Эх-ех-ех, молодежь! Натворят делов, потом расхлебывают. Мне вот уже за 70 перевалило, всякое в жизни видал-перевидал. Акромя своих детей падчерицу еще воспитал и в жизнь выпустил. В Москве живет, директором работает. Наезжает иногда с внуками. А вот послушай как у меня с падчерицей было!
Когда поженились мы с супругой, 4 года ей было. И все вроде хорошо - росла, папой называла. А как случился с ней этот, как его, переходный возраст, так все пошло вкривь и вкось. Как мы намучились с ней в ее 16 лет, не описать. Никто ей не авторитет, никто не указ. Сама все знаю и вас еще жизни научу. И язвит в самое больное место. В школе с двойки на тройку перебивается, чуть не выгнали со справкой. И друзья-подружки вдруг всю семью ей заменили. Обидно? Очень обидно.
Особенно матери доставалось, как будто мстила за что. Я то, оно понятно, не родной ей отец, у меня и прав по отношению к ней особых нет. Я и не лез сильно к ней с нотациями, больше как парламентарий, тфу ты, парламентер носил известия от одной к другой, потому как друг с другом нормально разговаривать они уже не могли – сразу в бой кидались.
Думаю, непорядок это, надо что-то делать. Почему на родную мать так реагирует? Мать все возмущалась – «Вся в отца пошла!», «Человек ушел – а характер остался!». Может все дело в отце, думаю?
Порасспросил с пристрастием жену, что за человек был, почему развелись, да как разводились. Та, понятно, не сразу, не вдруг, но рассказала. С обидами да слезами все вспомнила, что уже и быльем поросло, не хотелось бы и вспоминать, да дочь заставила. Ведь всем поведением своим на отца кажет, как зеркало. Напоминает, значит. С обиды-то супруга, понятно дело, все плохое только вспоминала, да всех собак на бывшего-то вешала. Я говорю – «Погоди, неуж ты за такого мерзавца, как рассказываешь, замуж выходила и дите ему рожала?».
Тут она призадумалась. Оказывается вовсе и не такой он был, как она рассказывала вначале, было и много хорошего, вспомнить есть что. Пока рассказывала мне свою историю и самой полегчало, как будто груз какой с плеч сбросила. Так и есть, обиды старые сбросила. А ведь сколько нужно сил, чтобы обижаться, сам знаешь.
Когда на дочь свою кричала – то ведь она на мужа своего бывшего кричала, когда с дочерью дралась – она ведь с ним дралась. Потому как, в любом ребенке половина мама, а друга половина папа. Не можно ребенка пополам порвать и сказать, что эта половина хороша, а та, отцова, плоха. Когда говорят ребенку, что твой папа плохой, для него это значит, что и он, ребенок, плохой тоже. Маленький-то ребенок расстраивается, неуверенным становится, а постарше-то, он в силу входит, забижать себя не дает, вот тебе и драка пошла.
Взял я тогда падчерицу свою за локоток, да вывел на улицу , на скамеечку, да рассказал ей о ее отце все, что выведал у жены. Рассказал, что хорошего о нем узнал, да каков он в молодости был; красавец, душа компании, песни пел, да танцевал бойко, да как за матерью ее ухаживал красиво и два года расположения ее добивался. Сказал, что в любви она родилась и что ждали ее очень. И как в дочери своей отец хорошими качествами тоже отразился. А что не сдюжил жизни этой, не вынес ответственности да запил, то не ей его судить, потому как он самое главное ей дал, что мог – жизнь.
Ты пойми, отца заменить никто не может. Отчим, самое лучшее другом может быть, товарищем старшим, отцом никак. Отцу то прощается, что отчиму не простится. Отец и наказать может своей властью, отчим пожурить разве что, по товарищески. Если ж отчим отцом попытается стать, полномочия его взять – встретит ненависть и сопротивление лютые. Нельзя об отце ребенка плохо, не то что говорить, думать даже, каких бы дел он не натворил. Хочешь мира в семье – отнесись с уважением и пониманием - не мог отец тогда по другому, не в силах был.
Теперь у падчерицы моей два отца – папа и «другой» папа. Нашла его, поговорили, поплакали, да и наладилось как-то все. Иногда встречаются, созваниваются. Какая-то своя жизнь у них там пошла, но меня это не касается. Нас то она тоже навещает.
Как я выдержал эти разговоры? Как гордость позволила? То не гордость, о чем ты спрашиваешь, то гордынею зовется - первейший грех человеческий. А любишь женщину, так и детей ее полюбишь, не важно свои они или чужие. Любишь – отодвинешь свою гордыню, чтобы им было хорошо. За то мир и порядок у нас тогда возник, в доме и в душе.