Картинка, состоявшаяся из десятков безупречно подогнанных фрагментов бытия. Далеко за полночь. Магия пути к дому.
Город, являющий собой блаженное отдохновение от всего сущего. Он позевывает над пустынными перекрестками и часто моргает, силясь прогнать неумолимо наползающий сон. Ты ощущаешь всю зыбкость его состояния и искренне поеживаешься в приветливых объятьях. Подмечаешь особое изящество, с коим кутается он в тончайшую паутинку осеннего тумана, будто профитроли - в изысканную сахарную вуаль. Все вокруг объято дремотой и лишь город продолжает иметь место.
При свете дня он всего лишь разумеющаяся декорация, апатично взирающая на сотни событий, давным-давно слипшихся в бесформенную массу под названием «быть». Но опускается ночь, и под ее невесомой тяжестью город сам становится автономной бытью. Он мастерски кажет все свое великолепие и бесхитростно блещет, инициируя катарсический всплеск. «Этой ночью заключительным сеансом город давал «Невыносимую легкость бытия». И пренеплохо поставлено, позволю себе заметить! Пояснить? Этакая визуальная сутра для случайного зрителя.» Мысль, произнесенная кем-то в моей голове…
А ненасытная ночь вожделенно целует пятки, умоляя задержаться в ней дольше, и вздрагивает каждый раз, как изумрудный Сизифик принимается семенить по ее оголенным позвонкам. С(индром) Б(еспокойных) Н(ог). Он все мерит и мерит шагами время.. Будто не замечая недвижимой пульсации мира, поставленного на паузу. СБН. Он добросовестно нанизывает посекундье на эфемерную нить, самозабвенно формулируя категорию нестояния во времени. Но рано или поздно забрезжит рассвет, и тогда он снова обретет ношу, что придаст силы двигаться к «закату» и одновременно отдалит от него на неопределенное количество ночей наедине с синдромом.
9,
8,
7,
6,
5,
4,
3,
2,
один.