...В заводское общежитие мы въехали в первый весенний месяц. Тепло и большое солнце были ранними, и на поляне перед домом появилась первая зелень. Ждали своего часа деревья, посаженные рукой человека. Ожили лавочки под окнами. Деревянный в два этажа дом был построен давно, в двадцатые годы, и предполагали, что в нём будут жить рабочие местного кирпичного завода. Но его обитателями с годами оказались наши соседи самых разных профессий.
Никоновы были на пенсии…Дед Михаил по ранению, постоянный кашель, в любое время года, указывал, что у мужчины на фронте зацепило лёгкие. Нам, мальчишкам, хотелось услышать из рассказа бывшего солдата что-нибудь героическое, но Никонов обронит два-три слова и переходил на другую тему. А вот от нашей помощи никогда не отказывался. По всему, к чему прикасались руки старика, которому было около 60, угадывалось, что перед нами мастер.
Никоновы решили покинуть тесную комнатку в общежитии, и строили свой дом на окраине посёлка. Дом был вместительный, с большим залом, кухней и спальнями. Большие, с резными наличниками окна впускали много света. Но особенно вызывал восторг балкон под самым коньком крыши, куда вела широкая лестница. Всё было остругано до зеркального блеска, окрашено. Когда в нашем посёлке решено было строить новую школу, Никонов предложил несколько своих советов, и к его мнению прислушались.
Каждый раз, при выполнении той или работы, когда в доме Никоновых был забит последний гвоздь, Михаил Иванович приглашал нас за стол и угощал мёдом со своей пасеки. Небольшого ростика мужчина суетился, обычно немногословный, он не мог скрыть своей радости. Дом был украшением всего посёлка, рядом огородик, рядки яблонь, груши и сливы, пасека из полу-десятка ульев, колодец, банька…Строилось без спешки и основательно, с задумкой на долгие годы. Даже полноватая баба Катя помолодела, легко справляясь с большим хозяйством. Сколько таких жизненных моментов было у Никоновых. Радостных, когда состоялась свадьба, рождение сына. Тревожных. Когда на второй месяц войны Михаила призвали на фронт. На танковом поле под Прохоровкой был ранен, больше года пролежал по госпиталям. И снова праздник – выжил…
Деревенский мальчишка рано осваивает науку быть помощником в доме, а для нас таким мудрым учителем были Никоновы. Когда требовалась помощь животному, спешили к бабе Кате. А дед Михаил стал нашим гидом в походах по лесу. Мы знали, где и в каком лесу можно найти грибы и ягоды, в чём польза лекарственных трав. Чердак в доме был густо пронизан запахом лугов, на летней кухне варились компоты и варенье из ягод. Мы часто на своих прогулках встречали лосей, косуль, белок, больших птиц, которые бесшумно скользили между деревьями.
Однажды, возвращаясь из леса, я заметил удивительную картину. Привычной из кирпича печи не было, а из торчащей из земли металлической бочки валил дым. Хотелось открыть загадку и узнать, что это значит. Дед Михаил с улыбкой посмотрел в мою сторону и подозвал к себе. Сооружение оказалось штукой полезной, в котором можно было закоптить сало, мясо, рыбу.
Так в нашем дворе появилась своя коптильня, которая позволяла дольше хранить продукты, улучшать их качество. После этого в моих обязанностях появилась ещё одна ответственная задача – следить за огнём в коптильне, находить в ближайшем лесу ольховые пни…И таких жизненных секретов у Никоновых было много, которыми они щедро делились с другими.
Оштукатуренный, покрашенный в ярко-белый цвет дом многим доставлял радость. Из Сухиничей наезжали внуки – мальчишки 8 и 6 лет- и ближайший лес часто оглашался их голосами. Баба Катя наряжала дорогих гостей в нарядные костюмчики, на головах – красные пилотки. Мне приятно было наблюдать со стороны за играми городских малышей, за счастьем Никоновых. Среди зимы мать и отец наведывались к сыну и невестки.
Но однажды, в самый канун нового года, одна из таких встреч обернулась бедой. Дом сына отапливался углём, так и не удалось выяснить, кто в ту ночь не досмотрел, и угарный газ накрыл спящих. Взрослые выжили, а малышей спасти так и не удалось.
Баба Катя слегла и сгорела за короткое время. Онкология. А Никонов-старший, перебравшись к сыну, продолжал приезжать к нам в посёлок. Часами ходил по осиротевшему дому, правил покосившуюся изгородь, что-то пытался ремонтировать.
Вчерашняя жизнь не отпускала, звала в дорогие и светлые годы. Вместе с сыном и невесткой часто беседовал о чём-то, и по его тихому голосу было понятно, как он сдал после того, как остался один. Иногда он забывался, и по его лицу пробегала улыбка.
Дом простоял без догляда несколько лет. А потом среди лета на окраину посёлка пришла техника – автокран с машинами. Дом решено было разобрать. Среди крепких мужиков мелькала сухая фигурка деда Михаила. Его было трудно узнать, только глаза выдавали нашего бывшего соседа. Дом разбирали аккуратно, берегли каждую доску и кирпич, много работая вручную… Поговаривали, что Никонов решил строиться в очередной раз, в Сухиничах, рядом с семьёй сына. И мы были уверены, у него это получится. С тех пор мы его не видели, только груда битого кирпича ещё долго напоминала о судьбе человека.