Люди-семя. Глава 1 Ким

Юлиана Котенко
                Пол Флейшман.
   

    Seedfolks (1997) - это короткая детская повесть, написанная Павлом Флейшман. История рассказывается от различных персонажей, живущих на (или вблизи) улицы Гибб в Кливленде, штат Огайо, в каждом из другой этнической группы. Глава за главой, каждый персонаж описывает превращение пустого участка в оживленное сообщество - сад, и при этом они описывают каждый опыт собственных преобразований.(https://en.wikipedia.org/wiki/Seedfolks)
Читая, эту книгу в колледже, я решила поделиться ее содержимым с Вами, уважаемый читатель.Эта книга довольно известна в литературных американских и европейских кругах. Мне не известно, переведена ли она на русский язык или нет. Я сделала свой собственный перевод. Возможно эта книга не оставит Вас равнодушным, надеюсь так и будет.))


                Ким.

     Я стояла перед нашим фамильным алтарем. Был рассвет. Никто в квартире не спал. А я смотрела на фотографию моего отца, вглядываясь в черты его лица. Лицо его было строгим, губы плотно прижаты, глаза смотели прямо. Мне было 9 лет, и я  все еше надеялась на возможность движения его глаз. Может заметят меня...

     Свечи, освещавшие комнату и ароматные палочки были зажжены накануне в честь памятной даты - годовщины со дня его смерти. Рис и мясо, приготовленные для него, уже испортились. После вечернего застолья, далеко за полночь, я была разбужена плачем моей мамы. Моя старшая сестра присоединилась к ней, и они вместе плакали. На мое лицо навернулись слезы, но причина их появления была иная.

     Я вернулась от алтаря, на цыпочках зашла на кухню. Тихо вынула ложку из ящика. Потом взяла еду, наполнила водой свой термос, положила банку с сушенными бобами лайм и вышла на улицу.


     На улице было совершенно пусто. Это было раннее апрельское воскресенье. Ледяной ветер покачивал мусорные баки, а заодно превращал мои щеки в мрамор. Во Вьетнаме не было такой погоды. Здесь, в Кливленде(штат Огайо) люди называют это весной. Я прошла пол квартала, пересекла улицу и достигла пустыря, заброшенного места.

     Мне пришлось стать на возвышенность, чтобы произвести разведку местности. Старый диван одиноко стоял вдали.Здесь была свалка разного мусора. Раньше я никогда б не вошла  в это заброшенное всеми место,как бы не старалась. Теперь же я иду здесь, выбирая себе дорогу между шинами и мусорными мешками. Две дохлые, замершие крысы, на которые я чуть не наступила. Мне пришлось сказать самой себе, что надо быть храброй!Я продолжала идти дальше, пока не выбрала подходящее место, вдали от асфальта, недалеко от старого, ржавого холодильника, который надежно прикрывал то место, что я выбрала. Он сохранит мой план, что был в моей голове.

     Вынув ложку с кармана, я начала копать. Снег уже растаял, но земля еще
была жесткой. После долгой и трудной работы, у меня получилась одна ямка, потом другая и третья. Я думала о том, как моя мать и сестры вспоминали моего отца, как они знали его лицо, до каждой его черточки и хранили в своих руках тепло его прикосновений. У меня не было таких воспоминаний, что бы так оплакивать его. Я родилась через 8 месяцев после его смерти.Возможно он и не знал обо мне. Когда его дух парил над алтарем, может он уже знал кто я и что я была?

     Я выкопала 6 ям. Вся его жизнь прошла во Вьетнаме, мой отец был фермер.
Здесь, возле нашего дома, нет двора. Но на этом пустыре, он мог видеть меня. Наблюдать за моими бобами,за распаханной землей, с удовольствием,замечая растущие, набирая вес, стрючки. Он видел бы мое терпение и мою трудную работу. Я могла б увидеть его, он был бы рад, что я смогла вырастить
эти растения, также как и он, ведь я была его дочкой.

     Эти проросшие, в моем классе, лима бобы в бумажной чашке, год спустя.
Теперь же я поместила их в каждую ямку, накрыв их землей, прижав почву кончиками пальцев. Потом, открыв свой термос, я полила их все. И пообещала сама себе, что эти бобы будут процветать.

                Продолжение http://www.proza.ru/2016/10/27/440