Сын родился на неделю раньше срока, не 7 ноября, а 29 октября. Роды были очень трудные, ребёнка принимали две бригады врачей, так как после пяти часов родовой деятельности стало понятно: ребёнок умирает, надо что-то предпринимать.
Константин Иванович был самым опытным акушером и, когда его позвали к роженице, им быстро принял решение: дать женщине кислородную маску - у ребёнка начиналось кислородное голодание. Сам скальпелем разрезал родовые пути женщины, чтобы ребёнок смог появиться на белый свет. Родившийся мальчик не мог даже крикнуть, так был слаб. Его умыли, запеленали, и он улыбнулся миру огромными василькового цвета глазами, обозначив ямочки на щёчках, после чего подал свой голос. Его мама, переживавшая почему сын молчит, расслабилась и тоже заулыбалась. на её лице видны были те же ямочки, что и у сына.
Ей накладывали швы, зашивать нужно было много и доверили эту работу выпускнице медицинского училища, которая работала в родильном доме пятый месяц. Потом врачи об этом сильно пожалели, но сейчас Света старательно накладывала свои неправильные швы и рассказывала роженице историю своего знакомства на дискотеке с чудесным парнем по имени Андрей.
Эту историю Света рассказывала всем, поэтому работники родильного дома от неё уже дружно убегали, а роженице бежать было некуда и она, как казалось рассказчице, внимательно слушала.
Марина не слушала этот монотонный рассказ, она вспоминала своего Андрея, который сейчас был далеко и, вот совпадение, как и Андрей Светы, не отвечал на письма.
Света уже буквально требовала, чтобы Марина назвала новорожденного сына Андреем, потому что она загадала, если этого мальчика будут звать именно так, то её Андрей к ней немедленно вернётся. Чтобы отвязаться от назойливой медсестры, Марина ответила: «Да, конечно, назову». При этом подумала, что её ребёнка даже это светлое имя не будет объединять с родным отцом, бросил и бросил.
Через месяц из роддома Марину забирали родители, приехавшие из Уфы в дальний район Челябинской области. Почему через месяц? Потому что наложенные Светой швы благополучно разошлись и пришлось врачам заживлять послеродовые раны женщины мазями. Родители радовались внуку, поздравляли местного тракториста с рождением сына, думая, что он отец этого синеглазого мальчика.
Как получилось, что Марина и Иван стали жить вместе, они сами не знали. Скорее всего их свели беды: Ивана в день подачи заявления в местном отделении ЗАГС бросила единственная любимая им девушка. От Марины ушёл Андрей. Вот и получилось, что сошлись два одиночества, совершив этим самым непоправимую ошибку.
К Ивану Люба хотела вернуться через год. Она приехала в родной посёлок и узнала, что он женат, слёзы навернулись на её глаза, было жалко их любовь, которая умерла по её вине. Она знала, как сильно он её любил, как мечтал быть с ней и в «горести и в радости». Знала также, что он очень честный человек и Марину теперь не бросит никогда, потому что она ему поверила и пришла на помощь в трудную минуту жизни.
К Марине Андрей решил вернуться через многие годы, когда сын заканчивал университет, но речь сейчас не об этом.
Марине было трудно растить сына. На первых порах Иван помогал, но постоянно мечтал о собственном сыне, говорил об этом, ждал этого, ночами требовал... Через 4 месяца Марина оказалась в положении, был сильный токсикоз, хотелось отдыхать, а маленький ребёнок требовал к себе внимания.
Пошли они морозным февральским днём в магазин за хлебом. Ребёнка в коляске Марина оставила на улице, а сама на пару минут забежала в магазин. Вернувшись увидела завхоза школы около коляски, одеяло было откинуто с лица ребёнка, он дышал морозным воздухом и громко кричал. Марина пришла в ужас, попросив женщину отойти, побежала домой…
Сын угасал на руках, он не ел и не пил, к вечеру перестал плакать. Вызвали «Скорую», мать и дитя увезли в больницу: сына в реанимацию, мать в материнскую палату, где было уже 4 женщины. Марина села на кровать, сил не было, что делать не знала, слёз не было, была одна тупая боль во всём теле. Дверь палаты кто-то открыл ногой и визгливый женский голос прокричал: «Марина, на выход»
Сердце камнем упало вниз… Такое жестокое слово: "На выход..."
Умер… Сына больше нет? Как нет? Не может быть. Марина медленно встала и коршуном бросилась в коридор. В палате повисла полная тишина, вслед Марине, так стремительно убежавшей, никто не смог сказать ни слова, женщины ревели.
Материнская палата находилась на 3 этаже. Реанимация на первом. Марине, бежавшей через 2-3 ступеньки, хватило нескольких секунд, чтобы добежать до реанимационного отделения. А там звучал смех, медицинский персонал пил чай и травил анекдоты. Увидев растрёпанную вбежавшую женщину, медсестра крикнула: «Выйди вон, позовём»
Стоять за дверью было трудно, неведение и незнание происходящего страшило. Вдруг она услышала, что плачет ребёнок. Это плакал её сын!!! Этот голос она могла узнать из тысячи!!! Он пришёл в сознание и сейчас ей его отдадут, поэтому позвали: "На выход!"
-Мамаша, Ваш ребёнок хочет есть, сцедите молоко, - рявкнула медсестра.
Подниматься на третий этаж не было сил, они все закончились после забега до реанимации. Зашла в палату, женщины встали. «Не переживайте, он жив, хочет есть, надо молока», -сказала Марина.
-А по-человечески сказать нельзя было, звери,-возмутилась Галя.
-Ой, а молока то у нас нет, что делать,-переживала Оксана.
-У меня есть, сын сутки не ел,-пояснила Марина, начиная сцеживать молоко.
* * *
Из реанимации их выписали в пять утра, так как привезли детей и нужны было места в отделении, в материнской остаться не разрешили. Марина с ребёнком на руках сидела в коридоре, место в палате обещали освободить через три часа. Усталость была сильная. Медперсонал сжалился и через полтора часа принесли детскую кроватку, Димка уснул.
Заняв место в палате, Марина удивлённо оглядывалась: стояло 2 детских люльки, ни одного стула и стола. Куда ей встать, сесть, лечь? Ответов на эти вопросы не было. А медперсонал опять кричал: «Что стоите, мамаша, Вам пора нести ребёнка в процедурный кабинет».
В этот кабинет унесли сына, Марину не пустили, Димка кричал, так кричал, что разрывалось её сердце, наконец, пустили со словами: «Поставлена капельница на 4 часа, смачивайте ему губы и сидите здесь». Голова сына была в проводах, пелёнка, имитировавшая подушку, в крови.
-Вы в вену не могли попасть?
-Не Ваше дело, мамаша.
Четыре часа тянулись медленно, хотелось спать, мутило, но нельзя было расслабляться, а то сыну будет хуже.
В больнице Димка перепутал день с ночью, под капельницей, которые начинали делать в 6 утра, повторяли в 17 часов дня, спал, ночью плакал, не давая спать всему детскому отделению. Марине приходилось брать сына на руки и уходить в коридор, сидя на бетонном подоконнике, она 14 ночей баюкала сыночка, а днём, после капельниц, спали вместе в одной детской люльке, как в ней умещались – не знали.
Иван приходил в больницу два раза, остальное время пил с мужиками горькую, жалуясь на жизнь.
Марину с сыном выписали в 6 утра из больницы, милостливо разрешив позвонить соседям, чтобы попросила мужа их забрать. К Ивану в дверь соседка стучала 25 мин, тот с похмелья спал и не слышал. Прибыл за ними на рейсовом автобусе, у больницы поймали такси, приехали домой: грязно, холодно, голодно. Иван сразу ушёл, Марина заплакала, Димка смотрел на маму и не понимал почему она плачет.
-Сыночка, не поднять нам с тобой братика, а папа ушёл к друзьям.
Ребёнок, услышав мамин голос, радостно заулыбался и кивнул головой.
- Вот и ты согласен со мной, пойду я на аборт, а потом мы родим.
* * *
… Самое страшное слово в жизни «потом», оно пустое и заводит в тупик, у людей нет потом, есть здесь и сейчас, но многие этого не понимают и страдают всю жизнь. Не было "потом" у Любы и Ивана, у Марины и Андрея, не было "потом" у не родившегося невинного малыша. Всю свою жизнь Марина горько плачет, но … тот аборт прервал вторую и последнюю её беременность, перечеркнул мечты о ребёнке, мечты о братике или сестре для Димы. Кто виноват? Пивший горькую Иван, наивная до глупости Марина, нерешительный в своей упёртости Андрей, взбалмошная Люба? Виноваты все…