Кусочек счастья. Вариант 3

                КУСОЧЕК    СЧАСТЬЯ.

                1.
      Поцелуй был жарким и таким нежным, что Денис почувствовал, как моментально покрылся испариной. Жанна обхватила его за шею и привлекла к себе, и когда     мягкое прикосновение  её тела…
 У! У! У! У! – раздались неприятные и такие знакомые звуки. Денис приоткрыл глаза  и, ещё не видя ничего вокруг, понял, что он проснулся. Он повернул голову и увидел, как на тумбочке ревёт, подрыгивает от вибросигнала  и моргает светом  его мобильный телефон, ползая по гладкой поверхности,  как живой. Мобильник бился о металлическое основание настольной лампы, а потом, отталкиваясь от него, ехал к связке ключей и пытался «бодать» её, но сдвинуть с места не мог. От усердия, казалось, он готов был  спрыгнуть на пол.
- Сволочь! – как о живом,  подумал о нём  Денис, хотя понимал, что это звучит будильник, который он поставил сам вчера вечером. Пора было вставать, но Денис всегда позволял себе несколько минут полежать с закрытыми глазами. Телефон всё равно не даст заснуть, но полежать несколько минут расслаблено он ему не мешал.
 Когда он всё-таки дотянулся до телефона и смог поймать его гладкое и тонкое, ускользающее из рук тельце, то нечаянно, взгляд упал на  мерцающий  синим цветом   экран. «ОСИП» - было написано на экране крупными буквами.  Денис тряхнул головой  и увидел в углу маленькие цифры часов. До звонка будильника оставалось ещё двадцать минут.
- Знаешь, Марат… - без злобы, но с напором  и досадой  начал Денис, но, конечно же, был сразу   перебит голосом друга.
- Жанна подождёт! – уверенно кричал  в самое ухо Осипов, – Да  и зачем тебе раньше времени стартовать, старик? Такие дела во сне не делаются!  Беги в умывальник! Я сегодня взял у отца «колёса», так что  нам можно и нужно объехать всех клиентов до обеда, чтобы во второй половине дня осуществить не только сны, но и их продолжение…
- Да  ты что! – заорал от восторга Денис, подпрыгивая на кровати, – На весь день…?
- Ну, сам понимаешь, - уже в голос, не скрывая удовольствия, хохотал Марат – это не фонтан. Как говорят у нас на курсе: «Лучше женщина без писи, чем мужчина в Мицубиси!». Но это,  всё-таки согласись, много  лучше, чем ничего. Я, кстати,  уже в гараже и буду у тебя…
- Я мигом! – крикнул в трубку Денис и нажал кнопку отбоя.
   Денис выскочил во двор через какие-то десять минут  и стал озираться, хотя был уверен, что опередил Марата. Двор был по-утреннему тих  и гулок. Где-то  в отдалении слышались голоса, хлопали двери подъездов, шаркали шаги, а ещё дальше,  за стенами старых домов,  полукольцом замыкающих знакомое с детства пространство, слышался привычный гул проснувшегося города. Однако  здесь, возле его  старого дома, густые и пыльные  кроны  старых клёнов, сгрудившись в самом центре двора, ещё дышали прохладой и тишиной летней ночи. Здесь, как и десять,  и двадцать лет назад, всё так же  чувствовались  запахи свежего хлеба,  сочащиеся из задней двери булочной, от соседнего дома, лицевой стороной  глядящего на тихий Лядовский  переулок, примыкающий к  большой и шумной улице.  От закрытых старыми клёнами, теснящихся посреди большого двора нескольких металлических гаражей  пахло мазутом, мокрым песком  и расплавившимся на солнце рубероидом.
  Автомобильный сигнал заставил Дениса вздрогнуть, и он обернулся. В дальнем конце двора  ему подморгнула фарами знакомая, блестящая чёрной полировкой  и никелированными  рёбрами   машина. Марат Осипов, развалившись на водительском месте с видом хозяина, дружески ткнул Дениса кулаком в плечо.
- Ох, и запыхался же ты, брат! – скривил он в усмешке тёмно-вишнёвые губы и смуглую скуластую щёку, -  Я думал, ты хоть зубы почистишь ради такого дня.
- Не умничай! – хохотнул Денис и, наклонившись к другу, ткнул  воротом своей  рубахи почти ему в лицо.
- О-о! – притворно дёрнул головой Марат, – Какой парфюм! Это мамины духи?
- Ну, что?  К твоему, или к моему? – нетерпеливо заёрзал на сиденье Денис.
- Твой-то клиент не ждёт тебя рано, насколько я понимаю, - уже поворачивая ключ зажигания, отвечал Марат, - а со своим я уже договорился на восемь. Опаздываем  и одновременно имеем запас времени, между ними…
 Радио орало что-то ритмичное и головокружаще   весёлое, а они весело болтали,  пытаясь перекричать его  и крутили головами  в сторону ярко-красочных встречных автомобилей, девушек в легких платьях или  коротких юбках на пешеходных переходах, на блестящие стеклянные витрины магазинов, на  броские  рекламные щиты. Из окон  автомобиля  знакомый с детства город казался таким привлекательным, красивым и  таинственным, что иногда Денису казалось, что это совсем не его город детства, и они едут по неизвестным и удивительно сказочным местам. И каждый поворот и каждая улица несла в себе что-то новое, и казалось, что сегодня и даже сейчас с ними обязательно должно произойти что-то удивительное и необычное.
 Марат свернул  несколько раз в какие-то арки и  переулки, и они остановились среди узкого и длинного, как горное ущелье, двора, подпирающегося  с обеих сторон  длинными и высокими девятиэтажными домами. Их машина с трудом втиснулась в узкий «карман», но так как не поместилась полностью, Марат  «газанул» и, переехав бордюр, выскочил передними колёсами на небольшой затоптанный и заезженный газон.
- Гадость эти новостройки, - вздохнул Марат, поворачивая ключ. Радио замолчало, и в салоне сразу стало тихо.  – Даже детской площадки нет! – согласился Денис, открывая окно шире, – А жара сегодня. День будет…
- Привет! – на заднее сиденье уже кто-то усаживался – Я и не знала, что ты такой крутой «мэн»…
- Это всё антураж, Алиночка! – резко повернулся Марат, и его лицо расплылось в притворной улыбке. – Машинка родителя, а это мой товарищ – Дэн. Поздоровайся с девушкой, Дэнчик!
- Здрасте! – замедленно  протянул Денис,  с удивлением разглядывая рыжую, со  множеством конопушек, полную, грудастую девицу, уже свободно сидящую на заднем сидении. На девушке был только легкий халат, и усыпанные рыжими пятнышками ослепительно белые груди оказались прямо перед его лицом.
- Ну что, Алина? – продолжал улыбаться Марат, – Первая часть тебя устраивает?
- Да! Только дорого берёшь…
- Этот вопрос уже обсуждался! – не переставая улыбаться, жёстко прервал Марат.  – Давай по делу. Берешь?
- Конечно. Куда денешься.  Чего уставился?
 От окрика Денис вздрогнул и поднял глаза. Девица вдруг резко и раскатисто захохотала оглушительным, грубым и  лающим смехом, и Денис понял, что она смеётся над ним.
- Ой! Какой у тебя дружок! – взвизгнула рыжая Алина.  – Покраснел-то как! Вот я дура! С ним мне надо было бы договариваться! Я бы его уломала…
 Денис резко отвернулся  и с обидой слушал, как Марат и Алина  о чём-то ещё долго хохотали, шутили о нём, препирались насчет цены. Но всё это,  от обиды и смущения, уже пролетало мимо  ушей, и Денис ничего не понимал и не чувствовал,  кроме  досады и  злобы на себя, Марата и на эту дебелую девицу.
- Пока, пока!
 Дверца мягко чмокнула,  и в салоне стало тихо.
- Во! – Марат сунул  в лицо Денису пачку пятисотрублёвых купюр  - Половина дела сделано!
- Предупреждать надо, - проворчал Денис чуть слышно.
- Ладно тебе, - Марат уже раскачивал машину, пытаясь переехать бордюр – что ты обращаешь внимание на всяких дурочек?
- Ты же обращаешь? – всё ещё отвернувшись к окну, ответил Денис.
- Слушай, не начинай, а! – выкрикнул в запале Марат – Мы с тобой уже тысячу раз говорили, что каждому своё. У меня свои отношения с «тёлками», у тебя свои. И прекрати принимать все эти «хи-хи» на свой счёт! Я никогда над тобой не смеялся и не буду. Я что,  не прикрывал тебя в институте? Или я не знакомил тебя с девчонками? А кто тебя познакомил с Жанной?
- Ладно, замяли! – резко оборвал друга Денис. – Давай в  Центр!
 В маленьком дворике, среди приземистых двухэтажных  домов, где они остановились, Денису ещё долго пришлось звонить на мобильный клиенту, пока он появился.
Они встретились возле подъезда, на лавочке, где Денис дожидался его один.
- Привет! – первым подал руку молоденький худощавый паренёк и сразу сунул Денису бумажную канцелярскую папку.
- Я посмотрел, но там много ошибок. Надо будет переделать всё.
- Да  какие ошибки, Игорёк? Я сам всё перепроверил несколько раз.
- Ну, понимаешь, - замялся парень – там у тебя поля оставлены по два сантиметра, а нужно три. Потом сверху тоже нужно оставлять три сантиметра, а не два с половиной…
- Подожди, подожди! – неожиданно раздался сзади голос Марата. – Тебе, что не нравится в содержании? Ты преподу  своему  курсовик   показывал?
-Это кто? – испуганно попятился Игорь.
- Это мой друг, Игорь! Его Марат зовут, – бросился к пареньку Денис, – ты не бойся его, он на вид только грозный.
 Денис повернулся к клиенту спиной и скорчил страшное лицо Марату. Тот заулыбался, как обычно, и извинительно развёл руки в стороны.
- А-а! – всё ещё опасливо протянул Игорь, притопывая  домашними шлёпанцами на месте от волнения. – Ну, так это! Преподаватель так и сказал, что нужно переделать и указал точно на поля.
- А ещё что? – с затаённым испугом спросил Денис.
- Ничего! Всё остальное нормально…
- Отлично! – опять вмешался Марат.  - Раз всё нормально, гони вторую часть денег  и получишь через три дня свой курсовик обратно.
Игорь вопросительно и жалобно посмотрел на Дениса.
- Он вообще ещё не платил, - смущённо опустив глаза, доложил Денис.
- Как? – удивлённо воскликнул Марат.
- Мы же договаривались, - пролепетал Игорь – и с мамой  вы говорили…
- С мамой? – спросил Марат. Он смотрел на Дениса, как на тяжело больного. Грустно и строго одновременно.
- Ну  да! – оживился Игорь – Они договаривались, что деньги мы заплатим  после того, как  работа будет сделана. Да к тому же, денег у нас пока нет.
- Ага! - кивнул Марат, и по его выражению лица, по трубочкой сложенным губам Денис понял, что тот  почти в бешенстве -  А можно нам ещё раз с твоей мамой поговорить, Игорёк!
 Игорь посмотрел недоумённо на Дениса, но тот смотрел себе под ноги.
- Ладно! – сказал он осторожно – Я её сейчас приглашу.
- Да! Ты явно больной… - сдерживая себя, процедил сквозь зубы Марат, когда Игорь  ушёл.
- А если ты его напугал, и он не придёт? – осторожно, всё ещё не поднимая головы,  спросил Денис.
- Куда он денется, лох этот! – взорвался Марат, – Он тебе курсовую работу отдал? Теперь молись, чтобы он её не скопировал. Думаю, что не скопировал только потому, что ещё собирался тебе мозги трепать до упора. Сколько у него времени до сдачи работы?
- Наверное, месяц ещё, - предположил осторожно Денис.
- Вот он месяц и будет кота за хвост тянуть, - резко ответил Марат – и всё это время гундосить, что денег нет, и обязательно уломает тебя на снижение цены.
 Денис молчал. Марат, как всегда, был прав.
- Я буду говорить! - решительно сказал Марат и протянул руку. Денис, молча, отдал папку.
- Идёт! – зашептал Марат – Как её зовут?
- Виктория Петровна…
- Здравствуйте, Виктория Петровна, - Марат уже шёл женщине навстречу – давайте присядем, если хотите. Я Марат, и курсовую работу с Денисом мы делали вместе. А если точно сказать, то делал я, а Денис мне просто помогал…
- Здравствуйте! – услышал Денис за спиной знакомый голос – Как же так? Мы думали, что нам работу Денис делает…
- Да, собственно, в чём разница, Виктория Петровна? Дело же не в том, кто сделал. Дело в том, что сделали хорошо, а теперь хотим получить деньги…
 Денис оглянулся и уловил удивлённый взгляд женщины. Она, как всегда, была очень элегантно и аккуратно одета в яркое и лёгкое  платье.  С самого первого их знакомства Виктория Петровна  внушила Денису доверие своими мягкими манерами и очень вежливым, даже извиняющимся тоном. А ещё таким привлекательным изяществом в одежде.
- Иди, Игорёк,- услышал Денис голос Марата – покури там с Денисом, пока мы поговорим.
 Марат уводил женщину в сторону, взяв её мягко, но основательно под руку, а Игорь,  оглядываясь, подошёл к Денису.
- Что же теперь? – растерянно спросил Игорь, всё ещё оглядываясь  - Мы же договаривались, что отдадим деньги сразу, как получим работу. А теперь получается, что  вы нас обманули…
- В чём же я вас обманул? – вдруг озлился Денис  и на этого мямлящего  себе под нос мальчишку, но больше   на себя  и на Марата, – Я разве не сделал, что обещал? Или я не говорил сразу, что мы работаем по предоплате?
- Да, но ты же потом согласился…
- Ничего я не согласился, - так же  резко ответил Денис, – просто мама твоя сказала, что денег пока нет. Но я вижу, что их и сейчас нет!
- Так вы ещё ничего и не сделали… - осторожно заметил Игорь и пошёл обратно.
 Марат с Викторией Петровной уже возвращались.
- Вот и договорились, Виктория Петровна, – привычно  улыбаясь, говорил Марат – как только появятся деньги, сразу звоните Денису. А до этого времени и говорить не о чем. Недоделки мы можем сделать в течение вечера, но  если у нас появится другой клиент с вашего курса, то уж извините, курсовую работу  получит он.  Обещать результат мы можем только по 100% предоплате…
- Как же так, Марат? – пыталась  теперь уже поймать его за руку Виктория Петровна – Мы же договаривались с Денисом.
- Извините, Виктория Петровна, - отстранился  Марат – но так  как предложения уже поступают, и вы сами знаете, что до сдачи работы всего месяц, то  многие спохватываются в последние дни.  Мы будем вынуждены отдать работу тому, кто больше заплатит. Поймите нас правильно, мы зарабатываем деньги, а не занимаемся благотворительностью…
- А если я заплачу сейчас! – почти отчаянно прошептала Виктория Петровна.
- Тогда Денис привезёт вам работу ровно через три дня, – тут же повернулся к ней Марат – мы гарантируем, тем более, что работа готова, а недоделки это мелочь для нас.
- Ну, давайте я отдам половину! – почти взмолилась женщина, и Денис отвернулся, не выдержав её жалобного тона.
- Пожалуйста! – согласился Марат, – Но тогда  работу вы получите в конце следующей недели, и мы ещё оставляем за собой право на возврат ваших денег, если нам поступят более достойные предложения…
- Мама, - раздался голос Игоря – может быть, ты ещё подумаешь…
 Денис не мог больше слушать всего этого представления. Ему одновременно было жалко Викторию Петровну  и её тупого сына, и было стыдно  за наглость Марата, и было страшно, что клиенты  откажутся. И если они откажутся, тогда его двухнедельная упорная работа ночами  будет уже никому не нужна, и можно будет распрощаться с заработком, на который он так рассчитывал.
 Денис сел в машину, захлопнул дверь и включил радио, он больше не хотел участвовать в этом спектакле…

                2.         
  Прошло довольно много времени прежде, чем  Денис дождался Марата. Все  эти томительные и тягучие минуты он сидел, уткнувшись взглядом в панель автомобиля, и  крутил колесо приёмника, бестолково перескакивая с одной радиостанции на другую. Ему было стыдно за себя, за Марата, за свою мягкотелость  и нерешительность, за глупую ситуацию, в которой он оказался, и вообще за то, что он постоянно оказывался в таких ситуациях, в которые  Марат в принципе просто не мог попасть.  И неизвестно, чтобы  Денису пришло ещё в голову, но Марат наконец-то появился.
 - Держи, - бросил он папку на колени Дениса, усаживаясь на водительское место – деньги внутри. Слава богу, что я сразу почувствовал что-то                неладное…
- Марат! – перебивая друга, взмолился Денис. Он старался не смотреть на него и опять  отвернулся к открытому окну.
- Что? – встрепенулся  Марат,  разворачивая машину – Тебе их жалко, да? А мне их не жалко! Совсем не жалко, понимаешь…?
- Может это их последние деньги?
- И что? – ещё больше повысил голос Марат. – У тебя эти деньги разве не последние? У тебя что, есть ещё какие-то деньги? Или ты считаешь, что не заработал их?
- Они совсем не богатые люди… - пытался обороняться Денис.
- А в нашем городе вообще очень мало богатых, и народ в основном живёт от получки и до получки, – жёстко перебил Марат, – но, однако, никому                (никому, повторяю) не дают продукты или вещи в магазине совсем без денег. И заметь, что давно уже, кроме тебя, святоша, никто никому не верит на слово!
- Я виноват, Марат! – почти взмолился Денис. Он закрыл глаза и крепко сжал пальцами виски – Спасибо тебе! Ты опять меня выручаешь…
- Да  не в этом дело, -  уже спокойно отвечал друг, низко нагибаясь над рулём, чтобы увидеть  висящий высоко светофор. Они  стояли на перекрестке.
- Ты, Дэн, сам придумал этот бизнес. Ты, можно сказать, убедил меня, что это дело прибыльное, и сам показал пример. Ты вспомни, как мы начинали год назад? А теперь у нас уже куча конкурентов! И нам нельзя вести себя так, как раньше. Да что я тебе говорю? Ты и сам всё знаешь…
- Я знаю, - вздохнул Денис и поднял глаза на друга – но не могу я драть с людей последние деньги.
- Да не последние! – выкрикнул  Марат и со злости газанул так, что завизжали шины. – Куда ты лезешь из правого ряда, дуролом? – громко крикнул он в открытое окно  проскакивающим мимо потрёпанным «Жигулям», но те,  вильнув,  быстро удалялись.
- Не последние,  Дэн, - спокойно  повторил Марат, аккуратно встраиваясь в  поток  машин – потому, что у таких людей, вообще никогда не бывает последних денег.
- У каких – таких? – возмутился Денис.
- Да у обыкновенных людей, - так же резко  и быстро ответил Марат – таких, как  наши соседи и знакомые. Много таких!  Но они отличаются от таких,  как мы, тем, что всегда думают только о себе. Это именно те, кто никогда не покупает лотерейные билеты, не подаёт милостыню, не даёт деньги взаймы никому  и, вообще, не тратит деньги на ерунду, вроде кафе, девушек и легких спиртных напитков. Ты вот, купил недавно себе принтер для компьютера, а они никогда этого не сделают.
- Что за бред ты несёшь, Марат! – возмутился  Денис – Принтер нужен для работы и учёбы…
- Да  нет, кореш, это не бред, -  скривился в знакомой ухмылке Марат – это жизнь такая. Принтер эти люди не покупают. Им его дарят, или же они берут его на работе, на время, которое не кончается никогда. А кстати, ты  видел, какое платье на этой Виктории Петровне? Во-от! А в прошлый раз,  когда вы встречались, она была в другом платье?
- В другом, и что?
- Лучше этого, или хуже?
- Не хуже…
- Ну, вот! – захохотал Марат.  – А теперь скажи мне, милый друг,  видел ли ты когда- нибудь  такие платья на наших мамах?
- Может, она сама шьёт! – чуть подумав, и поняв, наконец, к чему он  клонит,  ответил Денис.
- Некогда ей шить! – засмеялся Марат, – Она, брат, в заводоуправлении металлургического комбината работает  и домой приходит поздно.
- Ты, что…?
- Да, да, да! Пока она бегала за деньгами, я провёл маленькую беседу с Игорьком. Очень интересный у нас разговор получился!
 Марат вдруг резко свернул в какую-то низкую арку между домами  и выехал на заброшенный пустырь, где рядом со старым застывшим гусеничным автокраном  грудились обломки старого, сломанного, видимо, давно,  дома.
- Убежала, значит, мамаша, - выключив мотор, повернулся к другу Марат, – а я спрашиваю у Игоря.
  Маслянисто-черные глаза Марата смотрели в упор с какой-то грустью и чуть заметной насмешкой.
- Что, говорю, брат, тяжко учиться? А зачем, мол, тогда пошёл на экономический факультет?  Можно было полегче что-то выбрать. Ну, а он мне и отвечает, что так уж мама захотела. Он-то мол, вообще, не собирался в институте учиться, а мечтал быть продавцом бытовой техники. Там, говорит, в магазине и униформа красивая, и техника новейшая, и чисто, и деньги хорошие платят.  Посочувствовал я ему, тогда -  вообще проблема, говорю.  И деньги ещё за учебу, мол, платить приходится немалые.  А он на меня, как на сумасшедшего, покосился. Нет, говорит, я учусь на курсе для особо одарённых. Я, говорит, всегда старался учиться хорошо, и мама всё устроила. Понял?
- Ну, и что? – пожал плечами Денис.
- А-то! – опять повысил голос Марат, – Ты видел, кто в нашем институте на бюджетной основе, бесплатно,  учится? Половина из них, вот такие тупые рожи, «особо одарённые», как этот Игорёк! Им бытовой техникой торговать  или сигаретами в ларьке  и об учёбе бы не думать совсем, а лучше  пойти на завод.  Но это не для них!  А всё потому, что  попали они туда в основной своей массе из-за  того, что родственники в администрации города работают  или знакомые есть в управлении комбинатом, градообразующем предприятии, между прочим. А как они учатся  и что из себя стоят,   тебе рассказывать не надо. Просто вспомни расфуфыренных  «кисок» с бюджетного курса. Они же на занятия каждый день, как в ресторан, одеваются.
 Да к тому же, они прекрасно знают, где будут работать после окончания института. Папы, мамы, дяди и тёти устроят их в  то же заводоуправление комбината, или в администрацию, или в муниципальные предприятия, принадлежащие администрации, на тёпленькие местечки.  А мы с тобой платим за обучение, вернее,  родители наши платят. Потому  что нет у наших родителей  связей, да и сами они из другого теста сделаны. И не знаем мы с тобой, куда нас возьмут работать. Даже ты со своим «красным дипломом» неизвестно ещё, куда сможешь устроиться. Слава богу, если нам  хоть с рабочих специальностей начать удастся.
 Марат вздохнул  и, отвернувшись, навалился локтями на рулевое колесо.
- Так  что Дэн, не за что их жалеть, и верить им не надо. У  таких,  как мамаша Игорька, всё всегда будет  нормально. И  голову ломать из-за денег, как наши родители, она не будет. Но  если и будет, то это будут муки совсем другого порядка. А   мой отец  взял  только на старости лет вот эту машину и платит за неё уже целый год, - тихо добавил Марат – и ещё незнамо   сколько платить будет. Когда покупал, радовался, как ребёнок.
- Да  чего он у тебя, старый что ли? – улыбнулся Денис, – Ему только пятьдесят, небось?
- А что это -  молодой, что ли?
- На пенсию собирается? – осторожно спросил Денис.
- Да! – невесело засмеялся Марат. – Боится, что заставят уйти. Он же только недавно, когда их в МЧС перевели, стал хорошие деньги зарабатывать. А так, название одно было, что заместитель начальника пожарной части.
- А я ведь знаю, - резко повернулся Марат, - что моего отца все во дворе почти бездельником считали. Помню с детства, как выйдет кто во двор заспанным, так обязательно спросят: «Что, на пожарника экзамен сдавал?». Или в разговоре мужики скажут, мол, спит, как пожарник. Конечно, это они так, не про отца, а вообще. Но мне всегда это было обидно.  А потом, отец меня как-то в шестнадцать лет к себе на работу взял. Побыл я у него одну смену. Комбинат огромный, как полгорода, а их пожарных -  всего ничего. И каждый час  что-нибудь да случается. Короче,  тоже не сахар работа.
- Я никогда так не думал! – смущённо и слишком порывисто ответил Денис, и из-за этого сам ощутил, как  неестественно звучит его голос.
- Да  ладно! – пристукнул кулаком по рулю Марат – Всем не объяснишь, да и ни к чему. Я просто тебе сказал.
 -  А вообще-то, пошли они все к чёрту! - вдруг весело воскликнул Марат -  Все эти проблемы, мальчики «особо одарённые», мамаши их, и дяди с большими связями. Нам-то пока ещё не пятьдесят лет? И сегодня у нас воскресенье, и деньги мы с тобой уже заработали! Так что давай, брат, говори, куда двинем отмечать? На пляж сразу, с девчонками знакомиться, или вначале в кафе  к  Жанне, перекусить чего-нибудь?
 Денис улыбнулся, радуясь перемене настроения друга, и обнял его за плечи.
- Поехали в кафе, Марат! На пляж ещё рано, а позавтракать не мешает…
- Да и Жанну не мешает проведать! – захохотал  Марат, шутливо отталкивая Дениса…

                3.
   С Жанной у Дениса, конечно, ничего серьёзного не было. Да и быть не могло. Жанна была настоящая  женщина: высокая, статная и красивая. Денис против неё  выглядел  меньше ростом и совсем мальчиком. Жанна смотрелась  старше своих двадцати пяти лет то  ли из-за пышных форм, то  ли из-за черных волос и смуглой кожи. Но именно это, её  пышные формы, и серьёзный вид,  и привлекало Дениса с самого первого знакомства с ней.
- Ты с ней не мямли! – учил Марат друга  перед знакомством, заметив, что тот  заглядывается на неё,  – Она уже и Крым, и Рым  прошла, и потому ей мальчик-колокольчик не нужен. Резче с ней, по-деловому! Хотя…
 И критически осмотрев друга, Марат безнадёжно махнул рукой. Но оказалось, что совсем зря. Жанна, действительно, вначале только подсмеивалась над  Денисом, но потом неожиданно  согласилась на свидание с ним. Правда, это первое свидание закончилось  для Дениса полным поражением. Жанна  весь вечер шутила и была весёлой, но в темноте подъезда неожиданно оттолкнула его и сказала резко: «Иди, мальчик, гуляй!».   Однако при следующей их встрече в кафе, когда Денис уже и не рассчитывал на  её благосклонность, Жанна    поинтересовалась у него, как ни в чём не бывало, что это он её совсем забыл.  Так Денис ещё несколько раз приглашал Жанну на свидание, когда были деньги, и даже на одну  вечеринку с однокурсниками, но уже ничего резкого, как советовал Марат, себе не позволял.
 В кафе «Пицца–драйв», где Жанна работала официанткой,  Денису  с Маратом нравилось всё. И веселая музыка с самого утра, и  ярко-жёлтые, необычные столешницы, и улыбающиеся официантки в зелёных фартуках, и ослепительная чистота салфеток. Им нравились  молодые и  весёлые, как Жанна, официантки, и вкус пиццы, и огромное  тонированное  витражное стекло-витрина, сквозь которое был виден Центральный проспект города, и мягкие кресла, и тонкие, изящно изогнутые  ножки торшеров, и сами маленькие абажуры  торшерчиков, разноцветные, как праздничные фонарики…
 Пока Марат с Денисом усаживались за стол, пока Денис осматривался и искал глазами Жанну, а Марат здоровался и раскланивался со знакомыми, ничего не предвещало неожиданного развития событий.
- Здравствуйте! – к их столику подошла незнакомая официантка, одетая, как  и  все работники кафе, в зелёную униформу. Она молча  подала парням  плотные на вид папки с меню.
- А где Жанна? – невольно вырвалось у Дениса, но он «прикусил язык», столкнувшись с насмешливым взглядом Марата.
- Нам, девушка…. – Марат склонился к груди девушки и прочитал по слогам, написанное  на,  приколотой к фартуку,  пластиковой карточке, имя,                – Маша? Так вот! Нам, Маша, два сока и двести граммов водки, вот для него. У моего друга несчастье! Жанна, насколько я понимаю, сегодня не работает, а потому у него траур!
Маша легко засмеялась, и её смех, заразительный  и в тоже время                негромкий и мелодичный,  заставил Дениса обратить на неё внимание.
Она была не высокой, но стройной, худенькой, с короткими осветлёнными волосами и большими серыми глазами, смотрящими на них чуть насмешливо.
- Водки не надо! – почти испуганно откликнулся Денис, смотря в насмешливые глаза Маши, и понял, что сказал глупость. От её открытого  взгляда  он смутился, и отвернулся в сторону.
- Кстати, Маша! – всё так же весело и непринуждённо продолжал Марат ,– Вы не могли бы взять шефство над моим другом?  Дело в том, что безответная любовь к Жанне  совсем довела его, и ему нужна помощь!
-  Именно моя? – опять засмеялась Маша, и Денису показалось, что  по залу будто бы рассыпались металлические колокольчики.
- Вы видите здесь  ещё кого-то, кто был бы на это способен? – с притворным удивлением спросил Марат.
- Пиццу брать будете? – спросила Маша, и Денис,  чуть повернувшись, увидел её ослепительную улыбку. Она смотрела на него.
- Непременно! – мельком  бросил Марат, – А вы, Маша, с утра уже работаете, или только заступили?
- А что?
- Ну, скоро пересменка, и если вы уже меняетесь, то мы с Денисом, – Марат кивнул в сторону друга, – могли бы подождать вас. А ещё подвести на моей шикарнейшей  машине…
- Два сока и две пиццы, - кивнула Маша и  деловито пошла в сторону.
-  Чувак! – воскликнул Марат, – Я просто нутром почуял, что она на тебя запала…
- Она смотрела на тебя…
- Ты в этих делах просто не шаришь. Слушай папочку!
 Потом они ели горячую пиццу, болтали о разном, и в том  числе, о Маше, которая быстро сновала по залу. Правда, кроме неё  в зале было ещё несколько официанток, и Марат пытался привлечь и их внимание тоже, но Денис видел только Машу.
-О! Одна симпатичная, кажется, побежала на улицу покурить, - подскочил на стуле Марат, – пойду, угощу её сигареткой. А ты не расслабляйся, может быть, скоро поедем.
 Марат скрылся, а  Денис, допивая сок, стал смотреть по сторонам.
- Слышь, мальчуган? – рядом с Денисом неожиданно появилась Маша. Она  оглядывалась по сторонам, будто  опасаясь чего-то, и взгляд её уже не излучал улыбку и доброжелательность.
- Ты вроде бы парень ничего себе, - торопливо говорила Маша – не мог бы ты мне помочь?  У меня  пересменка через несколько минут. А мне нужно тяжёлые сумки до остановки донести. Я тут договорилась вчера с Жанной, а она заболела. Ну, ты как?
Ошарашенный таким неожиданным предложением, Денис молчал несколько секунд, а потом яростно закивал головой.
- Ну, ты правда, - улыбнулась невесело Маша, – какой-то немного не того…
- Так давай отвезём вещи на машине Марата? – чуть не выкрикнул Денис.
- Никаких Маратов! – резко ответила Маша, и опять опасливо посмотрела вокруг. – Согласен или нет?
- Согласен! А как же Марат?
- Твои проблемы! Сиди пока здесь ещё минут десять, и от Марата своего избавься как-нибудь.
 Маша скрылась быстро, мелькнув зелёной униформой между полупустых столиков. Денис остался в задумчивости. В голове была неразбериха, или полная «каша», как любила говорить их преподаватель по « Всемирной истории».
- Всё, братан! – радостно плюхнулся на стул рядом с Денисом Марат, – Можешь быть счастлив! С девчонками я договорился на вечер. Девчонки что надо! Ты чего сникший совсем?
- На вечер это хорошо, - тихо и заторможено ответил Денис, – только брат у меня проблема.
- Та-ак! – удивлённо протянул Марат – Ну, рассказывай!
- У меня к тебе не совсем обычная просьба,  - торопливо заговорил Денис, – и ты только не подумай ничего…
- Короче, брат, короче!
- Ты только не обижайся, - взмолился Денис, – но мне сейчас нужно остаться в кафе одному. Я, брат, кажется, договорился с Машей. Надо её проводить. Но она не согласна ехать на машине, и тем более с тобой…
- Что значит – «кажется, договорился»? – резко перебил Марат, однако, видимо, помимо его воли на его лице заиграла  довольная улыбка.
- То и  кажется! – резко и зло ответил Денис, – Ты можешь мне просто поверить, и однажды помочь?
- А! – грустно вздохнул Марат – Значит, раньше я тебе никогда не помогал?
- Ну, Марат! – скривился Денис.
- Эх! – неожиданно обхватил за шею Марат друга, – Как же ты вырос, брат! И так незаметно стал мужчиной…
Денис облегчённо вздохнул. Он даже не обиделся на друга за его слова, как сделал бы это в другой, обычной, ситуации.
- Сколько у нас есть времени? – деловито спросил Марат.
- Нисколько! – выдохнул, не веря своей удаче Денис.
-  Значит так, - Марат отвернулся к тонированной витрине и смотрел, как за окном по пыльному проспекту проходят редкие прохожие, – лучше не говори ей, что ты мне всё рассказал. Это первое! Возьми деньги из своей папки в карман, и незаметно отдай её мне. Не хватало ещё, чтобы курсовик потерялся вместе с твоей головой. Папку я положу в машине. Это второе! За кафе заплачу я – это не подлежит обсуждению, деньги тебе могут понадобиться, хотя будь аккуратнее. И ещё запомни: Маша – это тебе не Жанна. Я это сразу просёк! Так  что тут ты сам, без моих советов разбирайся. Такие  девушки   не в моём вкусе. Я не о внешности – сам понимаешь.
- Хватит уже… - не выдержал Денис.
- Последнее, - не поворачивая головы, добавил Марат – будь, пожалуйста, на связи. Мобильник не отключай. Звонить я тебе не собираюсь, но хоть маме ответишь, что жив и здоров. Всё! Пошёл я.
 Марат отсчитал деньги, бросил их на стол и даже не подал руки на прощанье. То ли не хотел, чтобы видела Маша, то ли  посчитал, что вечером всё равно увидятся. О первом думать было приятнее, второе говорило, что Марат не рассчитывал, что из знакомства Дениса может выйти «что-то путное». Но эти мысли промелькнули как-то вскользь и сейчас почти не занимали Дениса.
 Денис проводил взглядом друга до дверей кафе  и заметил, как пиццерия опустела. Обеденное время заканчивалось, и  к этому времени в помещении становилось совсем пустынно.
- Ну, что? – Маша оказалась рядом со столиком Дениса, как всегда тихо и неожиданно для него.
- Нормально, - пожал плечами Денис.
 Маша взяла деньги со стола, пересчитала и, не поднимая глаз, начала говорить.
- Через пять минут подойдёшь к заднему входу. Там у нас подсобка. Знаешь?
 Денис напряжённо кивнул.
- Не торопись, - так же тихо продолжала Маша, – ждать ещё придётся, а наша хозяйка не любит, когда там парни трутся.
- Я знаю! - резко перебил Денис.
Маша хмыкнула, не поднимая глаз, и больше не сказав ни слова, стала уходить по проходу между столиками.
  После  томительного ожидания возле заднего входа в кафе, больше походящего на старый недавно побелённый серебрянкой  сарай с пологой крышей, после долгого топтания на заднем  дворе старого дома, закиданного окурками, мусором, мокрыми картонными ящиками, задняя дверь кафе наконец-то со скрипом открылась, и появилась вначале голова Маши.
- Ты здесь, рыцарь? – спросила она, и тут же скрылась.
Через несколько секунд   Маша протиснулась в узкую дверь с большой черной дорожной сумкой, а следом за ней вышла ещё одна девушка, которая несла сумку поменьше. Девушка была в зелёной униформе, а Маша была уже одета в легкое оттягивающее платье, открывающее её узкие плечи и ноги выше колен. Но в этом платье она показалась Денису ещё более прекрасной.
- Сумку-то возьми, кавалер! – прикрикнула на Дениса вторая девушка, и он заметил, что она намного старше Маши. Было её никак не меньше тридцати лет. 
 Денис подхватил сумку у Маши из рук, а её подруга поставила свою прямо на асфальт, среди мусора и плевков. Денис успел обратить на это внимание, прежде чем почувствовал, как  ремень сумки врезался ему в плечо.
- Ну, ладно, Маш! – подруга привлекла Машу к себе и поцеловала в щёку – Вечером позвони, а сейчас бегите от греха.
- Пока! – Маша подхватила сумку поменьше, закинула маленькую дамскую сумочку на шею и решительно  зашагала вглубь двора.
- На проспект туда! – указал в другую сторону Денис. Он надеялся, что сейчас возьмёт такси, и решит проблемы с этим неподъёмным багажом.
- А через дворы туда! – резко бросила Маша, не останавливаясь, и Денис, вздохнув, поволок сумку в глубину пятиэтажек, разбросанных будто бы пьяной рукой незадачливого доминошника.
- Ты что, кого-то боишься? – спросил он, догоняя Машу.
- А ты что, решил мне помочь   или задавать глупые вопросы?
- Да не собираюсь я  узнавать твои тайны, - чуть насупился Денис – просто такси можно вызвать с  моего мобильного и сюда.
- А ты что, богач? – отдуваясь от тяжести сумки, но, всё так же   подсмеиваясь над  Денисом, спросила Маша.
- Я не богач, - так же мрачно ответил Денис, – но на  такси деньги найду…
- Это хорошо, что не богач, - тяжело дыша, опустила сумку на землю Маша, - а вообще  уже пришли. Вон тот угловой  беленький домик видишь?
 Угловым беленьким домом оказалась грязно-серая пятиэтажка, на фасаде которой под солнцем  переливалась  вкраплённая в её фасад мелкая белая галька.
- Славный домик! – неожиданно для себя пошутил Денис.
- Да, - громко засмеялась Маша, – стиль «Ампир», наверное.  И вообще в нашем городке, можно сказать, это  произведение искусства. Такое, что вряд ли отличишь от чего-то, стоящего рядом.
 Денис засмеялся и опять неожиданно для себя сказал: «Ты весёлая!».
 А Маша вдруг застыла, и внимательно, будто оценивающе, осмотрела его с ног  до головы. От такого взгляда Денису стало неприятно. Так на него смотрели девушки на пляже, с которыми его знакомил Марат, так на него вначале смотрела Жанна, да и многие в институте, кого Марат с презрением называл «кисками».
- Что? Не нравлюсь? – Денис постарался не выплеснуть всего раздражения в  вопрос.
 Маша вначале протяжно вздохнула, а  только потом ответила.
- На четвёртый этаж тяжко нам подниматься будет, а мы уже опаздываем…

                4.
  На третьем этаже, когда от духоты и усталости уже было нечем дышать,  Маша бросила сумку  под ноги.
- Перекур! – выдохнула она, и тяжело опёрлась спиной на влажную  сине-стандартную панель подъезда.
- Слушай, друг-скалолаз, - задыхаясь и чуть прищурившись, спросила она,  - ты чего это согласился мне помочь?  Надеялся, что я вечером тебя отблагодарю и облобызаю? Так теперь сам видишь, что ты совсем не в моих планах…
 От её необычных речей Денис опять улыбнулся. Ему вдруг подумалось, что с ней рядом он сам становится веселей, умнее и даже остроумнее.
- Друга в горы возьми с собой, не бросай одного его… - попытался пропеть хриплым  от усталости голом Денис.
- А-а! – безэмоционально, почти флегматично, кивнула Маша, – Сам, мол, поймёшь, кто такой. Только не катит! Тут не горы, а я тебе не скалолазка. Вернее, была когда-то, тянула одного, а теперь предпочитаю лазить и в горы, и  по прямой только в гордом одиночестве. Понял!
 Денис не до конца понял, что именно хотела сказать  Маша, но что-то в её словах его зацепило. Одно он уяснил из её слов точно. Дело не в нём, не в его комплекции, и вообще не в его качествах.
- Так, знаешь, как у нас в городке говорят, - попытался он сострить – «Один раз -…». Хорошо, что он вовремя вспомнил, что говорит с девушкой.
- Слышала! – засмеялась обычным своим весёлым смехом Маша. – Только это вроде бы к мужикам относится?
 Вначале их взгляды встретились, а потом они начали хохотать разом.
- Остряк! – задыхаясь от смеха и усталости, присела на корточки Маша.
-  Не получилось! – признался  Денис.
- А ты всегда так говоришь?
- Как? –  спросил Денис.
- Ну, говоришь, то, что думаешь?
- Не знаю, - честно признался Денис – Всегда, наверное. Поэтому и невпопад часто.
- Это хорошо! – вдруг жёстко и строго сказала Маша, глядя себе под ноги.
- Чего же тут хорошего? –  с досадой    вырвалось у Дениса.
- А всё хорошо! – резко выпрямляясь и опять сияя белозубой улыбкой, ответила Маша, и тут же потянулась к сумке, -  Давай, мой рыцарь, осталось совсем чуть-чуть!
 Четвертый этаж встретил их теми же пыльными углами, рисунками на стенах, грязной побелкой на потолке и похожими деревянными дверьми, кажется окрашенными в однотонно-коричневые  цвета.
- Сюда! – ткнула  рукой налево Маша   и громко постучала в дверь, хотя на косяке явно выделялся  обмазанный краской звонок.  Дверь почти тут же  распахнулась. Так быстро, что Денис ещё  не успел   войти на площадку этажа.
- Здрасте, Кира Владимировна! Извините, что опоздала, но сами понимаете – работа…
- Мы договаривались с вами, милочка! Я могу простить всё, но только не опоздание, - раздался крепкий старческий голос и, подняв глаза, Денис увидел странную старуху. Это была даже не старуха, а дама. Именно дама преклонных лет, причём довольно преклонных. Её морщинистое и строгое лицо выдавало недовольство, но,  увидев Дениса, она вдруг оживилась и даже подалась вперёд, разглядывая его своими  явно подслеповатыми глазами.
- Ты не говорила, что у тебя есть, кавалер! – быстро переходя с Машей на «ты», затараторила она.
- Это не кавалер, Кира Владимировна, - хмыкнула Маша – это просто знакомый. Он мне согласился вещи перенести.
 Кира Владимировна опять насупилась, и тут Денис  смог разглядеть её. Старушка была высокой, худой  и одетой в странное черное  и пышное платье с множеством оборок.  «Капрон что ли?» - мелькнуло в голове у Дениса забытое с детства слово.  Её узкое вытянутое лицо, белое, как когда-то, наверное, потолок в её   подъезде сразу после побелки, было непроницаемо и изрезано всего несколькими благородными морщинами. Голову  обрамлял лёгкий пушок абсолютно белых волос. Казалось,  дунь на него, и он  осыплется, как  одуванчик.
- И много берёте за работу, молодой человек? – строго проскрипела старушка.
- Мы в основном продуктами, - попытался съязвить  Денис, но старушка уже перебила его.
- Водкой?
- И закусить… -  не нашёл ничего лучшего, чем  добавить Денис.
- Ну, это ещё по-божески,- лицо старушки чуть смягчилось,  - заходите, пожалуйста, в дальнюю комнату. Там когда-то жил мой сын. Но теперь его давно уже нет в живых, слава тебе Господи!
 Денис с Машей протиснулись по узкому коридору и вошли в  довольно просторную, но грязную и запылённую комнату. Однако комната была светлой, с большим окном и старыми тюлевыми занавесками, а также с почти  до белизны вытертыми и выцветшими на солнце обоями.  Посреди комнаты стояла большая кровать с деревянными спинками, в дальнем углу книжный  шкаф, с  запылёнными  стеклянными дверцами. По углам громоздились  массивные кресла, и  их обивка тоже, кажется, насквозь была пропитана пылью. Под ногами у Дениса заскрипел какой-то мусор, и он остановился в нерешительности. Денис подумал, что в этой комнате не было ни одной живой души никак не менее ста лет.
 Застывшая в дверях старушка вздохнула тяжело.
- Я не заходила сюда слишком давно, - проскрипела она, – но думаю, что вам, молодые люди,  всё это под силу привести в порядок.
- Я всё сделаю, Кира Владимировна! – радостно откликнулась  Маша – Вы не беспокойтесь, меня всё устраивает, и особенно цена.
- Да вдвоём вы быстро управитесь, - как бы невзначай обронила Кира Владимировна.
- Нет! – тут же запротестовала Маша – Денису уже пора. Он своё дело сделал…
- Да? – очень серьёзно удивилась Кира Владимировна -  И что же мы ( она сделала на этом слоге ударение), будем кормить его за половину работы? Нет, милочка! Пусть он отрабатывает до конца. Он поможет вам убраться и навести порядок, а уж потом…
- Кира Владимировна! – хитро прищурилась  Маша – зачем мне мужчина, который  может только мешать при уборке. Вы разве видели, чтобы мужчины помогали нам в таких делах?
- Я не только видела, милая! – строго насупилась старушка и даже воинственно тряхнула волосами-одуванчиками,  -  я лично руководила уборкой, когда мой муж и сын делали её в квартире. И не спорьте, пожалуйста, со мной! Кроме того, нам нужно будет кое-что переставить, перенести и отодвинуть тяжёлые вещи. А это уж, позвольте, работа совсем не женская…
 Пока Кира Владимировна заканчивала свою речь,  Маша «сверлила» Дениса угрюмым взглядом. Вначале она упёрлась  взглядом в его белую парадно-выходную рубашку, которую он  только недавно разорившись, купил в одном из самых дорогих магазинов городка под издевательским названием «ТВОЁ». Потом Маша  медленно перевела взгляд на его голубые летние джинсы, а потом уставилась на  белые новенькие кроссовки. Вот только после этого Денис  понял, что она не думает о том, как бы выпроводить его  быстрее. Она думала о том, во что превратится вся его  одежда после уборки. И именно от этих её мыслей  на душе у  Дениса  стало вдруг так хорошо, что одежда уже не имела для него  никакого значения. Он готов был сделать для неё всё, что угодно. Даже помыть полы своей рубашкой!
- Но во что же мы его оденем, Кира Владимировна? – наконец-то промолвила Маша.
- Как во что? – ни секунды не задумываясь, ответила старушка. – В летнее время грузчики и строители в моей квартире всегда работали в трусах. Да, да, милочка! В семейных трусах! И я не видела ничего в этом удивительного. Потому, что люди выполняли свою работу, а не пришли на пляж или в мою ванную…
 Маша засмеялась так громко и заразительно, что ввела в смущение не только Дениса, но и   старушку тоже.
- И ничего смешного в этом нет! – выкрикнула Кира Владимировна. – Идите за мной, милочка. Я покажу вам, где взять швабру, ведро  и всё остальное. И пожалуйста, сливайте грязную воду в унитаз. А то были у меня жильцы, лет десять назад, так они взяли моду сливать, что ни попадя, в раковину, или даже в ванную чашу…
 Уборка началась с того, что за инструментом со старушкой пошёл всё-таки  Денис. А когда он вернулся, неся на вытянутых руках всё «это богатство», то увидел Машу совсем в преображённом виде. Она, переодевшись в лёгкий ситцевый халатик, усердно орудовала тряпкой, сметая паутину из углов и пыль с потолка и стен. Тюлевые занавески, безжалостно сдернутые со старых металлических гардин,  кучей валялись на полу. Все створки большого окна были распахнуты, и в комнате гулял горячий летний ветерок.
 В таком простом наряде, в тапочках на босу ногу, и с волосами, схваченными сзади в пучок  простой  канцелярской резинкой Маша, показалась Денису ещё более прекрасной. В серебрящихся на солнце клубах седой  пыли она выглядела такой привлекательной и необычно живой и естественной, что вызвала у Дениса неодолимое желание подойти к ней сзади и просто обнять.
- Давай, не стой, герой! – весело крикнула  Маша. – Снимай свой смокинг, отнеси его в комнату к старухе, и задвинь мне кровать куда-нибудь в угол. Она мне мешает.
 Через три  часа упорной работы, совместными усилиями, они наконец-то привели комнату в надлежащий вид. Уборка проходила весело, под смех Маши, усердие Дениса, Машины шутки над худыми ногами Дениса, и его ответными шутками о  её лёгком халатике, который тоже мог бы вполне быть заменён семейными трусами. Дело спорилось, и скоро комната стала приобретать приличный вид. А последним штрихом было их совместное оттирание подоконника, при котором они несколько раз ударились лбами, а потом устроили «дуэль» на швабрах и тряпках.
     Конечно, уборка  могла быть  закончена  и раньше, но кроме перечисленных выше остановок,  Кира Владимировна постоянно появлялась в комнате  и давала множество советов, которые отвлекали их от дела. Однако кое-что и она сделала  за то время, пока они работали.
 Когда окно, полы, стены,  стекла шкафов, и его содержимое были  уже приведены в надлежащий вид, Кира Владимировна неожиданно появилась опять и с гордостью вручила слегка опешившей Маше свои старые выстиранные тюлевые занавески.
- Думаю, Кира Владимировна, - чуть заикаясь, пролепетала Маша, принимая от старушки аккуратно сложенный раритет, - что это мне не пригодится…
- Ты считаешь, - насупилась старушка, и её морщины на белом лице стали ещё глубже – что молодой девушке, путь и живущей на четвёртом этаже, совсем не нужно прикрывать окно?
- Ну, голого грузчика я уже видела… - начала было шутливо Маша, кивая на застывшего в трусах и с мокрой тряпкой Дениса, но встретившись со строгим взглядом Киры Владимировны, добавила уже  серьёзно.
- У меня есть довольно широкое покрывало. Оно вполне  лёгкое, но, в тоже время, плотное. А поэтому его можно использовать, как штору. Да  и защищать от солнца оно будет лучше. Как вы думаете?
Кира Владимировна несколько раз недовольно покряхтела.
- А чем же ты будешь укрываться? – спросила она.
- А это пляжное покрывало, - быстро ответила Маша, – я использую его, когда хожу  с подругами на пляж…
- Всё ясно! - резко перебила старушка. – Вешайте своё покрывало, а потом, Денис, идите мыться. Пора ужинать. Ну, а вы, милая, можете не торопиться. Пока  молодой  человек  помоется, мы  накроем на стол, а уже потом  вы приведёте себя в порядок.
- Э, нет! - вдруг неожиданно воспротивилась Маша – Грузчику положен стакан водки, и его присутствие на «банкете» совсем не обязательно! Так что спасибо вам Денис!
 Маша картинно раскланялась: «Я думаю, что вам уже пора!».
- Вот что, милочка, - спокойно  и даже как-то угрожающе-сумрачно молвила старушка, – пока ещё это мой дом. А в моём доме мужчин всегда кормили  и сажали за стол, если они делали свою работу добросовестно.  Поэтому Денис будет ужинать с нами. Тем более,  что никакой он не грузчик, и вы это знаете. Я ещё не совсем выжила из ума, милочка. А вам стоит проявлять  хотя бы немного благодарности в таких ситуациях, когда молодой человек, оказывает вам не только знаки внимания, но ещё и готов для вас на всякую грязную работу.
 Кира Владимировна медленно повернулась и пошла к двери.
- Пойдёмте, Денис! – бросила она на ходу – Вам необходимо принять ванну.
 Денис бросил мокрую тряпку возле ведра  и грустно посмотрел в спокойные и даже беспристрастные  глаза  Маши. Настроение его было испорчено. Весь день, который казался таким необычным, солнечным и счастливым, вдруг как-то померк и съёжился. У него было такое ощущение, что в самом конце праздника  его вдруг неожиданно выставили на посмешище перед всем светом. Он опять чувствовал себя так же, как чувствовал себя с Жанной в темном подъезде, где некому было увидеть выражение его лица.
 Когда Денис уже вошёл  в ванную комнату, он вдруг расслышал громкий шёпот Маши.
- Кира Владимировна, - звала она настойчиво старушку, – можно вас на минутку?
 «Не бойся! –  мысленно пообещал он Маше, захлопывая дверь ванной,  – Ни за что не останусь». И он решительно сунул голову под прохладную струю воды.

                5. 
  Мобильник зазвонил именно в тот момент, когда Денис с удовольствием вытирался большим банным полотенцем, заранее заготовленным Кирой Владимировной.  Процедура была приятно-неожиданной,  так  как запах хозяйственного мыла, а так же  сами облезлые стены и  сантехника в ванной комнате были  в таком запущенном состоянии, что трудно было ожидать в этой архаике  чего-то чистого и  пахнущего так приятно.
- Да, Марат! Я в порядке, принимаю душ. Вернее, уже принял. Планы на вечер? Нет, не меняются. Всё в силе, брат. Договорились. Буду!
 В узком коридоре Денис сразу натолкнулся на Киру Владимировну. Старушка как будто давно поджидала его под дверью.
- Извините! – буркнул он.
- Пойдёмте, Денис, пойдёмте! – увлекла его Кира Владимировна за рукав на кухню. Он даже рот не успел открыть, как оказался возле небольшого кухонного стола, застеленного белой скатертью с бахромой по краям. Но не это поразило его.  Стол, можно сказать, ломился от изобилия продуктов  и, причём самых экзотических.
 Кроме ароматных кусочков мяса в тонких тарелках  с витиеватыми  округлыми краями, а так же блестящих, явно не дешевых металлических, столовых приборов, в центре возвышался огромного размера ананас, создавая эффект цветка или даже мини-пальмы. Кроме этого, в воздухе гуляли и перемешивались какие-то незнакомые  и одновременно до боли знакомые ароматы, а два блюда, глубоких и таких же вычурных, как в кинофильмах о позапрошлом веке, испаряли эти запахи какие-то красочные салаты, даже на внешний вид кажущиеся просто шедевром кулинарного искусства. Картину дополняли две бутылки вина  с какими-то яркими иностранными этикетками. Первое, что пришло в голову Денису, так это то, что всё это стоит больших денег.
- Конечно, - тут же заговорила Кира Владимировна, одновременно настойчиво усаживая Дениса на один из стоящих вокруг стола стульев, -  все эти прелести мне просто не по карману.  Естественно, что все эти продукты, очень кстати и  совсем неожиданно, предложила для стола Маша. В её сумках  оказались просто залежи всех этих деликатесов, а потом она очень ловко и быстро их приготовила. Вы знаете Денис, пока Маша приводит себя в порядок в ванной, я хочу сказать вам, что женщина, которая  может так быстро и умело готовить…
- Простите меня, Кира Владимировна, - подскочил  Денис, не желающий больше слушать болтовню старухи, - но мне действительно нужно идти. Мне уже звонил друг, и у нас важная встреча…
- Вот что, молодой человек! – резко перебила Дениса старушка, и её голос опять стал по-петушиному строг и напорист, - Я могу вас понять. Не всем нравится, когда молодые девушки говорят им неприятные вещи. Но послушайте старого человека и пожившую уже достаточно женщину. Когда девушка говорит вам только хорошее, это часто бывает ещё хуже.  Маша - девочка с характером, в этом нет сомнений.  Но делать из этого трагедию не стоит! Таковы уж мы женщины! А потом, если вы уйдёте сейчас, это будет просто хамством. Не считаете ли вы, что всё это Маша приготовила для меня?
- А что, для меня? – недоверчиво улыбнулся Денис.
- Ну, вот что, Денис, - опять строго заговорила старушка – держите штопор и займитесь делом. Ваш друг, я думаю, сможет подождать вас, пока вы поужинаете с нами. И потом, неудобно, когда вас упрашивают две дамы…
 Только тут Денис обратил внимание, что старушка преобразилась. На ней было надето какое-то белое платье с кружевами и рюшами, а пушистые волосы были скреплены невообразимым образом длинной костяной заколкой, похожей на  большую вязальную спицу. Лицо старухи стало как-будто  ещё  белее.
- Хорошо! – сдался Денис под напором Киры Владимировны. Однако  был уверен, что остаётся ненадолго.
 Пока он мучился с бутылками  и даже пролил несколько ярко-красных капель на белую скатерть, пока извинялся  за свою неловкость, а потом помогал Кире Владимировне доставать что-то из плиты и духовки, в кухне бесшумно, как всегда,  возникла Маша.
- Маша! – выдохнула старушка и так вздрогнула, что Денис поспешил выхватить из её слабеющих рук горячий протвень.
 Маша стояла в дверях тихая и задумчивая. Её взгляд был устремлён прямо в узкое окно кухни.
- Знаете, - сказала она – я поняла, что нам нужно было ещё помыть и кухню. Окно всё-таки ужасно грязное, да и вообще здесь давно нужно сделать генеральную уборку.
Денис смотрел на  Машу, не отрываясь. И то, что он видел, опять очень нравилось ему. Казалось, что перед ним стоит совсем другая девушка. У неё были другие, чуть грустные и спокойные глаза. У неё были вьющиеся светлые волосы, а самое поразительное,  на ней было прекрасное голубое платье в пол, в котором она казалась взрослее, шире в плечах но, к сожалению, ещё более непреступной,  чем раньше. И голос её тоже был другим: он не звенел колокольчиками, а был мягким и  даже нежно-беззащитным.
- Маша! – вздохнула Кира Владимировна, - я всегда была уверена, что любая женщина  имеет множество лиц и образов. Но с годами стала забывать это. А ведь когда-то  я очень умело пользовалась этим…
- Лучше ванную сделать, – как всегда, невпопад, сказал Денис, не отрывая взгляда от машиного лица.
 Ужин начался обычно и по-домашнему.  Денис перестал стесняться, а Маша после первого выпитого бокала стала смеяться своим привычным раскатистым смехом рассыпающихся по полу металлических колокольчиков.
 Когда Денис опять наполнил бокалы, Кира Владимировна неожиданно поднялась со своего места.
- Вот! – старушка обвела поднятым бокалом тесную кухню, - это всё, что у меня было последние годы. Вот этот старый  кухонный шкаф, чадящая плита, иногда подруги, которые заходят ко мне на чашечку чая. А теперь я очень рада, Маша, что ты будешь жить в комнате моего сына.  Он был хорошим мальчиком…
 Старушка будто бы поперхнулась, но всего на секунду склонив голову, продолжила.
- Я думаю, что  нам будет  непросто привыкнуть друг к другу, - уже своим обычным строгим голосом продолжила она, - но я рада, что теперь, через столько лет, в моём доме опять будет звучать смех. А возможно, что он станет на какое-то время домом и для тебя.
- Спасибо вам, Кира Владимировна, - потянулась бокалом к старушке Маша, и Денис увидел, что её глаза опять стали серыми и искристыми.
- Не перебивай! – строго отчеканила Кира Владимировна – Я хочу выпить за вас. Вы так молоды и неопытны. Вам часто кажется, что ваши проблемы неразрешимы – но это не так. Даже в свои восемьдесят с хвостиком лет я уверена, что всё можно исправить, кроме смерти. Она покрывает всё! Так вот и давайте выпьем за жизнь, за молодость и за то, чтобы мы стали друзьями!
 Ни Денис, ни Маша не нашли,  что ответить Кире Владимировне. Они просто встали , прикоснулись  к её бокалу, и выпили вино до дна.
- Ну, а теперь, - уже совсем другим, бодрым и весёлым голосом заявила старушка -  мне, к сожалению, пора.
- Куда? Как пора? – вырвалось от неожиданности у Дениса.
- Сегодня суббота, молодой человек, и пропустить встречу с моими подругами в сквере  я не могу ни при каких обстоятельствах.
- Да и потом, - хрипло засмеялась Кира Владимировна,  - я никогда не любила убираться после нашествия гостей. Так что вы сделаете это лучше и быстрее, после того, как всё закончите. Можете не торопиться! Наши субботние посиделки длятся  иногда за полночь.  Район сквера в двух шагах, нам старухам не спится ночами, так чего же не спать в субботний вечер          поодиночке, когда на улице так шумно, весело, и можно общаться при прекрасном освещении…
 Всё время пока Кира Владимировна  говорила, Денис краем глаза наблюдал за Машей.  А она, низко склонив голову, что-то усиленно и настойчиво ковыряла вилкой в тарелке со своим салатом.
- Всё это не совсем удобно, Кира Владимировна, - медленно подбирая слова, наконец,  сказала Маша – вы же устали. Какие  сейчас  вам   гуляния?  Да,  тем  более,  допоздна.
- Опять вы спорите со мной, милочка, - грустно улыбнулась старушка, -   в мои годы после второго бокала вина тоже хочется встретиться с друзьями, а не сидеть дома. Или вы думаете, что я упаду сразу спать, как пьяный мужик.
 Кира Владимировна поставила бокал и твердой походкой направилась к выходу.
- Не провожайте меня, Денис. Мне нужно еще взять  сумочку в своей комнате. Кстати, Маша, комнату свою я запираю на ключ. Если считаете необходимым, можете сделать себе замок. Всего доброго, молодые люди!
 Несколько минут на кухне была полная тишина, а потом мягко открылась и хлопнула входная дверь.
- Славная старушка, - сказал Денис, чтобы нарушить затянувшуюся тишину.
- Да? – спросила Маша, и Денис  впервые  за последнее время увидел  её взгляд, чем-то напоминающий тот, что был у Маши возле кафе утром. В этом взгляде было превосходство   и чуть видимая насмешка.
- Она десять лет назад сама убила своего сына, - негромко сказала Маша.
- Как убила?
- Ну, не топором, конечно.
 Маша встала и резким движением налила остатки вина в бокалы. Потом выпила, молча, и продолжила.
 - Он у неё был наркоманом.  Мотался по всяким притонам, а в день её пенсии приходил, избивал её и отнимал все деньги. После этого, говорят, он ещё несколько дней не давал ей покоя, выносил из дома все ценные вещи. Всё это длилось довольно долго, пока однажды, как-то в один из дней  он не заснул в угаре посреди её разгромленной комнаты. Тогда она набрала в один из его  шприцов уксусной кислоты и подсунула ему. Когда он очнулся, то подумал, что это забытая им доза, и ввёл её себе…
- И что? – затаив дыхание спросил Денис.
- Умер. Кричал, рассказывают, перед смертью так, что весь подъезд переполошил.
- Кто рассказывает? – не понял Денис.
- Люди, - безучастно ответила Маша, и вздохнула, - Так что, Денис, у каждого, как говорят англичане, есть свой скелет в шкафу.
- А у тебя какой скелет? – напряжённо спросил Денис.
- У-у! – мотнула смешно головой Маша,  - Я смотрю, ты смелеешь на глазах. А тебя, по-моему,  друг уже ждёт. Не пора тебе?
- Ничего! Обойдётся…
- А! – Маша засмеялась опять весело, – Решил воспользоваться   планом  старушки Киры и переключиться исключительно на меня?
- А что, разве есть предпосылки?
- Нет, - опять мотнула головой Маша,  - предпосылок нет. Есть предложение. Тут очень душно. Пойдём лучше  в мою комнату. Возьмём с собой фрукты, ну и так кое-что по мелочи. У меня бутылка виски есть. Раз уж зашёл такой разговор, чего же нам его на  почти трезвую голову затевать. В жилетку плачутся в стельку пьяные, ну,  или хотя бы просто пьяные.
  Во всём её тоне, и в интонации  голоса Денис чувствовал какую-то                несерьёзность, наигранность, и в тоже время слышался в нём какой-то           неслышный им раньше надрыв. А может, он просто не расслышал его до этого?
- Пойдём! – осторожно сказал он, - Только я не пью.
- Так я тоже вроде не пью, - кивнула Маша, а сама в это время стала совать в руки  Дениса какие-то тарелки, рюмки и другую снедь, - только, надо же когда-то начинать.  Эта квартира у меня за последние полгода уже третья, и так хочется, чтобы я наконец-то где-то зацепилась. Может, обмоем её, и всё будет «окейно», как ни скажет Жанна.  А виски я стащила у нашей  Аллочки  ещё  два месяца назад. Так эта бутылка и кочует со мной…
- У какой Аллочки? – не понял Денис – И почему стащила?
- Слушай! – Маша подняла на Дениса укоризненный взгляд – Тебе никогда не говорили, что ты просто зануда? Ну  почему ты задаёшь столько вопросов?
- Так непонятно же?
- Всё очень понятно! – Маша уже толкала перед собой  Дениса, который  пробирался  в комнату медленно, балансируя  тарелками на руках  и стараясь не споткнуться в наступающих сумерках.
- Аллочка -  это хозяйка нашей пиццерии, а бутылку я у неё стащила по случаю. Она как-то заставила убираться у неё в кабинете, ну, когда я еще только пришла к ним работать. Там были  красивые  бутылки  на стеклянной витрине в баре, и  их было так много, что сосчитать невозможно. Вот и пришлось взять одну себе. Чего добру пропадать.
 Рассказывая всё это, Маша быстро прошла через комнату, сняла с маленького столика, стоящего у самого окна, настольную лампу  и поставила её  на пол, и только  потом, стала помогать  Денису  расставлять тарелки.
- Вот! – гордо окинула она стол взглядом, – Скромненько, но у себя….
- А почему  ты уходила с других квартир? – не выдержав, всё же спросил Денис.
- Просили, вот и уходила. Я тот еще фрукт, как говорил один мой бывший знакомый. Ты меня просто не знаешь! Давай, тащи табуретки…
 В это время у Дениса в кармане брюк начал громко подавать сигналы сотовый телефон.
- А вот и дружок! – почему-то радостно воскликнула Маша…

                6.
 Мама позвонила ближе к полуночи.
- Чего это ты пропал совсем? – сразу строго спросила она.
- Да, мы тут с Маратом на машине. Сидим в одном загородном баре.
-  Не пьёте?
- Нет, конечно…
- А голос у тебя пьяный!
- Ну, мама…
- Ладно! Утром хоть позвони.
 Денис протянул руку и положил телефон под кровать. И опять он почувствовал под рукой и животом, какие мягкие и приятные на ощупь простыни дала Кира Владимировна Маше. Они  были уже старенькие и застиранные, но издавали тот же приятный запах, что и полотенца в ванной. Денис никогда не думал раньше, что старые вещи могут быть такими приятными на ощупь и запах.
  Маша, в лёгком халатике, сидела на подоконнике,   свесив ноги в пропасть чёрного двора и запрокинув голову вверх.
- Что показывают? – счастливо улыбнулся Денис, рассматривая, как в прорехе её халата  нежно смотрится маленькая складка на   худенькой спине.
- Звёзды, - еле слышно ответила Маша и выбросила окурок в черноту прямо перед собой.  Темно-красный  огонёк пролетел в черноте пространства и скрылся.
- Ну, и как там?
- Там хорошо, - серьёзно ответила  Маша, - там  нет подлецов и предателей, нет бандитов и толстых тёток-руководителей. Там нет красавцев с золотыми волосами со сладкими речами любви. Там любят не словами  и не продают любовь. А ещё, там нет потных клиентов, пытающихся уйти тихо и не заплатить, нет грязных тяжёлых разносов, и никто не ест  пиццы, потому  что все ведут здоровый образ жизни.
- А виски они там пьют? – хохотнул Денис.
- Обязательно, - так же серьёзно ответила она, – но только в нерабочее время, и только с хорошими людьми.
- Значит, я хороший человек! – уверенно заявил он.
- Не обязательно, - чуть помедлив, ответила Маша, – это там у них точно знают, кто хороший, а кто нет. А здесь у нас  всё всегда кажется не тем, чем является на самом деле.
- Тогда у них там почти рай, или полное счастье, - вздохнул,  улыбаясь, Денис.
- А, по-твоему, счастье – это что? – осторожно,  не нарушая тишину ночи, спросила Маша.
- Счастье? – удивился Денис. Вопрос был неожиданным, но за последние часы он уже стал привыкать к её неожиданным вопросам. Он почесал в задумчивости затылок  и резко перевернулся на спину. Так было не видно Машу, но удобнее говорить и думать.
- Наверное, счастье – это когда два человека любят друг друга, -  запинаясь, ответил он, и добавил: « Это, наверное,  главное».
- А если один не любит? – опять спросила она.
- Как это не любит?
- Очень просто. Целует тебя, ходит рядом, спит с тобой, ест и заглядывает в глаза, но на самом деле не любит. Ты можешь себе это представить?
- Конечно! – уверенно ответил он, хотя именно сейчас он этого себе представить и не мог.
- Что молчишь? – спросила она через несколько секунд ожидания.
- Тогда это не счастье. Это только кусочек счастья, и всё!
- Кусочек счастья… - задумчиво, и как-то нараспев повторила Маша.
Он услышал,  как она повернулась и мягко спрыгнула на пол босыми ногами.
- Какой ты молодец, Денчик! – уже громко, не сдерживая голоса, почти прокричала она.
- Ты чего? – Денис сел от неожиданности.
  Маша, сияя улыбкой, подошла к нему и осторожно  обхватила его лицо ладошками.
 - Я ведь всегда думала, что это несчастье, что это беда. Но ведь действительно, это кусочек счастья. Маленький кусочек  моего  счастья. Правда?
- Что с тобой, Маша? – Денису почему-то было совсем неприятно от её слов.
- Вот ты любишь меня, Дэн? – спросила она, заглядывая в его глаза.
-  Я уже говорил тебе! – твёрдо ответил Денис, потупясь и весь напрягшись.
- Но,  а  если  я скажу, что не люблю тебя, это не будет для тебя несчастьем?
- Зачем эти вопросы? – разозлился Денис  и попытался оторвать её ладони от лица, – Ты что, хочешь,  чтобы я ушёл сейчас?
- Нет! – прошептала она  и крепко обняла его за шею, - Ты очень хороший, и ты мне нравишься, но любовь,  Дэник, это что-то совсем большое. Любовь – это буря и восторг, это сладость и мука. Когда-нибудь ты поймёшь меня…
- Не разговаривай со мной, как с мальчиком! – зло выкрикнул Денис, но освободиться из объятий Маши не мог. Он пытался оттолкнуть её, но  Маша всё крепче сжимала его в объятиях и прижимала к кровати.
 Звонок в дверь прозвучал, точно сирена тревоги  или как настоящий гром среди спокойного ночного неба.
 Они замерли оба, как по команде.
- Кто это? Кира Владимировна! – воскликнул шёпотом Денис, но тут же услышал вначале тихий, а потом всё громче раздающийся хохот Маши. Она смеялась, отпустив его из своих  объятий  и повалившись на бок от смеха.  Денис судорожно шарил руками в темноте вокруг себя по простыне кровати.
- Чего ты смеёшься? Это старушка вернулась, сейчас  как раз полночь…
- У неё есть ключ, - перестав смеяться, выдохнула из себя Маша, – надевай свои трусы,  и иди, спроси: «Кто там?».
  Из-за двери Денису ответил до жути знакомый голос.
-  Открывайте «Казанова», мы знаем, что вы не спите, - горланил Марат, – примите одиноких путников, и познакомьте  нас, наконец-то, с дамой своего сердца…
 С одной стороны Денису сразу стало легче на душе, но с другой его стало разбирать бешенство. Он резко распахнул дверь, но сказать ничего не успел. Через порог  опрометью ввалились  две фигуры, которые он не разобрал в темноте, и дверь за ними захлопнулась. Эти двое чуть не сбили Дениса с ног, так что он громко выругался.
 Свет в коридоре неожиданно зажегся, и Денис увидел запыхавшихся и каких-то всклоченных Марата и Жанну.
- Я ему говорила, Машка, чтобы он не орал, - торопливо заговорила  Жанна, глядя куда-то за спину Денису, -  но разве же я его удержу…
- Мадам, - пьяно кивнул головой Марат, - мы приносим свои извинения!
Сзади Дениса, опираясь на его  плечо,  звонко смеялась  Маша.
- Так он же пьян? – засмеялся невольно и Денис, – Где же ты так набрался, брат? Надеюсь, что ты не за рулём?
- Обижаешь! – скривился  Марат, – Мы встретились с Жанной в вечернем клубе в тот момент, когда две прелестные незнакомки неожиданно покинули меня. И я, естественно, решил её проводить…
- Мы проходили по двору, - торопливо перебила его Жанна, - и я на свою беду услышала твой голос. Дура я! «Вот, говоря, где наш Денис обитает», а сама смотрю на твоё окно, и понимаю, что это ты там мелькаешь. А  этот как  услышал про Дениса, да увидел в окне твои голые ноги, Машунь, его было просто не остановить. Хозяйка нас сейчас, небось,  попрёт?
 В голосе Жанны был неподдельный испуг, и всем своим видом она умоляла о прощении у Маши.
- Да  нет никакой хозяйки! – громко засмеялась  Маша. – Мы сегодня одни  и гуляем. Заходите  давайте! Однако разговаривайте  тише, а то действительно всех соседей перебудите.
- О-о! – тут же взревел Марат ,– Моё чутьё меня не обмануло!
Жанна пыталась заткнуть ему рот, Маша просто смеялась, а Денис помогал  Жанне затащить шатающегося Марата в комнату.
- В ванну его веди, - подсказала  Маша, -  пусть хоть ополоснётся и придёт в себя…
  Через несколько минут все собрались в комнате.
 Марат отфыркивался, как мокрый пёс, и мотал головой. Денис старался навести порядок на столе, бегал мыть фужеры и рюмки, ставил чистые тарелки. Девушки сидели на кровати.
- Ты прости меня, Машуня, - доносилось до Дениса, -  я, правда, хотела тебе помочь с переездом.  Но с  утра пьяный отчим опять учинил нам с матерью концерт, и я позвонила Аллочке  и отпросилась. Сказала, что заболела. А что мне было ещё сказать? А сегодня вечером надоели они мне все: и мать, и отчим с их разборками, вот я и убежала. На входе в бар парень знакомый пропустил, там и встретила этого. Он вначале сидел с какими-то  фифами, а потом они пошли в туалет и слиняли. Короче, кинули его. Он ко мне! У него-то стол почти полный, ну мы и посидели, что добру пропадать, всё одно платить…
- Всё понятно Жанна, - прервала подругу Маша – не трындычи. Сегодня такая ночь прекрасная. Просто чудо, какая ночь!
- Правильно! – вдруг подал голос Марат – Надо выпить  и включить музыку.
- Музыки у меня нет, - просто ответила Маша – зато есть вино и виски…
- Виски! – удивлённо воскликнул Марат.
- Хорош орать уже, Марат! – попросил Денис, - Маше ещё жить здесь, а мы тут с первого дня устроим дискотеку. Хозяйка её турнёт…
- Ты за меня не беспокойся, Дэн! – прервала речь Дениса  Маша, - Я сама могу всё объяснить и за себя постоять.
- Это точно! – кивнул всё ещё довольно пьяный Марат, - Жанна сказала, что  Машка сама может,  кому хочешь и штаны спустить, и  рожу начистить…
- Чего ты мелешь, балабол! – взвизгнула Жанна.
- Правильно сказала, Жанна, - успокоительно  положила руку на плечо Жанне Маша, - я, действительно, такая. Но она тебе не сказала одного, что я терпеть не могу трепачей и пьяных мальчиков слюнтяев.
- Чего? – Марат поднял злое лицо на Машу.
- А то, что слышал! - так же спокойно ответила Маша, - Пришел в гости, так и веди себя по-людски.
- Ты, правда, брат, заткнись на время! – вмешался в разговор Денис. - А ты прости, Маш,  его. Он вообще-то и не пьёт совсем. Это он, наверное, из-за этого случая с девчонками набрался, да ещё я обещал быть с ним.
- Во-во! – опять вмешался Марат – Обещал, но променял меня на эту вот…
- Да  заткнись ты! – уже не выдержал Денис.
- Всё,  мальчики! – резко встала  Маша, - Я думаю, что не стоит таким друзьям, как вы, портить себе ни отношения, ни вечер, из-за такой вот, как я. Это ты правильно сказал, Марат.
 Голос Маши был спокойным, но уже опять приобрёл жесткие нотки, которые Денис слышал от неё ещё вечером.  В темноте её голос   был другим.
- Давай, Денис, - уже по-деловому скомандовала  Маша, - подвинь стол к кровати поближе, и настольную лампу тоже, а то совсем темно в этом углу.
 Вино разливала сама Маша, но  Денису и Жанне налила виски.
- Давайте выпьем, - подняла бокал Маша – это освежит нас всех. И может быть, нам станет веселее.
- Лихо пьёшь! – наблюдая за Машей, одобрил Марат.
- Научили, - улыбнулась та в ответ.
- Во! – воскликнул Марат, - Знал я одного рыжего, так  он всегда так отвечал. Ох, и лихо пил! Но сгорел на  продаже автомобилей. Всё продал, чуть руки на себя не наложил, но не спился, нет. Продал квартиру, дачу, машину и даже бабу свою блатным заложил. Хотя, говорят, любил эту бабу-у…
- Откуда это ты такую историю слышал? – тихо спросила Маша.
- Так он же с нашего района был, - словоохотливо откликнулся  Марат, - а потом уже в центр переехал, когда квартиру себе купил, и  продажей тачек стал заниматься…
- Что же он любил её, говоришь, а отдал на потеху за деньги? – склонив голову, всё так же тихо спросила  Маша.
- Ха-ха! – засмеялся Марат – Этот  сука за деньги, кого хочешь, продаст. Любил, говорят, да  видать по-своему. Его самого девки  всегда  любили  и, видать,  не зря! А  теперь у него другая краля. Ещё краше той, что была, говорят. Тоже, наверное, любит… Марат успел выкинуть вперёд руку в характерном жесте.
 Маша неожиданно резко встала   и, схватив  со стола большой разделочный нож, наотмашь, как  саблей, рубанула Марата по вытянутой руке. Денис услышал вначале истошный крик Жанны, потом  матерные крики Марата  и сразу же увидел, как из   руки друга брызжет потоком кровь. Не помня себя, Денис бросился к Марату, срывал  из-под него простыню, рвал её на части и все пытался зажать эти потоки крови, что лились ему на грудь, руки и лицо…
  Когда  люди в белых халатах уже обмотали руку Марата бинтами, и он, лёжа на носилках, только стонал, Денис всё пытался заговорить с ним, пытался всё что-то сказать. Но его отстранили  от носилок, и Марата понесли  на выход, по лестнице вниз. Денис, как заворожённый, пошёл следом, но в дверях неожиданно кто-то крепко взял его за руку.
 - Минуточку! – сказал строгий голос, и Денис увидел невысокого  плотного мужчину с седыми усами. Только потом он заметил  на его плечах милицейские   погоны.
- Тебе придется остаться, - сказал седоусый, а потом представился – участковый инспектор  полиции   Пальцев…

                7. 
    Проснулся Денис от того, что кто-то рядом  орал что-то невнятное и протяжное  и бил железом о железо. Эти звуки дикой болью отдавались в голове, а ещё его мутило и будто бы бил озноб. Холод, пробирающий до костей, и  странные, отвратные запахи он почувствовал  не сразу. Это когда уже открыл глаза.
  Денис сел на жёсткой лавке  и, протирая глаза, увидел мужика,  в  грязной
 жутко-цветастой рубахе до колен, со всклоченными волосами, который бил металлической кружкой о стену решётки, перегораживающую всё пространство перед ним.
- Дай воды,  гад, дай воды, гад, дай воды, гад…-  монотонно и настойчиво орал мужик.
 От этих криков  у Дениса болела голова, и по всему телу отдавался металлический грохот. Он обвёл взглядом  камеру, или полицейский  «обезьянник», как его  ещё называли в народе, и тогда окончательно вспомнил всё, что с ним случилось вчера.
 В камере было жутко холодно и сыро, но пить действительно хотелось адски.
- Хорош орать, мужик! – попробовал докричаться до соседа Денис, но тот продолжал громыхать и талдычить своё, как заведённый.  Денис поёжился и только тут понял, что он полностью раздет. Рубашку и  джинсы, испачканные кровью, с него зачем-то сняли прямо здесь, в  отделении полиции, куда его привел этот участковый Пальцев.
- Боятся, что убегу, что ли? – подумал тогда Денис, но одежду покорно снял. Потом он ворочался на жёсткой лавке, пытаясь заснуть и забыть видения крови и Машино выражение лица, когда она  бросила окровавленный нож в сторону, как ядовитую змею.  Но заснуть не удалось,  его растолкал какой-то здоровый сержант и отвел в кабинет, где сидел тот же седоусый участковый.
 В кабинете тогда было душно, и он заметил свою одежду, упакованную в целлофановые пакеты, небрежно валяющуюся среди разных других вещей, каких-то автомобильных колёс  и аккумуляторов.  Пальцев долго задавал ему всякие вопросы, а Денис всё время отвечал одно  и то же: «Я его порезал. Поссорились мы. Пьяные были, вот и поссорились…»
«Ладно!-  через некоторое время вздохнул Пальцев, - На вот, подпиши здесь и здесь». А потом сержант опять повёл его по полутёмным коридорам. Внизу, возле  клетки для задержанных, Денис неожиданно увидел Машу и Жанну, которые сидели на стульях чуть в отдалении.
- Маша! – рванулся было к ней Денис, но сержант неторопливо  и вроде не сильно ткнул его резиновой дубинкой в бок, и он, задохнувшись от боли, повис у него на руках. Железная клетка загромыхала и захлопнулась за ним.
  Это всё, что Денис сумел вспомнить.
 На лавке было лежать жёстко, да и холодно, и Денис стал расхаживать по камере, прислушиваясь к звукам. Мимо ходили люди в форме, и мужчины, и женщины. Кто-то из них что-то деловито говорил, кто-то смеялся, но все они не обращали внимания, ни на него, ни на продолжающего орать мужика.  Денис стал приседать, и вообще делать упражнения, чтобы хоть как-то согреться.
- Эй! Спортсмен! – услышал он громкий окрик  и увидел, что вчерашний сержант громыхает дверьми решётки. Сержант грубо оттолкнул орущего мужика, потом поставил на пол грязную, будто закопченную, кастрюлю с водой   и повернулся к Денису.
- Пойдём!
 В коридорах теперь было людно, и люди оглядывались на  семенящего в трусах Дениса, а он чувствовал себя так постыдно, как давно с ним не бывало. «Видела бы меня мама, - тоскливо думал он, – это был бы номер. Она бы мне сказала! Хотя, увидит ещё. Теперь все увидят и узнают. И будет твой дом тюрьма, Дэн!»
 В кабинете, на том же месте, за столом, сидел  Пальцев  и что-то торопливо писал. Было ощущение дежа-вю. Будто бы и не было никакой ночи, и  не верилось, что участковый так и просидел на своём месте всю ночь.
 Денис остановился перед столом, но на этот раз седоусый не предложил ему сесть. Он быстро что-то записал, потом так же быстро встал и достал из стола плотный целлофановый пакет.
- Держи! – положил пакет на стол Пальцев.
 Денис переминался с ноги на ногу, не понимая, что от него хочет этот дядька.
- Это одежду тебе передали, - буркнул Пальцев, садясь на место – одевайся, а то ходишь, как бомж по Африке.
 Денис раскрыл пакет и увидел свою старую футболку, затертые, такие родные джинсы и даже чистые носки.
- Мама приходила! – с горечью вырвалось у Дениса.
- До этого не дошло, - буркнул себе под нос участковый  и подвинул к нему бумагу. -  Одевайся  и садись, расписывайся! – строго приказал он  и, обернувшись, стал громыхать ключами в стоящем за его спиной большом, как шкаф, сейфе.
- Я же подписал всё вчера, - набычился Денис, но Пальцев не дал ему договорить.
- Договариваться надо с другом, - громко перебил он, резко оборачиваясь, – а то мне делать больше нечего, как ваши пьяные разборки распутывать. Этот говорит – я порезал, а другой – я сам себя. Разбери вас, пьянь проклятую. Молокососы, а жрёте  эту водку, как быки помои.
 - Садись, тебе говорят! – вдруг грозно крикнул он. – И подписывай, что подтверждаешь, что  друг твой сам, находясь в алкогольном опьянении, порезал себе руку кухонным ножом.
- Так это же я… - неуверенно пролепетал Денис.
- А мне плевать! – резко крикнул, будто действительно плюнул в лицо, Пальцев.  – Он написал, что сам себя порезал, и девушки подтвердили потом, что так и было. Всё!
 Пальцев с грохотом положил перед Денисом его связку ключей, сотовый телефон,  пачку пятисотрублёвых купюр и носовой платок  и бросил рядом целлофановый пакет с окровавленной одеждой.
- Так я, что… - пробормотал Денис, боясь верить пришедшим в голову мыслям.
- Ну, давай подписывай уже, а! – почти взмолился Пальцев, и только тут Денис заметил, какие у него усталые и добрые глаза. Такие же усталые и добрые, как когда-то были у его отца. Денис уже совсем забыл этот отцовский взгляд.  Взгляд отца из его далёкого детства…  А вот теперь, сразу вспомнил.
 Он быстро подписал бумаги, потом по твёрдому настоянию Пальцева пересчитал деньги  и опять где-то расписывался. Участковый долго убирал бумаги в какие-то папки, а Денис сидел и напряжённо смотрел на него.
- Там тебе на телефон ночью звонили несколько раз, - как бы между прочим проворчал Пальцев, – ну, я, естественно, посмотрел. У тебя там всё время высвечивалось «Мама». Я трубку не брал, так что ты уж сам позвони ей, как выйдешь на улицу. Наври  там  чего-нибудь. Хотя учёного учить – только портить. Мой охломон тоже ночами шастает неизвестно где, да хоть не пьёт вроде. А на душе не легче! На мотоциклах ночью за городом гоняют, как сумасшедшие…
- Всё! – вдруг опять грубо и резко прервал сам себя участковый  и сунул в руки Дениса какую-то бумажку. – Пошёл  вон отсюда, щенок! И отвернулся к окну.
 Денис вначале подскочил, как ужаленный, бросился к двери, но остановился.
- Спасибо вам  большое… -  начал было Денис благодарить.
- Ты что, ещё здесь, - рявкнул, прихлопнув по столу ладонью, Пальцев, и Денис выскочил за порог.
 Телефон начал трезвонить, когда Денис уже бежал по лестнице к выходу. Он  ещё несколько минут стоял возле небольшого окошечка на входе, где  у него проверяли пропуск, который дал ему участковый, а телефон надрывался всё настойчивее. Наконец полицейская фуражка в окошке махнула снисходительно, и он бросился к дверям.
 Дневной свет ударил в глаза и ослепил. Денис поскользнулся на гранитных
ступенях, чуть не столкнулся с какой-то женщиной, буркнул извинения  на
 бегу  и только тогда ответил на звонок.
- Да, мама!
- Да  что же это такое! – услышал он крик матери, – Ты совсем от рук отбился. Я звоню тебе всю ночь! Ты где был…?
- Мама, мама! – перебивая громкий голос в трубке, засмеялся счастливо Денис.  – Не кричи так! Со мной всё в порядке. Я жив и здоров. Просто я встретил девушку. Так бывает, ты же понимаешь…
- Ты стервец, Дениска! – со слезами в голосе кричала мама, – Неужели нельзя было позвонить? Приходила твоя девица, но почему-то не сказала мне ничего…
- Мама, я же тебе сказал, что встретил девушку. Мы гуляли. Всё в порядке…
- А одежду  где ты  испачкал? И почему ты сам не пришёл переодеться….?
 Глаза Дениса постепенно привыкли к дневному свету  и неожиданно он увидел стоящую на нижней ступени Машу. Маша глядела на него.
- Я тебе перезвоню, мам! – сказал  Денис и сунул трубку в карман.
До него стали, наконец-то, доходить слова, которые ему говорила мать  о девушке и одежде.
 Маша улыбалась. На ней было опять короткое, лёгкое платье. В руках прозрачный пакет с бананами, яркими апельсинами  и бутылкой минеральной воды. А улыбка её была опять грустной, как при первой их встрече.
- Меня ждёшь? – спросил Денис, подходя.
- Давно уже…
- Передачу принесла заключённому?
- Нет! Это мы с Кирой Владимировной Марату передачку  собрали.
- А кто тебе сказал, что меня выпустят?
- Марат…
- Как он?
- Ничего! Гогочет, руки мне пытался целовать. Короче, нормально. Доктор сказал, что через три дня выпишет его. Нечего, говорит, здоровому жеребцу больничную койку занимать.
Маша осторожно провела ладошкой по шершавой, небритой щеке Дениса.
- Кира Владимировна просила  тебя поцеловать, но боюсь, что у меня останутся шрамы.
- Старушка разве не выгнала тебя из квартиры  после вчерашнего?
- Нет! Она посоветовала мне беречь тебя.  Сильных мальчиков, сказала она, нужно обязательно кому-то беречь…

                2013г.