Вспышка
Хмурый осенний вечер не предвещал ничего интересного. На душе было паршиво, настроение соответствовало пейзажу за окном. Одинокие прохожие, ёжась от промозглого осеннего ветра, торопились домой. Ему торопиться было некуда, он уже был дома. Ещё один вечер. Ещё один день, один из многих, каких было много и будет ещё, сколько их будет… да, сколько? Вопрос застал его врасплох. Не то, чтобы он собирался ответить, его удивил сам факт вопроса. Неужели есть варианты? Но, вопрос же возник в его собственной голове. Значит, где-то в глубине души он считает…
Понимание пришло внезапно. Действовать! Двигаться! Неважно куда и зачем, главное – не оставаться на месте, и тогда…
Задумываться было некогда, и он, наспех натянув куртку и ботинки, выскочил на улицу.
Он потом часто пытался вспомнить, что послужило пусковым моментом? Пейзаж за окном, его хандра, накрывшая с головой, холод и пустота улицы? Улица…
Почти стемнело. Прохожих практически не осталось, так, маячили по краям видимого поля зрения. И вдруг…
Вспышка! Именно так только он мог назвать то, что произошло в следующий миг.
Сначала пришёл запах, точнее, нахлынул со всех сторон. Нет. Всё пришло одновременно, но, как-то послойно, что ли. Сердце застучало в бешеном ритме, мышцы напряглись, дыхание участилось до невероятных объёмов. И, главное, он не чувствовал никакого дискомфорта! Это было приятное напряжение, без какой-либо ломки привычных реакций организма. Наоборот, в нём как будто завёлся мощный отлаженный мотор, до сох пор не использованный почему-то. Итак, запах…
Запах! Он никогда не подозревал, что сырой осенний воздух может быть так разнообразно насыщен! Сколько всего! Сколько уровней и оттенков! Он замер на миг, словно гончая собака, взявшая след. Но… здесь след был везде! След лился и лился со всех сторон, и не собирался прекращаться! Он не успел не то, что привыкнуть, даже осознать случившееся, как пришёл звук!
Сначала он даже присел, испугавшись этой широкой, нахлынувшей на него волны тонов и тональностей, ощущаемых как грохот шторма. Шторм тут же преобразился в нечто узнаваемое, но очень многоголосое. Симфония… это могла бы быть симфония, если бы то была музыка. Впрочем, это и была музыка – музыка жизни! Всё, что двигалось, проявляло себя, участвовало в биении жизни, пусть даже соприкасаясь при этом с неживым, всё издавало звуки, и он эти звуки слышал и различал! На огромном расстоянии! Скрип старой ивы за три дома отсюда, лай собаки в соседнем квартале, разговор двух кумушек у подъезда… через два переулка! И он слышал каждое слово!! Да, что же это?!!
И тут, окончательно разорвав мозг, изменилось зрение. Вот это действительно была вспышка! Сумерки исчезли. Стало светло, как днём, пусть серым, но днём! Он видел всё детально и невероятно далеко! Видеть вокруг мешали дома, но все трещинки в доме на соседней улице он видел так чётко, будто стоял рядам, и так же чётко обонял, чём там пахнет, и так же чётко слышал, как за два дома отсюда отломился от ветки и лёг на землю запоздалый осенний лист… лист источал запах сухой пряной пыли застоявшейся древесной плоти…
Самолёт в небе… Он чуть не оглох, хорошо, хоть запах не почувствовал, зато мог чётко различить надпись на боку и рисунок на крыльях и фюзеляже.
Он заметил, что всё ещё сидит на корточках, боясь выпрямиться под давлением нахлынувших впечатлений, и тут он осознал, что может всеми своими новыми чувствами управлять! Зрение отлично фокусировалось в том направлении и на то расстояние, что он хотел. Конечно, он не задавал метраж, Просто находил нужный предмет и всматривался. Также было со звуком и запахом. Он с успехом мог всем этим манипулировать! Это было невероятно! Невероятно прекрасно!
Он встал и расправил плечи. Никогда ещё он не ощущал в себе такого подъёма! Тело ответило мгновенно, снова, как бы взорвавшись в порыве движения. И он побежал! Хотя, нет – полетел! Или, попрыгал?! Неважно! Всё и сразу удавалось ему делать одновременно, и он только догадывался, с какой невероятной скоростью и ловкостью он передвигается. Гепард, мартышка, муха… он был всем одновременно! И мог владеть своим телом с невероятной отдачей, применяя те или иные способности по мере необходимости. Нет, крылья у него не выросли, а руки и ноги были всё теми же, обычными человеческими руками и ногами… просто… оставаясь человеком, он мог…
Некогда думать! На долю секунды он ощутил, как мозг словно… распух, что ли. Он даже тормознул на миг. Не надо думать. Не сейчас. Двигаться! И он продолжил движение.
Чётко, за доли секунды, пользуясь своим невероятным зрением, слухом и обонянием, он простраивал маршрут, как трёхмерную модель. Причём, до деталей! Он видел, слышал, чувствовал, наконец, откуда ему надо оттолкнуться и куда приземлиться, и мышцы, послушные до малейших единиц усилия, чётко следовали приказу и доносили его именно туда, куда нужно.
То был невероятный бег-полёт! Под ним мелькали крыши зданий, кроны деревьев, козырьки подъездов, провода, мачты уличного освещения… и весь полёт-бег сопровождался невероятной, ярчайшей картиной ночного уже города, со всем разнообразием звуков, запахов, цветов и оттенков. Почти всего города одновременно!
Он не заметил, как допрыгал-долетел до пределов городской черты, как вдруг… всё закончилось! В один миг, внезапно, как обрезало. Он сразу оглох, ослеп, и перестал ощущать мир, повалившись на пожухлую, сырую осеннюю траву.
Лежал он не долго. Довольно резво поднявшись, прислушался к себе. Удивительно! Ни одышки, ни слабости в теле после такого сумасшествия. Просто тот невероятный мотор, что работал в нём, выключился и замер опять. А ещё, где-то на границе сознания мелькали отголоски уходящего то ли ощущения, то ли чувства соприкосновения с чем-то… с кем-то… нет. Ушло.
Он постоял, привыкая и вспоминая как пользоваться своими обычными человеческими чувствами, человеческими ощущениями, человеческим телом…
Человеческим?! А только что? Кем он был только что?! Человеком? Или кем-то ещё? Или… всем сразу? Ответа не было, и он, поёжившись и запахнув куртку, побрёл назад, в привычную городскую сень. И город принял его с обычным безразличием. А он шёл, не оглядываясь и не задумываясь ни о чём. Зачем задумываться? Сейчас не время. Он знал. Время ещё придёт.