Его били люди. Пинали ногами. Злились на него. Они выплёскивали на него своё раздражение — на слабого, меньшего, чем они сами.
Он гадил в подъезде. Подъедал какие-то объедки. До него никому не было дела. Он шипел на всех, кто думал его ударить или прогнать веником. Он гневно сверкал глазами и, выставляя лапу с выпущенными когтями, принимал оборонную позу. Шерсть поднималась на загривке, и он злобно урчал, готовясь к броску.
Почему он такой? Домашнее животное — как маленький тигр-зверёныш. Он не знает ласки? Что с ним? Кто за всем этим стоит?
Люди…
Я пойду к его хозяйке. Объясню, что так нельзя, что она ответственна за его жизнь. Почему она говорит о любви к нему и не заботится о самых простых вещах: еде, коробочке с песком, тёплом коврике? Почему не помнит о самом главном: желая что-то для себя, сначала научись отдавать?
Она забыла о нём, о зверёныше. Неделями в отъездах, кот сидит в подъезде возле двери и ждёт Её. Он никому в этом мире не верит — только ей, хозяйке. А она, взяв его маленьким пушистым комочком, оказалась самой большой лгуньей. Она думает лишь о себе.
— Девушка, отдайте его в село, в хорошие руки. Там ему будет лучше.
— Это мне решать, как с ним быть!
Поговорили…
Эгоистка, злобная эгоистка!..
А он сидел, смотрел в мои глаза и знал, что речь шла о нём. Он воспринял меня как зло. Я говорила его хозяйке, что он пачкает двери. Я выдала его. Теперь он боится, что я стану причиной перемен в его жизни. Его устраивает хозяйка и этот подъезд. Он не видел лужаек. Он такое же дитя урбанизации, как и мы, живёт в клетке и боится неизвестной свободы.
Тихо прокравшись мимо меня, кот выскочил в открытую дверь. Ему невыносимо чувство вины.
— Девушка, я тоже люблю животных, но вы посмотрите, на что вы его обрекли. Разве его вина, что у него нет рук и он не может открыть дверь подъезда на тугой пружине, чтобы справить нужду как ему полагается, в кустиках! Я с вами не воевать пришла. Что вы так на меня смотрите? Я прошу: позаботьтесь о нём. Он голодает. Еду у чужих не берёт — не верит. Никому не верит. Для него мир — зло… Ладно, что я тут вам лекции читаю. Вы, вижу, только себя любите…
Поговорили…
Что творится вокруг?! Даже явного не видят. Что от них ждать… «И даже в полёте шмеля увидеть сможете весть Мою…» Прости, Господь, но они не желают видеть! Что мне делать?!
Любить.
Да, любить, именно любить. Все они — зверёныши и даже люди — чувствуют любовь.
Но когда я с ней говорила, я её любила тоже…
Убрала подъезд за котом, оставила тарелку с едой — она, его хозяйка. Выходит, что-то всё же почувствовала.
Я прохожу мимо её двери, кот всё тут же. Снова шипит. Я всё понимаю, это не ты виноват, что ты такой, это люди. Ничего, мы с тобой прорвёмся — ты и я.
Я игнорирую его шипение, иду мимо. День за днём я посылаю ему и миру любовь. Ты оттаешь. Ты — и все, кто ещё что-то чувствует.
Прошёл почти месяц. Я не видела её ни разу. Кот истощал и понуро, как старый дед, по-прежнему сидел возле своей двери. Полное безразличие. Он больше не желал спорить с этим миром, жестоким и бессердечным. Малая доля веры в его маленькой плоти ещё удерживала его у двери дома. Его дома. Печально скользнув по мне взглядом, он снова опустил глаза в пол.
Надо что-то делать.
— Слышишь, ты, кот, как тебя там! Ты же шипел! Тебе же всего три года, ты же ещё так молод! Не сиди, не жди её. Ты же знаешь, что есть Бог, всё живое знает!
Я принесла ему кусочек творога. Он понюхал, но есть не стал.
— Ешь, дурак! Смерть — не выход. Пойми, она (он знал, о ком идёт речь) — не единственный источник любви, им может быть каждый. Не отвергай руки дающей. Ешь! Слышишь, ешь! Я не отстану от тебя. Ты должен жить! Она вернётся и всё поймёт, когда посмотрит в твои глаза. Но если ты умрёшь, то никогда она не увидит, что сотворила с тобой. Нет, ты даже не упрекнёшь её. Ты в этом мудрее меня. Это мы, люди, научились винить во всём друг друга, но не вы. Вы живёте и ждёте любви…
Жарко. Надо немного проветрить квартиру.
Я открываю дверь. Через несколько минут на пороге появляется силуэт.
— Кот? Ты? Заходи, не бойся, я не прогоню тебя веником. Даже если вздумаешь стащить что-то со стола. Я знаю, ты не наглый. Обстоятельства таковы, что ты не так разборчив в своих действиях. Тебе надо выжить. Голод не тётка.
Вскоре кот стал наведываться чаще и даже уже ел с рук. Иногда забирался на подоконник и созерцал с высоты девятого этажа снующих внизу людей.
Что он думает о них? Не знаю… У меня сейчас задача другая: сделать так, чтобы он не потерял в них веру.