Отрешённая неотрешённость любви
Отрешённая неотрешённость любви
...Любящий сердцем живым — да знает;
прикасающийся ко любви доподлинно — да познает.
Нет и не существует абстрактного сострадания, и высшая со-страдательность не бывает без со-радостности, как и превысшняя отрешённая любовь —
без живого со-творящего памятования о персонажах своей любви, лицезримых во "обманном тумане" временности.
Подступы к отрешённой любви — как спасительной силе прикосновения ко живой вечности Истока — не открываются «ржавым ключом» простой абстракции, веры или морального императива,-
подойти к ним можно лишь прожив молитвенную литургию взывающей во Небеса неизбывной безнадёжности, "орущей и рыдающей" изнутри своего пробуждающегося сердца вселенским реквиемом обо всём временном -
"подвешенном" пред вечностью мироздании, явленном во каждой мимолётной "точке,запятой,чёрточке и многоточии" изначально "приговорённой ко оконечности" трепещущей тварности.
Великое отрешённое сострадание начинается со безостаточно саморастворяющей любви ко всему временному, живущему, красующемуся, верящему в себя —
явленному «капелькой, точечкой иль «заусеницей»» из великого Океана времени и не имеющему никаких корней во самом себе, но принуждённого «самосохраняющим форму «инстинктом»» верить во свою собственную уникальность, самоценность и самодостаточность...
духотворённое сострадание — начинается с со-проникновенной молитвенной литургии со-чувственности ко всему явленному:
алеющему и испускающими небесные ароматы цветочку, мошке, жужжащей и летящей над травинками, пчёлке, собирающей нектар земной благости на лепестках семицветиков, каждому листочку, полному сверкающих радугами капель живительной влаги земли, нисходящей дождиком из близлежащего поднебесья; птицам, поющим рапсодии Небу на мохнатых ветвях деревьев, маленькому воробушку, кривобоко скачущему «по пояс» во пряных травах, парящему под тучами буревестнику, взирающему с высот на со-братиев птичьих с чувством «хозяина поднебесья» и верящего, что «неба не хватает на всех»; - ко всему и вся видимому и живущему, трудящемуся и празднующему, верящему и безверному, страдающему и ликующему, способному быть во молитвенности и не способному мистериально прикасаться ко изначальному Духу...
Великое отрешённое со-литургическое со-чувствие поёт песнь Небесам в пробуждённом человеке из священной молчности и воспевает величественную песнь в человеке -
сам дух Божий, явленный во временном бытие,
где со-братиям-сёстрам — со-человекам - отводится особая роль исшедших из Божественных сфер "образов и подобий" Творительного Духа,-
и любящая со-страдательная со-радостность, даже на самых исстрадавшихся, озлобленных, мятущихся и искажённых ненавистью ликах лиц человеческих,—
видится словно во рыдающих пречистыми слезами самого Бога душах, оказавшихся "не по воле священной своей" во тягучем магическом адском лабиринте самозабвенности высшей Божественной любящей красоты внутри самих себя...
Такова духовная эссенция подлинной со-любящей со-страдательности,
и лишь пропустив через себя, словно "токи всех электростанций" на нашей Планете, во со-молитвенной литургии духоистекающей со-присутственности, "выплакав все слёзы, выкричав все звуки, измолившись до распростёртого изнеможения" -
душа человеческая обретает способность прикоснуться к высшей отрешённой со-возлюбленной со-страдательности Творца, оставляя "на перифериях яви" неистончающуюся любовь ко всему временному и неистребимой неизбывностью Божией истинности —
становясь взывающе зовущей всечеловечество ко пробуждённости, бьющем молчным набатом из великой тишины Истока и мистериально обращающей свет вселенских звёзд во единое "дыхание" Вечности...
Возлюбивший сердцем — да пребывает;
прикасающийся ко любви доподлинно — да познает -
великую мистерию священного царствия Божиего всебытия...
. . .