Навигация закончилась в первых числах декабря, когда над нашими улицами и тротуарами, лесами и степями, реками и водохранилищами закружили «белые мухи», легкие, пушистые, мягкие и очень долгожданные. Путейцы, проводив в южном направлении последние караваны наливных судов и сухогрузов, собирали плавучие знаки на основной трассе и возвращались в родной затон, а я, сидя в своем теплом кабинете второго этажа здания управления, приводил в порядок документацию и начинал подготовку годового отчета со сбором всей информации работ, проделанных за прошедший период. Бумажная волокита окончания года всегда подразумевала под собой кропотливый труд всех служб, на которые государство давало какие-либо бюджетные средства и к новогодним праздникам мы их должны были израсходовать или вернуть. Здесь-то и пригодилась мне помощь бухгалтеров и мы с Мариной могли вполне официально встречаться на работе по этому поводу. Мало того, что она хорошо знала финансовую отчетность, еще ее мама помогала мне разобраться в хитросплетениях этой науки рублей и копеек, тысяч и миллионов…
А по вечерам мы все так же тайком ото всех встречались и приятно для себя проводили время. Мальчишки уже знали Марину, приходящую по вечерам к нам в дом, иногда видели ее, общались, и она пыталась найти с ними общий язык. В то самое время середины последнего месяца уходящего года, года потерь и скорби, я и попытался подвести наши с ней отношения под какой-то общий знаменатель. Дальше так продолжаться не могло, да и не хотелось, необходимо было что-то решать для всех нас, ведь, наши дети не должны были страдать от наших тайных отношений…
Вечер декабрьской пятницы выдался холодным и ветреным, колючий снежок хлестал по лицам прохожих, возвращавшихся в свои дома и спешащих к кому-нибудь в гости. Предстоящие выходные предполагали приятное общение людей в теплых компаниях после очередной трудовой недели, тем более что официально навигация успешно закрылась, тех самых «ложек дегтя в бочке меда» на горизонтах водных просторов не присутствовало и речники вместе со своими семьями могли спокойно закрыть страницу своих походов в уходящем году.
Я сидел возле телефона и выстраивал в уме свой разговор с Мариной, подразумевавший, в конце концов, признание своих к ней чувств, признание в Любви. Чувства неоспоримо присутствовали в моей душе, но я, словно школьник, не знал, как их выразить так, что бы не обидеть Марину и не получить отказ. Время шло, а фразы не складывались в голове, видимо, моя душа еще не разучилась стесняться и краснеть, если я не мог спокойно без переживаний об этом сказать Любимому человеку. Наконец, я решился и снял трубку:
- Алло, слушаю, - раздался знакомый голос на том конце провода после первого же звонка, словно она уже ждала его.
- Марин, привет, как вечер проходит? – задал я свой вопрос. – Надо поговорить.
- Ничего, сижу, смотрю телевизор, жду твоего звонка, давай, поговорим, - произнесла она в ответ как само собой разумеющееся, хотя, телевизор в их доме совсем в другой комнате и далеко от телефона.
- Марин, так больше продолжаться не может, нам надо что-то решать с нашими тайнами, - тихо произнес я.
- И что ты предлагаешь? – теперь уже вопрос задала собеседница.
- Переезжайте с Людой ко мне, - будем жить все вместе.
- А почему это?..
- Я тебя Люблю и не могу жить без тебя, переезжайте с Людой к нам, - после продолжительной паузы произнес я.
Я все-таки это сказал, сказал, потому, что так оно и было на самом деле. Фраза, откровенная и сокровенная фраза прозвучала, теперь слово было за ней, моей Любимой. Она выдержала продолжительную паузу, может, собираясь с мыслями, а может… А потом тихо произнесла:
- Я подумаю, пока, позвоню…
Я не знал, что творилось тогда в ее душе, в ее сердце, ожидала ли она такого поворота событий или думала, что я готов вечно прятаться, мне от нее нужна только постель и я никогда не решусь на главные слова, не знаю. Но она не отказала мне сразу, а это уже обнадеживало, вселяло какую-то надежду на продолжение, приятное и счастливое, положительное и позитивное. Понятно, что любому человеку необходимо время на обдумывание такого шага, такого серьезного шага. Она именно так и сделала, оставив меня в…
Потом были томительные несколько дней ожидания и выходные тянулись вечностью, тем самым тягучим клеем, который только существует на свете. Я не знал, что мне делать, но продолжал ждать, а что мне еще оставалось в моем положении. Пришлось перебрать все мысли, вспомнить все те немногие признательные слова, которые я произнес в трубку: «Я… тебя… Люблю… и… не… могу… без… тебя… жить…». Так тяжело произносить их и так легко, главное, что бы тебя правильно поняли и еще лучше, что бы правильно восприняли, а еще лучше, что бы поскорее дали положительный ответ, чего, к сожалению, пришлось ждать долго...
Только потом, про прошествии нескольких месяцев или лет, уже точно и не помню, но она, моя будущая молодая Любимая и Любящая жена, расскажет о том, что у них с мамой в тот вечер состоялся душещипательный откровенный женский разговор на тему Любви и счастья. Разговор, в котором взрослая и умудренная опытом мама открывала своей единственной дочери темы вхождения в новую семью с двумя детьми и вешания на себя такой непосильной ноши. О том, что в этой семье ее маленькой дочери может не найтись места и того тепла, которое ей дают Любящие бабушки и дедушка, и на многие другие темы, затрагивавшие нас обоих и троих наших детей, которым, явно, в тот момент жизни чего-то, по-детски, действительно не хватало. Расскажет и о том, что она в таком молодом возрасте, все-таки, боялась сделать достаточно серьезный шаг, боялась перевернуть свою жизнь и больно обжечься еще раз…
А пока я ждал и ждал, думал и думал, понимая, что решалась наша судьба, как воспримутся мои слова, как они поймутся. В любом случае, что-то должно же было произойти…
Через несколько дней мы встретились и пришли к обоюдному решению, что стоит сначала познакомить наших деток и попробовать посмотреть, как им будет вместе, комфортно ли и приятно проводить время. Ведь они, наши дети и были тем самым смыслом жизни, ради которого мы оба жили, но пока на разных гранях одиночества, тоски и холостого бытия.
А через несколько дней нам всем помахал своей ручкой уходящий год, оставивший неприятный тяжелый осадок на наших душах и сердцах и мы вздохнули с облегчением, что это случилось, произошло и умчалось вдаль. Его сменил новый, две тысячи второй год, кардинально развернувший в другое русло дальнейшую нашу жизнь…