Вторая часть
Не прошло и двух дней, после неприятного случая, как я уже начал привыкать к новым условиям: в новом отряде я ещё не успел обзавестись друзьями, но зато у меня появились новые увлечения. Благодаря Олегу Николаевичу меня не исключили из пионерского лагеря и не отправили домой; не знаю как бы мама отнеслась к этому, но думаю ничего хорошего бы не было, возможно, я бы увидел слёзы мамы… как ни раз я их видел когда она тихо, чтобы я не заметил, плакала в минуты трудности или отчаяния – плакала как это свойственно девочкам и возраст тут не имеет значения! Но будучи мужчиной и, родственная нить связывающая нас пробуждала во мне чувства где-то в душе и я не мог игнорировать таких слёз, конечно, я прибегал к маме чтобы успокоить её, обнять, поддержать, и, хотя я не понимал истинных причин внезапной слабости, а возможно душевной боли, но я их чувствовал! И, конечно, в этот раз я очень боялся, что стану вновь причиной маминых слёз, но слава Богу всё обошлось!
Новые страницы моей жизни в пионерском лагере отмечались заботами о животных, Олег Николаевич полностью доверял мне, он показал мне всё хозяйство пионерского лагеря, рассказал, как нужно ухаживать за питомцами. Я чувствовал большую ответственность; мне становилось легко на душе от мыслей, что я кому-то нужен, что меня кто-то ждёт, что мне будут рады. Мои труды и заботы приносили мне столько радостей и восторга, что я был по-настоящему счастлив. Ну, а вообще, ухаживать и наблюдать за животными безумно интересно.
Я стал завсегдатаем питомника и проводил там много времени, иногда ребята приходили ко мне в гости, я их знакомил со своими друзьями, все они, конечно, были в восторге, но мне зачастую приходилось их прогонять, так как они своими воплями пугали животных и мешали мне приводить в порядок конюшню. Времени было всегда мало, а надо было ещё успеть поменять подстилку в кроличьих клетках, выгулять вредную козу, которая своими инопланетными глазами так и норовила сделать мне какую-нибудь пакость. Иногда бежишь за ней, чтобы треснуть её прутком, чтобы не шастала по грядкам в огороде, а она бежит так что догнать её невозможно, вроде не быстро бежит, вот ещё немного и по заднице ей тресну, а нет – прутик не достаёт, – так она, зараза, меня злила, что мочи не было! В домике у дяди Олега тоже жили животные, ну, кот Тимка был вполне домашний. Озорной пёс то и дело выбегал из дома чтобы погонять гусей, а они разозлятся и давай в ответку за псом, а он дёру и обратно в дом. Но больше всего меня впечатлила черепашка, я их никогда в жизни не видел, дядя Олег привёз её с собой из своих краёв, она жила в небольшом стеклянном террариуме, он разрешал иногда брать её в руки, но очень осторожно, она была ему особенно дорога. В углу комнаты в клетке жил огромный попугай, он не был говорящий, но свистел очень громко – так сильно, что ушам было неприятно.
Особый уход требовался за лошадью, но как правило Олег Николаевич сам за ней ухаживал, я почему-то боялся к ней близко подходить, но потом стал привыкать, иногда кормил её свежей травой с ладошки. Лошадь красивая, стройная, огромна, вся тёмно-рыжая, с пушистой золотистой гривой и особенным вытянутым белым пятном на голове от ушей до ноздрей. Лошади очень умные животные, но оказалось, что они не только умные, но и любители на различные проделки или шалости…
Буханка! Так звали нашу лошадку! Без дела она не стояла, дядя Олег запрягал её в телегу и что-то возил, обычно ничего существенного, ездил в соседнюю деревню за сеном и кормами для животных. Но самое прикольное было покататься на лошади, ребята из лагеря каждый день упрашивали дядю Олега покатать их.
Со мной произошла одна очень казусная история: как я уже и сказал, что лошади не только умные животные, но и охотные на всякие проделки, прям как дети – озорные и даже непредсказуемые, а с виду и не скажешь! Так вот, в один прекрасный день, после того как Олег Николаевич привёз очередную провизию из соломы и выгружал её вилами на сеновале, я прогуливался возле Буханки и среди деревьев рвал свежую траву чтобы в очередной раз покормить лошадку. Протягиваю ей сочный пучок, а она огромными губищами так и елозит по ладошке, а ощущения такие, что вот ещё немножко и вся рука вместе с травой то и гляди в миг будет пережёвана большими зубами в пасте мощных челюстей! В этот момент так и хочется одёрнуть руку, мурашки бегут по всему телу. Но нет, лошадь никогда не навредит просто так человеку, на самом деле она аккуратно и даже бережно слизывает лакомство и конечно же чувствует руку человека. А так, конечно, ей не составит труда перемолоть косточки пальчиков, лошадь – сильное животное! Лошади на самом деле очень чуткие существа: когда она смотрит на тебя – она будто бы смотрит тебе в душу, лошадь всегда почувствует, что ты чувствуешь, не знаю как у них так получается, но она будет знать любые намерения человека, она без труда определит: злой ты или добрый, сильный или слабый, трусливый или смелый. Обмануть их невозможно; можно подружиться с лошадью, и она будет доверять тебе, но если предашь, то доверие быстро потеряешь уже навсегда, лошади не прощают! Но всё-таки с юмором у них не всё в порядке, может лошадиный юмор нам непонятен? Во всяком случае, юмор Буханки мне точно был непонятен: стою, значит, спиной к нашей симпатяшке, занимаюсь своим делом и чувствую, как медленно натягивается мой свитер, медленно-медленно, и только чувствую слабое дыхание лошади позади себя! Но разве я могу подумать что-то дурное? Но тем временем свитер стал натягиваться ещё сильней, и только тогда я начал осознавать, что что-то не так, но когда я пытался обернуться, то не смог это сделать, так как я в буквальном смысле был в пасти лошади. Она зажевала практически весь свитер со спины и с силой утягивала меня. Я пытался вырваться, но повис в воздухе. Затем я почувствовал, как начали елозить её губы прямо по моей спине, ещё вот-вот и я бы почувствовал её зубы! В тот момент, когда я начал осознавать, что она, в прямом смысле слова, пожирает меня я реально испугался и начал дико кричать. Она отпустила меня из своей пасти, я обернулся и пытался разглядеть Буханку, но мои глаза непослушно бегали, видимо от шока, и только в тот момент, когда я наконец остановил взгляд на ней, я буквально увидел как она начала ржать (смеясь) как человек, да так, что я смог разглядеть её огромные жёлтые зубы: «ты что, дура?» – закричал я, но она только ржала немного опрокидывая голову. Мне было страшно и даже обидно, я был напуган, она подошла и стала прижимать, слегка, меня к дереву своей густой гривой, вроде как просила прощения, пытаясь щекотать меня своими большими ушами, вроде как бы говоря: «я просто шутила…»
Олег Николаевич, увидев происходящие крикнул мне: «Не бойся, Сеня, она просто играет с тобой!».
Ничего себе игры! – мелькало у меня в мыслях.
Я бы много мог рассказать о кроликах, это были самые милые питомцы нашего лагеря, многие ребята приходили к ним с удовольствием: поиграть, покормить, просто погладить. Могу лишь сказать, хоть они и похожи на пушистых кошечек, но обращаться с ними нужно совершенно по-другому: они требуют особый уход! Многие ребята приносили с собой морковку, кусочки хлеба, а я для них заготавливал зелень и менял подстилку из сена, а также следил чтобы их не перекармливали детишки и не дали что-нибудь не вполне съедобное для них.
Не всегда были солнечные дни, после ужина началась страшная гроза, и мы с криками бежали из столовой к себе в корпус. Я ещё никогда так близко не видел тёмные нависшие над лагерем тучи; сверкали молнии, грохотало так, что как будто бы началась война.
Обычно перед сном, после отбоя, я рассказывал ребятам, как у меня дела в питомнике, но в этот раз мы все по очереди стали рассказывать страшные истории.
А за окном, тем временем, всё погрузилось в мрак как ночью, сильный ветер гнул ветки деревьев раскачивая их и нередкие вспышки молний на мгновение раскрывали весь ужас – происходящий на улице. Было жутко. Но в тёплой постели было уютно, как нестранно, страшные истории приходились как раз кстати! Такая атмосфера создавала необычную романтику – наполненная какими-то загадками, мистикой – в тот момент, когда за окном разворачивалась целая природная стихия, которая усиливала прилив адреналина! Эти истории, как я потом понял, ходили из одних пионерских лагерей в другие, и были довольно известны основной массе детей, которые побывали в лагерях. Вот, например такая страшилка на ночь: «В тёмном, тёмном лесу, стоял чёрный, чёрный дом!!! В этом чёрном, чёрном доме, была тёмная, тёмная комната!!! В этой тёмной, тёмной комнате, стоял чёрный, чёрный гроб!!! В этом чёрном, чёрном гробу, лежал...» Ну, что-то вроде такого духа, но были и другие рассказы, которые сочинялись прямо на ходу, причём эти рассказы трактовались на полном серьёзе и даже поддерживались слушателями, мол: «да-да... и такое может быть... и так бывает... я в это верю...», и тому подобное. Как правило, такие истории подначивали естественными природными явлениями, такими как шаровая молния, но приукрашивались всякими небылицами, типа: «снежный человек, инопланетяне, зомби», и так далее, но и были рассказы про ведьм и колдунов, вампиров, оборотней. А кто-то из более продвинутых, рассказывал о конце света, мол: «Землю и всех живущих на земле ждёт космическая катастрофа планетарного масштаба, что все могут погибнуть во мгновение ока от астероидов, комет или чёрных дыр!». И в самом деле, эти рассказы наводили столько страха и жути, что сами рассказчики пугались больше всех, чем сами слушатели. Мне были интересны рассказы о призраках, живущих в старых домах. Меня всё заинтриговывало – всё, что касалось мистического, таинственного, загадочного; как не крути, но есть в нашей жизни что-то потустороннее, что-то нераскрытое, то, чего мы ещё пока не осознали, даже саму реальность, в которой мы живём!
Как я уснул, даже не заметил, но проснулся рано, когда все ещё спали. Я быстро оделся, взял кулёк с лакомствами для кроликов, и отправился в питомник. На улице была чудесная погода, воздух был настолько прозрачный, что можно было вдалеке разглядеть каждый цветочек на лужайке, каждый листочек на дереве. Было прохладно, даже не столько прохладно, сколько свежо — это был настоящий бодрящий чистый воздух, насыщенный, как говорят – «озоном». Цвет неба был приятным ярко-синим оттенком, солнышко только-только вставало; и жаворонок щебетал, где-то там высоко, встречая рассвет, весь лес просыпался, заходясь птичьим пением. Настроение было, возвышенное, наполненное ярким вдохновением; душа просто пела!
На мне был вязанный свитер, но даже в нём я чувствовал лёгкую прохладу. Я подумал, что надо было одеть ещё курточку! Ну, да ладно, – успокаивал себя, – возвращаться не хочется... и потом, солнышко встанет, будет жарко! И куда я потом дену тёплую одежду? – размышлял я на ходу.
Я помчался вприпрыжку к своим друзьям, мои кеды тут же стали мокрыми от обильной росы, – ясное дело – ведь ночью был ливень!
С восходом Солнца всё вокруг стало парить, и вскоре жаркое светило осушило поверхность земли, и трава приобрела мягкий, бархатный и насыщенный вид.
Мои питомцы меня уже ждали и встречали шумной суетой, мне казалось, что им больше всего не хватает человеческого общения, — они так охотно идут на контакт, что каждый из них хочет быть первым в общении с человеком! Ну, конечно же, им просто хочется кушать, каждый из них выделяется индивидуальным актёрским талантом – попрошайки.
Покормив всех неугомонных приятелей, я стал с ними развлекаться. Больше всего мне нравился пушистый ярко-белый кролик – настоящий артист! Я не мог устоять – и взял его на руки, чтобы погладить его и прогуляться с ним по лужайке.
Когда я выпустил его на лужайку, то он притаился и прижал ушки к телу, потом он прополз и сделал небольшой прыжок, и снова затаился, так он неспешно исследовал местность: притаится, осмотрится – нет ли по близости опасности или врагов, и снова занимается своим делом, – безопасность для него превыше всего. Когда он немножко осмелел, то принялся грызть палочки и корешки, я наблюдал за ним с необыкновенным удовольствием; чувствовал ответственность, я был для как старший брат; всё это для меня было важно!
На лужайку пришёл Олег Николаевич.
– Ну, что, развлекаешься? – говорил он.
– Ага, он такой прикольный, я назову его Белый пушок!
– Отличное имя! – похвалил дядя Олег. – Я отлучусь ненадолго, в деревню смотаться надо. Ты остаёшься за хозяина, привезу тебе мороженное!
Олег Николаевич пошёл в конюшню запрягать в телегу лошадь, я взял на руку Белого пушка и побежал за ним вслед, спросить:
– Олег Николаевич, а можно мне на лужайке поиграть ещё с вашей черепашкой?
– Можно, конечно, – улыбнулся он, – только смотри чтоб не убежала!
Мы рассмеялись.
Я побежал в дом, взял черепашку, мне было интересно понаблюдать как будут общаться кролик и черепашка. Мы направились вновь на лужайку.
Как только уехал Олег Николаевич сквозь щель в заборе пролезли какие-то мальчишки – два пацана чуть старше меня, видимо из соседней деревне, они подошли ко мне.
– Ух ты… – воскликнул один из них, – это что, черепашка?
– Да! – ответил я.
– Настоящая?
– Ну, да!
– А можно подержать?
– Ну, возьми, только осторожно…
Мальчишки стояли, рассматривали черепашку и удивлялись, гладили её гранённый как брильянт панцирь и о чём-то говорили. Я не чувствовал никакой беды, хотя на сердце была какая-та неприязнь. Мальчишки как-то странно покосились на меня, а потом резво сиганули сквозь щель обратно через забор и побежали в лес, я не успел опомниться, как они скрылись среди деревьев.
Опомнившись, я крикнул им в след:
– Э-э-э, вы что!!!
У меня началась истерика, я не мог поверить в то, что у меня только-что украли черепашку!
Проступили слёзы, я не знал, что делать! Что я скажу Олегу Николаевичу? Разве он мне поверит про каких-то мальчишек? А ведь он мне доверяет!
Долго не думая, я побежал за мальчишками.
В каком-то паническом состоянии я пробирался сквозь заросли леса в поисках воришек, осматривал лес, прислушивался, но они как будто сквозь землю провалились. Я подумал, что даже если я их догоню, то что смогу я с ними сделать? Их двое и, думаю, они сильнее меня! Кроме того, если они со мной что-нибудь сделают, то в этом дремучем лесу вряд ли меня кто-нибудь найдёт! Но я продолжал идти, вскоре я наткнулся на овраг, небольшой, но глубокий, заросший лесом, осмотреть его было невозможно. Эта местность была сложна по своей структуре, где-то овраг разветвлялся, и весь лес был, по сути, непроходимым и дремучим: кусты, где-то высокая трава, ветки деревьев, могучие коряги (валежник) не давали проходу. Поначалу, я не обращал внимания на угрожающий вид леса, только где-то внутри меня, на подсознательном уровне, проскальзывали тревожные мысли; предчувствия были неприятными; сознание помутнело. Всё о чём я думал – о случившемся, о том, как эти мальчишки могли такое сделать, и зачем! Я думал о черепашке, мне казалось, что ей было очень страшно, мне мерещился её растерянный взгляд, я понимал, что она в беде, и только я могу ей помочь; также я чувствовал и свою вину, что обо мне подумает Олег Николаевич? Как расскажу я ему эту историю? Поверит ли?
Хватаясь руками за ветки, я осторожно спускался по склону оврага. Иной раз густые заросли давали о себе знать: как не старайся осторожно огибать ветки, которые так и лезут в лицо, хоть одна да хлестанёт по лицу. А иной раз, паутина растущая между деревьями, как сеть рыболовная, настолько мощная, и, даже не подумаешь, – запутается в волосах, начинаешь её спихивать, а она рвётся словно нитки с треском, да так неприятно, и глядишь, как бы паук здоровенный не заполз куда-нибудь за шиворот. Как бы там ни было, всё-таки приходят ощущения, что находишься в партизанском лесу, я даже представил себя партизаном: иду осторожно, внимание на пределе, становится забавно, я как будто на задание, а где-то идёт война…
Таким мощным воображением я так сильно увлёкся, что не заметил, как преодолел овраг как некое препятствие и шёл дальше. Только через некоторое время я понял, что надо возвращаться, так как я совсем забыл, что произошло совсем недавно. Мне казалось, что я повернул назад, но деревья сбивали с толку, я уже не шёл по своей тропе, хотя я думал, что иду верно, вот-вот и нова встречу овраг.
Каково это потеряться в лесу? Что значит заблудиться? Разве это можно осознать?
Читая дома книжку или лёжа на диване смотреть кино как люди теряются в лесу, то очень просто понять, что человек заблудился! Но в реальности всё не так! Моё сознание всеми своими силами отказывалось принимать такую информацию, мысли были, что я могу заблудиться – это и пугало, но сознание не принимало, что такое может произойти со мной. Я упорно шёл вперёд, и ждал ожидаемый овраг, но его не было и не было. Я останавливался, чтобы осмотреться, присушиться, и снова шёл вперёд.
Паника – самое худшее, что может случиться в подобной ситуации. Я нервничал и злился из-за того, что никак не появлялся этот чёртов овраг. Я будто бы взмолился неким высшим силам, что если я вот-вот уткнусь в этот овраг и вернусь в лагерь, то никогда больше не пойду в лес один, никогда, и ничто меня больше не заставит это сделать, лучше буду лежать в палате в кровати и не буду вообще никуда выходить! Но ужасные мысли очевидного, как призрак, стали проникать в моё сознание, что обернулось для меня и моего состояния настоящей катастрофой!
Постепенно моё сознание погружалось в отчаянный ужас — я чувствовал, как лес постепенно начинает на меня давить, он совсем не казался мне привлекательным, а наоборот — он становился страшным. Я стоял как вкопанный, я не знал в какую сторону мне идти. Но что удивительно, моё подсознание будто бы успокаивало меня: вроде как ничего страшного не произошло, лагерь где-то рядом, возможно рядом дорога, а где-то и деревня должна быть рядом, надо просто собраться мыслями, присушиться, определиться, найти верное решение и дело за малым – найти дорогу домой!
И я действительно начал прислушиваться к звукам, всматриваться в даль леса – искать просвет или как меняется рельеф. Я знал, что в лагере скоро должна заиграть музыка, скоро там начнётся подъём и зарядка, а музыка играет очень громко. Такие мысли не били во мне тревогу, была надежда, что вот ещё немного и всё образуется, я вернусь в лагерь, Олегу Николаевичу расскажу о беде, возможно он меня отругает, или поймёт, но всё-таки, наверное, отругает! А может всё-таки поймёт? Я начал накручивать себе негативные мысли, в конце концов и здесь я успокаивал себя тем, что смена в лагере рано или поздно закончится и я вернусь домой, а эта неприятная история так или иначе забудется.
А тем временем я всё шёл и шёл, ничего не менялось и мысли страха всё глубже и глубже проникали в моё сознание. На мгновение остановившись я взглянул вверх на шевелящиеся кроны высоких деревьев, слышался в дали леса скрип деревьев, ветви деревьев будто бы о чём-то шептались на лёгком ветру, всё это напоминало мне какой-то известный роман о природе известного писателя или натуралиста; и в самом деле, если долго находиться на едине с природой, то начинаешь чувствовать её всеми клетками организма будто бы в этот момент открываются особые чувства, которые в обычном состоянии человеку недоступны!
Проникающие в меня мысли, что я действительно заблудился и уже не найду дорогу назад, и то, что я один, и не смогу справиться! Или, то, что в этом лесу могут обитать дикие звери, и мысли о том, что я могу с ними встретиться, и, что тогда? Эти мысли только усиливали во мне страх и тревогу и вновь пробуждали во мне панику! От усилившегося страха я начал бежать по лесу без оглядки: только бы вырваться из лесного плена, в какой-то момент страх настолько сильно усиливался, что я начал кричать как безумный, звать на помощь… В какой-то момент, разум будто бы отключился и включились только животные инстинкты!
Да, я испугался! По-настоящему испугался! Мой крик и ужас был неконтролируем, я отчаянно звал на помощь, в какой-то момент, я даже переставал осознавать реальность: во взгляде всё расплывалось, я заплакал, сел на корточки закрыл лицо руками и горько заплакал. Слёзы текли сами собой. Я не верил, что это происходит со мной, всё было как будто бы как во сне! Закрывая глаза, я пытался убедить себя, что это нереально, но открыв глаза реальность становилась ещё более реальной.
В этом состоянии во мне зародились новые чувства, которых не было ранее: мне казалось, что за мной наблюдают некие высшие силы, или, как бы объяснить это по-другому: как будто я снимаюсь в некоем фильме, и как будто этот фильм уже существует и за мной наблюдают зрители; в некоем роде, мне казалось, что сценарий к фильму я пишу в реальном времени своими действиями, и также в реальном времени зрители смотрят эти сюжеты. В каком-то смысле я пытаюсь подыгрывать – улучшить сценарий, так, чтобы не опростоволоситься. Это давало мне возможность влиять на собственную судьбу – просчитывать варианты ходов наперёд как в шахматах. И, надо же, это помогало, включались процессы самоконтроля, прояснялись мысли; иногда мне казалось, что раз сценарий уже написан, значит он кем-то написан! А раз так, то возможно в нём можно найти подсказки в сложных ситуациях!
Я вытирал слёзы и во мне начали зарождаться мысли, которые казались мне весьма логичными, и, к моему удивлению, внезапная паника отступила!
Я не верил, что со мной что-то должно произойти – что-то ужасное, я не верил, что вот так моя жизнь должна как-то странно закончиться. Я сел уперевшись спиной о дерево, сел поудобнее и начал размышлять, начал продумывать важные детали как мне выбраться из леса, и надо же в голове начали формироваться мысли настолько ясные, и я начал вспоминать некие вещи, которые, как я думал, уже давно забыл! Ну, вот скажем, определить стороны света – где юг, где север! Идти по определённому направлению и обязательно выйдешь либо к какой-нибудь дороге или хотя бы к речке, а возле речек всегда есть хоть какие-нибудь деревня. Или вот один способ пришёл мне на ум, дело в том, что мне слышался некий глухой стук как бы по дереву, массивный, необычный, но исходил он из далека, и определить его источник было почти невозможно. Тогда я прибегнул к такой хитрости: когда-то в школе на уроке мы развлекались с другом – подслушивая девчонок за партой, которые сидели на достаточно удалённом расстоянии и о чём-то шептались. Способ этот был простой: всего-навсего прикладываешь к ушам полусогнутые ладони, так чтобы пальцы были плотно прижаты друг другу, и делаешь так называемые локаторы похожие на собачьи или кошачьи уши, но главное, нужно направлять ладони к источнику звука. Ещё тогда я удивлённо спросил друга: «что ты делаешь?» – когда увидел его с этими, так называемыми «локаторами». Ответил он мне как-то смешно, что так делают собачки, он сказал, что его собака так делает всегда, крутит ушами в разные стороны, и вот, если из ладоней сделать такие же локаторы, то слышать будешь как пёс!
И в самом деле, слышимость усиливается, и, хотя тогда мы всё равно не расслышали о чём разговаривали девчонки, но звуки становились более насыщенными. Тут в лесу, мне важно было не расслышать что именно стучало, а определить откуда именно исходил звук! И, вот, я предпринял более осознанное действие – я пошёл по направлению к стуку, каждый раз направляя локаторы из ладоней к направлению звука.
Что же я в конце концов увидел когда подошёл ближе к источнику странного звука? Это было огромное свалившиеся дерево, которое до конца не упало, а зацепилось за другие деревья и на ветру, видимо, покачиваясь, постукивало своим стволом о другое дерево. Ничего странного в этом не было, но для меня было важно то, что теперь я могу более чётко слышать удалённые звуки и идти по направлению к ним – это давало мне надежду, что если я услышу слабый звук из нашего лагеря (музыка, радио), то непременно найду дорогу. Да даже, если я услышу любой звук, относящийся не к природе леса, а любой техногенный звук – это уже шанс на спасение!
Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как я оказался в лесу, я уже понимал, что в лагере все уже давно встали и даже позавтракали. У меня в животе начало журчать, я почувствовал голод, но к моему удивлению, эти чувство быстро прошли. Зато я переживал и недоумевал, что в лагере никто даже не встревожился – о том, что меня нет! Меня это сильно беспокоило, и я каждый раз повторял: как же так? Неужели никто не заметил, что я пропал?! Неужели никто меня не будет искать?!
Прислушиваясь к звукам леса, я пытался различить в них хоть какой-нибудь намёк на то, что меня кто-нибудь зовёт; я надеялся всё-таки, что меня уже ищут.
Оглядываясь по сторонам, я не только прислушивался к звукам, но и пристально вглядывался в просветы между ветвями деревьев, и вдруг я заметил сквозь чащу леса, что ровный рельеф вдалеке меняется — мне показалось, что я вижу овраг! Я поспешил. Мне очень хотелось поскорее выбраться, все надежды были на то, что это именно тот овраг, а значит найти дорогу в лагерь будет легче. Но увы, подойдя ближе, я не узнавал местность и овраг был другим, а с другой стороны, я осознавал, что это возможно тот овраг, просто я очень сильно отклонился и вышел к нему в другом месте. Я решил перелезть через него и продолжить идти как мне подсказывали чувства – моё подсознание.
И снова я шёл и шёл, мне казалось, что у леса не было ни начала ни конца, я чувствовал усталость и отчаяние, голод усиливался, мне хотелось пить. Солнце было уже высоко. Я начал осознавать, что всё это время я шёл не в правильном направление, что я очень сильно заблудился, и так сильно, что возможно меня уже никто не найдёт. Вновь страх начал во мне усиливаться, мне страшно было осознавать, насколько далеко я ушёл в самую глубь леса; сильнее всего страх усиливался при мыслях о диких зверях, чудовищах, было так страшно, что даже вызывало тошноту. Вновь, как нарыв, прорывалась внутри меня паника, но теперь уже её усиливало отчаяние и бессилие.
Мои ощущения стали странными – я будто бы стал сам не свой; я потерял концентрацию, и уже не видел куда иду! Внутреннее состояние отчаянно кричало, и я уже не владел собой – это была самая настоящая истерика – пуще прежнего. В конце концов, я присел на корточки и сильно заплакал. Мне казалось, что сердце моё вот-вот разорвётся, в голове был туман, а внутренний голос будто бы возопил: «так вот она какая смерть!!!»
Плакал я очень долго, и даже тогда, когда мне казалось, что слёзы уже закончились! Я чувствовал свои заплаканные глаза и мне казалось, что они опухшие, и я тщетно боролся со слезами вытирая их со щёк шмыгая носом. Мне даже становилось не по себе от того, что я не мог контролировать своё горькое рыдание навзрыд. Облокотившись на ствол дерева, я всё же попытался успокоиться. Так я просидел достаточно долго: смотрел на лес, слушал пение птиц, потом я поднял голову и с интересом смотрел, как покачиваются кроны деревьев на фоне ясного неба, нет-нет да проплывёт небольшая стая ярко-белых облачков. Было так красиво, красочно и выразительно, что будто бы природа меня заворожила! Мне казалось, что я на мир уже смотрю совсем другими глазами – будто я переродился…
Вскоре я даже не заметил, как успокоился – беспокойство куда-то исчезло, и мне уже не было так страшно, и не было уже нависшей тревоги в душе, стало как-то легче, и появились, как мне казалось, обнадёживающие мысли: «Не всё ещё потерянно, – говорил я сам себе, – надо бороться и дальше!». Мысли о таких вещах, о которых я даже не знал становились яснее – это раньше я многих вещей не знал, это не означало, что я их совсем не знал: я мог о них слышать, читать, видеть по телевизору, но потом забыл, а сейчас мозг начал так сильно работать, что я вспомнил всё – каждую деталь, каждую мелочь, в голове, а я это почувствовал, выстраивалась понятная мне логическая цепочка – в голове встроилась целая схема, инструкция, план действий!
Я вспомнил, что если человек заблудился в лесу, то ему необходимо определить стороны света. А определить их можно несколькими способами. Кто-нибудь когда-нибудь задумывался, почему мох на стволах деревьев растёт лишь на определённой стороне? Или, кто-нибудь присматривался к деревьям и замечал, что веток на дереве всегда больше также на определённой стороне, причём они выделяются не только количеством веток, но и длинной? Но вот почему-то в моей голове в этот момент вдруг это всё стало проясняться, я стал замечать эти вещи; я легко мог объяснить почему мох растёт только на северной части ствола, а большое количество веток на южной! И в моей голове это проявлялось так ясно, что я бы мог в этот момент сдать любой экзамен! Конечно, и по Солнцу можно определить стороны света, эти знания непросто проявлялись во мне, они бурлили со страшной силой!
Спроси меня об этом в обычной ситуации, я бы не смог ответить; я даже не знал, как можно применять эти знания! Но сейчас это было как будто озарение – я понимал, что, определив стороны света, то можно будет двигаться только в выбранном направлении, а не плутать по лесу из стороны в сторону, да так, что в итоге будешь ходить только по кругу.
По Солнцу я определил, что уже середина дня позади, а значит через несколько часов будет вечер, кроме того, голод это подтверждал! Не думал, что голод может быть настолько мучительным. Мне приходилось думать не только о прикладной научной мысли, но и о том, что мне поесть, а это тоже нелёгкая задача. Я вообще не понимал как первобытные люди выживали в дикой природе, а может быть это потому, что я ещё слишком маленький? Но как бы там ни было, мне нужно было решать эту проблему…
Ходя по лесу, я не раз натыкался на ягоды, ирония заключалась в том, что я не разбирался в лесных дарах, я знал, что некоторые ягоды могут быть ядовитые, поэтому, я смотрел на них с жадностью глотая слюни, хотя во рту всё пересохло, но страх отравиться был сильней жажды. Забавно, но я почему-то вспомнил Таню! Вспомнил, как она тогда с подружками в лесу готовила грибной супчик, хотя и понарошку. У меня даже возникли мысли: смогу ли я в данной ситуации по-настоящему приготовить что-нибудь из грибов? А их в этом лесу хватало! Но была всё та же трудность — я не разбирался в грибах, к тому же мне нечем было развести огонь. Мысли о воде и еде мне больше всего не давали покоя, а под конец дня я думал только о костре. Я, конечно, вспомнил, как добывали огонь первобытные люди, из школьной программы, но решил не зацикливаться на этих мыслях, так как считал, что развести огонь с помощью палочек мне будет не под силу – я сомневался в таких возможностях, сомневался, что с умею вообще выжить один в лесу. Кроме того, я очень боялся, что если в ближайшее время я не выберусь, то придётся провезти ночь в лесу, я совсем не представлял, как я смогу это пережить, эта картина у меня в голове вообще не вырисовывалась!
Я начал спешить стараясь хоть как-то определять направление, решил идти строго по Солнцу, а оно неумолимо пряталось за верхушками деревьев и уходило к горизонту. Я решил больше не останавливаться, времени оставалось мало, хотя было ещё светло, но я понимал, что как только скроется Солнце, то стемнеет очень быстро, и тогда нужно будет думать… я не знаю о чём тогда нужно будет думать, вот поэтому я старался пока об этом не думать!
Я так поспешно топал, что не разбирал куда ступаю – хрустели веточки под ногами, иной раз спотыкался – кругом был валежник, маленькие деревца, кустарнику, где-то высокая лесная трава, мягкий мох как восточный шерстяной ковёр; у меня участилось дыхание. В какой-то момент мне показалось, что за мной кто-то идёт, будто бы преследует меня, вот и ещё один страх появился! Только бы не снова паника – думал я. Но самое необычное было то, как внезапно как вкопанный останавливаешься чтобы резко обернуться, толи успокоить себя, толи в очередной раз напугаться, и в этот момент всматриваешься в лес чтобы убедиться, что тебя действительно никто не преследует, какой-нибудь голодный зверь или чудовище! И в этот момент только и слышишь как бьётся внутри тебя сердце смешиваясь с шумным дыханием, а мурашки так и бегают, да ещё если и померещится что-то боковым зрением, так и холодный пот пробивает. Зрение в этот момент становится необычным – реагируешь на любое движение, даже на веточки, которые покачиваются на ветру, на птиц, которые внезапно шныряют между деревьями и слышишь, как хлопают крыльями. Осмотревшись, оборачиваюсь обратно и опять топаю, ускоряю шаг, чтобы быстрее выйти из проклятого леса, стараешься лишний раз не реагировать на посторонние звуки, вот так и шёл, как мог успокаивал себя…
И вот наконец, что-то сверкнула вдали между деревьями — это был просвет! «Неужели! — кричал я в своём сердце от радости, — неужели лес закончился?!». Мне трудно было в это поверить. Я бежал к просвету со всех ног, чувствовал усталость и слабость в мышцах, но мысли о том, что мои мучения вот-вот закончатся – придавали мне сил. Но кроме всего прочего, мне будто бы казалось, что лес окутывает меня своими объятиями и никак не хочет выпускать меня из своей западни: будто бы он специально воздействует на мои силы и ослабляет меня. Мне казалось, что меня преследуют самые дикие и страшные звери, чудовища; мне даже представилось, что за мной гонятся лешие и кикиморы, будто бы они никак не хотят меня выпускать из своего дремучего царства, из своей стихии, и торопятся преградить мне путь к спасению! Оставались секунды, считанные метры: и я на свободе! – так я мыслил в тот, с одной стороны: самый кошмарный момент в моей жизни, и с другой стороны – это был самый счастливый миг моего спасения! И действительно – лес заканчивался, и вот я выбежал из леса как ошпаренный. Пробежал несколько метров и остановился. Пытался отдышаться: наклонился вперед, и уперся руками о колени, склонил голову вниз, чтобы было легче дышать, я заглатывал воздух с такой жадностью… мне казалось, что мне не хватает кислорода. Голова кружилась. Я медленно повернул голову, чтобы ещё раз взглянуть на лес, который весь день надо мной просто издевался. Вот так приключения – думал я – и врагу не пожелаешь! Моё усталое и запотевшее лицо улыбнулось этому озорному лесу, потому как я чувствовал победу, конечно, никаких чудовищ не было и никто за мной не гнался, всё это разыгравшиеся бурное воображение, фантазии на фоне обострённых чувств, но всё же, я чувствовал, что преодолел все эти сложности, все эти страхи, трудности… А с другой стороны: если бы этот лес был действительно одушевлённый и мог видеть, то и ему было бы смешно наблюдать за мной и моим бегством и нелепым моим воображением будто бы лес это некая пасть чудовища, которое пожирало меня!
А может мы не до конца осознаём нашу природу! В школе нам говорят, что природа – это живой организм! Может действительно лес – это нечто, что мы до конца не понимаем, может лес – это некий организм, который неподвластен нашему пониманию! Может он действительно хотел, извините меня, сожрать! А что… не зря же в русско-народных сказках описываются такие лесные таинственные существа как леший, например, или кикимора, не родились же они на пустом месте в фантазиях авторов! Через мгновение, мне уже было не до смеху, моя улыбка исчезла, я повернулся к лесу, стоял и смотрел на него! А его вид был недружелюбный и даже зловещий: огромные сосны устремлялись к небу, могучие хвойные ветви нависли над землёй окидывая таинственные и тёмные свои тени по краю леса будто бы коряжины гигантских рук неких неведомых гигантов. Ближе к вечеру, к закату лес обретал более выразительные черты наполняясь более тёмными тонами красок, что предавало ему загадочную глубину теней и красочных переливов лучей Солнца. Эта природа может манить и притягивать к себе тех, кто ищет романтику и приключений, ей можно восхищаться сидя в тёплом кресле у себя дома, когда ты в безопасности, но не в моём случае! «О, нет… извините, но меня в этот лес уже точно ничем не затащишь… не под каким предлогом я туда не пойду… всё хватит… с меня хватит, – говорил я самому себе, но будто бы доказывая тем, кто наблюдает за мной, да, тем неведомым силам, что окружают нас и следят за нами, за каждым нашим шагом, не верите?» А тогда я умолял этих неведомых сил отпустить меня – я очень хотел домой!
Но оглядевшись, я понял, что выбраться окончательно из леса мне не удалось! Всё во круг напоминало обычную поляну среди леса, просто она была большой и непросто круглое поле посреди леса, а череду полян или череду лесных массивов, и как выяснилось, это не было сплошным лесом, плутать в таких просеках тоже можно бесконечно долго, единственный плюс – видимость не была так сильно ограничена! Делать было нечего – надо было выбираться отсюда как можно скорее, я начал идти по открытой местности держа дистанцию с лесом, идти по прямой не удавалось – приходилось петлять между зарослями леса.
Солнце неумолимо заходило за деревья, а я по-прежнему петлял в этих лабиринтах, казалось, что этому не будет конца и края. Я чувствовал, как живот фактически прилип к спине, меня мучила жажда и во рту всё пересохло. Я чувствовал сильную утомляемость и среди всего прочего, я нехотя чувствовал, что ночевать мне придётся в окружении природы!
И хотя я упорно продолжал идти вперёд в надежде, что вот там за тем очередным поворотом я увижу хоть какой-нибудь дом или на худой конец дорогу, ну или хотя бы речушку, но нет: за лесом был лес, а за тем лесом был снова лес! И вот, что я снова почувствовал: чем больше я смотрел на лес, тем больше я чувствовал, что лес смотрит на меня! Это были самые кошмарные мысли в моей голове – страх так и рвался наружу, мне снова казалось, что из леса за мной может наблюдать какой-нибудь зверь! А вдруг волк? Или стая! Иногда я останавливался и просто закрывал глаза, в какой-то момент мне казалось, что я дома, а это просто мои фантазии, но нет! Реальность обмануть нельзя!
Я чувствовал, как мои ноги просто плетутся, не было во мне больше сил, какое-то безразличие проникало в меня, мне было уже всё равно: пропаду ли я в этом проклятом лесу, или может я выберусь… После таких отчаянных мыслей, я чуть ли не сдался, как тут же появились во мне мысли о моей мамочке: как же она переживёт, если со мной что-то случится? Она не переживёт эту потерю, ведь я у неё один, один единственный! Нет, я должен выбраться, во чтобы-то ни стало, я должен выбраться! Я шёл и размышлял о таких вещах – о каких в обычной обстановке я бы никогда не помыслил; очень многое сегодня изменилось во мне! Я как будто бы стал другим – совершенно другим!
Как это странно, когда боковым зрением видишь нечто: вот скажем какое-нибудь поваленное дерево от ветра, обычно сваливаются пихты или ели, как правило очень высокие и старые, всё что о них напоминает – это огромная чаша корневой системы в вперемешку с чёрной землёй, – вздымается среди деревьев будто бы затаив некий образ лесного зверя! Страх – неописуем! Будто бы самой природой заложена в нас реагировать на опасность, и вовсе не важно, что зверя на самом деле нет – мозг человека как бы дорисовывает то, что не находится в центре внимания нашего зрения – это, скорее всего и сохранило жизнь древнему человеку, который жил в суровых таёжных условиях и выживал только если вовремя реагировал на любую угрозу и опасность! Меня такие молниеносные моменты парализовав сковывали на месте, лишь через секунду понимаешь, что это обман зрения! Хотя такие силуэты уж очень сильно напоминают огромного бурого медведя, будто бы он встал уже на задние лапы и высматривает тебя как жертву! Ну, очень страшно!
Оказавшись сегодня на едине с природой и испытав с ней чувства, я вдруг начал осознавать, почему человеку необходимо верить в некую божественную природу, именно страх порождает такие чувства – чувства, что ты не один, что во всём есть какой-то смысл. Видимо религия родилась в человеческих страхах и в чувствах одиночества! У наших предках были страхи, которые они не могли объяснить – страх перед неизведанным! В наших краях это били медведи и предки славян поклонялись божеству Велеса, Перуну и многим другим богам, которые вселяли в нас страх и ужас! А в древнем Египте божество было Солнце, там медведей нет, но зато каждый день печёт голову жаркое светило! Я шёл и думал о таких вещах… и думал: кому же мне молиться сейчас, чтобы найти спасение… как вдруг на закате солнца я заметил, что лес, окружавший меня, сменился просторными лугами, а впереди я заметил русло: видимо там ручей – вскричал в сердцах я от радости! И поспешил посмотреть, что там…
В небольшом извилистом и местами заросшем русле действительно бежала вода, ручей можно было запросто перешагнуть, но я склонил голову встав на корточки чтобы попить, коленки быстро промокли в ледяной воде, а кисти рук уходили под всклоченную траву в холодный и влажный ил. Но всё равно пить воду в такой позе было не так просто, возможно для какой-нибудь собачки удалить жажду таким способом было бы просто, но не мне. Я попробовал попить из ладошки: вытащив руку из илистого грунта и помыв её, что случайно взмутил идеально чистую воду, но она быстро вновь стала прозрачной и чистой как стёклышко. Так-то лучше, я пил с жадностью без передыха, я чувствовал, как ледяная вода мгновенно проникала в мои жилы и расходилась по всему телу! Сердце забилось. Утолив жажду, я с трудом поднялся к верху от ручья и прилёг на мягкую траву, я почувствовал, как приятная усталость расслабляла меня и меня клонило ко сну.
Я смотрел на вечернее небо, которое распростёрлось над землёй как некая живописная картинка, а ведь раньше я даже не замечал такой красоты. Мне казалось, что я уже подружился с природой; я будто бы слился с ней воедино: с её чертами, с её необыкновенным осязанием, с её чуткостью, с её безупречностью; именно в подобные моменты раскрывается истинный смысл бытия, сила природы, её значимость, её ценность! Я закрывал глаза и погружался в идиллию, я чувствовал некое слияние с всеобщей картиной мироздания!
Но вот печаль – я-то, по сути, в беде, и надо было решать: что мне дальше делать? Так полёт моих высоких мыслей затмился задачами реальной выживаемости! Солнце уже зашло за горизонт, я понимал, что мне придётся ночевать одному в неизвестном мне месте, но хоть слава богу не в дремучем и страшном лесу!
Я совсем не представлял, как мне ночевать одному на едине с природой! Да, мне было страшно, но к моему удивлению, в моей голове тут же стали формироваться мысли, будто бы подсказывающие мне что и как нужно делать, давая мне некую инструкцию обрисовывая план действий! Быстро осмотревшись по сторонам, я заметил, что ивы, свисавшие над руслом, могли бы служить укрытием – под ними земля казалась уютнее; я заметил небольшое углубление в земле у подножья склона, – там можно было бы попробовать соорудить шалаш!
Я решил использовать траву в качестве подстилки, благо весь склон берега был усыпан густой растительностью преимущественно из таволги; поляны вдоль леса имели разнообразную растительность. Я заметил, что некоторые сиреневые цветочки издавали сильный аромат, и так как меня мучали комары, иной раз нападая на меня роем, и я заметил, что, находясь в компании этих цветочков, то будто бы комары внезапно исчезали, и я решил использовать их в своём шалаше чтобы эти пискучие твари вовсе не сожрали меня! Вот бы развести огонь! Но как? Можно, конечно, попробовать как первобытный человек, но я никогда этого не делал, не верю в то, что трение палочек может вызвать огонь! А времени для этого уже совсем не было, нужно было думать только об укрытии, и я забегал как пчёлка, в итоге получился не совсем шалаш: куча травы напоминало стог сена. Начались сумерки. Ночь неумолимо спускалась на землю – окутывая своим тёмным и холодным одеянием всю землю. Я сам как не свой полез в этот стог травы в самую середину, чтобы было теплее и хоть как-нибудь создать уют. Я больше был похож не на бедного горе-туриста, а скорее на потерявшуюся маленькую птичку, которая старательно укутывалась в своё родимое гнёздышко, и действительно: укутавшись, я чувствовал некую защищённость, будто бы и природа, и разум объединились вместе со мной в единое целое! Я закрыл глаза…
Мне казалось, что я дома, и со мной ничего такого не происходит. И хотя я слышал звонкое журчание ручья и серенаду сверчков, мне было тепло, уютно и даже комфортно, страха почти не было, последнее что я помнил перед тем, как уснуть – лицо Тани! Я удивился – почему не маму вспомнил, а вспомнил нашу встречу в лесу, её прикосновения, её очарованные глаза, её улыбку… я уснул…
Но вот проснулся я, не как обычно, как это бывает после сладких снов дома, я даже не сразу понял, где я нахожусь! Прежде чем я открыл глаза, я почувствовал странный шелест и громкое дыхание, а также, то, что кто-то разрушает моё жилище, — мне показалось, что кто-то пытается ко мне залезть! Как только я осознал, где я нахожусь, и, что за чудовище ко мне может лесть, я тут же испытал необыкновенный страх, и выпрыгнул из своего укрытия как ошпаренный. Больше всего, в момент, когда я выпрыгивал, я боялся, что всё ещё ночь! Но, слава Богу, было светло – солнышко уже встало. Я испытывал состояние аффекта, и с ужасом пытался разглядеть, что это за чудище, но я не сразу разглядел его — мои глаза никак не могли сосредоточиться, и спросонок я ещё толком ничего не понимал! Видел только, как что-то огромное стояло возле моего шалаша, и видимо от страха отпрыгнуло в сторону и громко издало звук как самый настоящий динозавр. В ответ, сам того не ожидая, я тоже закричал от ужаса, ещё непоняв что произошло, я кричал как сумасшедший, а чудище замерло в изумлении!
Моё дыхание было громким и сбивчивым, я испытал самый настоящий шок; на лице и голове свисали пряди травы, это были остатки моего чудесного укрытия, я их стряхивал и протирал глаза чтобы разглядеть чудовище, при этом я сильно возмущался и не сразу понял что пере до мной стоит обыкновенная корова, только после того как моё зрение сконцентрировалось на огромной морде, которая что-то жевала и эти не возмутительные огромными чёрные глаза тупо смотрели на меня! «Э-э-э, – недовольно возмущался я, – напугала меня… до смерти…»
Вот так оказия… Не знаю, напугал ли я её? Ведь по всей видимости эта корова увидела мой шалаш и подумала, что это стог сена, и видимо начала его потреблять в пищу, а тут я!!!
– Вот зараза! Чудище… — вновь продолжал возмущаться я, — у меня чуть сердце не разорвалось!
А в ответ только му-у-у…
Как только страхи улеглись и пришло молчаливое спокойствие, я начал рассматривать её с каким-то осторожным любопытством, и вдруг она потянув голову в перёд задирая свой огромный и мокрый коровий нос вверх будто бы вдыхая далёкий запах (видимо мой запах), а затем очень тихо, даже осторожно медленно выдыхая из ноздрей воздух начала издавать еле уловимый басистый гул, как бы подавая мне знаки, или говоря: «ты кто???». Корова была осторожна и в то же время чрезмерно любопытна! Прощупав меня своим сканирующим звукам, она решила видимо обнюхать меня, либо испытать на прочность! Я вновь испугался, так как она решительно стала ко мне приближаться, я приготовился бежать!
– Эй, ты чего? — произвольно и несознательно – в ответ на её действия возмущался я, и сделал шаг назад.
Любопытная «туша» остановилась. Посмотрела на мой шалаш. А потом вновь посмотрела на меня и неожиданно громко замычала протяжённым гудком как паровоз, после чего развернулась и пошла на поляну. А я с облегчением выдохнул.
Я осмотрелся. Потом встал, подошёл к разрушенному шалашу, пнул траву и сказал: «Бодрое утро!». Через секунду меня осенило – будто бы ударило током: проснувшись, я даже не вспомнил, что я потеряшка, но как только ко мне вернулась память, я сразу встрепенулся и озарился, ведь корова – это домашнее животное, а значит где-то рядом могут быть люди!!!
Я как безумный сорвался с места и побежал за ней, как только хвостатая прелесть появилась в моём поле зрения, я осмотрелся, но не стада и не пастуха нигде не было; корова мирно и одиноко шла по росистой траве в окружении красочных и разноцветных цветков на лужайке, в лучах солнца то и дело мотался её хвост. Природа была действительно как в сказке! Но сейчас мне было не до природных красот, я хотел верить, что вот ещё немножко и я буду спасён: ведь не одна же она гуляет тут среди лесов! Я всё ближе и ближе к ней подходил, а она как ни в чём не бывало просто щипала траву и не обращала на меня внимания!
– Почему ты здесь одна? Где все? Где стадо? – любопытствовал я, делая вид, что она понимает человеческую речь.
В ответ корова обернулась и посмотрела на меня продолжая жевать будто бы у неё во рту была гигантская жвачка.
Я осторожно попытался подойти к ней ближе, но она стала уходить, я ускорил шаг, и она ускорилась – никак она не подпускала меня ближе, я вспомнил вредную козу, которая так же вредничала, я подумал, видимо у них это так принято, и поэтому их и прозвали скотинами! Я решил пойти на некоторую хитрость – чтобы не пугать её, я решил обходить её стороной и держаться с боку, потому как догадывался, что животные совсем не любят, когда идёшь за ними сзади, ещё дядя Олег говорил, что к лошади вообще нельзя подходить сзади иначе она может лягнуть и убить копытами!
Так мы с ней ковыляли вдоль леса и ручья, я всё надеялся, что мы вот-вот придём к какой-нибудь деревне и мои мучения наконец-то закончатся. Но не тут-то было: вскоре, я почувствовал недомогание и тупые боли в животе, меня охватил лёгкий озноб, но этому я не придал особого значения; жуткая слабость – вызванная голодом, уже давно мучила меня, и кто знает на что способен длительный голод на ряду со стрессом? Идя вместе с коровой, во мне доминировали мысли, что скоро эти мучения закончатся, и всё будет замечательно, а мысли, что я могу тяжело заболеть и ослабеть настолько, что не смогу совсем идти, я старательно отталкивал! Разговаривая с коровой, я чувствовал уверенность, что я не один, я понимал, что она не ответит мне человеческим языком, но надежда, что она хоть немножко, но всё-таки меня понимает, и только делает вид, что не слышит и поэтому игнорирует меня!
– Послушай меня, — говорил я умоляющим голосом, — ты должна меня понять! Мне нужна помощь, мне нужно найти людей! Понимаешь... я заблудился… я уже совсем выбился из сил… я давно уже ничего не ел… Понимаешь?
Корова лишь бросила молниеносный взгляд, сверкнув тёмными мутными глазами и продолжала идти, размахивая хвостом.
– Понимаешь как мне страшно, – продолжал я, – ты можешь показать, где ты живёшь??? Пожалуйста!!!
Но она лишь отмахивала своими ушами назойливых мух, за место того, чтобы слушать меня! Как же я был разочарован в том, что коровы глупые животные!!! Я подобрал небольшую веточку и со злости бросил в неё…
– Тупая… – крикнул я, но веточка даже не долетела… - твой папа осёл!
Зато она внезапно остановилась, посмотрела на упавшую возле неё брошенный мною предмет, затем строго посмотрела на меня, раздвинула широко ноздри, в ответ я тоже раздвинул свои ноздри, но уже от страха, я замер, смотрел на неё неподвижными глазами и боялся! Она снова издавала еле уловимый басовый звук похожий на глухое мычание, как бы предупреждая меня. А я боялся, что она может со мной что-нибудь сделать, а вдруг она побежит на меня как разъярённый бык и затопчет меня? Было страшно, но она даже не думала причинить мне боль, она снова стала пощипывать травку, мирно паслась на лужайке!
А я стоял и всё смотрел на неё, молча разглядывал. Она показалась мне очень симпатичной и милой коровой как на картинке: упитанное и нежное тело, забавные и узнаваемые рисунки в виде больших бесформенных пятен по бокам, могучая голова с рогами будто бы мифический минотавр, но её раскрас и какие-то добрые черты говорили, что это милое и добродушное животное! Я заметил в её раскраске большое коричневое пятно в виде буквы Б:
– Бурёнка, – нежно произнёс я, – какая же ты милашка, – умилялся я.
Делать было нечего – добиться от этого хоть и милого существа чего-то разумного было бесполезно, я решил так: раз корова здесь пасётся, то скорее всего где-то рядом деревня! И я решил продолжить путь! Мой живот стал болеть сильнее и меня это стало настораживать, я незамедлительно продолжил идти дальше, держась рядом с ручьём!
Через некоторое время у меня начались сильные приступные боли в животе, голова кружилась, я то и дело путался в направление: то уходил правее, то левее, иногда глядя в лес я видел там деревню, мне казалось, что я вижу крыши домов, но когда подходил ближе к лесу, то понимал, что это был обман зрения! Мне становилось всё хуже и хуже, слабость стала одолевать меня и мои ноги просто заплетались…
Как-то я обернулся и увидел, что корова идёт за мной попятам, я встретился с ней взглядом, она остановилась, я спросил:
— Ну что? Где твой дом? Куда идти?
У меня помутнело в глазах, последнее что я помню – это тревожный взгляд коровы… я свалился.
Я будто бы потерял сознание, но иногда приходя в себя я видел обеспокоенную корову прямо передо мной, то и дело слышал её дыхание, видел её огромный язык: мне казалось, что она хочет меня им облизывать, я отмахивался руками, чувствовал, как мои руки становились мокрыми от её слюней. Я не понимал, что она делает…
Очнувшись после первого обморока, я увидел, как небо затянулось густыми тяжёлыми облаками, дул сильный и холодный ветер…
Мне уже не было страшно, я свернулся от холода клубочком, но это не помогало, я понимал, что ещё немножко и силы оставят меня и я умру! Сильные боли в животе усилились, меня стало тошнить, мне хотелось закрыть глаза и просто уснуть, и я снова стал терять сознание (выключаться), а когда приходил в себя, то пытался хоть немного поднять голову и осмотреться, и вот что было удивительно – рядом со мной, оказывается, лежала моя старая знакомая! Я смотрел на неё, а она смотрела гордым взглядом куда-то вдаль; она понимала, либо чувствовала, что мне нужна помощь, просто она не знала, как мне помочь! Я подполз к ней поближе – пытаясь обнять её, она была тёплой, мягкой, я заметил её огромное вымя…
«Молоко! – осенило меня, – и действительно, ведь можно подоить молоко!».
Сдоив в ладошку немного молока, я попробовал его на вкус, оно было тёплым и неприятным, но делать было нечего – мне пришлось доить и пить парное молоко, которое я никогда не любил, но в этот раз мне было не до вкусов! Напившись, я почувствовал озноб, снова холод пронзал всё моё тело, голова кружилась. Я через силу взобрался на бурёнку, так как земля была холодной, и я весь уже онемел от холода, обнял за шею корову – уцепившись как можно крепче и тут же снова потерял сознание!
Когда я открыл глаза, то оказался совершенно не в знакомом месте; я вообще не сразу сообразил, где нахожусь, и даже не помнил, что со мной произошло!
Картина выглядела следующим образом: я лежал в незнакомой мне комнате, небольшое окошко напротив, как в деревенской избе; стены бревенчатые, потолок из рубленных досок. Повернув голову, я увидел настоящую деревенскую печь, которая была белоснежной от побелки, на потолке сияла электрическая лампочка, а в печке трещали сгорающие паленья. Я лежал на какой-то старой кровати, укрытый старым, сшитым из множества частей, ватным одеялом, запах был какой-то затхлый, видимо от старых лохмотий, которые повсюду лежали на кровати. Через минуту, ко мне стала приходить память: последнее, что я помнил — это как я пил молоко, а потом крепко уснул, обнимая корову. Я вспомнил, что я заблудился в лесу, я вспомнил про лагерь, но вот что я тут делаю, и что это за место, меня сильно встревожило! Я услышал скрип двери и чьи-то шаги, скрип половых досок – в комнату кто-то вошёл, я услышал, как кто-то скинул дровишки возле печки и закряхтел…
Испугавшись, я попытался встать, но тут же услышал голос:
– Ты что, ты что! А ну-ка лежи-лежи!
Я увидел дедушку, худощавый, с бородой, весь седой как та белёсая печка, испугано я спросил:
– А вы кто?
— Да ты не бойся, – успокаивал дед, – Игнатий я… дедушка… дед-Игнат! Эх, внучок, захворал ты, да сильно так! Ну, ты не беспокойся, всё будет хорошо… сейчас ты в безопасности…
— Дедушка, — еле промолвил я, — меня ищут... я потерялся в лесу... надо сообщить... — я почувствовал головокружение и тошноту, практически вновь терял сознание, я ещё раз еле выдавил из себя, — сообщить надо...
— Я сообщил-сообщил, – говорил он обеспокоено, – вызвал уже скорую, скоро приедут! На станцию к дежурному ходил… Вызвали скорую… не волнуйся… Ох, как тебя так угораздило-то захворать, батюшки, – причитал дед, – а звать-то тебя как? Как звать-то тебя? Внучок!
Дедушка взял, что-то со стола, это была кружка, и преподнёс её к моим губам, я отхлебнул какой-то горячий отвар и сказал:
— Сеня зовут…
– Ох, Сеня-Сеня! А из какой ты деревне? Аль из города?
– Я в лагере был… заблудился…
– В лагере??? – удивился дед.
Я видел сильно удивлённые глаза дедушки, и вновь почувствовал сильную боль в животе, вновь закружилась голова и видимо я снова потерял сознание…
Но даже в полусознательном состояние я чувствовал какое-то облегчение, потому как осознавал, что меня спасут, что я наконец-то выбрался!
В очередной раз, когда я очнулся, я увидел людей в белых халатах. На душе была тревога. Врачи обеспокоенно суетились, что-то говорили. Я заплакал…
Женщина-врач:
– Так-так, – говорила ласково, – что… где болит?
Она заботливо наклонилась как мама и ощупывала меня, делала осмотр. Парень видимо тоже врач стоял и что-то записывал, женщина-врач говорила про какие-то кубики и миллиграммы, называла препараты, парень-врач согласно качал головой.
– Живот у меня болит, – отвечал я, – и со мной что-то происходит – будто бы выключаюсь…
– Голова кружится?
– Да!
– Тошнота, рвота была?
– Да!
– Сейчас мы тебе сделаем укольчик, ты же не боишься укольчиков, ты же смелый мальчик?
Врачи суетились, достали шприц и готовились делать уколы. Да, я боялся уколов, но в данной ситуации во мне преобладали другие страхи.
Женщина-врач расспрашивала дедушку, обстоятельства. Я слышал, как она говорила про сильное истощение, обезвоживание и инфекцию. Дедушка стал рассказывать, как он меня нашёл:
— Вот значит дело-то какое: выхожу из избы и глядь, корова по улице идёт, а я, батюшки, гляжу, а на спине у неё парнишка лежит без чувств, а она идёт и глядит на меня и мычит и мычит! Первый раз такое в жизни вижу! А мальца-то Сеня зовут, как в себя-то пришёл, говорит, что из лагеря в лес пошёл, да и заблудился!!!
– Так это тебя все ищут, – покачивая головой говорила женщина-врач, и с удивлённым взглядом смотрела на меня. Потом обратилась к своему коллеги, – надобно в милицию сообщить, что нашёлся мальчик…
Я вновь заплакал, мне было страшно, что мама может узнать о таком происшествии, я чувствовал себя виноватым, потерянным и растерянным.
– Что теперь будет? – говорил я в смятении.
– Не переживай, Арсений, — говорила врач, — самое страшное уже позади! Плакать не нужно. Лучше скажи: ты что-нибудь ел в лесу? Ягоды там… или ещё может что?
– Нет… я боялся есть ягоды! Молоко пил, подоил чуть-чуть и пил… А за день до этого воду из ручья пил.
После осмотра мне сделали несколько уколов. Потом меня забрали в машину скорой помощи, когда меня укладывали в скорой, я видел, как через открытые задние двери в машину пыталась залезть моя спасительница, не прям-таки полностью залезть внутрь, но голову вместе с врачами засовывала, а водитель скорой раздражённо пытался выпихнуть её голову и всё ругаясь приговаривал: «что это ещё такое? Что ты лезешь сюда?», затем со злостью захлопнул двери, обошёл машину и нервно сел за руль. Врач, пыталась успокоить водителя, а он фыркнул что-то невнятное: «…не в индии живём…».
Машина включила сирены и тронулась. Я видел сквозь щели задних стёкол скорой, как моя бурёнка бежала за машиной, как-то даже неуклюжа – она не могла бежать быстро как едет машина, и поэтому я видел её отчаянное лицо, и сердцем я чувствовал её слёзы – коровьи слёзы! Конечно, она не понимала, что меня везут в больницу, было видно, как она за меня переживала! И как я мог её тогда назвать глупой? Моё сердце разрывалось – она была моим настоящим другом! Я тихо кричал, но в сердце я кричал – взрывным криком: «…я вернусь, слышишь, я вернусь, я обязательно вернусь! Прости, что мы вот так вот расстались, что я даже не успел тебе сказать спасибо… прости…».
На этом моя история не заканчивается, впереди меня ждали новые приключения!