Разгул

               
 РАЗГУЛ
 
         Раздался звонок в двери. В это время я была очень занята, находясь за письменным столом с мыслями над бумагой и пером. Ну что ж, пришлось прервать мысль, бросить ручку и идти открывать дверь  - «Да, это он, блуждающий бездельник, ищущий забав мой знакомый Виктор. Он опять пришел отнимать мое драгоценное время".
 - Заходи, - сказала я и пропустила Виктора в переднюю. 
   
   На минуту из коридора сквозь открытую дверь доносился  рев, брезжит, гул и стук довольно странной музыки. Только сейчас я поняла,  откуда проникал этот шум в мою голову, когда она была занята музой. И я вспомнила о веселье моих соседей, которое длится вот уже четвертый день и, которое мне пришлось немного наблюдать. Праздник ли там был? Нет – очередной кутеж. Не предлагая Виктору раздеваться, я предложила ему пройти со мной. Заперев свою дверь, мы вошли в другую, соседскую, которая не запиралась , она была даже распахнутой, вход был свободен и открыт. Никакой предосторожности, никакой тайны, ибо все, что они делали, никогда и никем не преследовалось и считалось нормой домашних разгулов.
       - Смотри и ничего сейчас не спрашивай, только внимательно смотри, - сказала я Виктору и, если он не глуп, то видение даст ему повод для размышления.
   
     В углу на лавке сидел он, хозяин квартиры, Гришка. Первое, что бросилось в глаза  - внешность лиц и одежды присутствовавших,  и всей обстановки: задымленность, запах кислых снадобий и перегара спиртного, разбросанные стулья. На каждом свисающие лохмотья, да именно лохмотья, иначе не назовешь причудливой одежды. Что до внешности хозяина, то лицо его было обрюзгшим, давно не бритым, хотя еще совсем молодым, так лет до тридцати. Огромные мешки под глазами, полуоткрытый рот ежеминутно то прикрывающийся, то вновь открывающийся, но совершенно ничего не жующий. От таких движений работали его слюнные железы и выделяли слюну, которая стекала по небритой бороде, падая на оголенную грудь под распахнутой  зеленой ковбойкой, и на этой груди, между тем, висел массивный тяжеловесный крест с распятием.  Черные насупившиеся брови, на которые спадали рассыпающиеся волосы небрежной прически и, под которыми то опускались, то поднимались веки темных глаз. Одной рукой он держал голову, чтобы  она не упала в тарелку с рыбьим холодным, другая его рука повисла между  колен, как что-то не нужное и мешающее ему.
   В таком же виде, как и хозяин,  сидело еще несколько человек вперемежку с пустотами деревянных тесаных лавок, окружающих квадратный стол. Пол дрожал от топота скачущих членов этого общества и тоже, как бы плясал. Плясали и опустевшие бутылки на столе и под столом. Несколько полуголых дам распустили волосы и в экстазе танца трепали ними во все стороны. Их кавалеры извивались змеиными позами, впиваясь присосами в их бюст. Они еще что-то выкрикивали, но грохот и визг экстра музыки заглушал эти возгласы.
    
   - А что же соседи? Почему не вызовут милицию? – наконец задал мне вопрос Виктор.
   - А ты разве не понимаешь и не видишь, что это за компания? Боятся его, Гришки, главаря этой шараги.
  - Ну тайком как-то донести…
  - Тайком не выйдет, потому что там  в курсе об этих разгулах и с ними в сговоре, разве ты этого еще не понял? Иначе, чего дверь открыта и заходи всем, кому не лень… ?   Вот и терпят наши соседушки, двери матрацами прикрывают, уши затыкают,  в коридор боятся выйти…
  - А что же ты вышла, да еще меня сюда повела?
  - С тобой вышла, ты же мужчина!