Сказать, что я не волновался, значило ничего не сказать. Посещать людские деревни для существ, вроде меня, всегда опасно. Человеки, они страсть как не любят тех, кто на них не похож и всегда стараются отловить и прикончить чужака максимально болезненным способом. А крестьяне средь людского племени считаются самыми тёмными и агрессивными. А уж гоблинов даже многие не столь агрессивные народы с нормальной психикой, мягко говоря, недолюбливают. Я натянул пониже капюшон на голову, ссутулился, запахнул плащик, чтобы палиц не видно было, и побрёл по улице, слегка прихрамывая. Обычный такой скромный путник. Увы, только, у деревенских собак на этот счёт было иное мнение. Как я появился, дружно забрехали, самые смелые, так поспешили окружить. Почуяли во мне опасного хищника, а так же и представителя семейства кошачьих.
- О, вот и завтрак сам прибежал, - я недобро оскалился, - ну, гавкучие пушистики, кого из вас первым сожрать?
Очень сомневаюсь, что пёсики свободно говорили на общедемоническом или понимали его, но угрозу в голосе почувствовали и о содержании речи догадались, особенно когда я выразительно облизнулся, глядя на самую крупную и откормленную псину, завизжали и бросились прочь, поджав хвосты. Так, суматоха начинается. Вот одна крестьянка, ведшая ослика куда-то, встревожено на меня глянула и заторопилась прочь. Детишки, до того возившиеся в грязи вместе с курами и свиньями, бросились прочь к своим жилищам. Чую, скоро такой шум поднимут… Я заторопился прочь, будто желая поскорее покинуть поселение, однако, недостаточно быстро. У крайних домов уже собиралась толпа. И откуда, только взялись. Разве крестьяне не должны сейчас работать в полях? Быстро обернулись, да ещё и вилы с собой прихватили, топоры и дубьё. Если только учительница постаралась, намекнула накануне, что в округе появился некий монстр, скажем, любящий на завтрак детишек кушать, а на обед – овечек с коровками.
- Доброго вам дня, достопочтенный, - произнёс один из крестьян, высокий широкоплечий тип с длинной рыжей бородой, - куда путь держите?
- Моя твоя нихт понимайт, - прорычал я нарочно жутким замогильным голосом, - мой с ням-ням не разговаривайт.
- Чего это он бормочет? – крестьянин потряс головой, - ничего не понимаю.
- Твоя есть тупая скотин, - я скрестил руки на груди, - но ничего, моя ночью приходи, твоя дойча и сынойча немножко ам-ам, тогда всё-всё сразу понимайт. А пока прочь-прочь с моя дорога, а то я твоя ножка откушу немножко.
- По-моему, это незнакомец нам угрожает, - второй крестьянин с чёрными волосами и куцей бородёнкой, растерянно почесал затылок.
- Нихт угрожайльт, - я фыркнул, - моя отрытой текста говорийт, с дорога топ-топ прочь-прочь, моя шибко злиться будейт, однако, твоя за голову хвотайльт, об забора стук – стук, совсем мёртвая будейт!
- Да что с этим грубияном разговаривать? – молодой кудрявый парень, шагнул вперёд, и рванул капюшон, обнажив голову и пред всеми предстала моя жутковатая оскаленная мордочка.
- Гоблин! – взвыли крестьяне одновременно и ринулись вперёд.
О том, что дальше было, догадаться не сложно. В ближайшие пару часов моей главной задачей было показать себя во всей красе и не покалечить никого случайно. Прежде всего, рванул прочь от толпы преследователей, сверкая пятками и уворачиваясь от всего, что метали в меня из окон и из-за заборов крестьянки и детишки. Прыжок и вот уже я побежал по частоколу, ловко перебирая ногами, несколько вил полетели в мою сторону, я развернулся, поймал одни, как шестом отбил несколько горшков и топоров, прыгнул, сделав сальто, опустился на землю, присел, крутанулся на месте, врезав по ногам слишком уж резвому преследователю, который рухнул, как подрубленное дерево, после высадил хлипкие воротца дома по правую руку, ринулся к курятнику, влетел в него, снеся дверь. Курицы и петух с воплями ринулись прочь, прямо на бегущих следом крестьян, вызвав изрядные переполох, я же просто вломился в стенку напротив, проделав изрядную дыру, поспешил к заднему забору, упёр в землю вилы, оттолкнулся, как шестом, отправив своё тело в полёт и приземлился прямо в небольшую группу крестьян, которые предпочли обойти дом вокруг. В результате возникла небольшая потасовка, в которой преследователям досталось куда больше, чем мне, ведь их синяки и шишки так быстро не исцелялись. Я немного разметал нападавших, не смотря на их явный численный перевес, снова бросился на улицу, где меня уже ждали, выхватил палицы и с яростным рёвом понёсся на врагов, сверкая глазами. Поселяне, которые вовсе не ожидали такого, прыснули в разные стороны, как перепёлки при виде ястреба. Ещё бы, мало кто выстоит, когда на толпу летит монстр с настоящим оружием в руках, тут уже не до чего, лишь бы свою шкуру спасти.
- Убегайт – убегайт быстро – быстро вкусная закуска, моя любийт погонять жертва, прежде чем ам-ам, - я погрозил крестьянам палицей, - моя нойчь приходийт, кто не спрятался, моя не виноват. Да не забуйт своя детишка солью посыпайт и в теста завернуйт, моя большая гурманайт, ам-ам повскуснейт предпочитая. Кура, млеко, яйки не надо, за этим другойт монстра придёйт, попозже. Не понравитсайт ам-ам, моя шибко сердитсайт будейт, большая бойняйт устроивайт. Много красный кровь прольливаться будейт. Моя – твоя понимайт?
Увы, ответить было некому, улица совершенно опустела, уверен, даже насекомые и те попрятались.
- Ну, если это представление не докажет, что я – жуткий кровожадный монстр, даже не знаю, что делать, - проворчал я, - и вправду найти каких-нибудь жутких тварей, вроде хищных вампиров - бродикков, и устроить такую бойню, что черти в аду от ужаса взвоют?
К счастью, враг наш привередой не был. Открылся портал, выскочил из него маленький сухонький старичок, лысый, но с длинными изогнутыми рогами, как у буйвола и огромными красными глазами. Нос почти отсутствовал, изо рта торчали два клыка. Пальцы на руках тонкие, как палочки, но с мощными когтями. Завёрнут во что-то вроде тоги, только непонятного цвета и всю в дырках. В руке держал изогнутый жезл с навершием в вид чёрного камня. Направил свою магическую штуковину на меня, вылетел луч и вот уже я очутился в шаре из энергии. Опомнившись, я завопил, замахал конечностями, начал лупить палицами по преграде, изображая ярость и ужас пойманного зверя. Шарик замигал, однако, выдержал, взмыл в воздух и поплыл следом за похитителем в портал. Главное, чтобы не оказалось, что я привлёк внимание не того чародейчика, а то придётся убивать его, без прикрытия и помощницы.
- Какая наглец посмельть меня похитийть, помешать кушайт вкусная человечка? – возопил я, - моя жутко сердитсай, твоя голова ам-ам, совсемайт однако мёртвая будешь!
- Заткнись, гоблин, - огрызнулся колдун, - пред тобой не кто-нибудь, а сам Бегхар Злопыхатель, твой новый повелитель! И почему так странно говоришь, я думал, твои сородичи нормально изъясняются на общедемоническом.
- Гоблинский акцент, - я притворился смущённым, - недавно только из пещер выбрался, не выучил толком. И я не просто какой-то там гоблин!
- Это уже определили поисковые артефакты, - Бегхар надул губы, - от меня ничего не скроешь! Осталось определить, как тебя можно усовершенствовать и использовать. Полагаю, первое, что нужно сделать – удалить язык и голосовые связки, слишком много шумишь.
- А может, того, не надо, - я сглотнул, - если, скажем, пообещаю вести себя тише и не оскорблять нового хозяина чаще одного – двух раз в час?
- Это уже не тебе решать, - чародей махнул рукой, - а пока, отправлю к остальным. Для ритуала требуется тринадцать монстров, а ты пока что только шестой экземпляр.
- Это ты так тщательно отбираешь или просто являешься редкостным неудачником, не способным отловить с десяток чудовищ? – поинтересовался я.
- И, после таких слов, ещё надеешься, что я сохраню тебе дар речи? – рыкнул Злопыхатель, - впрочем, некогда мне с тобой пререкаться.
Одно движение жезла и шар со мной нырнул прямо в пол, спустился на пять этажей и остановился, судя по кромешной темноте, в подвале. Мы, гоблины, прекрасно видим в темноте, но для того, чтобы что-то разглядеть, необходимо хоть чуточку света. Если такового нет, ориентируемся по слуху и запаху. Однако шар блокировал все амбре, ничего не чувствовалось. Что касаемо звуков, то вокруг иногда раздавалось шуршание, но, с тем же успехом, это могли быть какие-нибудь крысы.
- Прекрасно, - я сунул палицы в ножны, - добрались до места и с некоторым даже комфортом. Эй, тут есть кто-нибудь живой, способный понимать осмысленную речь?
- Даже если и так? – послышался чей-то голос, довольно красивый баритон.
- Уже хорошо, - кивнул я, - как насчёт того, чтобы свалить отсюда, предварительно порубив нашего обидчика в мелкую соломку?
- А ты что, умеешь колдовать? – поинтересовался всё тот же незнакомец, - даже если каким-то чудом выберемся из шаров, да найдём выход из подземелья, которого, кстати, может и не быть, как одолеть волшебника без соответствующих защитных артефактов? Он нас обратно заточит, а то ещё и накажет.
- Как – как, придумаем что-то, - я махнул рукой, - знаешь, приятель, я немного пророк и было ведение, что всё получится и нам помогут, главное, не сидеть на месте и оплакивать свою судьбу, как какой-нибудь трусливый остроухий альв, а смело идти в бой.
- Эй, поаккуратнее с языком, думай, что говоришь, - огрызнулся невидимый собеседник, - ещё никто в моём присутствии не смел называть перворожденных «трусами» и не пожалел об этом!
- Так иди сюда и попробуй наказать меня, - хохотнул я.
Тот час же послышались громкие удары, шипение злобное, когда энергетические стенки шара обожгли кожу на кулаках. Следом раздался печальный звон, грохот падающего тела.
- Ты там не убился? – поинтересовался я.
- И не надейся, грубый незнакомец, - рыкнул защитник альвов, - тут всего-то футов пять до пола, даже не ушибся.
- Сказочно, - я вздохнул с облегчением, - тогда подожди минуточку, сейчас спущусь.
Я порылся в кошеле, достал специальный артефактик. Коснулся им стенки шара. Игрушка мгновенно втянула в себя магическую энергию, клетка растаяла, и я полетел вниз, приземлился на ноги. Я убрал артефакт, послышался топот, что-то понеслось на меня. Торопливый парень этот любитель альвов, теперь я мог чувствовать запахи, ветер, поднятый нападающим. Приготовиться, выставить руки перед собой, перехватил невидимую огромную длань, помог сопернику, продолжив его движение, послышался чудовищный грохот, когда гигантское тело приземлилось на пол.