(Продолжение. Начало здесь: http://www.proza.ru/2016/10/29/389 )
2.4.7. Кавказ и влияние античности
Приступая к преобразованиям общества, люди творят не то, что хотят, а то, что умеют и понимают – и реализуют идеалы прошлых эпох.
Речь не о влиянии Византии, представленном Христианством или лозунгом: «Москва – третий Рим». Этот аспект важен, но он касается лишь духовных поисков власти, которая сплошь и рядом достаточно оторвана от народа, пытается приспособить народ к себе, но, в итоге, вынуждена сама приспосабливаться к народу.
Речь о реальных экономических отношениях, заставляющих народ вкладывать в лозунги, пожелания, законы и планы власти свои смыслы и фактические действия.
Советский строй разбудил дух античности, дремавший на территории Российской Империи. И этот дух вторгся в общественные отношения, превращаясь в их естественную ткань, наполняя ее отношениями не только общинного сотрудничества и справедливости, но и рабства, нетерпимости и соперничества.
Во-первых, этот дух расколол общество на «сознательных» и «несознательных», и возвысил первых, вооружая их моральными и политическими правами топтания вторых.
Новоявленное рабство воспринималось не как рабство, а как форма то ли перевоспитания, то ли наказания, то ли служения.
Но оно было именно рабством, с классическими ритуалами превращения людей в рабов и поддержания рабского состояния их духа.
Мы можем удивляться, что Платон и Аристотель, рассуждая об идеальном государстве, считали рабовладение естественным, нормальным и вечным основанием общества. Но воспринимаем, как естественные, современные формы рабства.
Во-вторых, этот дух вызвал к жизни и оправдал целую отрасль подавления свободы, служившую конвейером поставок рабов на стройки коммунизма.
Как в Древней Спарте свободные периодически участвовали в охоте за илотами, так и в СССР сложились классические ритуалы порабощения.
Разверстка подлежащих аресту людей ковром покрыла все районы, - в любую ночь у любого дома можно было ожидать «черного воронка», скрипа шагов, стука в любую дверь и ареста любого из граждан. Наиболее «отъявленных» расстреливали, публикуя об этом сообщения в прессе.
Это стало ритуалом всеобщего устрашения. Все стали илотами Древней Спарты.
Возникли особенные ритуалы коллективной охоты на людей.
Жертву, избираемую из числа свободных граждан, клеймили ярлыком классового врага, обкладывали, словно дичь, со всех общественных сторон и
устраивали коллективную травлю гражданами, запрограммированными в дихотомии «свой - чужой».
В-третьих, он явился духом самоотверженного спартанского коммунизма, царившим на коммунистических стройках.
В четвертых, этот дух витал над обществом, как дух касты «кристально честных людей», грезивших о наведении надлежащего порядка в обществе.
Наконец, в пятых – это был дух народов Кавказа, сохранивших исконно античный строй, не страдавших комплексами многовекового отчуждения, привитыми Ордой основной части российского населения. Уважая силу, они умело приспосабливались, с восточной мудростью вкладывали в советские отношения собственное содержание.
Сталин понимал, какую мину являют собой эти свободолюбивые народы, ревниво следил за ними, ждал повода для их выкорчевывания.
Война дала этот повод. Он обвинил целые народы в «предательстве». Надежнейшее, проверенное историей средство загнать народ в ярмо – отчуждение его от земли, от собственной территории. Поголовное переселение всех традиционно неотчужденных народов, – чеченцев, крымских татар и т.д. – это шаг к приведению этих народов к отчужденному состоянию - общему с другими народами России.
После хрущевского "покаяния", во второй половине 50-х годов, чеченцы потянулись назад, на родные земли. Они находили эти земли занятыми, родные дома – заселенными. Власти пустили проблему на самотек. Вплоть до горбачевского времени мучительно тянулся процесс возвращения.
Бездомность на родной земле. Безработица. Бесправие. Но чувство локтя соплеменников. Взаимопомощь.
Чеченцы и другие переселенные народы концентрировано вкусили все удовольствия, которые восемь веков назад пережили сами русские, бежавшие от татар под Москву.
Счастье этих народов – что весь кошмар растянулся лишь на два-три десятилетия, на историю одного поколения. Не на века, как для русских. Не на тысячелетия, как для евреев.
Они сохранили свою культуру. Парадоксальный симбиоз инфантильного почитания старших с первобытной взрослостью духа. Уникальную демократию тейпов, - прозрачное, эффективно действующее народовластие, исключающее ложь предвыборных марафонов, политические заговоры и интриги.
Тейп – ключ к разгадке чеченской души. Принадлежность к тейпу – основа силы духа чеченца. В его душе есть ощущение, безнадежно разрушенное в душах большинства европейцев, - ощущение причастности к высшей силе (которую представляет собой тейп). Это ощущение дает человеку мужественную самоуверенность и достоинство.
По мироощущению же все чеченцы – даже старейшины тейпов, – дети, до конца дней чувствующие родительскую опеку тейповского духа.
К моменту развала СССР многие чеченцы вновь укоренились на исторической родине и перебивались, как большинство других народов, заработками в бюджетной сфере, доходами от приусадебных полей и зарплатой советских предприятий.
Значительная часть обратных переселенцев и их потомков вплоть до горбачевской перестройки не смогли обрести достойную занятость на исторической родине. И когда стала рушиться все пронзившая арматура общества-фабрики, принужденно свободные молодые орлы ринулись на бескрайние просторы России в поисках добычи.
Сомкнувшись с обычным криминалом, они явились движущей силой новой рабовладельческой прослойки, быстро набиравшей силу и все больше задававшей тон национальному сознанию чеченцев.
Этапы ее развития – закономерны.
Сначала – разбойный уклад. Чеченская «мафия» разбрасывает щупальца по всей территории бывшего СССР. Рэкет. Грабежи. Захват пленников и торговля ими.
Следом – развитие уклада рабского труда в чеченских деревнях. Даже иные педагоги чеченских школ не гнушались иметь рабов. Что сказать о подрастающих поколениях? Их выбор – в условиях развала большинства предприятий - невелик: либо рабовладелец, либо воин, либо "бюджетник".
Вакуум власти, возникший в России в начале 90-х, оперативно заняли чеченские воины. Половина российского бизнеса платила им дань. Территория угона рабов (похищения людей) простерлась от Балтийского моря до Японского.
Если чеченская война 19-го века была вымученным ответом русского царизма на вопли подданных, угоняемых в рабство, то нынешняя чеченская война, по внешнему впечатлению, началась как столкновение не договорившихся друг с другом коршунов.
Общностью же обоих войн стала видимость чьей-то борьбы за независимость, которой замаскированы более глубинные причины, вплоть до фундаментального столкновения несовместимых укладов, - рабовладельческого и нерабовладельческого.
Вообразим, что Ельцин в октябре 1993 года потерял бы власть.
Кто пришел бы на волне нового хаоса? Чеченец Хасбулатов?
До каких масштабов возрос бы тогда контроль боевых чеченских групп над российским обществом?
Они вполне могли превратиться в такое же классовое воинство рабовладения, каким был НКВД. В результате в России был бы повторно за столетие воспроизведен новый «сталинский» режим, только вместо НКВД была бы «чеченская мафия», а вместо Сталина – например, интеллигентный Хасбулатов.
На какой территории развернулась бы тогда – рано или поздно – «чеченская война»? Не на всей ли территории СНГ? Не превратилась ли бы она в тотальную гражданскую войну?
Это миф, будто Чечня боролась за национальную независимость, за отделение от России.
Чечня – в лице пришедшей к власти криминально-рабовладельческой прослойки - боролась за власть над Россией. Ей нужна была эта территория.
Отделение было бы крахом чеченской антично-рабовладельческой мечты.
В свое время, покоренная было Московия, опираясь на протуберанцы казачества, смогла изнутри захватить всю бывшую империю Чингисхана.
Так и Чечня, распрямляя при Горбачеве-Хасбулатове пружину народного отчуждения, сжатую Сталиным, десантировала своих орлов по всей России в безнадежной стихийной атаке на раскалывающуюся на части и переворачивающуюся империю-айсберг.
В чеченской войне есть обстоятельство, требующее пристального внимания, не позволяющее расслабляться даже под впечатлением военной победы.
Эта война – не межнациональная, и не межклассовая. Независимо от причин ее начала, - является войною разных, исторически несовместимых эпох.
И потому, необходима глубокая политика формационного прогресса на всех территориях России.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2016/10/30/1652 )