Эпиграф

    Млечный путь,  легко и изящно распускаясь махровой сиреневой гроздью, рассыпался по чёрному бархату ночного неба, далёкими, холодными цветками звёзд. Тысячелетиями своим обманным, неумолимо-дурманящим, мерцающим пением, очаровывал, сводил с ума,   зазывал легкомысленных странников в свои полные тайн и загадок бездонные сети, словно мистическая Сирена из давно забытого эпоса.