— Сая, — Дор подошёл к захлопнувшейся двери камеры и вгляделся в зарешёченное окошко, — обещаю тебе, я что-нибудь придумаю. Ну не может быть такого, чтобы совсем выхода не было...
— Не надо, — девушка встала на цыпочки, чтобы дотянуться до прорези в монолите двери, — не стоит лишний раз испытывать судьбу. Мне позволено покидать Отдел на двенадцать часов, вот и здорово. Ты сам говорил, что большего от капитана ты всё равно не добьёшься. Не рискуй понапрасну, Дор, а то сядешь рядом. Ты же всё понимаешь.
— Понадобится, и до капитана дойду. Не до Алби, а до него самого. — Дор Стайн неосознанно хрустнул пальцами. — Ну не робот же он, в конце концов. Я... я постараюсь ему объяснить. Ты никуда не сбежишь. Ты работаешь в "Гипносе". У тебя есть жильё. Ему нет смысла держать тебя в камере и тратить бюджет на твоё содержание.
— Дор... — Сая тихонько шмыгнула носом. — Не надо, пожалуйста, я тебя очень прошу... Не так уж тут и страшно, я всё равно здесь только сплю. Я... я уже привыкла.
— Я не привык, — чересчур резко ответил молодой человек, — и никогда не привыкну. Я хочу просыпаться с тобой в одной постели и первое, что видеть с утра, — твоё лицо, а не смотреть каждый вечер, как за тобой захлопывается дверь изолятора. Я так скоро с катушек съеду, никакой транс не поможет.
— Дор...
— Эй, парень, — дежурный офицер недовольно постучал костяшками пальцев по столу, — кончай шептаться тут. Вернул арестованную и свободен. Или тебя к капитану конвоировать?
— Конвоируйте, — Дор обернулся, столкнувшись взглядом с водянистыми глазами надзирателя, — мне как раз бы с ним увидеться.
— Кыш отсюда, — буркнул "красногалстучник", — тоже мне, Ромео без Джульетты. Совсем страх потерял.
Дор мысленно сплюнул и направился к выходу. Сая права, нечего и думать о том, чтобы как-то улучшить ситуацию. Рифус Гарт уже сделал один широкий жест, и он, Дор Стайн, должен быть за это благодарен. Должен ценить то, что есть. Он уже прошёл по лезвию один раз, любому нормальному человеку стало бы ясно, что не стоит повторно искушать судьбу. Но каждый вечер перед Дором с глухим стуком захлопывалась бронированная дверь изолятора, до утра отрезая Саю от внешнего мира, и этот звук, многократно усиленный эхом, звенел в ушах и заставлял пальцы сжиматься в кулаки. Дор шёл, стиснув зубы и глядя в пол, пока не замер, интуитивно обнаружив чьё-то присутствие.
— Значит, до капитана дойдёшь. — Рифус Гарт изучающе смотрел на лысого подопытного, опершись о стену и скрестив руки. — До капитана, значит. Через тернии к звёздам. Ну, считай, дошёл.
— Господин капитан, — ошалело пробормотал Дор, несколько раз моргнув от неожиданности, — а... а вы...
— А я командир особой бригады и могу шляться по своему зданию, где хочу. А сейчас мне захотелось посмотреть на вашу лирическую прощальную сценку, надзиратели рассказывают, прямо мелодрама и романтика лютая. Значит, до капитана дойдёшь. И что?
Пока Дор подбирал слова, Рифус Гарт продолжил:
— То есть тебе мало того, что я позволил Сае Хоук покидать камеру и территорию Отдела в светлое время суток. Тебе мало того аттракциона невиданной щедрости, что устроила моя жена, разрешив вам с девушкой поселиться в её институтской квартире. Хотя она вправе распоряжаться собственной недвижимостью, как ей будет угодно. Но тебе и этого мало. А ты алчный субъект, Дор Стайн, алчный и упёртый. Сразу видно, южный сателлит.
Дор молчал. Одно слово, любое слово, и за ним тоже медленно закроется тяжёлая металлическая дверь с крошечным частоколом решётки чуть ли не под потолком. Капитан Рифус Гарт недаром слыл человеком жестоким и холодным как рептилия, с таким же немигающим взглядом. А изоляторов в Отделе хватало, Дор знал, что минус двадцатый этаж это только середина подземной части колоссального здания. Он поёжился, представив себе эту картину, и вздрогнул от резкого окрика:
— В глаза смотреть.
Капитан был на полголовы ниже Дора, но ухитрялся смотреть на него сверху вниз, как на копошащегося под ногами муравья. Взгляд чёрных и светло-карих глаз пересёкся, и Дор понял, что должен каким-то образом выстоять в этом безмолвном поединке. Он вперился в странно остекленевшие, словно искусственные глаза командира особой бригады и с ужасом понял, что не сможет, не вытерпит безразличный немигающий взгляд, не выдержит и отведёт глаза или моргнёт. В глазах начало нестерпимо и сухо щипать. Рифус Гарт, казалось, дискомфорта не испытывал, с каким-то интересом глядя на своего оппонента. Через несколько минут, когда перед Дором вовсю плавали цветные круги и пятна, а от рези хотелось зажмуриться, капитан хмыкнул:
— Да, ты упёртый тип. Что ж, это радует. Завтра заберёшь свою вагантку и ко мне в кабинет. Оба. Без опозданий.
— Господин капитан... — Дор ровным счётом ничего не понимал. Очень хотелось плеснуть в глаза водой и тереть их минимум полчаса, а потом полчаса не открывать вовсе.
— Бригада всё обращает на пользу, — бросил Рифус Гарт странную фразу, развернулся и вышел, не удостоив Дора более ни единым словом.
— Риф, я не понимаю, зачем это. Ну поиграл ты в гляделки с моим мальчиком, ну и что? Да, Дор парень решительный, а эта ситуация его, конечно, угнетает. Но он не дурак. Мало ли, что он там Сае наобещал, он просто подбадривает её, вот и всё. Они всё понимают, они оба прекрасно работают, мне даже пожаловаться не на что. Зачем тебе брать их в штат?
— Бригада всё обращает на пользу, — повторил Гарт и загадочно улыбнулся, — если этот юнош так жаждет свободы для своей возлюбленной, он поймёт, что ничто не даётся даром. За всё надо платить. Принесут присягу и станут полноправными сотрудниками бригады, никаких казематов, свобода и ветер в волосах. А так же беспрекословное подчинение, дисциплина и устав.
— Дор и Сая мои подопытные. Ты что, хочешь сказать, что я буду проводить исследования на штатном личном составе?
— А почему нет-то? Их оформят в исследовательский отдел, даже табельного не выдадут. Как погружались, так и будут погружаться. Если перешагнут через себя, особенно эта Сая, то не вижу причин оттягивать очевидное. А на Дора Стайна у меня есть ещё кое-какие планы.
— А если они откажутся?
— Да неужели? Стайну уже давным-давно всё равно, внештатник он или как, три года уже здесь в потолок пялится, а Сая, думаю, в изоляторе пересмотрела свою непримиримую позицию в отношении особой бригады. "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях"... Хочешь жить, иди на компромисс. Всё равно на гражданке ей делать нечего.
Алби задумчиво покусывала губы. Рифус говорил очевидные вещи. Этой парочке и впрямь один путь: в бригаду, у них больше нет ничего, им некуда идти, да и не к кому. Их жизни принадлежат Отделу, как и её, Алби, жизнь. Так почему бы и не упростить эту жизнь? Она знала, что тысячи, нет, десятки тысяч людей не согласятся с этим тезисом, ну так они и не испытывали всех тех потрясений, что выпали на долю и Алби Мирр-Гарт, и Саи Хоук. "Как странно..." Алби вызвала в памяти лицо Саи, а видела молодую лаборантку Алби Мирр, и смотрелась в глаза Саи, как в зеркало. "Ты и есть моё зеркало, Сая Хоук. Моё отражение, прошедшее тот же путь, пусть и с некоторыми отступлениями... Работа в Институте, потом внезапный несчастный случай, и уже неважно, что это: взрыв в лаборатории или арест, результат один и тот же. Только вместо Внешнего мира ты сбежала к вагантам. А потом попала в Отдел, и кончишь ты так же, как и я, принесёшь присягу, твой чип перепрограммируют, ты получишь форму и удостоверение, и всё наконец-то встанет на свои места. Даже мужчины у нас почти одинаковые..." Алби подняла на Гарта глаза.
— Ты хочешь его модифицировать.
Рифус улыбнулся и провёл рукой по щеке жены.
— Такому материалу грех пропадать. Я смотрел его досье и медицинскую карту. С такими показателями до войны в космос отправляли. Если он пройдёт модификацию, то, не побоюсь этого слова, станет лучшим за всю историю. Даже я по сравнению с Дором Стайном буду выглядеть щенком с кучей амбиций. Ему двадцать три года, самый возраст. И, — тут Гарт хмыкнул особенно громко, — у него есть стержень. Со мной мало кто рискнёт играть в гляделки и не сломаться. Причём не от балды, а во имя великой цели, — Гарт изобразил торжественное выражение лица, а потом тихонько рассмеялся, — Да, Алби, любовь моя, из него выйдет прекрасный, образцовый модификант, Сид Кайт взвоет от зависти. И завтра я обрисую Дору все преимущества такого шага.
— А риски? — Алби сцепила пальцы. Ей ли не знать о рисках модификации, от полной потери фертильности до вполне возможной гибели во влажных объятиях Внешнего мира. Да, и потом, а как же "Гипнос"?
— А что "Гипнос"? Думаешь, модификанты торчат безвылазно за Гранью, стреляя штырьков и пугая игуан до кровавых соплей? Пара бросков в год, если повезёт, ну, может, чуть почаще. В остальное время Дор твой и только твой, всё равно парню больше нечем заняться, да и сновидец он талантливый. Модификация не затрагивает Варолиев мост, на его погружениях она не скажется. А может, даже и лучше пойдёт, реабилитация будет проходить в считанные дни, всё-таки у модификантов скорость восстановления несравнима с обычными людьми.
— У него есть любимая женщина, — Алби покачала головой, — если Дор пройдёт модификацию, то навсегда лишится возможности иметь детей.
— Ты, кажется, забыла, что никто, даже я, не имеет права давить на кандидата. Это прописано в уставе и продиктовано элементарной человеческой логикой. Моё дело предложить ему пройти модификацию и обрисовать перспективы, включая финансовую составляющую. Дальше он сам должен решить, хочет он так жить или нет. Если откажется, ему ничего не будет, ты же знаешь. Продолжит дрыхнуть под изотопами, судьба, значит, такая. Но я постараюсь его убедить. В конце концов, сколько таких Сай у него ещё будет. И вообще, сначала присяга, а потом всё остальное. Если хочешь, можешь завтра поприсутствовать на этом балагане. Поддержать, так сказать, морально.
* * *
Сая сидела на жёсткой койке с ногами, завернувшись в тонкое одеяло. К ужину она не притронулась, аппетита не было. Она с тоской вспоминала их с Дором последний разговор. Только бы он не наделал глупостей и действительно не пошёл к капитану. Рифус Гарт, конечно, вряд ли примет какого-то жалкого подопытного, но кто знает. И кто знает, чем может кончиться их беседа, если капитан всё же снизойдёт до просителя типа Дора. Сая понимала всю бессмысленность этой затеи. Девушка задумчиво уставилась в глухую тёмно-зелёную стену. О да, она много бы отдала за возможность покинуть изолятор, вот только ей даже жертвовать нечем. Её будущее предопределено раз и навсегда, а в чудеса Сая Хоук уже давно не верила. Она завернулась поплотнее, вытянулась на койке и закрыла глаза, вызывая в памяти те недолгие часы, которые она проводила на свободе и с любимым человеком. Этого у неё никто не мог отнять.
* * *
Рифус Гарт долго и изучающе разглядывал Дора и Саю, впервые попавших в кабинет руководителя "Красного отдела". Молодые люди чувствовали себя на редкость неуютно, это было заметно по настороженным взглядам, которые они украдкой бросали по сторонам, и по тому, как Сая сжимала Дору пальцы. Алби тоже наблюдала за своими подопытными. В Доре Стайне она особо не сомневалась, разве что модификация... а вот Сая могла и взбрыкнуть внезапно. Несмотря ни на какие лишения эта девушка ухитрилась не потерять тот стержень, что был в ней с самого начала их знакомства, хоть и поумерила прыть. И Алби было очень интересно, что же победит в итоге: юношеский идеализм или суровая реальность. Алби вспомнила себя и тихонько усмехнулась. Камеры Отдела хорошо излечивали от излишней преданности романтическим идеалам.
На столе у капитана лежал странного вида большой планшет с красной эмблемой и ещё один, поменьше, такие обычно использовались для документов. Рифус Гарт бросил ещё один взгляд на подопытных и сообщил:
— Вчера вечером внештатный сотрудник проекта "Гипнос" Дор Стайн чуть ли не на моих глазах пообещал своей девушке, Сае Хоук, что добьётся моей аудиенции и будет просить о полном освобождении упомянутой Саи из изолятора, где она содержится как адепт вагантов.
Сая похолодела. Воплощался самый жуткий её кошмар: Дор всё-таки дошёл до капитана, неизвестно что ему порол, и теперь вот они оба стоят в этом просторном и холодном кабинете с одним-единственным креслом и панорамными окнами и сейчас услышат приговор. Капитан даже Алби позвал, чтобы та видела, что натворили её подопытные. "Господи, Дор, ну зачем? Это тебе не южный сателлит, где все вопросы можно решить мордобоем, это "Красный отдел", а капитан Гарт не прощает неповиновения. Дор, что же ты наделал, теперь можно с чистым сердцем распрощаться даже с теми крохами свободы, что у неё были". Саю била крупная дрожь. Её ладони взмокли, она цеплялась непослушными пальцами за руку Дора и боялась поднять глаза на капитана. А тот меж тем продолжал:
— Я могу понять эмоции Стайна. Всегда неприятно, когда твоя девушка сидит за решёткой. Да. Это неприятно, это лишает аппетита и это бесит. Бесит в первую очередь невозможностью предпринять что-либо. О да. Что ж, волей случая Дор Стайн сумел... хм... попасть ко мне на приём. Мы даже поговорили. Стайн.
Дор глубоко вдохнул и поднял голову. Ничего хорошего бывший лаборант для себя не ждал.
— Как ты думаешь, Стайн, чем бы ты мог выкупить свободу своей девушки? У тебя есть какие-нибудь предположения?
— Нет, господин капитан, — Дор отвечал очень тихо, Сая едва разбирала слова. Но у Рифуса Гарта был отменный слух.
— То есть ты собирался просить об её освобождении, наверняка понимал, что даром ничего не даётся, при условии, что твоя птичка ещё и вагантка ко всему прочему, а теперь вот тебе и сказать нечего? Или ты думал, что я пущу слезу и повторю тот широкий жест, что был в прошлый раз? Ты совсем не ценишь то, что имеешь? Или у тебя от большой и чистой любви немного снесло крышу? Отвечай, Стайн.
— Я... я не знаю, на что я рассчитывал.
— И вот так у нас во всём, — наставительно сказал Гарт и даже поднял вверх указательный палец, — а потом удивляемся, откуда берётся оппозиция и прочие либералы. Никогда, слышишь меня, Стайн, никогда не рассчитывай на людское благородство и великодушие. Уж этому тебя в твоих трущобах должны были научить.
Дор молчал. Он прекрасно понимал, что на этот раз влип по-крупному. Капитан шутить не любил, а если учесть, что Сая для него просто ещё одна очередная вагантка, сомнительная личность и подопытная свинка для экспериментов его жены, то картина вырисовывалась совсем уж в чёрных тонах. Дор искоса бросил взгляд на Саю. Девушка отчаянно храбрилась, пытаясь не разрыдаться от отчаяния, но выходило плохо. И капитан наблюдал за всем этим с улыбкой хищника, почуявшего жертву.
— Однако, — Гарт подошёл поближе, — ты, Стайн, сам того не желая, изрёк вчера довольно умную мысль. Я тоже думаю, что деньги налогоплательщиков могли бы расходоваться более целесообразно, чем на содержание в камере очередной арестованной. Более того, я считаю рабский труд досадным пережитком давно минувших эпох. В двадцать четвёртом веке от Рождества Христова это неприемлемо. Как ты думаешь, Стайн?
— Неприемлемо, — Дор почти прошептал это слово. Замыслы капитана оставались для него загадкой. Хотя скорее всего этот киборг с глазами и в алой удавке просто решил постебаться напоследок. Снабдить Дора и Саю пачкой своих гуманистических идей и отправить на минус двадцатый этаж отбывать пожизненное или сколько он там решит. Для командира особой бригады весьма ожидаемый ход.
Но Рифус Гарт совершенно не собирался подлаживаться под измышления Дора.
— Обычно, — Гарт включил маленький планшет и пару секунд что-то в нём настраивал, — такие вещи проводятся в конференц-зале, в торжественной обстановке, в присутствии старших товарищей и всё такое. Но вы, два придурка, обойдётесь без церемоний. Один свидетель есть, этого довольно. Стайн. Подойди к столу, правую руку на сканер. Читай вслух.
Дор подошёл, не зная, что и думать, и увидел на столе у капитана планшет, больше похожий на вырезанный из металла прямоугольник без каких-либо значков и пиктограмм, кроме эмблемы Отдела. Прямоугольник поблескивал ртутным глянцем. Когда он поднёс ладонь, планшет слегка завибрировал и словно притянул его пальцы невидимым магнитом. Рука Дора легла на прохладную поверхность. Подушечки пальцев слегка закололо. Отдёрнуть ладонь уже не получалось. На маленьком планшете высветился текст, набранный мелким шрифтом. Молодой человек прищурился, вчитываясь во фразы, от которых у него встали дыбом волосы, если бы они у него были.
— Вслух, Стайн.
Дор сглотнул, понимая, что на сей раз он не просто влип, а таки получил пожизненное, вид сбоку. За ним внимательно наблюдали три пары глаз: светло-карие, зелёные и жемчужно-серые в золотых крапинках. Он пододвинул к себе планшет.
— Я, Дор Стайн, поступая на службу в особую бригаду специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями, клянусь при осуществлении полномочий сотрудника особой бригады достойно исполнять свой служебный долг и возложенные на меня обязанности по обеспечению безопасности Ойкумены, выполнять требования устава и приказы командира, хранить государственную и служебную тайну.
Металлический планшет пискнул. Руку пронзила нестерпимая боль, у Дора даже выступили на глазах слёзы. Рифус Гарт пару секунд поизучал лицо своего нового подчинённого и кивнул.
— К присяге приведён. Можешь убрать руку. Сейчас тебе перепрограммируют чип, потом в секретариате получишь новое удостоверение. И запомни, Стайн, теперь я твой командир. Не какой-то там работодатель, а командир. Мои приказы — закон. Поздравляю. Теперь ты штатный сотрудник особой бригады. Советую хорошенько изучить устав. А сейчас очередь твоей подружки.
Сая слушала текст присяги, произносимый Дором, и у неё медленно слабели ноги. Вот, значит, каким образом он решил выкупить её свободу. Вот, значит, до чего он вчера договорился с капитаном, и теперь стал полноправным членом бригады со всеми вытекающими. "Как же так, Дор? Зачем тебе это... то же рабство... моя свобода не стоила того". Но услышав последние слова капитана, Сая задохнулась.
— Сая, у тебя опять проблемы со слухом? Подойди, положи руку на сканер, принеси присягу, и ты забудешь, как выглядит изолятор. — Гарт, казалось, искренне веселился. Сая затравленно огляделась по сторонам. Алби, поймав её взгляд, пошевелила пальцами, изобразив шагающего человечка. Дор лишь сделал глазами движение в сторону стола, а капитан всё так же странно улыбался. "Нет... Господи, ну почему?.. Я не стану одной из них. Я не смогу... Так.. так нельзя... — У Саи защипало в носу. — Нет, не надо, пожалуйста... Дор, что же ты натворил..."
— Так, — Гарт задумчиво почесал подбородок, — процесс застопорился. Сая, тебя что-то смущает? Или камера тебя ничему не научила? Ладно, как хочешь. Стайн.
Дор дёрнулся. Взгляд капитана не предвещал ничего хорошего.
— Конвоируй арестованную в изолятор. Дорогу, думаю, помнишь. Потом в секретариат. Всё, аудиенция окончена.
— Дор, — одними губами прошептала потрясённая девушка, — но как же так... Зачем...
— Исполнять, — раздался голос капитана. Но Дор Стайн так и не мог решиться на этот чудовищный шаг. У него всё вертелось перед глазами. Что ж, ничего не скажешь, Рифус Гарт его предупреждал, что широких жестов больше ждать не стоит. Но собственноручно отправить Саю в изолятор? Конвоировать её? Теперь он обязан выполнять все приказы капитана, какими бы бесчеловечными они ни были. Дор обернулся, и Гарт увидел в его глазах такую муку, что даже моргнул один раз.
— Стоять. В сторону. — Капитан подошёл к Сае, у которой по щекам текли слёзы отчаяния.
— Твой молодой человек сделал единственно разумный и правильный выбор в данной ситуации. Люди из любви могут решиться на самые неожиданные шаги. Я не собираюсь тебя уговаривать, Сая, ты не ребёнок, чтобы нянчится тут с тобой. Я последний раз предлагаю тебе принести присягу. И все твои беды закончатся. Если не веришь, спроси мою жену. Ты прямо-таки идёшь по её стопам. Ну вот и иди.
Сая посмотрела на Алби в последней, какой-то отчаянной надежде на поддержку. Жена капитана слегка улыбнулась.
— Сая, я не понимаю, как можно выбирать между казематом и тем, что предлагает господин капитан. Забудь ты уже своё вагантское прошлое. И не заставляй Дора исполнять этот приказ. Он не заслужил от тебя такого.
На последних словах Сая разрыдалась в голос, закрыв лицо руками. Внезапно она почувствовала, как по пальцам заструилась обжигающе холодная вода. Девушка ойкнула, отдёрнув ладони, и увидела капитана с пустым стаканом. Вид у него был бесконечно утомлённый.
— Отставить истерику. Руку на сканер, читай вслух.
Сая, кое-как вытерев мокрые пальцы о футболку, подошла к столу и положила дрожащую ладонь на металлический планшет. Едва она закончила читать текст присяги, как по руке огненной волной прокатилась адская боль. Сая охнула и осела на пол вместе со сканером.
— А, — поморщился Гарт, — у тебя же не чип, а чёрт-те что, ботва следящая. Потерпи немного, сейчас тебя перепрограммируют.
Он ткнул кнопку интеркома и буркнул в микрофон что-то неразборчивое. Через пару минут в кабинет зашёл уже знакомый Сае "красногалстучник", только вместо толстого шприца на сей раз у него в руках был странный предмет, похожий на узкий и длинный фонарик.
— Закатайте рукав. Дышите медленно и равномерно. — Особист вопросительно уставился на капитана.
— Женщину по стандартному протоколу, мужчину по протоколу "М+".
— Так точно, — кивнул офицер и прижал "фонарик" к руке Саи, в то место, где бугрился под кожей чип слежения. "Фонарик" зажужжал, и девушка почувствовала, как боль уходит, а на её место приходит лёгкое жжение. Через минуту спец закончил и подошёл к Дору. На какой-то краткий миг Сае показалось, что "красногалстучник" смотрит на нового коллегу со смесью недоверия, удивления и лёгкой опаски.
— К присяге приведена. Поздравляю. В секретариате получишь удостоверение, форму на складе. Устав как-нибудь на пару выучите, через три дня проверю. Что, Сая? Эту ночь будешь спать у себя дома, на мягкой постели в обнимку со своим мотоциклистом.
— Господин капитан, — начал было Дор, но Гарт его резко одёрнул:
— Следует говорить: "Разрешите обратиться, господин капитан". Ладно, у тебя три дня на изучение устава и уставных обращений. Ну, чего тебе ещё?
— А... а какие теперь наши обязанности?..
Гарт пару секунд смотрел на Дора в упор, а потом расхохотался так, что у Саи мороз по коже пробежал.
— В "Гипносе" работать ваши обязанности, думаешь, вам табельное выдадут? Да я скорее штырьку оружие доверю, чем твоей трепетной нимфе. Так, всё. Алби, проводи Саю в секретариат. А ты, Стайн, останься. Я ещё с тобой не закончил.
* * *
Сая шла вслед за Алби, пытаясь справиться с колотящим её ознобом. Рука уже почти не болела, только чесалась, и футболка ещё не до конца высохла. Сая шмыгала носом, не понимая, как ей теперь жить дальше. Ей и Дору. Подумать только, ещё этой ночью, в камере, она была уверена, что ей нечего предложить в обмен на своё освобождение. Оказалось, очень даже есть что. Оказалось, чтобы получить свободу, надо отказаться от неё окончательно. В глазах у девушки снова защипало. Она уже смирилась со своей ролью в проекте "Гипнос", но могла утешать себя тем, что она просто арестованная вагантка, собственность бригады и ничего больше. Она не в силах ничего изменить. Но даже эту иллюзию Рифус Гарт разбил вдребезги, приведя её к присяге и сделав штатной сотрудницей "Красного отдела". И теперь он не просто пугающая фигура в чёрном костюме и со взглядом рептилии, а её командир, и она, как Дор, должна беспрекословно ему подчиняться и выполнять все приказы. И... да, а почему этот жуткий человек сказал, что она идёт по стопам его жены?
— Сая, — Алби улыбнулась и погладила её по плечу, — всё, успокойся. Я понимаю, тебе сейчас немного не по себе. Но все твои злоключения уже в прошлом. Ты больше не вагантка, вынужденная скрываться где-то на заброшенной стоянке, ты не заключённая, которую держат в изоляторе и кормят какой-то болтанкой, ты теперь свободный человек со стабильной работой, хорошей зарплатой, нормальным жильём и любимым мужчиной. Сая, пойми, никто не бросит тебя на оперативную работу или на работу с агентурой. Для этого есть другие люди. Вы с Дором продолжите свои погружения, ваша работа заключается именно в этом, и вы прекрасно справляетесь.
— Это Дор, да? — прошептала Сая. — Он решил таким способом... вытащить меня оттуда?
— Нет, — Алби отрицательно покачала головой, — это решение капитана. Ты думаешь, Дор смог бы добиться его аудиенции? Какой-то внештатник? Это даже не смешно. Капитан слышал ваш диалог вчера вечером, когда ты вернулась в камеру. Слышал и... принял решение. Такое, которое устроило бы всех. И его, и Дора, и тебя. Особенно тебя.
— И... — У Саи округлились глаза, и она даже остановилась, споткнувшись на ровном месте. — Он решил взять нас на работу? Сюда? Я не понимаю...
— Бригада всё обращает на пользу, — Алби повторила слова мужа, — и если в первый раз капитан прислушался к моей просьбе и только, то сейчас он хочет получить отдачу. Вы с Дором — прекрасное приобретение, а если учесть, что вы и без того работаете в "Гипносе", то даже странно, что Рифус Гарт не взял вас в штат ещё раньше.
Сая медленно кивнула. Ужас постепенно отпускал её, растворяясь в ободряющих словах Алби Мирр-Гарт и в её спокойных зелёных глазах. Этой ночью, говорил капитан, ты будешь спать дома. Ты больше не вернёшься в изолятор. Ты больше не будешь бояться стрелки часов, неумолимо приближающейся к отметке в десять вечера. Ты свободна, Сая Хоук. Как бы эта свобода не называлась.
— А почему капитан сказал про вас...
— Потому что ты повторяешь мой путь, Сая. Давай выйдем во внутренний дворик, и я тебе расскажу. Секретариат от тебя никуда не убежит.
— Ты, Сая, и впрямь повторяешь мою судьбу, — Алби села на скамейку во внутреннем дворике, обрамлённую парой клумб с мелкими розовыми цветами. Сая примостилась рядом и во все глаза смотрела на свою начальницу. Вид у жены капитана был задумчивый и немного отрешённый.
— Я тоже училась в Институте, а потом стала там работать. Только не в технологическом, а в биологии. Наша лаборатория занималась проектом "Гипнос". Да-да, — Алби улыбнулась, видя изумление Саи, — этот проект переехал сюда вместе со мной. Но тогда... Наш коллектив, включая профессора, арестовали по доносу одного научного сотрудника. М-да... Рифус Гарт меня и арестовал, посадил даже не в изолятор, а в вольер для подопытных собак. — На этих словах глаза Саи стали размером с плошки. — А потом Рифуса Гарта обвинили в убийстве свидетеля, обвинили бездоказательно, но тогдашнему капитану этого хватило. И Гарт дезертировал, прихватив меня в качестве заложницы. Тогда велись те ещё игры... А чтобы его не нашли, он не придумал ничего лучше, как рвануть во Внешний мир, где мы и околачивались целую неделю. Там... ладно, неважно. Потом мы вернулись, он добился аудиенции у канцлера, там... там я здорово сглупила и в итоге мы оба оказались в изоляторах. Рифусу по совокупности статей светило пожизненное, мне же надо было сдать все свои разработки. Но... я не знаю, есть ли в этом мире судьба или что-то ещё, но капитана Гира отправили в отставку, Рифуса канцлер назначил на его место... я вышла за него замуж и перешла работать в Отдел. Замени технологический корпус на биологию, взрыв на донос, Внешний мир на вагантские крысиные норы, изоляторы и менять не надо... ты не улавливаешь аналогию?
Девушка ошарашенно кивнула. Алби Мирр-Гарт и впрямь практически полностью повторила судьбу Саи, это было невероятно, таких совпадений не бывает...
— Поэтому ничего удивительного, что ты в итоге оказалась в бригаде. Не переживай, Сая. В любом случае, вряд ли ты в обозримом будущем понадобишься капитану лично. Ты работаешь со мной. Меня-то ты не боишься?
— Нет, — Сая попыталась улыбнуться, но вышло не очень, — а... а Дор... а почему капитан его не отпустил?
— Не знаю, — Алби решила не торопить события. Пусть лучше молодой человек сам расскажет Сае о модификации. В том, что Дор Стайн согласится на неё, Алби почти не сомневалась. Гарт умел убеждать.
— Ну пойдём. Ещё столько беготни. Секретариат, потом на склад, а он в другом конце здания, потом на медосмотр, это обязательная процедура... Надо успеть до вечера.
* * *
— Что ты знаешь о Внешнем мире, Стайн? — Капитан сидел на краешке стола и изучал личное дело Дора.
— Что... что он существует, господин капитан. — Вопрос застал Дора врасплох. Внешний мир был табу для всех жителей Ойкумены. Почему капитан интересуется этим?
— О как. Похвальная осведомлённость. Ещё что?
Перед глазами Дора против его желания завертелись картинки из визуализированного сна, который показала ему Алби. Молодой человек зажмурился, чтобы лучше видеть, и медленно начал перечислять:
— Там огромные деревья... покрытые мхом... и лианы свисают... разные... И папоротники... выше человеческого роста... а ещё там серо-красный мох и красные лишайники на поваленных брёвнах... стена леса... темно... почти нет солнца... и воздух словно дрожит... и какие-то звери... типа огромных собак, только рыжие и у них странная шерсть... большие ящерицы... и пауки...
Гарт слушал со всё возрастающим изумлением. Дор описывал Внешний мир очень точно, откуда он набрался таких подробностей?
— Достаточно. Где ты почерпнул эти сведения? Или я ненароком принял на службу тайного нарушителя границы?
Дор открыл глаза и клацнул зубами от неожиданности.
— Нет. Нет-нет, господин капитан, я никогда не был во Внешнем мире. Мне... госпожа Мирр-Гарт показала мне мой сон. Запись визуализации. Чтобы я... знал, куда погружаюсь. Она сочла это необходимым.
Рифус Гарт слез со стола и начал нарезать круги по кабинету. Он понятия не имел, чем руководствовалась Алби, разрешив Дору увидеть свой сон, но сейчас это играло капитану на руку. Дор Стайн уже имеет минимальное представление о Внешнем мире, и, насколько Гарт мог судить, эти картины потрясли молодого человека до глубины души. Вряд ли он откажется увидеть их воочию.
— Я подумываю перевести тебя из исследовательского отдела в оперативный. От участия в "Гипносе" это не освобождает, но у меня есть на тебя ещё кое-какие виды. Я изучил твоё личное дело и медицинскую карту. Думаю, ты и сам в курсе, что у тебя идеальные физические данные, эталон, можно сказать. По всем параметрам. Такое нечасто встретишь. Плюс стабильная психика, решительность и упёртость в хорошем смысле этого слова. У меня есть к тебе предложение, Дор Стайн. Необычное предложение.
Дор слушал молча, понимая, что сейчас, в этом кабинете, в очередной раз решается его судьба. Слова капитана о Внешнем мире внесли в мысли лысого испытуемого невиданную сумятицу. Но молодой человек догадывался, что Рифус Гарт завёл этот разговор неспроста. Он что-то хочет от Дора, что-то, связанное с Внешним миром. И когда командир особой бригады заговорил, Дор Стайн целиком обратился в слух.
* * *
Сая смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Вместо вечно встрёпанной девушки в футболке и свободных штанах на неё смотрела незнакомка в чёрном жакете и красном шёлковом шейном платочке. Волосы были забраны в низкий пучок, скрывая выбритые виски. От былой вагантки и заключённой не осталось и следа. Алби наблюдала за Саей, пряча улыбку. Девушка себя рассматривала, вглядываясь в каждую деталь, и словно заново знакомилась со своим отражением. Вид у неё был до крайности ошарашенный.
— Тебе идёт. И с такой причёской ты выглядишь значительно симпатичнее. Ну, слава богу, мы сегодня всё успели, я боялась, что из-за медосмотра мы опоздаем на склад. Я думаю, сейчас тебе стоит пойти домой, привести мысли в порядок, дождаться Дора, а завтра уже полноценный рабочий день. В девять тридцать будь в лаборатории.
— Да... — Сая кивнула, не отрывая взгляда от зеркала. — В девять тридцать.
— До завтра, — Алби направилась к двери, — выход найдёшь, не заблудишься? Пойдём, доведу тебя до проходной, ты можешь запутаться в коридорах.
Сая шла по широкому коридору, на пару шагов отстав от своей провожатой, как вдруг от её лица отхлынула вся кровь. Девушка замерла на месте, не в силах пошевелиться от страха. Ей навстречу двигалась до боли, до парализующего ужаса знакомая фигура, при виде которой Сая едва не лишилась чувств. Алби её остановки не заметила, постепенно удаляясь. И Сая осталась один на один с лейтенантом Альдом Диром.
— Мадемуазель Хоук? Вижу, вас можно поздравить со вступлением в наши ряды. — Дир вежливо улыбался, и у Саи внутри всё переворачивалось от липкого жгучего ужаса. У неё внезапно пересохло во рту, и девушка только смогла сделать один маленький шаг назад. Альд Дир снова улыбнулся.
— Я прошу вас, примите мои самые искренние сожаления. Я исполнял приказ, мадемуазель Хоук. Надеюсь, вы простите мне тот инцидент полугодовой давности.
— Вы... вы садист... — наконец смогла прошептать Сая, едва выговаривая слова. — Вы получаете удовольствие от вида боли... Я не могу... такое... мне надо идти.
Специалист по агентуре посторонился.
— Я не задерживаю вас, мадемуазель Хоук. Вам не следует меня бояться. Вы теперь приняты в нашу семью, и вам ничего не грозит. Если позволите, я бы пригласил вас... на ужин. Я был бы рад загладить то неприятное впечатление, что произвёл на вас тогда. Что скажете?
— Мне надо идти, — повторила Сая, — и мне есть, с кем ужинать.
— Жаль, — покачал головой Дир, — но я оптимист по жизни. Никогда не следует падать духом и терять надежду. Возможно, когда-нибудь вы передумаете. Всего хорошего, мадемуазель Хоук.
Альд Дир обошёл неподвижно стоявшую девушку и зашагал прочь по пустому коридору. А Сая ещё минут десять была не в силах сделать хотя бы одно движение, безуспешно борясь с колотящим её ознобом.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/11/02/1697