Дневной свет и лесной зимний воздух упрямо пробивались из верхней части расселины внутрь пещеры и будоражили спящих людей, щекоча ноздри, пытаясь разбудить. Мужчина и женщина проснулись у тлеющего костра бодрыми и отдохнувшими. Из воздуха пещеры немного ушла сырость и запах плесени. Их одежда просохла, а привычное жилище дало им душевное успокоение. Тау нежно и тепло поцеловал Изукс, оттолкнул камни от входа и выбрался из пещеры, навстречу слепящему дневному свету и утренней свежести. Девушка высунула из расселины свою голову с растрепавшимися волосами - её муж протирал лицо снегом.
Она окинула взором окружающее пространство. В низинах стелился закрывающий деревья утренний туман, он так и не ушёл с вечера. Постепенно раздуваемый ветром, покачивающим и пробуждающим заснувшие ели, медленно отступал. Свинцовые тяжёлые тучи, которые доселе лежали неподвижной ровной пеленой, разрывались и взбивались в серо-грязную пену, оголяя синее куски прозрачного небесного свода. Но вот из-за горизонта снова появляется солнце, и его лучи съедают оставшуюся белёсую пелену тумана, закрывающего низины и стволы древних деревьев. Мутные волны продолжают отступать и рассеиваются под натиском утреннего светила. Воздух сразу стал прозрачнее и несколько мягче, позволяя отражаться солнечным паутинкам в свежем инее на еловых лапах, а также задорно играть золотым весёлым искоркам на свежевыпавшем снеге.
Её тело отдохнуло и вобрало в себя новые жизненные силы, но так не хотелось уходить отсюда, брести снова по каменным россыпям, спотыкаться о коряги и снова намокать в леденящем снегу. Здесь ей было уютно, безопасно и тепло.
— Может… останемся тут до лета? ... Тау и Изукс нашли хорошее место, - произнесла с надеждой молодая женщина, подойдя к мужу.
— Лето не придёт, - произнёс Тау, задумчиво глядя на безжизненный холодный мир, и добавил, взглянув на жену:
— Снега всё больше, зверья нет... запахи сказали, в нашем убежище жили лисы, - он показал рукой на их пещеру, - там остатки костей. Они ушли ещё около двух лун назад...
Женщина с грустной задумчивостью, глядя на безжизненный холодный мир, распустила волосы, обвязав жилой вокруг головы, прижав тем самым, непослушную светлую копну.
Молодой мужчина вернулся, вооружившись, пока Изукс умывалась холодным снегом и вычищала гребнем волосы.
— Я схожу дальше по лесу… вдоль гряды... может, найду добычу и удобный подъём... а ты разведи огонь и грейся... нам понадобится ещё много сил, чтобы перейти эти горы и выжить.
После этих слов Тау быстро сбежал с каменной насыпи и пошёл вниз к чернеющим деревьям. Мелкие камушки вприпрыжку бежали за ним вдогонку, пытаясь попасть под ноги. Изукс ещё долго с грустью и задумчивостью смотрела ему вслед, пока он совсем не пропал из виду. После она заворожено смотрела на дальние мохнатые ели, верхушки которых лениво покачивались, стряхивая с себя холодные частицы. А её волосами играл озорной ветер, развивая их по холодному молчаливому миру.
***
Муж вернулся, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом, освещая радостными лучами заснеженную природу. Молодая женщина уже успела насобирать хвороста и распалить костёр, соскрести со стен пещеры мох, и высушив его у костра, сложить в небольшой мешочек, спрятав в одну из котомок. Мхом женщины их племени лечили простуды, озноб и кашель, а также он укреплял тело и придавал сил в борьбе со злыми духами, не давая устать или заснуть телу навсегда. Поэтому он был ценной находкой в этом промёрзлом мире.
С собой молодой мужчина принёс куропатку, неизвестную небольшую птицу, а также много древесных грибов.
— Тау нашёл хороший подъём... совсем недалеко... Тау и Изукс перейдут через горы... быстро найдут хорошие места для жизни и охоты, - запыхавшись, сообщил мужчина жене, его лицо сияло от радости.
Молодая женщина молча кивнула мужу и спросила:
— Пойдём утром?
— Да... Тау пока научит Изукс защищаться... Изукс и Тау должны выжить, - ответил торопливо охотник.
Пока девушка жарила грибы, молодой мужчина разделал и пожарил птиц, которых они упаковали в корзину.
Муж с женой съели остатки мяса кабана и грибы. Затем Тау тренировал Изукс сражаться кремневым ножом, умело кидать дротики и управляться с копьём, а также просто драться со зверем и с человеком.
Мужчина думал о том, что люди очень страшные существа, гораздо страшнее, чем хищные звери, которые убивают своих жертв ради пропитания. Человек же может убить ради корысти, забавы и жадности. Впервые Тау задумался о человечности и человеческой жестокости, когда был совсем ребёнком. Тогда незнакомые охотники закололи беременную женщину, раненого охотника их племени и троих маленьких детей, которые ещё не могли пойти собирать коренья, искать съедобных личинок, ягоды и грибы. Они остались оберегать пещеру, и огонь. В тот момент все остальные члены их общины были на охоте или занимались собирательством.
«Почему люди себя ведут хуже животных, не имея сострадания, почему они берут на себя право забирать чужие жизни, которые породил великий дух, а не они?»
Эти вопросы мужчина задавал в уме неизвестному собеседнику, когда делал себе большую сучковатую сосновую палицу. Он обжёг её для прочности на огне. Его верный каменный топор уже пришёл в негодность, а подходящего камня и времени не было. Тау бережно отсоединил рукоятку из бивня, спрятав в котомку. Он попрощался с каменным рубилом, что долго служил ему, и размахнувшись, бросил вниз с горы. Изукс весь день тренировалась с оружием. Темнеющий вечер они провели в рассуждениях о будущей жизни и планах по поиску подходящей пещеры, греясь у тёплого и спасительного потрескивающего огня.
***
Утром картина кардинально изменилась. Бело-серые облака заволокли всё небо, не пропуская и намёка на недавнее солнце. Поднялся северный ветер, который с шумом срывался с каменных вершин и уносился вниз, сквозь высокие ели, махая еловыми лапами. Деревья как будто прощались с идущими людьми. Начал порошить снег. Он срывался с неба колкими холодными частицами и падал на бредущих мужчину и женщину, пытаясь пробраться под одежду. Навстречу каменистым вершинам они прошли по удобному подъёму, который нашёл вчера Тау, оглянувшись с прощанием на родные земли, не зная, вернутся ли они когда-нибудь сюда снова. Молодые люди шли по замерзшим камням и каменистым насыпям, оставшимся после обвалов. Кое-где проглядывали чёрные ветви кустов, которые они собирали в подготовленную вязанку хвороста, не зная, смогут ли они там дальше найти пищу для огня. Ветер порывами ударял им в спину, но они крепко стояли на ногах. От всей этой молчаливой, объятой холодом безжизненной картины веяло в душу трепещущей тоской.
Тау и Изукс сели на связки шкур. Охотник пытался научить Изукс правильно расходовать силы, чтобы меньше уставать на длительном переходе. Вокруг них то вздымались к небу, то уносились вниз синие каменисто-снежные массивы. В них гулял шальной ветер, нося снег и бросая его в лицо людям. Они съели холодным половину запаса мяса птицы и отправились дальше.
***
Подойдя к очередному спуску, Тау с Изукс увидели впереди поднимающегося по почти отвесной скале горного козла. Молодой мужчина потянулся к кожаному колчану за спиной, но женщина, дотронувшись до его руки, остановила порыв мужа. Она выбежала вперёд и метнула дротик. Это было чревато потерей ужина, но Тау остановился, молчаливо и задумчиво смотря на происходившую сцену. Дротик со звоном стукнулся о каменную стену под животом парнокопытного, и громко стуча, упал вниз. А животное активнее стало карабкаться вверх, увидев людей и почувствовав опасность. Молодой охотник достал копьё. Но девушка схватила ещё один дротик, и взяв чуть выше, попала прямо в бок козла. Туша свалилась со скалы, таща за собой вниз мелкие камни. Тело животного упало вниз головой, и после удара о каменную твердь из носа козла потекла струйка крови.
Изукс ликовала, это была её первая победа, первая добыча для их семьи, принесённая ею, первая охота, и она закончилась удачно.
Тау взвалил тушу на плечо.
— Разделаем, когда найдём убежище, - произнёс, улыбаясь, мужчина и добавил
— Изукс молодец... скоро станет настоящим охотником... я горд за Изукс.
Девушка была преисполнена гордости и радости за себя и свою ловкость. Они снова двинулись в свой поход в окружении камня и снега. Снова брели по заснеженным каменным россыпям, то опускаясь, то поднимаясь вверх по каменистым уступам и узким расселинам, царапая руки и ломая ногти, ища хороший путь. Казалось, что этим бесконечным скалам не будет конца, а они так и будут бродить тут до конца своей жизни, не найдя своего долгожданного счастья.