Историю эту рассказывали по-разному. Кто-то, отмахиваясь и негодуя по поводу людской черствости, кто-то с умилением и чуть ли не со слезами, а кто-то с философскими раздумьями о природе и ее творении – птице.
Какую же мне принять сторону, чтобы не обидеть ни тех, ни других? Попробую пройтись между мнениями и избрать наиболее подходящий вариант. Но в первозданном виде рассказ все-таки не получится. Очень оброс он печальными подробностями.
Начну с того, что на околице большой деревни облюбовали себе место аисты.
Сначала устроили свое гнездо прямо на крыше старого сарая, на подворье овдовевшего мужика Федора. Зауважал он пернатых, часто засматривался на парочку, готовившуюся выводить потомство. Придумал, как помочь им. Заказал через знакомых бетонную опору, попросту говоря, столб для подведения электричества. Надежно обустроил его, водрузив наверху крестовину, удобную для сооружения прочного птичьего жилья.
Птицы поняли хозяина, уговаривать их не пришлось. В течение некоторого времени перебрались на новое место и, намостив из веток гнездо, зажили там просто-таки замечательно. Очень порадовали Федора. Он, казалось, и сам преобразился, стал важным, горделивым. Ну-ка, поищите где-нибудь в селе подобную картину. Едва начнет светать, птицы уже в хлопотах, в труде: добывают пищу, кормят аистят. Те быстро подрастают, подают с высоты голоса: то ли трое, то ли четверо…
Соседи, знай, похваливали Федора. Молодец, нашел себе забаву, ушел от тоскливых мыслей о покойной жене, не ударился в пьянство и разгул. Копошится во дворе, мастерит табуретки под заказ, вскрывает их лаком – загляденье!
Уютный двор, порядочный хозяин – приятно зайти к такому, поговорить о том, о сем, полюбоваться на семейство аистов, даже где-то по-хорошему позавидовать.
Стали захаживать к Федору не только мужики. Как-то заглянула Евдокия со своей дочерью Настей – через десяток дворов от него живут. Говорят, что в школе их восьмилетнему Васе, внуку Евдокии, задали придумать историю о птицах. Но не хочет он писать про домашних гусей и кур. Вот бы про аистов!
- Разрешите, дядь Федор, чтобы он понаблюдал здесь, у вас, за повадками птичьими, за тем, как они малышей своих летать учат, - попросила Настя.
- Чем же ему гуси не такие? – притворно удивился Федор. – Домашние ведь в пользу идут, а дикие – что в них проку?
- Ой, да не о пользе речь! – жарко заговорила Евдокия. – Мальчонке природа по душе. В альбоме – ежики, аисты, ласточки…
- Ну, ясно! Пусть приходит, мне не жалко. Да и ты, Дуня, вместе с внуком заходи. Детям, знаешь, присмотр нужен. А мне некогда – заказов полно.
- Вот и договорились! Так мы завтра и придем!
Хитрый Федор свою линию гнул – давно его изба не слышала женского голоса. Полтора года один живет, сам с собой разговаривает. А Дуня – серьезная женщина, тоже одна, без мужа, развелись давно, пьянствовал он. Детей-внуков у Федора нет, бездетные они с женой были. А чужим малышам он завсегда рад. Да еще с такой приятной бабушкой Дуней…
Короче, стали они втроем наблюдать за аистами. Уже и сочинение Васька написал, а к Федору все равно наведывается. Иногда даже без бабушки.
- Ничего себе, крылатые! – восхищенно шепчет мальчишка, провожая взглядом полеты подросших аистят. – Деда, а почему четвертый в гнезде остается? Посмотри, только головой за братьями вертит. Не взлетает…
- Значит, не может. Не под силу ему. Видать, слабенький родился.
- Как же ему дальше жить, дед? Ведь в зиму птицы здесь не останутся!
- Посмотрим, может, все-таки и он полетит.
Но чуда не произошло. Обеспокоенные птицы подолгу кружились над гнездом, а однажды утром их не стало – улетели.
Стало холодать, пошли дожди. Мокрый осиротевший аистенок замерзал в своем холодном жилище.
- Что делать, Федор? – кручинилась Евдокия. – Помрет птенец-то…
Здесь, у Федора, она уже была как у себя дома. Освоилась на кухне, иногда оставалась на ночь, когда хозяин отлучался по делам. Возвращался, а в доме – пироги горой, свежим борщом пахнет. Так постепенно они и сошлись. Хотя Дуня и про свой дом не забывала. Настенке с зятем наставления давала. Как же без мамкиного совета хозяйство вести?
- Да, вот тебе и история, вот и сочинение, - задумчиво щурился Федор.- Надо мальца оттуда снимать.
Этой задачей, вернее, ее решением, всерьез занялись все. А выход нашел не кто иной, как Васятка. Он видел, как ловко лазит по столбам местный электрик Иван. Когти у него железные и поясом пристегивается, - говорит, для страховки.
- Пусть Ванька снимет нашего аистенка. Что ему стоит? – предложил школьник родителям. Те уже и сами намеревались идти к электрику, но мешала осенняя слякоть. Неудобно в такую погоду приставать к человеку с необычной просьбой. Подумаешь, птенец замерзает, - прилетят новые… Многие склонны так думать.
А Настя уже схватила за руку Васю:
- Пойдем скорее, пока Ванька на обед приехал. Если дед Федор разрешит – заберем аистенка себе.
- Правда? – загорелись глаза у Васи. – У нас будет свой аист?
- Конечно! Побежали к Ване!
Парень тотчас согласился. Даже обедать не стал.
- Пока столб обветрился, можно попробовать полезть за вашим аистом, - решительно надел фуражку Иван и двинулся к велосипеду. Там, на руле, висели его когти и пояс.
Надо ли пересказывать, как волновались соседи, как собралась целая толпа на дворе у Федора, как следили за передвижением Ивана по бетонному столбу. Птенец даже и не думал сопротивляться. У него просто не было сил. Электрик прижал его к себе, затем расстегнул рабочую куртку, приспособил несчастного за пазухой и начал спускаться.
- Мам, а давай назовем нашего аистенка Ваней. Ведь Иван – настоящий спасатель, он согласился нам помочь! – настойчиво упрашивал Вася.
- А ты уверен, что дед Федор отдаст нам аиста? – вдруг повернулась Настя к сыну.
- Никуда он не денется. Бабушку-то нашу он себе забрал. Пусть нам отдаст хотя бы аиста! – рассуждал Вася.
Радости не было предела: аист был передан молодому семейству безвозмездно и… навсегда! Вскоре он перестал бояться людей, стал с аппетитом поглощать свежую мелкую рыбку и лягушек. Лакомства приносили жильцы со всей улицы. Птица крепчала и свободно передвигалась по двору.
С наступлением морозов аиста Ваню поместили в хлев. Там, возле коровы с теленком, ему было тепло и уютно. В солнечную погоду птица пыталась испробовать свои крылья, быстро пробегала к забору, понемногу отрываясь от земли.
Едва зазеленела травка, аист стал перелетать через забор, кружился над двором, вызывая восторженные крики детворы.
Однажды, сидя на уроке, Вася засмотрелся в окно.
- Что ты там увидел, Василий? Сядь ровно! – сделал замечание учитель.
Но мальчик словно не слышал голоса преподавателя. Его лицо расплылось в такой лучистой улыбке, что невольно весь класс обратил на него внимание. Кто-то захихикал, кто-то повертел пальцем у виска.
А Вася радостно сообщил, привстав за партой:
- Смотрите, мой Ваня прилетел! Он меня дожидается!
Тогда вся школа узнала об этой красивой истории, не описанной ни в одном ученическом сочинении. Ваня прилетал снова и снова, смело становился посреди школьного двора и забавлял всех своим бесстрашным поведением. Подойдет к кому-то и дерзко отщипнет кусок булки. Все хохочут, пытаются покормить птицу личинками майского жука, червячками, мухами. Здорово!
Скоро должны прилететь родители и птичья семья воссоединится. Улица жила ожиданием, предвкушая эти приятные моменты. Но… случилась беда.
Ваня и раньше смело выходил на улицу, расхаживал по тротуару. Вдруг захотелось ему опуститься на проезжую часть. Трасса полнилась утренним транспортом. Спешка, суматоха. В толчее железных монстров, какими представлялись перепуганному аисту автомобили, его не заметили, он попал под колеса…
Жуткую новость передавали из уст в уста. Многие, узнавшие и полюбившие птицу, искренне жалели о случившемся, обвиняли водителей в жестокости и бессердечности.
Настя с мужем и Васенькой, дед Федор с бабушкой Дуней похоронили аистенка Ваню за селом. Возможно, взрослые аисты и будут пытаться найти брошенного здесь птенца. Но им и в голову не придет, чья могилка высится над травой на краю села…