Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/10/16/1985
«Волк, ты стоишь под окном, скаля зубы и глядя в глаза мне,
Точь-в-точь, как мой собственный волк –
Моё тайное «я».
Корби Петуленгро. «Волку».
Локи захлопнул двери, не раздеваясь, упал на кровать и облегченно выдохнул, стараясь вернуть спокойствие и унять бешеное сердцебиение в груди после разговора с отцом.
Приказ оставаться в своих покоях под домашним арестом не слишком расстроил принца. Это были его комнаты, знакомые с детства до мельчайших подробностей. И находиться в них было легко и привычно. Локи приподнялся и, уткнув локоть в подушку и подпирая ладонью голову, обвёл глазами знакомую обстановку. Небольшая прихожая вела в гостиную, служившую одновременно и спальней. Из неё вели две двери: одна – в маленький кабинет, другая – в большую ванную комнату. Комнаты были убраны изящно и со вкусом. Возле огромных – от пола до потолка – окон, занавешенных тяжёлыми бархатными шторами, стоял большой письменный стол с дубовой столешницей, заваленный книгами и разъехавшимися стопками бумаг. На серебряном подносе сверкал хрустальный кувшин с бокалами. Рядом со столом стояла пара удобных стульев с высокими спинками. Вдоль стен тянулись высокие стеллажи с книгами и массой разнообразных вещей, каждая из которых хранила свою память о каком-нибудь событии из жизни: старые доски для тафла* и фишки к ним; рога подстреленных на охоте зверей; коллекция редких серебряных брактеатов*, чеканившихся в связи с памятными событиями, свидетельствовавшими о славных битвах и подвигах Одина и его братьев Вилли и Ве; разнообразные амулеты и другие дорогие сердцу мелочи. Здесь всегда было тихо и спокойно. Здесь Локи уединялся, когда у него было плохое настроение, сюда же приходил и в благостном расположении духа, чтобы побыть в тишине, наедине со своими мыслями, закрывшись от всего внешнего мира. Только так он мог расслабиться, успокоиться и все обдумать. А подумать было о чём.
Один и раньше отчитывал их с братом за многочисленные проделки, но почему-то именно сейчас его резкие слова оставили в душе какую-то особую горечь. Отношение к нему отца было для принца настоящей загадкой. С некоторых пор он практически перестал замечать младшего сына. Потом стал регулярно отчитывать и нередко – наказывать. Не хвалил. Практически никогда. Особенно горько было слышать упрёки в адрес его магических способностей.
Иногда Локи начинало казаться, что его магия никакой не дар, а проклятие с рядом сомнительных бонусов. Он постоянно ловил на себе косые или испуганные взгляды, слышал перешёптывания за спиной. Слуги носили по коридорам Гладсхейма слухи и сплетни о том, что младший царевич – чернокнижник, некромант, что продал душу демонам в обмен на колдовской дар, и вообще, с ним явно что-то не так, мол, он и на аса-то не похож – черноволосый да зеленоглазый.
Локи не имел понятия, кто и зачем распространяет о нём эти дикие слухи, но это просто выводило из себя, заставляя сжимать кулаки в бессильной ярости. Его феноменальные способности в области магии, позволявшие не только легко управлять стихиями, создавать различные предметы, менять их форму и передвигать на расстояния по своему желанию, первоначально вызывавшие удивление и благоговение окружающих перед его магическим даром, которые совсем скоро трансформировались в непонимание, опасение, зависть и страх.
Невеселые размышления Локи прервал донёсшийся до его слуха негромкий шорох. Из-под кровати, на которой он лежал, показалась чёрная мордочка.
– А, это ты, Фенрир, — позвал принц. — А ну-ка иди сюда, негодник.
Нагнувшись, он вытащил упиравшегося волчонка, который, прижав острые ушки и поджав хвост, тут же начал внимательно обнюхивать кровать.
– Как тебе твоё новое жилище? – заговорил царевич, погладив лобастую голову и взъерошив густую шёрстку на загривке. – Тяжело привыкать к новой обстановке? Наверное, скучаешь по своим сородичам, – продолжал говорить Локи, не задумываясь о том, что щенок не понимает его слов. Просто звук собственного голоса успокаивал. – Мне жаль, что так вышло, что пришлось убить твою мать. У меня просто не было выбора. Иначе бы она убила Сигюн. Ты помнишь Сигюн – чудесную девушку с волосами цвета утренней зари?
Волчонок, сделав два оборота вокруг себя, улегся, положив голову на передние лапы, не отрывая от Локи пристального, внимательного взгляда. Глаза юноши и зверя встретились, и принцу на мгновение показалось, что волчонок смотрит на него так, словно хочет ему что-то сказать.
Как загипнотизированный, он не мог оторвать взора от глаз маленького варга. Они словно впитывали в себя окружающий свет, и он лучился на их дне, внося в душу Локи не сравнимый ни с чем покой.
Фенрир не спускал с царевича пристального, внимательного взгляда. От него пахло холодом. Другие двуногие создания, которых успел увидеть Фенрир, пахли иначе – теплом.
Юноша что-то сказал мягким, бархатным голосом, ласкающим чуткий слух волчонка. Слов он не понимал, но это было и не обязательно. Фенрир мог прочесть его мысли. Это существо просило у него прощения за то, что убило его мать. Откуда же ему было знать, что варги оплакивают не смерть, а рождение своих сородичей, приходящих в этот суровый и холодный мир для тяжелейшей борьбы с тяготами жизни. А смерть для них – лишь переход на новый уровень существования.
Варги были не просто огромными и злобными волками, порождёнными темной магией йотунхеймской земли. Редко кто из жителей Девяти Миров отваживался охотиться на этих странных созданий, обладавших разумом, невероятной силой, хитростью и коварством. Мало кто знал о том, что первые из варгов были духами в облике волков. Их потомки, унаследовавшие как звериную, так и духовную сущности своих предков, жили стаями, обладавшими чёткой организацией и иерархией, подчиняясь раз и навсегда принятому Закону. Они общались между собой ментально и обладали коллективной магией. Но, несмотря на свои магические свойства, варги не были бессмертными в обычном понимании этого слова. Они верили в то, что никто и ничто в этом мире не умирает окончательно. Смерть есть простое разделение живого существа на составные части, конечной целью которого является не разрушение, а обновление. И для умирающего варга мир вовсе не погибал, а только преображался для подготовки к его следующей жизни. Своим внутренним зрением варги видели тонкое тело из неразрушаемой энергии, которое в виде ауры окружает смертное тело любого живого существа. Именно это энергетическое тело было бессмертно и воплощалось во многих последующих жизнях. Каждый новорождённый волчонок получал в дар опыт и знания всех предыдущих воплощений души и новые возможности для её совершенствования. Круг перерождений позволял сохранять наработанный материал и, продвигаясь ступень за ступенью, варг, в конце концов, мог стать бессмертным.
Фенрир был последним воплощением одного из старейших варгов Йотунхейма, не знавшего пощады вожака по кличке Ледяное Сердце, видевшего ещё первых потомков великого Имира. Душа его совершала свой последний жизненный цикл. Возродившемуся в теле чёрного волчонка, волку было предназначено пройти самое сложное испытание – изгнанием и одиночеством, прежде чем душа его окончательно должна была покинуть жизненный круг и присоединиться к сонму духовных сущностей, обладающих истинным бессмертием. И сейчас разум маленького варга с каждым прожитым днём впитывал всё больше знаний и мудрость души великого вожака, прожившего сотни жизней и накопившего огромный опыт.
Фенрир видел ауру сидящего перед ним юноши, переливавшуюся всеми оттенками синего и зелёного. Она отличалась от аур тех существ, которых он успел разглядеть – в них преобладали оттенки красного и жёлтого цветов. В ауре спасшего его существа главным был зелёный цвет. Он свидетельствовал о несгибаемой воле, способности в одиночку бросить вызов судьбе, упрямстве и целеустремленности. А синий – о наличии сильного магического потенциала и сверхъестественных способностей.
Волчонок чувствовал бурю необузданных эмоций, бушевавших в душе существа, – злость, гнев, тревога, сомнения. В общем сумбуре этих чувств Фенрир не мог выделить какого-то одного, преобладающего чувства, но было кое-что, что он ощущал в полной мере, – это было одиночество, а ещё какая-то пустота и темнота, похожая на чёрную дыру, в том месте, где у юноши должно было быть сердце. Фенрир вдруг проникся непреодолимым желанием заполнить эту пустоту и помочь этому странному созданию. Он осторожно потянулся к его разуму, устанавливая ментальную связь, успокаивая, расслабляя. Ощутив, как напряжение, усталость и неприятные эмоции, вызванные событиями последних дней, медленно отступают, Фенрир тут же покинул чужое сознание.
Почувствовав присутствие чужого разума, Локи даже не успел сплести магический щит. Да вроде как и не от кого было закрываться: в комнате были только он и маленький волчонок. Но не могло же, в самом деле, животное проникнуть в его сознание. Царевич слышал много легенд о том, что йотунхеймские варги необычайно умны, хитры, коварны, опасны, имеют своих астральных и ментальных проводников, с помощью которых они охотятся и влияют на своих жертв. Но не очень-то верил этим сказкам. Чтобы детёныш волка, будь он трижды разумным, мог незаметно пролезть к нему в голову – этого он просто не мог себе представить.
Но в то же время, к своему огромному удивлению, это неожиданное паранормальное слияние показалось принцу таким правильным и естественным. Оно длилось совсем недолго и через несколько мгновений исчезло, оставив после себя ощущение пустоты. Одиночество, с которым Локи уже давно свыкся, почувствовалось как-то особенно остро, словно разорвалась связь с кем-то очень близким на духовном уровне. Возникло ничем не объяснимое чувство, словно нити его судьбы каким-то неожиданным образом скрестились с судьбой этого необычного существа, сплелись и затянулись узалами.
– Что ты такое? Или – кто? – потрясённо спросил Локи, склоняясь к волчонку и недоверчиво заглядывая в эти странные, так напоминавшие его собственные, зелёные глаза.
Фенрир видел во взгляде существа настороженность и недоверие. Его глаза были холодными и колючими, как льдинки, но он не почувствовал страха или желания спрятаться от этого морозного взгляда. Напротив, он полностью доверился ему, потянулся, приблизив к его лицу свою морду, лизнул прямо в нос, выражая своё расположение и доверие. А затем, отстранившись и склонив голову набок, наблюдал, как сменяются эмоции на выразительном лице молодого аса. Как уходит настороженность, уступая место удивлению, недоверие сменяется осознанием чего-то очень важного. Снова зазвучал бархатный, полный обертонов, голос. Юноша задавал вопросы, он хотел знать, кого привёл в свой дом.
Собравшись с духом, волчонок мысленно обратился к нему:
«Ты дал мне имя Фенрир. А как мне называть тебя?»
Локи испуганно вздрогнул и в панике стал озираться по сторонам. Ему показалось или он действительно слышал голос в своей голове? Принц оглянулся вокруг в поисках источника звука, встряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. В глазах его отразилось непонимание.
«Позволь показать тебе кое-что», – снова услышал он голос у себя в голове и быстро накинул на себя щит от ментальной атаки, одновременно рыская глазами по комнате, чтобы отыскать источник звука. Не найдя ничего подозрительного, принц снова перевел взгляд на волчонка, внимательно следившего за ним своими колдовскими глазами. Кроме них в комнате никого не было.
– Не может быть! – Локи в шоке уставился на щенка, отказываясь верить очевидному.
Фенрир видел, что существо в полной растерянности и в спешке плетёт защитные заклинания, пытаясь избавиться от его присутствия в своем сознании.
«Прошу, впусти меня в свой разум, я не причиню тебе вреда», – снова мысленно обратился он к нему.
Локи остановился, так и не закончив плетения, глядя в немигающие глаза маленького варга. От него словно исходили тёплые, мягкие гипнотические волны, заставляя расслабиться.
Почувствовав, как щит сперва прогнулся, а потом медленно распался, Фенрир полностью открыл своё сознание и начал показывать юноше картинки из своей недолгой жизни: младших братьев и мать, вылизывающую их мокрую шёрстку сразу же после рождения; гнев отца, обращённый на своего уродливого первенца, и взбунтовавшуюся волчицу; изгнание из стаи; полуголодное существование; отчаяние волчицы, её гнев на внезапно появившихся людей, распугавших всю дичь в округе; свою боль и страх при виде мертвых братьев; ужас перед огромными двуногими существами, от которых пахло дымом, кровью и металлом; последний, полный любви и нежности, взгляд угасающих глаз Солнечного Луча; и, наконец, далекий вой стаи, ментально уловившей переход освобождённой духовной сущности их подруги в мир душ.
Локи чуть не задохнулся от нахлынувших на него ощущений. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что это именно Фенрир общался с ним. Это не укладывалось в голове, однако же происходило на самом деле.
Волчонок неподвижно сидел, уставившись на принца немигающим взглядом внимательных зелёных глаз, в которых, казалось, отражалась мудрость веков и знания, хранившиеся столетиями во владениях богов, гораздо более древних, чем асы, в ожидании того, кому дано будет их понять.
– Никогда бы не поверил, если бы это не происходило со мной, – то ли себе, то ли Фенриру медленно произнес царевич. – В таком случае давай знакомиться. Я – Локи.
Пояснения автора:
*Тафл, или хнефатафл (правильнее звучит как "неватафел") – настольная игра, напоминающая современные шахматы, известная викингам еще до распространения шахмат. Овладение навыками играть в неё входило в своеобразный кодекс обязательных умений людей того времени, наряду с владением оружием и чтением.
*Брактеаты – серебряная монета, чеканившаяся на тонком монетном кружке лишь с одной стороны (верхним штемпелем), так что рисунок на ней получался на аверсе выпуклым, а на реверсе – вогнутым. Значительное распространение чеканка брактеатов получила в конце XII и на протяжении XIII веков в Польше, Чехии, Венгрии, Дании и странах Скандинавского полуострова, когда техника их изготовления достигла необычайно высокого уровня. Брактеаты также использовались в качестве медалей, которые не имели денежного обращения, а привешивались к костюму либо как привески (1–2 и до 4 штук), либо как монисто. В этом смысле они больше напоминали медали. Однако медаль для ношения выдавалась за заслуги или в связи с памятным событием, тогда как брактеаты-подвески имели характер карикатур на каких-либо лиц или на какие-либо события.
Следующая глава: http://www.proza.ru/2016/11/12/1590