В 1961-м году после окончания технического училища в Магнитогорске нас, молодых ребят – электромонтеров по монтажу промышленного электрооборудования - отправили на два года «отрабатывать» на Дальний Восток. Ваш покорный слуга в составе группы из шести человек оказался в городе Оха на севере Сахалина, т.с. в нефтяной столице острова, в распоряжении Северо – Сахалинского участка треста «Дальэлектромонтаж».
Нефтяная Оха тогда бурно развивалась: строились дома, школы, дошкольные учреждения, открывались новые нефтеразведки, начиналось проектирование Нефтегорска, расширялись нефтепромыслы. Словом, работы хватало, а, следовательно, и заработки были неплохими. Жили мы в общежитии все шестеро в одной комнате. В составе нашей группы были два белоруса и четверо русских из разных мест. Николай А. приехал на учебу в Магнитогорск из Мордовии. И вот как-то раз за холостяцким ужином Николай нам поведал о своем житье-бытье в мордовском колхозе.
Оказалось, что у него там осталась большая семья: отец с матерью, четверо братьев и сестер, старая бабка. Отец – инвалид получает пенсию 12 рублей, да мать на ферме за гроши мается – вот и все доходы. Нас этот рассказ , да еще после хорошего ужина, сильно расстроил, и мы тут же посоветовали другу выслать родителям деньги, благо накануне получили зарплату. На следующее утро по дороге на работу Николай зашел на почту и отправил 250 рублей. Через две недели от отца пришло письмо, прочитав которое наш товарищ схватился за голову. Точного содержания я уже не помню, но смысл его был примерно таким: «Деньги мы от тебя получили. Кольша, сволочь такая, ты чего это такое удумал? Ты это с какими каторжниками там спутался, едрить твою, а? Не жилось тебе в колхозе, приключений на свою жопу захотел? Если ты там с какой компанией спутался, так ведь еще не поздно и покаяться, может и простят если не шибко чего серьезное. А деньги мы не тратим хоть и нужда конечно большая. Пойди в милицию, признайся чего натворил, а деньги мы вернем если что. Если в тюрьму не сядешь, возврашайся домой, невеста тебя заждалась уже да и по дому много чего надо бы поделать».
Отсмеявшись (Николаю, правда, было не до смеха), мы тут же сели за составление коллективного ответа, в котором клятвенно заверили родителей бедолаги в том, что он эти деньги заработал честным трудом и даже для верности подумывали о том, чтобы заверить это письмо у нотариуса, но Николай сказал, что они и так поверят. Письмо было отправлено и через некоторое время мы читали ответ. «Ну, Кольша, ну, ты даешь.
Вот порадовал так порадовал. Мы теперь прямо новую жизнь увидели. С такими деньгами чего не жить. Ну, значит, так. Купили мы корову первотелку, перекрыли крышу на хате, подновили сарай, одежку соплякам справили. А еще сестре твоей приданое кой-какое собрали. Теперь мы живем. Теперь мы ого-го... Спасибо тебе, сын, от всей нашей семьи....».
Вот такая история. И как считать, лучше мы жили тогда или хуже? На Сахалине да, мы жили лучше. А они там, в Мордовии? Человеческая память избирательна и из прошлого к счастью или наоборот помнится только хорошее. Может быть так и надо.