Так стены трещат ночами, предательски подвергая дом обрушению,как ты дышишь во сне. Тихо и ровно,упиваешься своей юностью. Ты предатель, предатель, слышишь ли мои возгласы и крики внутри? Не дыши, остановись и украти время, прекрати хуже часов отмерять секунды. Моё страдание глубоко и тебе его не услышать-ты льёшь на себя время , не считая сколько пролилось, а я скурпулезно удерживаю каждую секунду и всё равно оба мы бессильны, у обоих один тупик. И зачем же, спрашивается, страдать отмеряя?
Ты юный, свежий и живой, в тебе так много того, что ты расточаешь. А вот рядом я-уже наполовину похолодевшая. Играешь и смеёшься,держишь рядом с собой душевную калеку и низко осознаешь своё же превосходство, но я тяну из тебя то, что тебя полнит и разрывает, что дышит и открывает сумасшедший взгляд. Буду питаться тем, что ты в себе любишь, а другие ненавидят, буду в экстазе обжигаться этой тьмой.
Люди так часто прячут в себе всё то, что не умеют принимать, но не ты, тебе больше попросту некуда прятать, ты-сплошная чёрная материя, теперь с тобой можно или на "Вы" и издалека, или на "Ты",но всегда больно и с вызовом, всегда что-то доказывая и с чем-то смиряясь.
И когда чувствуешь эту темноту,ты вряд ли можешь поверить что такое действительно может вобрать в себя единственный человек. Знаешь, ведь люди когда скрывают такое, они боятся, а ты-живешь, принмаешь и понимаешь. Это невероятно.
Обычно из черных дыр родятся звезды, что будет с тобой? Или ты когда-нибудь уже сгорал дотла, спящий мальчик? И глупо было бы думать, что эти на первый взгляд невинно закрытые веки, большие и грустные, а ощущение такое, как будто заглядываешь в глаза лошади, такие безбрежные и полные, и пусть они закрыты сейчас, но послушай, вряд ли можно было бы подумать, что эти глаза не видели мрака и мрак не несли. Но всё, что я в них вижу,-это честность. И, пожалуй, эта вещь, что позволяет проникаться уважением к тебе на все сто. Глажу твои скулы, пока ты спишь, так, чтобы ты не чувствовал , совсем немного касаюсь подушечками пальцев.Боюсь тебя,и думаю о тех словах, что они несли, об острых словах злости, о колкостях и нежных приливах. Ты никогда не станешь играть, потому что костюм к тебе прирос, и если выходить из роли-то сжигать себя полностью, понимаешь? Честный, чистый и открытый, но ты будто бы сбежал со страниц каталога антиподов. Как странно, что все эти качества основаны в тебе на чувстве человеческого стыда, отвращения , разврата и злобы. И как чертовски странно, что это всё равно не мешает тебе быть таким замечательным, не мой мальчик.