Когда работаешь в ритме "сутки-двое", совсем не обращаешь внимания на частности. Алгоритм действий руководит всем процессом трудовой вахты, отметая малейший соблазн отвлечения от конечной цели. "Сутки-двое",- это жаргонное определение труда и отдыха. Сутки - работаешь, двое - отдыхаешь. Если пересчитать на часы работы, то получается чуть больше чем 1,75 ставки, но всё зависит от календарного месяца, наличие праздничных дней в месяце и т.д.
Пока ты молод и горяч, абсолютно не интересуешься расчётом своих "трудодней", а всецело поглощён интересом в профессии. Романтика затягивает на твоей шее "петлю" трудовой повинности, и ты с радостью, неимоверным энтузиазмом, бросаешь своё молодое тело, "заострённые" теоритическими знаниями мозги, в пучину холодного производственного быта.
На практике, теория заметно уступает холодному, расчётливому, рациональному. В тебе возникает чувство когнитивного диссонанса, с которым сложно совладать.
В приёмном отделении "скоро-помощной" больницы, редки "минуты тишины". За ними всегда наступают "часы бури". Санитарные автомобили выстраиваются в очередь по пандусу, и бригады скорой помощи, втискивают в двери "приёмника", страждущих и болезных.
Осенний вечер обычен, в своём временном исчислении, но короток в световом исполнении дневного освещения. Дождливый октябрь наводит хандру на поэта, увяданием природного убранства, а вот доктора "скоряги", он приводит в бешенство, коли у тебя повод к вызову :" улица.., мужчина упал...".
Грузное тело мужчины, с характерным "амбре", из полости рта. Обмякший полу-труп, в виду состояния. Что сие тело может вызывать у прохожего? Чувство сожаления? Жалости? Сочувствия? Правильно! БРЕЗГЛИВОСТИ! Но, нам, представителям гуманной профессии, чувствовать и сопереживать некогда. Грузим тело и осматриваем пострадавшего на предмет видимой травмы, а уж после и скрытой.
Проведя осмотр, выставляем первичный диагноз, и запрашиваем место в стационар. Пусть коллеги, из стационара, тщательно разберутся в коллизии настигшей индивидуума, в столь пикантной ситуации.
Доктор - женщина лет 45. Фельдшер - парень лет 25. Вот такая бригада скорой помощи и втащила тело мужика в приёмное отделение.
Я стою у стеночки, рядом со мною каталка с больной. Женщина 62 года , в алкогольном опьянении. Спит себе, с улыбкой на лице. Такая себе женщина... И в квартире всё на местах. И соседи за ней глупости такой не замечали... И в холодильнике бутылка водки початая... Да и в шкафу кухонном две бутылки вина грузинского... Только на столе обеденном, два флакончика с черемичной водой. Есть такое лекарство, для наружного применения. Спиртовый раствор воды черемичной. Внутрь принимать нельзя! Яд- дикий! И похоже на то , что жидкость сию, женщина в целях неприглядных приняла, или кто заставил… Но то уж не моих мозгов дело.
Вот , как я эти флакончики узрел, совсем другая тактика... Тут тебе и инфузия с реамберином. Катетер кубитальный, в локтевую вену... Тонометр на другой руке, и измерение давления, чуть ли не через три минуты. Главное, до машины дотащить, а там уже и в стационар. Но всё как назло! Стационар дали, но авто-заторы... Вот и плёлся я в потоке автомобильном, часа полтора. Но, тётка стабильна! Так что на каталке, в приёмном отделении, она мирно посапывала.
Жду токсиколога. Уж минут пятнадцать ожидаю. В приёмном отделении свой алгоритм действий, регламентирующийся собственными вожделениями от заведующего. Конечно! Есть документы, в виде приказов от минздрава, департамента. Только это всё так… Жизнь вносит свои коррективы, и аргументы их убийственны.
Стою у каталки, со "своей" и жду токсиколога. На планшетке карты заполняю, что висят на мне грузом дневного дежурства. Гляжу на «пришельца» с соседней каталки. Грузный такой дядечка, и лежит на животе. Бригада его минут пять, как втиснула в «приёмник» , и копошится рядом, заполняя бумаги.
А мне то что. Обратил внимание, что как-то всё тускло. Света не хватает, вернее красок от холодного люминисцента. Вот и у мужика, что на каталке к верху попой лежит, губы синеваты...
- Мать вашу! Мужик дохнет! - Ору я бригаде и швыряюсь к соседней каталке...
Бригада опешила, но к пациенту дёрнулась. Он реально дал остановку! Мы его в один раз перекинули на спину и давай лупить прекардиальным ударом.
- На пол! Командую я, и больного швыряем на кафель приёмника. На шум выглядывают дежурные врачи, но рвения не проявляют. Мы сами мудошимся с этим телом, и таки заводим его.
- На каталку и в реанимацию лифтом!- рычу я коллегам, и в мгновение ока на второй этаж.
Эх... У дверей реанимации уже двое врачей!
- В абузусе?
- Ага!
- Дверь напротив!
- Да, вашу мать!
И мы с разворотом в дверь напротив...
Чувствую спинным мозгом, а может то опыт, что труп катаем...
Смотрю на пациента, а он то, уж и не пациент, а труп мужчины...
Разверглись небеса, то бишь двери токсикологии, и у нас каталку приняли в один момент.
Бригаду я оставил, а сам, стремглав, помчался к своей пациентке.
Стою снова и жду.
Спускается бригада, которой я помогал. Женщина-врач сама не своя. В глазах растерянность и боль. Это читается во всём! Даже в её дыхании. А вот фельдшеру по х..! Сразу видно! Бывалый Московский скоро-помощник! Он в свинцовом костюме цинизма! От макушки до пяток! Молодец парень! Это просто работа!
А вот женщина, сразу видно, из провинции... Калуга? Брянск? Тула? Тверь?
Видно, что приезжая. Это было новое веяние. В Москву на работу. Сутки отработать, днём выспаться в комнате отдыха, а вечером в ночное дежурство заступить. После двое суток отдыха.
Только работа в Москве, уж больно сильно отличается от работы в провинции. Хотя, может быть, мне так казалось.
- Вот же! Дёрнуло меня остановку в пути сделать. Увидела тело на остановке, мол плохо человеку…
Тихо бормотала докторица, присев на кушетку возле стола в смотровой.
- Спасибо Вам! – улыбнулась она, обратившись ко мне.
- Да всё нормально…
- Первое дежурство в Москве, и вот тебе – смерть при «ноль три».
- В смысле?- переспросил я.
Она непонимающе уставилась на меня.
-Больной же умер у нас…
-Доктор! Больной умер в клинике. Вам реаниматолог карту подписал?
- Да!
- Он смерть больного на реанимацию взял.
Широко распахнутые глаза врача смотрели в меня не мигая. После чего, доктор внимательно посмотрела в карту.
Я заглянул в титульную часть, и пальцем ткнул в подпись реаниматолога.
- Ой! Правда! Что же это я…- врач подхватилась с кушетки и засеменила к выходу. Уже у двери обернулась и повернув ко мне голову, тихо сказала: « Спасибо тебе!».
Минут через десять в смотровую вошёл долговязый парень в зелёном хлопковом костюме. На болтающемся бейдже - «ху из ху».
Осмотрел мою пациентку, оставил отметку в карте вызова, взялся за ручки каталки.
Мог бы этого не делать, на то есть санитары. Но он сам! Я помогал ему подрулить к лифту.
Пока ожидали грузовую коробку, я внимательно разглядывал реаниматолога. Он это заметил и не выдержал молчания.
- Что-то не так?
- Почему ты взял труп мужчины на себя?
- А!- улыбнулся он – Мне списать смерть проще, в реанимации. А им такая головомойка будет. С разбирательством и врачебно-квалификационной комиссией. Объяснениями и разъяснениями… Я сам, на «скоряге» вырос, пока на врача выучился…
- Третий мед?
- Он родимый.
-Удачи тебе! Доктор!- я протянул ему руку для крепкого мужского рукопожатия.
Химки. Сентябрь- октябрь 2016 г