стоящий у окна стол, подключил, доставив тем самым море удовольствия лежащим больным товарищам. Настроение у всех в палате резко поднялось.

      Скоро мы познакомились с его женой Милой Ефимовной, а когда пришла пора Альберту выписываться, обменялись телефонами, чтобы  и «на воле» продолжить общение.

       С тех самых пор нашего  больничного житья-бытья мы и стали дружить. Альберт был очень красивым мужчиной, статный с тёмными волосами, карими добрыми глазами и густыми усами, чем-то он напоминал мне композитора Яна Френкеля. Как оказалось отец у Альберта тоже был композитором, композитором всем известным людям старшего, довоенного поколения - Ефимом Розенфельдом, автором таких знаменитых танго, как «Счастье моё», «Люблю», «Старые письма». Танго «Счастье моё» было посвящено их матери, Альберт рассказывал, что однажды отец вбежал на кухню, где жена стирала в тазу бельё и руки её были в мыле, он закружил её , поцеловал и сообщил радостным голосом: «Я такой тебе подарок сделал, счастье моё, у меня такая музыка родилась, всё для тебя!!!»

  Альберт был средним сыном в семье, старший -Юлий, а младший  -Марк. Но ни один из трёх братьев по стопам отца не пошёл. Юлий был крупным специалистом в какой-то технической или экономической области, а Марику была уготована не очень счастливая судьба. Писать об этом я не буду, семейные проблемы других не вправе обсуждать. Тем более, что Марик  сравнительно рано окончил свои дни  из-за болезни.

      Однажды на пятидесятилетнем юбилее Альберта я видела обоих братьев. Юлий был крепкий, полноватый, среднего роста мужчина, лысоватый, с крупными чертами лица, очень серьёзный и солидный - он тогда уже занимал какой-то высокий пост, Марик наоборот- мелковатый, с тёмными короткими волнистыми волосами, добродушный, весёлый.
       Но самым красивым из братьев, повторяю, был безусловно Альберт.  Он не получил высшего образования, но руки имел, что называется золотые. Работал в мастерской по ремонту электроплит, отремонтировать мог практически всё. Со своей женой Милой он познакомился вроде бы на работе: что-то чинил ей.  В то время  Альберт был в разводе, дочка осталась с первой женой и он был совершенно свободным женихом лет под сорок. Мила сразу ему глянулась своей красивой внешностью: небольшого роста, тёмные волосы и чёрные глаза; она жила в то время одна и воспитывала дочку от первого брака Иринку 12 лет. Так у них и образовалась новая крепкая семья.

     Мы часто перезванивались:
--- Девушка, а девушка?! Здрасьте, как поживаете? - так он обычно начинал разговор, когда звонил. Эта «девушка» была, как визитная карточка. Я снимала трубку и настроение от этого обращения ко мне само собой поднималось.
 
   Все праздники Альберт с Милой встречали у нас, Новый год -это святое. Однажды зимой решили сходить в ресторан «Золотой зал» в гостинице Россия, предложил Альберт. Мила пришла в новой ондатровой шубе и очень этим приобретением гордилась. Альберт всегда хорошо зарабатывал. Вечер в ресторане запомнился надолго тем, что мы не так были увлечены едой, как много танцевали, настроение было отличное, предновогоднее и возраст самый подходящий- взрослый, но ещё молодой по духу.
  Он не так часто  рассказывал про семью, про отца. Конечно, гордился своим талантливым, необыкновенным папой, но никогда не бахвалился, мол, я сын великого Розенфельда, нет такого не было. Просто отвечал на вопросы - нам-то было всё интересно: сохранился ли архив, ноты, пластинки и пр. Да, немного осталось, но большей частью у старшего брата Юлика.

        Когда началась перестройка и наступили кошмарные девяностые годы, с работой у Альберта разладилось -их мастерская просто напросто закрылась. Он первое время  благодаря старой клиентуре стал перебиваться непостоянными и случайными заработками. Мила работала в типографии,  дочка Ирина к тому времени тоже подросла, пошла работать. Вскорости вышла замуж, родился внук Рома, потом Илья. В небольшой  двухкомнатной квартире  двум семьям  стало находиться непросто, отдохнуть после работы Альберту было затруднительно.
 
      Однажды  он позвонил и сообщил, что устроился экспедитором в какую-то недавно образованную компанию, надо сопровождать грузы на Дальний Восток поездом. Мы были мало сказать что удивлены -поражены:  Альберту вот -вот стукнет шестьдесят, а тут такая дальняя дорога, сердце у него слабое. Как он выдержит? Наши опасения оказались не на пустом месте, в один из таких долгих рейсов, в холодном грузовом вагоне он отморозил себе обе ступни. Потом долго мучился и, разумеется пришлось уйти с этой работы.
 
      Кончилось лето, мы вернулись из Пензенской области с дачи, позвонила Мила и сообщила, что Альберта больше нет.

         29 августа они отпраздновали семьёй его шестидесятилетие, на следующий день он прилёг отдохнуть на диван и его никто не трогал. А когда отдых затянулся и стал подозрительно долгим, оказалось, что заснул Альберт вечным сном.

     Прошло так много лет, но до сих пор слышу его голос: "Девушка, а девушка! Здрасьте, как вы там поживаете?!"


Справка.
Ефим Маркович Розенфельд родился в 1894 году в д. Малая Каменка на Украине.
С 1906 года учился игре на фортепиано в Киеве, работал тапёром в кинотеатрах.
С 1921 года проживал в Москве, работал пианистом-аккомпаниатором. С 1922 года - артист Мосэстрады.
В 1938 году организовал вместе с сестрой и братьями один из первых в СССР джаз-оркестр «Джаз-аккордеон ансамбль», выступавший по всему Союзу.
В 1950 году, когда в СССР шла борьба с космополитизмом, оркестр был   расформировали по указанию властей.

Е.М.Розенфельд – автор  музыки популярных довоенных песен, написанных в ритме танго: «Люблю» («Вам возвращая ваш портрет…») и «Счастье моё»,, музыки для спектаклей и кинофильмов.
Умер в 1964 году. Похоронен на Востряковском кладбище.