Первая часть повести называется НА РЕКЕ БЫСТРИНКЕ
http://www.proza.ru/2016/08/22/276 - первая глава
http://www.proza.ru/2016/09/04/83 - полная версия
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Пролог - http://www.proza.ru/2016/10/22/807
Глава 5
Фёдор помогал отцу ремонтировать сарай, но был рассеян и делал всё невпопад:
то доску не туда приставит, то замрёт с пилой в руках.
- Ты чего, как не в себе? – спросил отец, когда сын подал ему вместо молотка топор.
- Что?
Погружённый в какие-то, только ему ведомые мысли, Фёдор не сразу понял, о чём его спрашивают.
- Какой-то ты сегодня квёлый. Не выспался, что ль, аль прихворнул?
- Не, батя, тут другое, - ответил сын и, отважившись, выдал: - Я, батя, жениться хочу.
- Что ж, пора, - одобрил решение сына отец. – А на ком?
- На Глаше Артемьевой.
- На Глаше? – удивился отец. – Так она ж…
Он замялся, пытаясь подобрать подходящие, не очень обидные слова, но, увы, на ум приходили другие. Нет-нет, ему нравилась эта уважительная, скромная и работящая девушка, однако представить её своей невесткой Илья Тарасович никак не мог.
- Ладно, вечером поговорим по-семейному, а сейчас давай работать.
Семейный совет решил, что с лица воду не пить, а коль Федька приглядел именно Глашу, то её и надобно сватать.
Против была одна Варвара, но не возымел её голос должной силы, решающим стал голос деда Тараса. Хоть и мягок дед, но и твёрд, если того требовали обстоятельства. Да и памятью Бог его не обидел. Не забыл старик, как голосила его мать, а отец хватался за вожжи, когда он попросил их благословения на семейную жизнь с невзрачной, на их взгляд, Параскевой.
Они тогда всё равно поженились, обвенчались убёгом. Потом, конечно, смирились отец с матерью. Но хоть и законной женой вошла Параскева в дом свёкров, только всё равно немало упрёков пало на головы молодых. Как Параскева всё это вынесла и как мучился, глядя на неё, сам Тарас, только одному Господу ведомо. Не желал дед такого своему внуку. Выбрал Федька Глашу – так тому и быть. Ему с ней век вековать – не Варваре.
***
Глаша убирала навоз у коровы, когда Полкан сначала угрожающе зарычал, а потом и вовсе стал рваться с цепи.
Кто это к нам? Девушка выглянула из стайки и обмерла – во двор входили Громовы.
Впереди в новом костюме чинно вышагивал дед Тарас, рядом семенила маленькая бабка Параскева, за ними шли Илья Тарасович и тётка Варвара в нарядной цветастой шали с длинными кистями. Замыкал шествие Фёдор.
Обмерла и вышедшая на лай Полкана Галина. «Батюшки-святы! Сами Громовы! Первые богачи в деревне!» И тут же встрепенулась: «А чего им надоть-то на нашем подворье?»
Истинная причина визита Громовых ей и в голову прийти не могла.
Подойдя к крыльцу, дед Тарас чинно поклонился и поприветствовал хозяйку. Она растерянно ответила. Бабка Параскева завела что-то о ясном соколе, который летал по чистому небу да приметил голубку, но дед Тарас её перебил:
- Давайте-ка зайдем в избу, там и почирикаем про наших птичек.
«Уж не свихнулись ли они от своего богачества?» - насторожилась Галина, но в дом пропустила.
Поскольку Фёдор был в семье старшим сыном, то в роли сватов Илья Тарасович и Варвара оказались впервые и, понятное дело, правил сватовства не знали. Правда, бабка Параскева кой-чего припомнила, так дед Тарас ещё у крыльца бесцеремонно лишил её слова.
- Ваш товар – наш купец! - пройдя к столу, брякнул Илья Тарасович и, сочтя, что сказанного вполне достаточно, припечатал свои слова магазинской бутылкой водки.
– А Филипп-то где?
- Сейчас позову, - не веря происходящему, женщина метнулась на задний двор и воротилась с мужем.
Филипп тоже не мог поверить, что сами Громовы хотят с ним породниться. Галина засуетилась, собирая на стол. Кабы заранее знать, то она бы приготовилась, а то и угостить-то нечем. Ну, Глаша! Вот тихоня! Хоть бы словом обмолвилась!
"А где невеста?" – спохватилась бабка Параскева и завела свою песню:
– Выпускайте-ка из горенки птицу горлинку, покажите добру молодцу красну девицу, тышшу вёрст он скакал, три коня загнал…
Она-то думала, что Фёдор предупредил Глашу о сегодняшнем сватовстве и всё идёт по плану. Сейчас Галина выведет из комнаты готовую к смотринам нарядную невесту, потом она, бабка Параскева, допоёт про сокола и голубку, после чего ударят по рукам и откупорят бутылку.
Но план рухнул.
Галина выскочила из дома и помчалась к стайке.
- Глашенька, счастье-то какое! Сами Громовы пришли сватать тебя за свово старшого! Давай скорее в избу, пока оне не передумали!
- Ты что, мама? Ты глянь на меня? – ужаснулась девушка.
Галина посмотрела на её старенькое платьице, на измазанные навозом резиновые галоши.
- М-да… В таком виде тебя показывать нельзя. Я сейчас принесу тебе твоё новое платье и туфли, а ты тем временем заскочи в баню и умойся.
- Да не о том я! - в отчаянии воскликнула Глаша. – Зачем я такая Фёдору!
- Не дури! – прикрикнула на неё мачеха. - Не набивай себе цену!
- Вот цену-то себе я как раз очень хорошо знаю, - с горечью произнесла Глаша.
Она сорвала с головы платок. Волосы рассыпались по плечам и стекли за спину.
- Смотри, какая красавица твоя рябая падчерица! А теперь поставь рядом с ней Фёдора!
И столько боли было в её голосе, что Галина чуть не заплакала от жалости к этой несчастной девочке. «А может, ну их, этих сватов?» - подумала она и вышла из стайки.
- Так где же невеста? – заволновались, почуяв неладное, Громовы.
- В стайке! У коровы навоз убирает! - с каким-то непонятным даже себе вызовом ответила Галина и вдруг заплакала.
Фёдор сорвался с места, выскочил из избы и, не обращая внимания на зашедшегося в истерике Полкана, влетел в стайку. Глаша стояла спиной к двери, плечи её тряслись от рыданий, а по спине золотыми волнами ходили ходуном её роскошные волосы. Он подошел к ней и глухо произнёс:
- Я ведь взаправду люблю тебя, Глаша. Но если я тебе не нужон, ты скажи. Я уйду.
Она не верила своим ушам! Фёдор её любит? Не-нет! А если да?
Глаша повернулась и недоверчиво посмотрела на него заплаканными, но такими родными, такими любимыми глазами! Он взял её за руку и ввёл в дом.
Так и предстала невеста перед сватами в стареньком платьишке, в измазанных навозом галошах и со своей огненной гривой, которую не успела спрятать под платок. Она потупилась, а потом подняла свои счастливые глаза и застенчиво улыбнулась той самой улыбкой, которая сводила с ума Фёдора.
- Бытто ясно солнышко в дом вкатилося, - тихо прошептала бабка Параскева.
Услышав это, дед Тарас одобрительно крякнул и кивнул в знак согласия. Одна только Варвара была недовольна выбором сына, но помалкивала.
***
Село долго перемалывало известие о том, что Громовы берут за Фёдора рябую Глашку Артемьеву. Девушки, втайне мечтавшие оказаться на её месте, надеялись, что он передумает жениться. На это надеялась и его мать Варвара. «Это ж каких внуков она мне подарит!» - ужасалась она. Но ужасалась молча.
Фёдор не передумал, и по первому снегу помчались по селу свадебные тройки с разноцветными лентами и бубенцами. Как таковых, бубенцов-то не было, вместо них к хомутам привязали коровьи ботала. Но какая разница, если в санях сидят такие счастливые молодые?
А через год бабка Параскева подала Варваре внучку с рыжими волосиками и светло-карими глазами. Вылитая мать, разве что без веснушек. И забыла женщина свои страхи, потому что внучка была настоящей красавицей! По крайней мере, так считала сама Варвара.
Село тоже, вроде, успокоилось. Правда, глядя на вошедшую в тело, переставшую сутулиться и даже похорошевшую Глашу, досужие кумушки нет-нет да и шептались за её спиной.
- Глянь-ка, как голову высоко несёт, а ране-то всё в землю глядела, - говорила одна.
- А чего ей голову-то не задирать? За Фёдором Громовым и рябая – барыня! – вторила другая.
- Да опоили его, вот и женился. Но, помяните моё слово, бросит он её, ей-ей, бросит! – утверждала третья. - К нему по сей день девки липнут, даром, что женатый.
- Да куды ж он из семьи-то уйдёт? У него уже две дочки подрастают! – возражали третьей две первые, но та стояла на своём.
- Уйдёт!
- Как уйдёт, так и вернётся! Глашка баба хоть куды, вон кака работяща да и нравом не привередлива. Как же! Променяет Фёдор её на каку-то вертихвостку!
Они, сами того не замечая, уже отрекались от ранее сказанного и признавали право Глаши на Фёдора. Зла-то они ей не желали, просто бабьи языки всегда о кого-то чешутся, а они, чай, тоже бабы. Но чтобы пророчить уход мужика из семьи да ещё предрекать сиротскую долю его детям - это уж слишком!
- Ха-ха! Вот сами посмотрите! Уйдёт и не вернётся!
- Не каркай!
***
Фёдор, действительно, ушёл. Ушёл в конце августа сорок первого года. Ушёл и не вернулся.
Накаркала та, которая третья ...
Продолжение... http://www.proza.ru/2016/10/28/129 Глава 6