Что-то на меня опять напал писательский зуд и мне захотелось рассказать вам одну смешную и поучительную историю. История эта опубликована в одной из книг известного писателя и искусствоведа Бориса Алмазова, поэтому я не нарушу никаких моральных законов и принципов. Правда в книжном варианте она немного приглажена и мне захотелось рассказать её во всей красе. Итак, любезный читатель – мы начинаем…
История, которую я хочу рассказать, приключилась в начале века. Галерея моя тогда располагалась на Малой Морской, что, впрочем, к рассказу не имеет никакого отношения… В нашем славном городе появилась очередная группа художников, которая называлась «Ассоциация художников – потомков дворянских родов» и захотели они провести выставку в «Палитре». Художники там были в основном неплохие, с некоторыми я был знаком и я согласился устроить эту выставку. Правда дворянство всё было мелкопоместное, жалованное, с преобладанием шляхты, но выбирать было не из чего – чем богаты…
Открытие выставки проходило как обычно, с небольшими речами заинтересованных сторон. Выступил и Борис Алмазов, который ко всем своим казачьим, писательским и бардовским регалиям в это время прибавил ещё одну – он стал старостой прихода Петро-Павловского собора в одноимённой крепости. Боря пригласил всех присутствующих посещать службы собора, а лучше вообще стать его прихожанами. Дальше открытие пошло своим чередом, с коньяком и шампанским, с беседами и песнями Алмазова под гитару…
И вот тут-то и начинается история моего идиотизма, да что уж там - позора. Утром следующего дня, меня будит телефон. Более мерзкого звука, чем телефон в девять утра… да после почти бессонной ночи… да ещё когда ты ощущаешь в себе вчерашние возлияния… Нет, более мерзкого звука не бывает! Беру трубку, сквозь головную боль слышу голос вчерашнего «главного дворянина»:
- Андрей Иванович, не подскажите ли какая должность в соборе у Алмазова?
- Церковный староста, говорю.
- Нет, он ещё как-то красиво её называл.
- Ааа… КЛИТОР.
Слышу в трубке: «Большое спасибо» и даю отбой. Но что-то гложет мою истерзанную душу, какая-то неправильность была в моём ответе… Тут до меня доходит куда я послал ни в чём не повинного человека, но исправить уже ничего не могу, ибо не знаю его номер телефона. Но, уже почти проснувшись, я звоню тогдашнему другу Юре – надо же с кем-то поделиться! Происходит следующий диалог:
- Ты представляешь, я должность Алмазова в приходе перепутал, сказал, что он клитор!
- Ха-ха-ха… Ну ты даёшь… Сейчас хоть вспомнил?
- Конечно, думаешь я не помню, что он КАНТОР…
В трубке молчание затягивается. Я ничего не понимая, требую разъяснений такой неадекватной реакции и слышу наконец, сквозь всхлипывания и всхрапывания моего приятеля:
- Да КТИТОР он, КТИТОР!!!
Занавес...
*****
Вот такая печальная история приключилось со мной. Моралей у этой истории много: тут и о пользе знаний поговорить можно, и о засилье в нашем языке иностранных слов, и о вреде пьянства, так влияющего на нашу память, да и о культуре телефонного общения – если хочешь услышать адекватный ответ, то не буди человека в девять утра, в субботу, после открытия собственной выставки!
Кстати, Борису Алмазову, (собственно герою этой эпопеи в должности ктитора, теперь то я это слово помню, как “Отче наш”), эта история была пересказана и так понравилась, что он вставил её в одну из своих книг, которая называется «Охваченные членством». Переврал, конечно, немного, но я на него не в обиде: не соврёшь – истории не расскажешь. Один я всегда правдив – такое уж воспитание…