В прохладном сумраке хлипкой хижины потрескивал костерок, даря уют и умиротворение. Весело булькал рис в молочном мареве кокосового настоя. Аромат простейшего, и всё же вкуснейшего ужина дразнил. Я вдруг осознал, что мне ПРОСТО ХОРОШО. Я и не подозревал, что так бывает.
Уже полгода как я живу один в хижине Майкла. Лишь изредка Майкл приплывает на сбор урожая. Вместе мы справляемся быстрее. Оставив мне провиант, Майкл с урожаем возвращается в Дебут, к жене и первоклашке Сари. Странно, я страстно желал одиночества, но вместе с ним всё острее чувствовал какую-то пустоту. Я тогда не подозревал что это лишь начало...
Мои дни проносились однообразно, и за редким исключением интересно. И всё же мне нравилась такая жизнь: гладкая как зеркало и тихое море в штиль, без особых тревог и... счастливая. Хотя… Я не знаю, как описать счастье, возможно, я путаю с умиротворением, спокойствием или ещё чем-либо. Но как же мне этого не хватало. Я стал очень спокоен, больше созерцал и очень много думал. Теперь было много времени на анализ и самокопания. В памяти всплывали такие моменты, которым не придавал значения, но как оказалось зря. А сколько книг я прочёл, что за всю свою короткую жизнь не читывал! Книги читал на телефоне купленным в Макасаре, правда скорость интернета иной раз очень сильно раздражала.
В отсутствие Майкла я помогал почти всем у кого поспел урожай, заодно учился бытовым хитростям и налаживая связи. Последнее и не требовалось, ибо везде меня принимали с улыбкой и чрезвычайной доброжелательностью. До сих пор не верилось, что я живу на острове среди весёлых индонезийцев. Они себя называют оранг Кей (orang Key - люди Кей). Кей это этнос, основной ареал обитания на Молуккских островах, особенно в юго-восточной части провинции, где много островов с названием Кей. Остров Най, где проживал находится рядом с островом Кэй Кетил (Key ketil - Кей маленький). Вообще в Индонезии масса этносов, имеющие один общий государственный язык - индонезийский и свой родной.
Я учил и общался на индонезийском языке, на кейском языке я знал только несколько слов. И это не помешало заслужить одну из кличек - Макс Кей. Языки давались мне не просто, и удовлетворительных результатов я так и не добился. Но мог довольно бегло изъяснятся, понимая лишь суть разговора. Парадоксально, но вращаясь в чужой культуре, с другим языком я стал лучше понимать родную речь. Я стал больше обращать внимание на жестикуляцию и мимику, это существенно облегчало общение. Всё больше погружался в атмосферу дружелюбия, простого и неспешного бытия.
Невероятным открытием для меня стало самое первое погружение в прозрачные воды моря Банда. Майкл тогда меня взял за компанию на поиски тридакны (biya - бийя или biya hanoat - бийя ханоат) малюска в двухстворчатой ракушке, употребляемой в пищу и трипанами (tripang - трипан), это морские огурцы в сушёном виде идут на продажу в азиатские страны, где они являются безумным деликатесом. Индонезийцы трипанов не едят, ибо это не вкусно, да и продать морские огурцы гораздо выгодней.
Прыгнув с лодки в светло-голубые объятья моря, обомлел, увидев сквозь стёкла маски свои ноги, будто завис в невесомости. А подо мной метров десять, как стекло с голубоватым отливом, красочное дно кораллового рифа. Потрясающее ощущения, а зрелище не передаваемое. К сожалению это только в первое погружение, как говориться - нельзя войти в одну реку дважды. Тем не менее, я любил плавать в море на поиски бийи и трипанов, совмещать, как говориться, приятное с полезным.
Первые погружения стыдно вспоминать. Смеялись надо мной все, ибо даже детского "норматива" в 3 метра, я не смог выполнить. Мне не хватало воздуха, жуткое давление и шумы в ушах способствовали скорейшему всплытию на поверхность. А солёная вода, попавшая в рот и глаза сильно раздражала. Но упорные тренировки сделали своё дело, и через 3-5 месяцев я мог одолеть 6-8 метров в глубину. Эти результаты, впоследствии несколько улучшились. Было много ситуаций, когда мне казалось что ещё чуть-чуть, и я уже не всплыву. Много раз хотел бросить это дело. Иногда шла кровь из носа, а затем крошились пломбы в зубах - неприятнейший побочный эффект, если бы я о нём знал за ранее, то не упорствовал бы на этом поприще.
И всё же я продолжал нырять, я находил некое мазохистское удовольствие, ошибочно мотивируя азартом от добычи трипанов и тридакн. Я уже нырял на хорошем уровне, чем не многие местные могли похвастаться, и всё же было далеко до Петера, Чакена, в особенности Лоуренса. Имеется городская прослойка населения которая боятся моря и более того не умеют плавать, и это в островной стране! Наверное, именно поэтому моя репутация заметно подросла. А вот у Майкла развилась мигрень, он вскоре отказался от погружений, и сопровождал пловцов только в качестве водителя плавсредства. Всему виной возраст и старая травма от аварии.
Однажды я осмелился в одиночку отправиться на поиски морских даров. Как же мне было страшно, прямо до дорожи. Боялся всего: течения, морских обитателей, да много чего себе нафантазировал. Постепенно я освоился. Выяснилось, что местное течение крайне спокойное, за исключением непогоды и смены времён года. Скаты, мурены, морские змеи и метровые беленькие акулы не опасны, если их не тревожить и обходить на расстоянии. Большие до 2.5 метров длинной голубые рыбы-попугаи (ikan kakatua - икан какатуа), плавающие стаями не опасны и даже отделяющийся от стаи вожак лишь ведёт наблюдение. Один раз такой вожак поплыл мне на встречу, напугал меня, да так, что я не помню, как очутился в лодке.
Местные детишки абсолютно спокойно ходят в лодках на дальние расстояния, и совершенно не понимают моих опасений относительно рыб и течений. Они беззлобно посмеивались надо мной, но жутко радовались, когда я приходил с моря хоть с небольшой, но добычей. Каково же было моё удивление, узнав, что многие боятся нырять за тридакной, потому как она вполне может захлопнуть створки ракушки во время осуществления разреза центральной мышцы, зажать руку и пловец в панике не может всплыть. Оказывается, есть такие истории, о чём даже не подозревал, хотя у меня были моменты, когда я, замешкавшись, ракушка зажимала нож. Но стоило мне немного подождать, как ракушка раскрывалась, и я быстрым движением дорезал центральную мышцу малюска, затем с боков ракушки соскребал ножом мясо тридакны. Это очень тяжёлая работа, дыхания не хватает на всю операцию, приходится нырять несколько раз. Вдоль плотной и довольно тяжёлой ракушки бийи проходят очень острые пластинки, будто скальпель, о которые можно очень серьёзно порезаться, болезненные ранки долго не заживают. Это ещё одна причина, по которой многие не хотят нырять за бийей. Тридакну и морских огурцов не так-то просто обнаружить среди кораллов, нужно "набить" глаз, я много времени потратил, часто ошибался. Очень рекомендую посмотреть видео на ютубе о тридакнах, на морском дне они выглядят очень красиво и величественно, гармонично сливаясь с окружающей средой.
На праздниках бийя и рыба являются основным условно-бесплатным продуктом и потому на их добычу едут почти все мужики. Группой очень удобно добывать бийю, я не раз участвовал в таких мероприятиях, чем заслуживал приглашения на праздники, от коих я отказывался, ибо всеобщее внимание к моей персоне сильно раздражало. Маленькие ракушки достают не разрезая, а большие приходится извлекать из ракушки в виду их большого размера и веса. Иногда большие бийи достают при помощи верёвки. Не большие ракушки можно долго хранить в воде, вблизи пляжа, передвигаться они не могут. Центральная мышца бийи белая, жесткая и может потребляться в сыром виде, она имеет лёгкий рыбно-крабовый вкус. Мясо тридактны тоже можно потреблять в сыром виде, но оно очень жёсткое и не вкусное. Возле центральной мышцы имеется два чёрных мешочка, их удаляют, в противном случае готовое блюдо будет очень горьким на вкус. Вкус тушёного мяса бийина на кокосовом масле с острым перцем весьма специфичен, мясо жёсткое, но со временем я привык, даже сам готовил, и с рисом разбавлял мой скудный рацион.
С рыбалкой у меня редко что выходило путное, так что рыбу я обменивал на бийю или получал в оплату за помощь, иногда в дар. У многих есть длиннющие нейлоновые сети, здесь они легальны. Нелегально только рыбалка на акул (далеко в открытом море), черепах и дельфинов. Рыбачить различными методами все от мала до велика, даже многие женщины. Высшим пилотажем считается подводная охота на рыбу самодельными на резинках ружьями. Я и в этом деле оказался профаном, научиться так и не сумел, зато Мантинг Икан, он же Янсель был спецом в этом деле, как и его отец - Чакэн.
На черепах, хоть и запрещено, но охотятся с помощью узкого железного прутка с крючком на конце. Пруток крепится на древко со свинцовым или цементным грузом до трёх кг. Что позволяет пробить панцирь черепахи, а крючок застревает в теле. Вообще это копьё tuk-tuk (тук-тук, что, в общем-то, оправдывает название =) предназначено для добычи морских огурцов (tripang - трипанг) с большой глубины. Но ежили, во время поиска огурцов наткнутся на черепаху, то шанса не упустят. Слыхал, что есть умельцы, кои подплывая к черепахам, хватают за панцирь и вытаскивают в лодку, где их кладут на спину. Думаю, это весьма сложный метод, в виду не малой силы черепахи в морской стихии, да и подплыть не заметным со спины мне не разу не удалось. Кстати черепаха на спине никак не может перевернуться, она так может прожить несколько суток, что меня очень удручало. Но мир жесток, а мясо всем нужно, что бы так не говорили вегетарианцы.
К сентябрю уже более менее акклиматизировался, покрылся бронзовым загаром. Но стоило мне недельку избегать солнца, как я вновь получал ожоги, поэтому я постоянно ходил в одних шортах. Как-то само так получилось что по острову, за исключением джунглей ходил босиком, что опять вызвал уважение среди местных. Они уже вконец убедились, что от этого белого, то бишь от меня можно ожидать всего угодно, вот какой он не типичный buley (булей – иностранец).
Но проблемы со здоровьем нет-нет, так появлялись. Расстройство желудка, гной на порезах, потёртостях и царапинах. Головная боль, солнечные удары, апатия и слабость. Это немного из списка неприятностей, что стали моими постоянными спутниками. Но худо-бедно все благополучно заживало, здоровье крепчало.
Незаметно подкрался октябрь. Вот тут-то я познал, что такое экваториальная жара, да в полный штиль. Сухой сезон на Молуккских островах длится один месяц, и совпадает с бОООльшими отливами. Это время идеально для сбора морских даров: бийи (тридактна), трипана (морской огурец), и сорванный течением агар-агар (водоросли). Море уходит далеко-далеко, оголяя большие проплешины дна, остаются лишь глубокие протоки, по которым как по рекам попадают в море. Женщин и детей, обутых в прочную обувь высаживают на оголившийся коралловый риф. Мужчины на лодках спешно уплывают в море на ставшие, благодаря большому отливу доступны некогда глубоководные районы. Добывается много пищи: рыбы, иногда черепахи, бийи, а также даров моря: трипаны и сорвавшийся агар-агар, что можно выгодно продать, поправив финансовое положение.
Целый месяц длится жара, полный штиль и большие отливы. Отливы каждый день «опаздывают» на 20 минут, и длятся 2-4 часа. В это время местным некогда скучать, но они очень веселы, более чем обычно. Это радостное время изобилия, по его окончанию Дебут будет гулять пару недель. А как они веселятся, это не передать словами. Воздух пропитан праздником, хоть и пей. Аборигены становятся настолько доброжелательны и добры, что даже не верится, что такое вообще возможно, куда уж боле. Ведь они и в обычной жизни образцы для подражания. Как они танцуют зажигательно, это фантастика. Кстати, даже в медленные танцы мужчины и женщины не прикасаются друг к другу, только берут за руку, когда приглашают на танец. По манере танца они могут составить безошибочное мнение о людях, я сначала не придал этому значение, но понаблюдав вынужден был согласится, что танец может многое поведать о человеке. Индонезийцы считают, что злой человек не может танцевать, даже если постарается, его движения выдадут тёмную натуру. Только добрый и открытый человек может отдаться музыке, не взирая на скованность и предрассудки.
Мне постоянно приходилось просить у людей инструмент, лодку и другие необходимые вещи, что меня серьёзно напрягало, а денег осталось 400 000 рупия = 1200 рублей, на которые особо ничего не купишь. Нужно было купить лодку и верёвки для выращивания агар-агара, но на их покупку денег не было. Я не знал как быть. Местные не понимали, зачем мне всё это, видать полагали, что я скоро уеду домой. Выручил меня Лоуренс, он дал семь старых веревок, и я посадил уже свой первый урожай. И всё равно мои заявления о серьёзности намерения остаться жить на острове никто не воспринимал всерьёз.
Только после того как я выбрал и расчистил от мусора уединённое место для строительства хижины местные аборигены смирились с моим соседством и обещали помочь в строительстве хибары. Но процесс постройки растянулся на долгие месяцы, и как я не пытался ускорить процесс толком ничего не выходило. Через месяц я с Майклом занялись поиском деревьев, что росли в ближайшем лесу, хотя пришлось изрядно поискать подходящие. Разметив площадку 2.5 на 3 метра, мы вкопали на 30-50 см в песок столбы и сколотили каркас хибары. И теперь скелет моего жилища стал объектом паломничества всех любопытных, ведь где это видано что белый человек будет жить не в отеле, а в обычной хижине и работать на равне с местными.
Далее Эмо – старшему брату Амро я заплатил 100 000 рупия для оплаты работы по плетению циновок из листьев саговой пальмы - местный бесплатный материал для крыш хижин. Я хотел было сам всё сделать, но саговые пальмы на острове Кэй Кетил являются имуществом островитян, к тому же попробовав поплести циновки, у меня выходила ерунда, за которую было очень стыдно. Поэтому доверился профессионалу, к тому же Эмо был очень рад заработку, на который у него ушла неделя кропотливого труда, а после окончания он закатил знатную пирушку.
Мне не терпелось приступить к строительству, но постоянно что-нибудь да задерживало весь процесс. Долго перечислять все препоны, но основная это национальная расхлябанность. Тогда я молча негодовал, но по прошествии времени стал более спокойным в этом отношении, к тому же будучи опытным, я во многом обходился без помощи. А приближающееся католическое рождество и последующие двух месячные празднества отложили мою мечту аж на три месяца.
Но я не унывал. Собравшись: Майкл, я, Пэтр и Диди закрыли саговыми циновками крышу будущей берлоги белого отшельника. Теперь остов хижины в дожди стал излюбленным местом для ребятни, коих нещадно гонял Лоуренс, но я был не против, ведь они ничего не портили. Настал декабрь и стало ясно что достроить получится только после Нового Года, времени тереть я не стал а стал строить para-para (пара-пара это и лавка под крышей и также называют сушилку для водорослей). Обнаружилось, что моё уединение нарушил Диди, он построил по соседству хижину. Позже мы стали лучшими друзьями и хорошими соседями, во всём друг другу помогали.
Диди или Дидиус удивительной доброты и неимоверной силы мужик. Ему за 40 и у него семеро детей: двое пацанов, а остальные девки. Он постоянно курил и вечно работал. Халтурил штукатуром-маляром, в чём он мастер с безупречной репутацией, хватался за любую возможность подзаработать. В основном жил за счёт продажи водорослей и рыбы. Работал как вол, что не часто встречалось среди расслабленного народа. Как ни странно, но моё окружение сформировалось почти исключительно из хороших работяг. Диди, Пачэ, Лоуренс и частично Пэтр с Майклом - вот с кем я тесно общался и перенимал бесценный опыт.
Настал долгожданный день апокалипсиса, тобишь 21 декабря 2012 года. Весь день и ночь ждал фееричного шоу с непременной гибелью всего человечества. Чего, увы, не произошло, что подтвердило мою мысль о том, что все массовые тренды - чушь. И действительно, всё те новые «сенсации» вопящие в заголовках всевозможных ресурсов в интернете и СМИ – наглая ложь с микроскопическими вкраплениями всем известных фактов. Такое ощущение что эту дезинформацию нарочно нам подают только для того чтобы нам что-либо продать или тупо отвлечь от действительно стоящих мыслей. Поэтому я пришёл к выводу, что массовое течение и всё что у всех на виду – иллюзия, обман. А всё что реально ценно оно индивидуально и достаётся через труд, кровь и пот. Самое интересное, что я не открыл Америки, и все об этом знают, но всё равно с упорством ледокола «клюют» на новые тренды, течения и сенсации.
В тот день 21 декабря на острове Най было человек пять, потому как в преддверии праздников все отбыли домой, на большой остров Кей Кетил. Я работал на своей «плантации» агар-агар, и всё время смотрел на небо. Весь день прошёл в ожидании не знамо чего. Тот день я хорошо запомнил, особенно ночь, потому как не мог заснуть, а прибывающая луна была такой яркой и большой, что казалось даже пляж во время отлива стремился слиться воедино со светящимися дырками на небе.
На следующий день «конец света» я проспал, впрочем, его никто не заметил. А меня ждали повседневные дела: принести воды, приготовить завтрак, уплыть на «зачистку» от зелёной тины моей плантации. Большинство местные пренебрегали чистить агар-агар от зелёной водоросли очень напоминающую нашу болотную тину, а зря ведь он, облепляя агар-агар, закрывала доступ солнца и кислорода, что в свою очередь приводило к полной потере урожая. Оно и понятно местным аборигенам куда интересней жить на большой земле, чем постоянно работая в море, но все такие.
25 декабря католическое Рождество, и на острове осталось трое мужчин. Лоуренс не уезжал из-за меня, опасаясь пиратов Карибского моря, что они, преодолев время и пространство приплывут за мной свяжут руки и скормят акулам. Шутка, конечно, но Лаут реально за меня боялся. Тинус остался на острове из-за большого соблазна уйти в мега длительный запой на большой земле. А мне просто хотелось не быть ни для кого обузой, да и устал я от всеобщего внимания. Что примечательно, в праздники особенно остро ощущается одиночество. И всё же 27 декабря за мной приехал Майкл с Амро и объединившись с Лоуренсом меня чуть ли не насильно затолкали в лодку. Блин, даже русский мат не помог. Не успели, отчалив как прибежал Тинус с ворохом пожиток, ибо тяжела и сурова жизнь одинокого трезвенника.
Дебут меня встретил громкой музыкой из каждого окна и пьяными объятиями почти от каждого встречного. Без того позитивный народ был на пике эйфории, будто под экзтази. Дом Амро ходуном ходил от гостей. Меня ждала чистая комната с окошком. В эти праздники я отъедался от пуза, на год вперёд. Кстати, к тому времени я изрядно похудел. От шума и гама спасался чтением книг в одиночестве «своей» комнаты, из которой меня то и дело вытаскивали для знакомства с очередным каким-то там родственником Летсоинов. Вся эта Рождественская кутерьма меня изрядно изматывала, я не мог дождаться, когда же я вернусь на маленький Най достраивать свою берлогу.
К моему удивлению Новый Год особо индонезийцами не празднуется, он лишь очередной день в длинной череде Рождественского запоя, длится он аж до февраля.И всё же в Новый Год была церковная служба, на которую я не пошёл. После полуночи я с Амро и Майклом пошли в гости к Рональду, где уже во всю шла пьянка. Меня усадили на кресло подали кофе и пирожное, но только после того как я отказался от спиртного. Пьянок я достаточно насмотрелся, поэтому ради приличия досиделся до стадии всеобщего "ты меня уважаешь" ушёл спать. Что примечательно в эти праздники в ночное время женщины практически все сидят по домам, уж не знаю или это строгое воспитание либо логичное благоразумие.
Меня возили по всяким родственникам, знакомили со всеми друзьями семьи и уговаривали жениться только на женщинах из клана Летсоинов, что бы совсем уж породнится. К слову сказать, индонезийские женщины это что-то неописуемое: они воплощение нежности и женственности с чрезмерной заботой и лаской к мужьям и детям. Столько лет прожил, а такого дома не встречал, русские женщины выигрывают только в красоте, и на этом их достоинство заканчивается, к сожалению. Хочется верить, что остались среди берёз и сосен настоящие скромные красавицы с чистой душой, но что-то не находил… Мне все говорят, что есть такие, ещё не вымерли, но никто показать не может.
3 января был день (не знаю, как точно называется) походов по гостям. За ранее обговорённые семьи принимают всех желающих гостей на угощенья и посиделки. Звучит замечательно, но выглядело это как-то не очень. Люди кучками или одинокими прихлебателями, заходили в гости приимущественно к зажиточным хозяевам, объедались, пили и курили. После чего шли сразу же к другому дому. Особо выносливые успевали обойти 3-5 домов. Некоторые особо уважаемые люди просто заходили и здоровались с хозяевами, желали всего хорошего, на предложение перекусить мотали головой и показывали на огромных размеров живот и шли к следующим домам, совершая марафон вежливости.
Один дом оказал на меня сильное впечатление. До этого мы бывали у зажиточных людей. А тут пришли к знакомому Титусу по кличке Кепала пикче, что означаете сломанная или проломленная голова, сию травму этот великан получил по молодости в драке. Не маленькое семейство Сломаной головы обитало в довольно ветхом и старом доме, мягко сказать бедном. Ведь всё богатство семьи было в фиберной лодке с крутым мотором. Угощение состояло из копчёной рыбы и варёного в приправах риса, а так же в стаканчике местного самогона – сопи. Но сколько радушия, открытости, я был просто поражён позитивом этих людей, вот яркий пример слогана «не в деньгах счастье». Визг и топот ребятни, пожелания всего наилучшего зашедших друзей и хоть и бедный, но обильный стол этого с лихвой хватало для счастья этим людям. Я не раз сталкивался на Нае Титусом и его женой (они промышляли агар-агаром на соседнем пляже) и они меня всегда очень радушно принимали и помогали. Мне не забыть этих светлых людей.
Я в сопровождении Амро, Сантии, Майкла, Рии и Сари обошли только три дома. Везде нас принимали как царей. И везде меня пытались с начала откормить до смерти, затем напоить сопи или пивом, а когда узнают что я не пью алкоголь, подают сахарный кофе. А затем начинают знакомить со всеми свободными девушками. Я никогда не видел столько скромных и застенчивых девичьих взглядов, это круче любого Хеннеси. К полуночи на некоторых улочках выносились огромные колонки, и все зажигали на местном пати. Это надо было видеть! Всё так цивильно, без пошлятины и настолько весело и открыто люди танцевали, я нигде такого не встречал.
На следующий день Майкл сжалился надо мной и увёз меня и Лаута, тоже интроверта уставшего от шума и гама, а так же Тинуса ушедшего в пике алкогольного штопора в ссылку на «госпитализацию и исправительные работы» на крошечный, но такой родной остров Най.
Продолжение следует…