По воспоминаниям моего свекра Федора Скидан, бывшего заключенного ГУЛАГА
На шахте рабочих не хватало, поэтому Федора вновь отправили под землю. Кости его не срослись полностью и нестерпимо болели. Работать в полную силу он еще не мог.
Тогда Федор, решил обратиться к главному инженеру шахты и попросить для себя легкий труд на некоторое время – до полного выздоровления. Но по ошибке он вошел в кабинет начальника шахты.
В просторном кабинете с дорогой мебелью и в развалку в кресле сидел упитанный, с красной рожей начальник шахты – само воплощение самодовольной и зажравшейся власти Советов. Подозвав Федора подойти поближе, этот большевик, не вставая с кресла, ударил его в грудь ногой. Истощенный и больной Федр упал на пол. Затем начальник шахты звонком вызвал начальника охраны и приказал дать заключенному 10 суток карцера.
Стены карцера были кирпичные и насквозь промерзшие. Печки не было вовсе; на табуретке стояло ведро с замерзшей водой. У двери стояла параша, содержимое которой было полностью обледеневшее. На двуярусных нарах в по валку лежали заключенные. С верхнего яруса Федора окликнул татарин из его барака. «Феда, снимай твой плащ. Накроемся им оба, дышат будэм, жить будэм». Так покрывшись одним плащом, они согревали воздух своим дыханием.
Паек в карцере был урезан в половину от шахтерского, который выдавали один раз в день.
На одних нарах с Федором лежал мертвец. Лежал он уже третий день, но охране об этом не говорили. Когда охранник приносил завтрак, обед и ужин, кто-то из карцерных говорил, что тот спит, так как больной зуб не давал ему ночью спать. Пайку умершего делили на всех поровну.
Федор дожил до выхода из карцера, но сильно простудился и снова слег. И только через два месяца он оправился от болезни, и снова «загремел» в шахту. Борьба на выживание продолжалось. Каждый «сверчок» находил свой «шесток», отмерянный им государством рабочих и крестьян, в котором «так вольно дышится» Советскому человеку.