Начало: http://proza.ru/2015/12/23/139
http://proza.ru/2016/10/30/1982
7
Накрытая мелкой дождевой сетью улица уже не казалась Артёму, после «подлодки», неуютной, он вдохнул глубоко и с облегчением. Через дорогу глянцево сверкали окна бизнес-центра, через сквер кичливо возносился в небо стеклянным стаканом, в гладких металлических обручах, – ещё один. Эсэсовскими молниями кривлялась ярко-красная вывеска «Pizza». Обочины заполонили танкообразные толстозадые иномарки. Ближняя стояла с распахнутыми чешуйками дверей; водитель, блестя лысиной и очками в тонкой золотой оправе, выбирался наружу с кожаной папкой в руке; с заднего сиденья струилась на тротуар бесконечная стройная нога, снабжённая узким длинным каблуком... «Брезентовый» хозяин сказал – «центр». Да, центр, куда стянуты большие деньги, где всё чисто и цивильно, дорого и престижно. Кто бы мог подумать, что за этой стеной, буквально в метре, скрывается такой нищенский клоповник? «Стамбул – город контрастов».
Было муторно от унижения. Как можно было хоть на минуту вообразить, что он станет жить в этом жалком притоне для гастарбайтеров? Он мог показаться жилищем только тем, кто всю жизнь прожил в бараке или степной юрте скотовода. Вселиться туда – это быть отброшенным на столетие назад, просто в каменный век. Почему «брезентовый» сразу не сказал: нет-нет, это не для вас... Ещё что-то смел говорить про «уберу матрас», на цену упирал. Хотя... нет, не настаивал, понял! Понял он, что не тот «клиент», явно не тот! Артём скрипнул зубами: у него будет, непременно будет такая вот иномарка, и кожаная папка, и сверкающий стеклянный офис! Да, надо начинать с низов, но не с таких же, не с такого «низкого старта» – жильцы «подлодки» никогда не будут сидеть в «хаммере», и цели такой не имеют... Дурачок, а ведь сам сунулся... нет, пожалуй, агенты-риэлторы не даром едят свой хлеб: отсекают ненужное сразу, кое-что смыслят.
Сейчас, конечно, он сам всего лишь гастарбайтер, но не на самой чёрной работе, и не из дикого же аула. Артём вспомнил родной дом, родительскую блочную хрущёвку с вольно заросшим двором и лавочками у подъезда, всегда полными бабушек; ленивые старые ходики на стене в проходной зале; балкон, плотно забитый хламом и материными едовыми припасами; узкую дальнюю комнату, которую до студенчества он делил с сестрой-малявкой и её клетками, в которых вели бурную суетливую жизнь, поблёскивая бусинками глазок, шустрые голохвостые белые крыски – несметно плодились, издыхали, потомки опять стремительно плодились... Первых Ленкиных питомцев Артём ещё помнил по кличкам, потом бросил и разбираться. А когда вернулся после института, уже не было ни клеток, ни крысок, ни голенастой пискли Ленки с хвостиком на затылке – сестра обернулась, как в сказке, грудастой девицей с рваной малиновой чёлкой, давно забыла про «уголок живой природы» в школе, торчала у старого компьютера в соцсетях, из-под палки дотягивала до «неполного среднего» и тусовалась с друзьями-подругами... Артёму там больше места не было.
Ну да ладно, проехали. Назад дороги нет, только вперёд! Артём набрал следующий телефон в своём списке. Комната в двушке, за шесть, плюс коммунальные платежи... посмотрим!
Ответил мужской глуховатый голос. Да, можно посмотреть, давайте в три...
- Это не агентство? Вы хозяин?
- Нет, не агентство. Я... – голос обрёл странную нотку, – собственник.
- А удобства? – спросил «учёный» Артём.
- Удобства? – растерялся голос. – Обычные удобства... Ванна, туалет... плита на кухне... вода горячая... Типовая хрущёвка. Да, вот стиральной машины нет.
- А во второй комнате? – подозрительно уточнил Артём.
- Вы знаете, там... два пожилых человека, – с какой-то натугой пояснил хозяин. – Вы один хотите снять? А возраст, простите, ваш?
- Двадцать четыре... Спокойный, чистоплотный, не пью, не курю, – поспешил выставить свои достоинства Артём. Сказал, откуда родом, где работает... Он излагал это с гордостью, не находя в себе никаких «дефектов» – идеальный съёмщик! «Без детей, животных и вредных привычек».
Хозяин стал многословно объяснять, как и чем лучше доехать, Артём слушал снисходительно: скажи где, а я уж сам, не Красная Шапочка, чай...
- Понимаете, это от метро довольно далеко получается... типичный спальный район... поэтому дёшево... Если у вас что-то переменится, позвоните, пожалуйста, заранее, – извинялся и волновался хозяин, – я живу не там, мне ещё доехать надо будет, с час, не меньше, добираться...
Артём сразу почуял, что мужик не агент – не нахрапистый, не равнодушный. Голос интеллигентный, обороты вежливые... Заманчивый вариант. Договорились о встрече.
Вадим – так назвался хозяин – оказался высоким, немолодым, с залысинами в седоватых жёстких волосах и с усталым лицом в глубоких морщинах.
- Знаете, Артём, – рассеянно думая о чём-то своём, сказал он, – я сегодня уже один показ... э... сделал. С утра пораньше. Ужасно неприятно вышло...
- Отказались? – осторожно предположил Артём.
- Не то слово... – Вадим поморщился и вздохнул. – Почти скандал... Звонила женщина, я думал, она одна жить будет, а она явилась с мужем... Кавказец какой-то горячий. Да ещё и ребёнок у них, подросток. Я растерялся: в объявлении написано же – комната всего восемь метров. Как они собирались там жить втроём, не понимаю... Говорю: простите, комната сдаётся одному. Так этот муж впал в такую ярость, такой крик поднял: мы через весь город ехали! надо было сразу говорить! Думал, с кулаками на меня бросится. Едва его жена уговорила уйти... а он дверью внизу, в парадном, так шарахнул, что чуть домофон не отвалился... Я уж подумал – ну её, аренду эту... Понимаете, комната никогда не сдавалась раньше, и я никому, никогда, ничего не сдавал. В квартире живут мои родители... и как я им, такого...
Артём покивал головой («я-то не такой»), благоразумно придержав естественный вопрос: зачем сдаёт? где живёт сам? Ну, посмотрим, разберёмся...
Вадимова хрущёвка оказалась до боли знакомой, и двор почти родным – такой же заросший буйной зеленью, просторный, в углу даже корявенькие яблоньки-дички сбились в кучку, ровно такие же, как в Артёмовом детстве, древние, с эпохи строительства хрущёвок. Только машин в этом дворе, на каждом метре асфальтированных пятачков, побольше, чем у них в Бобрянске, да и машины пошикарнее, подороже.
У подъезда Вадима перехватил грузный низкий старик в нимбе пепельно-седых кудельков вокруг лысой макушки, что-то коротко буркнул и медвежьи косолапо пошёл прочь.
- Это мой отец, – сказал Вадим, глядя ему вслед. – Караулил нас тут, ключи от домофона вот дал – вчера новый поставили…
Серьёзный старикан, подумал Артём, не болтливый… не чета сыну.
Новенький домофон с курлыканьем отворил им дверь; в подъезде чисто, даже горшок с неведомым цветком на подоконнике. Нормально, подумал Артём, годится... А дверь в квартиру, на втором этаже, и вовсе роскошная – тяжёлая, мощная, под тёмное дерево, массивный замок с хитрой подсветкой голубым огоньком. У них в Бобрянске таких и в заводе нет. Даже хрущёвкам, оказывается, можно придать приличный вид...
Приятное удивление Артёма продолжилось и в квартире, которую Вадим открыл, нервно повозившись с замком. Знакомая типовая теснота, как в корабельной каюте, но всё чисто, прибрано, ни единой лишней бесхозной вещи, не то, что у матери... правда, с Ленкой поди наведи чистоту... В проёме боковой двери появилась седая голова, острые живые глаза обежали Артёма сверху донизу:
- Здравствуйте.
- Это моя мама, – пояснил Вадим и ткнул близкую дверь маленькой комнаты.
Артём глянул и мгновенно понял: беру! Моё будет.
Широкое, почти во всю стену, окно было залито солнцем; из приоткрытой форточки лёгкий ветерок надувал мягкими складками светлую штору и теребил прозрачную невесомую занавеску под ней. У окна прижался к стене высокий книжный стеллаж, с плотно, корешок к корешку, стоящими книгами на каждой полке. Напротив – мягкий диван, застеленный узорным покрывалом, так и зовущий развалиться на нём. Рядом лакированный секретер, ну точно такой же, как Артёмов, за которым все уроки делались... И весь, от стенки до стенки, пол покрыт толстоворсовым ковром бордо – номер люкс, да и только! А громоздкая люстра на потолке сияет ничуть не хуже, чем у «императрицы», даже уж слишком, потолок-то хрущёвский всё же, рукой достать...
В горле у Артёма пересохло от волнения: только бы никто не перехватил... Маленькая, конечно, комната, но одному-то в самый раз, и лишнего ничего.
- Вот, видите, – нелепо разводил руками Вадим, – места, конечно, мало... сейчас диван сдвинут. Когда раздвинете, всё почти и занято будет, он двуспальный... но вот тут, по стеночке, можно будет пройти. В стенной шкаф полОжите вещи свои... – Он открыл дверцы, на полке лежала стопка белья. – Тут вот... подушка, одеяло можно использовать... бельё... мама приготовила...
- Да что... – смутился Артём, – у меня есть...
- Стеллаж я могу забрать, он, конечно, много места занимает. Но, знаете, не сразу... вы согласны, если я потом вывезу?
- Да ничего, – «фирменно», уголком рта, иронически усмехнулся Артём. Что он, «от сохи», что ли, чтоб ему книги мешали? – Пусть стоит... почитаю...
Вадим помрачнел и промолчал. Кажется, ему не понравилось это «почитаю». Артём заметил его тревожный взгляд, скользнувший по полкам, словно Вадим хотел срочно запомнить стоящие там книги. Да не сопру я твои книги, я чужого не беру, подумал с досадой Артём, нет – так нет...
- Что ещё... – суетливо повернулся Вадим, – чайник тут электрический... телефон вот... Да, есть антенна телевизионная, у меня на стене телевизор висел. Но я его забрал... Секретер откидывается, питаться можно тут... Или на кухне. Пойдёмте, я вам покажу.
Стандартная пятиметровая кухня тоже была «на высоте». По одной стенке – линия встроенной мебели, с круглым провалом новенькой металлической мойки; рядом белоснежная глыба огромного холодильника, а на оставшемся пространстве уютно придвинут к стене стол, компактно вооружённый табуретками. Главным же украшением кухни был длинный подоконник, весь заставленный сочной зеленью в горшках; сквозь вуаль тюлевой занавески, с длинными нитями тонкой бахромы, в листве пламенели оранжевые цветы.
- Красиво как, – не удержался Артём, – здорово...
- Понимаете, – заметно волновался Вадим, – квартира никогда не была коммунальной... видите, тут стола для вас даже негде поставить... уж извините...
- Да не надо... – поспешил Артём.
Зачем ему стол? Кашеварить он не собирается. Много ли ему нужно?
- И холодильник тоже сюда совсем никак... Я думаю, родители вам разрешат пользоваться своим... ну, вы с ними как-нибудь договоритесь? А вот что стиральной машины нет, это я даже не знаю, как...
- Да нет проблем, – успокоил Артём. У Николая в общаге целая комната со стиралками, было б о чём печалиться.
- Вот, видите, – Вадим завёл Артёма в тесный коридорчик и приоткрыл дверь ванной, – стиральную машину решительно некуда ставить. Вот – «стиральная машина», так сказать...
Он указал на три разноцветных пластиковых таза разного «калибра», висящих на кафельной стене, а на бортике ванны стояла такая давно забытая даже в быту Бобрянска вещь, как стиральная доска. Чистенькая и крепенькая, она морщила свой волнистый лоб, ничуть не смущаясь, и даже как-то горделиво настаивала, что век её отнюдь не ушёл безвозвратно. Была почти убедительной...
- Ретро, – с уважением причмокнул Артём.
- И туалет, – открыл Вадим «самую важную дверь». – Тут, конечно, плюс подобие кладовки... Но вы сами, наверное, знаете, что такое хрущёвка, без этого никак...
За новёхоньким, рафинадным, унитазом теснились швабры, веники, банки и флаконы. Эка невидаль... Всё чистенькое. Брать, брать, надо брать!
- Меня всё устраивает... Шесть? – напоследок уточнил Артём.
- Семь, – прозвучало неожиданно.
- Семь и платежи?
- Да, вы знаете, непременно с платежами, – опять взволновался Вадим. – Тут надо треть высчитывать... Мне, знаете, именно нужно, чтобы это шло без меня.
- А в объявлении же вы писали – шесть? – не упустил напомнить Артём.
Что такое? Так потом и восемь, и девять окажется!
- Артём, понимаете... – Вадим замялся и покраснел, – в объявлении шесть, да... Но я не представлял себе спрос... Вы знаете, на меня в первые же часы обрушился просто шквал звонков. Я думал – такая маленькая комнатка, далеко от метро, удобства не все, не по стандарту... Я был просто в изумлении, что люди готовы ехать вдвоём, втроём... Поймите меня, я увидел, что её возьмут и за семь, и даже за восемь...
- Я подумаю... про семь... – Артём мог бы заплатить и больше, но такие неожиданности ему не нравятся, совсем не нравятся! Откуда знать этого Вадима, что ему дальше в голову взбредёт?
- Вадя, – раздался из комнаты сорванный старческий голос. – Подойди.
Вадим скрылся в комнате у матери, но вскоре вышел:
- Артём, моя мать хочет с вами поговорить. Вы не против?
- Ну да, конечно… как же!
8
Вадим остался на кухне, и Артём один вошёл в приоткрытую дверь второй комнаты. Э, как всё знакомо… как дома. Всё та же полированная «стенка», старый телевизор выпятил своё серое стеклянное пузо, цветастая лужайка ковра на полу, ковёр на стене… а над ним – ходики! «Шагают» неторопливо, мерно, успокоительно, точь-в-точь как материнские… И свет, много света и воздуха льётся от широкого окна и в балконную дверь.
На диване, сложив на коленях руки, сидела щуплая старушка с маленьким озабоченным личиком.
- Садись, – указала она на кресло напротив. – Артём, да? А я Лидия Семёновна, – проговорила она почти величественно, но вполне милостиво.
Дальше начались расспросы, к которым Артём был готов, и которые говорили, что его шансы заполучить комнату очень велики. Сколько лет, откуда, давно ли, где работаешь… «Платят хорошо?» – не упустила спросить старушка, этак совсем уж свойски, небрежно и вскользь.
- Ничего, – со своей кривоватой улыбочкой уклончиво отвечал Артём. Скажешь, так станут ещё прикидывать, не поднять ли цену. Но старушка была такой домашней, так уютна и тиха речью, что он не удержался и почти пожаловался, уже без всякого расчёта, как своей: – Мог бы совсем другие, ну очччень хорошие деньги иметь, там же, по специальности… но сейчас вакансий нет, а в прошлом году были…
- А какая специальность, где учился? – живо заинтересовалась старушка, и услышав, что Артём закончил институт, как-то переменилась чуть заметно в лице, словно растерялась. Это что, плохо разве? – удивился про себя Артём.
- А девочка у тебя есть? – тоже будто бы вскользь поинтересовалась Лидия Семёновна тонким, пониженным, заговорщицким голоском.
Артём покраснел. Уж он бы ответил-отрезал, не будь она седой бабусей… к тому же хозяйкой очень нужной ему квартиры.
- Нет… вы не думайте, – поспешил он уверить, – я никого водить не стану. Я не из таких… и не пью, не курю… – Лидия Семёновна одобрительно закивала головой, – Правда, смены у меня ночные бывают, возвращаюсь под утро…
Это старушка приняла благосклонно. Артём чуял, что его шансы верные.
- Чистоту... соблюдаю, – добавил он, – прибраться всегда могу, как скажете.
- Ну ладно, иди, – старушка снисходительно похлопала Артёма по коленке, – ты славный мальчик… Я буду «за».
Отпущенный Артём ликовал: собеседование прошло как будто удачно.
Вадим возился с книгами: вынимал из полочных глубин, озабоченно разглядывал, что-то прикидывал, раскладывал, одни возвращал обратно, другие осторожно, будто хрусталь какой, укладывал в разверстую пасть большой дорожной сумки. Так и есть: боится за свои книги, подумал Артём.
- Всё в порядке? – спросил Вадим рассеянно.
- Ну да… ваша мама… Лидия Семёновна, – Артём специально назвал старушку по имени, намекая, что уже почти свой, – говорит, что она «за».
Вадим поглядел непонятно:
- А вы?
- Я тоже, – смущённо заулыбался Артём. – Так что… как? Договорились? Я готов за семь.
- Понимаете, Артём, – Вадим вильнул взглядом, – я сейчас не могу вам дать ответ.
- Почему? – Артём не сдержал досады. Что тут ещё?!
- Видите ли, – Вадим тяжело вздохнул, – через полчаса у меня ещё просмотр, назначен был… ещё до вашего звонка. Девушка должна подъехать. Неловко ведь как-то звонить и отказываться… раз уж обещал показ? Давайте я вам позвоню, сегодня или завтра...
Артём вспомнил голосистую агентку-командиршу с клиентом-арабом – эта не стеснялась мариновать попусту «свиту» конкурентов на тёмной лестнице. Да и никто, даже по малому Артёмову опыту, тут не стеснялся: это бизнес, соблюдение своих прежде всего интересов. Этот Вадим что, собирается водить сюда каждого позвонившего, из вежливости?
Врёт, заподозрил расстроенный Артём, покидая вожделенную квартиру. Хитрит, набивает цену? Может, хочет уже и восемь? Хм... он сказал: «девушка». Его больше устроит девушка-квартирантка? Может, он себе подругу заодно ищет, старый пень? Ладно, посмотрим.
А вариант хорош, именно то, о чём Артёму смутно мечталось. Думалось о какой-нибудь доброй старушке, тихой и уютной, у которой можно будет жить по-семейному, по-родственному, душевно, а уж за ним дело не станет – в аптеку сбегать, в магазин, починить что-нибудь. Артёму снова представилась светлая комнатка с окном зелени в целую стену – словно веранда на даче. Ждёт-пождёт обитателя, приготовилась... не бойся, не обижу! Лучше постояльца не найдёте. «Скромнее меня не найдётся в полку». Мысленно Артём уже улёгся на диване с книжкой в руках, присел за секретер, поставил чайник, поискал, куда включить ноут... обживал территорию. Эх, только бы не сорвалось!
Продолжение: http://proza.ru/2016/10/30/2027