Сидя под сводами вокзала и посматривая на светящееся информационное табло, я ждал, когда объявят посадку на поезд, потому что собирался поскорее уехать отсюда к чертовой матери.
Он подошел и сел рядом - на вид около пятидесяти, невысокий, полноватый, с небольшой лысиной на макушке. Лицо тусклое, незапоминающееся…
- Имею необходимость за ненадобностью куда-либо уезжать приходить сюда… - сказал он, обводя все и вся безразличным взглядом и обращаясь, видимо, все же ко мне. – Простите за беспокойство, молодой человек.
И внимательнейшим образом посмотрел на меня.
- Как выпью самую малость, - продолжил он, - так и иду сюда, может потому, что хочу куда-нибудь уехать. А ехать некуда. Мда... Вот отец мой, сколько его помню, ни в чем сомнений не знал, может оттого, что не любил никого, кроме родины, но, надо отдать ему должное – этим не кичился. А как помер, то остались мы, значит, вдвоем с маменькой в двухкомнатной квартире… Завела она тут же, не будь дурой, молодого человека. Выпьет он по бедности немного и завалится к нам. Ну а после того, как от маменьки высвободится, мы с ним уже на кухне сиживали… С тех пор я и пристрастился… Я ему: «И охота тебе?» А он мне: «Имею, Дмитрий Дмитриевич, разнообразный интерес к вашей матушке, потому что женщина она честная и порядочная во всех отношениях». Ходил, ходил, а потом пропал… Мда… А как пропал, так ни с того ни с сего и маменька умерли. На похороны, не постеснявшись, пришел и он, объявился значит, и, не побрезговав, выпил и закусил напоследок, тем самым выразив искреннее соболезнование… «Хоть и сдружились мы с вами в свое время, - сказал он мне, - и мог бы ходить к вам снова во имя светлой памяти о покойной, но не буду, потому что вам жениться пора… Выбирайте, говорит, или подстать, простите, себе, или ту, что с характером, но с ребенком и без квартиры. Могу посодействовать, потому как вы мне не чужой вовсе…»
Мужчина помолчал, видимо, еще больше погружаясь в былое и в думы, потом заговорил снова:
- Ребенок у нее оказался чудным, девочка… А сама она в простой семье родилась, как и ее три братца, в полной безотцовщине. Старший у них похож на злого горца. Они его боятся и других им пугают. Средний – низок и подл, и более не скажешь... А младшенький - умница, живет сейчас у Германа Францевича, который из прибалтов… бывший, значит, муж моей уже бывшей… и девочка его… Чудная девочка. Жили они, как у Христа за пазухой, получается, за границей уже, но мужа она не любила и страдала от царящей там бездуховности… А когда Герман Францевич взял по ее же просьбе ееного брата, чтобы вывести того в люди, то она, чуть погодя, обвинила мужа в пагубном пристрастии к парню, и уже на этом основании дочь, а вместе с ней и алименты отсудила себе... а больше ничего, как ни старалась. Мда… А как сошлась со мной официально, тут же меня к себе, как и обещала, подпустила, но чтобы, как оказалось, обесчестить и сконфузить, и потребовала, чтобы оформил я половину квартиры хотя бы на ее дочь, значит, особым соглашением. А как оформил, так она и обвинила меня в нездоровом интересе… к ее дочери. Грозилась посадить, но пока только, слава богу, развелись… Мда.
Объявили посадку. Я встал и пошел.
2016