Мы встретились безлюдной зимой, когда снег замел все пути, отрезав нас от остального мира так, что казалось, будто мы единственные люди на земле, и что нам совершенно необходима компания друг друга хоть затем лишь, чтобы не помереть от одиночества. Согреваясь в станционном буфете чашкой чая, мы обменивались совместными планами на будущее, непременно соблюдая бы их, не будь столь сурова метель реалий, пытавшая разносить нас в дальнейшем по разные стороны довольно продолжительное время. Все эти месяцы мы боролись против встречного ветра рутины, поддерживая и радуясь успехам друг друга: Но при этом у нас совершенно не оставалось сил на себя самих в часы отдыха. Кажется, за эту непогоду мы почти ни разу не выпили чай за одним столом. А летом, когда ветер утих, нам пришлось разбежаться, успев лишь взять друг с друга твердое обещание писать друг другу письма. Тебя ждало Поволжье, меня - горы Кавказа.
Что с нами только не вытворила эта разлука! Оба, оставшись вдали, наедине лишь с самими собой, мы были столь экспрессивны, столь непоследовательны в своих словах и чувствах, что обещали друг другу так много всего по приезду, искренне и безрассудно верив в их непременное выполнение. Знали бы мы тогда, что в будущем, живя на одной улице, мы будем так редко видеться, так мало уделять друг другу времени и внимания, что станемся просто товарищами, будто бы не было ни зимы, ни ветра, ни писем через всю Россию. Знали бы мы тогда - и возможно, не были бы столь беспечны и смогли бы защитить нашу новеллу от безрадостного эпилога. Но мы не знали - и ждали идиллии, не стыдясь озвучивать свои обещания в письмах. Мы не знали - и были так уверены в нашей близости, что не заметили как отдалились. Эх, до чего же смешон человек, смеющий располагать тем, что ему неведомо, или же не в его власти. Человек, что получив долю счастья в настоящем, откладывает его на завтрашний день в угоду повседневным заботам, словно закладывает в банк всю свою недвижимость с твердой уверенностью выиграть на полученные деньги большую сумму в игорном доме.
Помню нашу встречу в конце лета, когда мы наконец вернулись в столицу. Мы знатно погуляли, и вдоволь насладились обществом друг друга, так как несомненно сильно по нему соскучились. Я учил тебя разным английским фразам, а ты грозилась - после того как выучишь английский - уехать в Индию, выскочить там за кого-нибудь замуж, и даже не написать мне письма: Я показательно ревновал и философствовал о любви и браке, а ты слушала с широкой улыбкой на губах и изучала мое загоревшее на Кавказе лицо. И все же мы почему-то сдерживали себя от признаний, что так и норовились выскочить из невнимательного языка, но не справлялись и превращались во вздохи и безликие междометия. Сдерживали себя от такого нужного обоим объятия, что согрело бы наши сердца от той зимней метели, обморозившей их тогда; от простоты и естественности, которую так ценили и из-за которой так любили друг друга - попросту говоря, сдерживались от всего того, что хотело сердце, будто были с тобой на светском вечере, где необходимо выпячить на тысячи беспрестанно смотрящих глаз всю свою напускную нравственность, дабы не упасть лицом в грязь и не опростоволоситься: Но мы забыли, что была ночь, и мы были одни в переулке. До чего же нелепы люди нашей породы, воспитанные в высшем свете, в коварных условиях ломоносовской нравственности, пропитанные эстетикой и этикетом настолько, что если даже двое любящих друг друга окажутся совершенно одни на необитаемом острове - все равно будут вести себя так, как подобает в обществе, вынужденные общаться лишь намеками да комплиментами - не более.
В ту ночную прогулку мы опять занялись обсуждением планов, о чем-то договаривались, и я обещал переехать поближе к станции, возле которой ты жила, чтобы мы могли выполнить все наши планы и а оставшееся свободное время проводить вместе, как и хотели. Я нашел дом стоящий позади твоего, и построенный по абсолютно такому же плану - и переехал в него ради тебя. Но как же мы ошибались, считая, что близость наших квартир на плане города сблизит и наши души, отдалившиеся друг от друга по воле тысяч мелких незаурядиц. И вот теперь я сижу за чашкой чая в своей комнате, перечитывая наши хорошо сохранившиеся письма, в которых мы так многого друг другу наобещали. А за символично выходящим в противоположную от твоего дома сторону окном не ожидаемый в это время года снег, которого по разные стороны разносит суровой метелью рутины и реалий так же, как когда-то и нас с тобой. Уже холодно: через месяц зима. Я наблюдаю с окна своего второго этажа на безлюдные улицы и на станционный буфет: Когда-то, год назад, в такую же безлюдную снежную погоду, еще незнакомые друг другу, сидели мы в этом буфете, и строили совместные планы, согреваясь чашкой чая.