В 60-е годы прошлого века, и даже раньше, об этом знали или, на худой конец, догадывались все. Однако, в те годы никаких ограничений времени, места и обстоятельств, чтобы «задымить», для курильщиков не существовало. Курили всегда, везде, по любому поводу и просто так. Вспоминается даже такой курьёзный, а, в некотором роде, драматический случай.
В комнате молодёжного общежития жили мы, четверо молодых здоровых парней. Работали, учились, ходили в кино, на танцы, устраивали вечеринки, знакомились с девчатами, влюблялись, ссорились, мирились, словом – всё, как обычно в молодости. И вот однажды один из нашей компании, Витёк, познакомился на танцах с симпатичной девчонкой. Жила она в женском студенческом общежитии, куда мужикам вход был почему-то заказан.
Обхаживал он свою Женечку недели две: водил её в кино и на каток (дело было зимой), угощал мороженым, раза 2-3 сводил в кафе. А вот уединиться с ней и заняться чем-то более серьёзным у него никак не получалось. И вот, наконец, доведённый сложившейся ситуацией и неизбежно нарастающей болью в некоторых частях организма, Витёк обратился к нам за советом – как быть.
-Какие проблемы, Витяня! - загалдели мы хором, - дежурная не пустит, ну и что? Живём на первом этаже, влезете через окно. Занавесим его одеялом, выключим свет, отвернёмся мордами в другую сторону и – флаг вам в руки! Может и с нами поделишься?
-Идите вы...
-Да ладно, ты что, шуток не понимаешь?
-Шутники, мля.
Часов в 11 раздался осторожный стук в стекло и через минуту Витёк с подругой были уже в комнате. Всё сделали как договорились: в темпе закрыли окно одеялом, выключили свет, в темноте разделись, улеглись по своим кроватям, накрылись одеялами с головой, чтобы меньше слышать и крепче спать, да какой тут мог быть сон, если от Витькиной кровати слышались возня, охи, стоны и, наконец, равномерный скрип панцирной сетки.
Продолжался этот звук минуты 3-4, только вдруг раздался шум, отборный мат, включился свет и наш Витя в костюме Адама забегал по комнате, собирая вещи своей пассии, швыряя ей в перепуганное лицо и приговаривая:
-Падла, сука, прошмандовка. Убью, зараза. Выметайся отсюда нах., не то я сам тебя в окно вышвырну.
Перепуганная девчонка, в панике, ничего не соображая, кое-как оделась, сорвала с окна одеяло и выскользнула на улицу. А Витя всё метался по комнате, матерясь и проклиная всех баб и эту бл…шку в частности.
Когда наш мачо немного успокоился, мы дружно подступились
к нему с расспросами – что произошло, так как никаких, по крайней мере, видимых травм на нём видно не было и все необходимые мужчине органы были вроде бы на месте.
Витя сел на стул, взял пачку, вынул сигарету, посмотрел на неё с каким-то отвращением, сжал в кулаке, швырнул на пол и, всё ещё волнуясь, заговорил:
-Нет, вы представляете, мужики, какая сука! Всё было нормально. Трудимся мы оба, не жалея сил и в поте лица, шепчем друг другу разные глупости, она пару раз приплыла и у меня уже вот-вот подойдёт к финалу, всё прекрасно. А эта сволочь, прямо в процессе, нащупала в темноте на тумбочке пачку, достала сигарету, сунула себе в рот и шепчет:
-Спички…
-Чего?
-Где спички? Прикурить. – Тут у меня сразу всё и отключилось.
Мы дружно грохнули и не могли успокоиться, пока в стены не начали стучать из соседних комнат.
С этого дня Витя бросил курить. И с женщинами у него ещё долго ничего не получалось: влюблялся, ухаживал, было всё. Но как только доходило до постели, в самый ответственный момент он вспоминал – где спички? На этом всё кончалось. Для меня это был наглядный урок на тему
О ВРЕДЕ КУРЕНИЯ
В 70-е годы я жил и работал на севере в небольшом посёлке и дружил с председателем тамошнего сельсовета (назовём его Олег Николаевич). Так вот у него процесс закуривания (именно закуривания, а не курения) был неким ритуалом и, я бы сказал, священнодействием. Где бы он не находился и чем бы не занимался, этот процесс повторялся с неизменной скрупулёзностью и начинался он с того, что ОН доставал из кармана портсигар, заполненный папиросами «Беломор-канал». Взяв одну папиросу строго посередине и не касаясь того места, которое будет зажато губами, он её, не спеша, рассматривал со всех сторон, как будто видел впервые. Затем осторожно разминал пальцами табак, отрывал кусочек ваты, которую всегда носил с собой, засовывал вату спичкой в мундштук папиросы, этой же спичкой обжигал конец мундштука, брал папиросу в рот и от этой же спички прикуривал. Я ему говорил:
-С такими предосторожностями, Николаич, не проще ли просто бросить курить?
-Не могу, Палыч, силы воли не хватает. Два, три дня и – всё: в рот ничего не лезет, и никакая работа на ум не идёт. Лучше уж так, всё как-то спокойнее.
От курева Олег Николаевич не умер. Зимой на «буране» поехал на рыбалку за 12 километров от дома. Мороз был градусов 35 и ветерок. ОН замёрз да ещё на обратном пути морозным ветерком прохватило. Случилось двустороннее воспаление лёгких. Возраст предпенсионный, иммунитет ослаблен, организм не справился и через неделю я провожал его в последний путь.
Вот и думай после этого – чего в жизни стоит остерегаться и от чего предохраняться. Жизнь – штука сложная и конец её у каждого не предсказуем.
А курить всё равно вредно и некурящему хоть этой-то напасти можно не опасаться